Форум » Ориджинал, фики и стихи по другим фандомам (СЛЕШ) » “Любовь к прекрасному”, ВК, Леголас/Арагорн, R, мини, romance » Ответить
“Любовь к прекрасному”, ВК, Леголас/Арагорн, R, мини, romance
MaryAnn: Название: “Любовь к прекрасному” Автор: MaryAnn Бета: Morlie Рейтинг: R Фандом: Властелин Колец Пейринг: Леголас/Арагорн Жанр: Romanсe, drama Размер: мини Статус: окончен Отказ: Все персонажи принадлежат уважаемому профессору Дж Р Р, а ко мне можно только критику по поводу ниже изложенного Саммари: Написано по заказу пис_ака: “что-нибудь c пейрингом Леголас/Арагорн, чтобы канон и чтобы без стёба” Огромное спасибо black Blacks heart за свежий взгляд и ценные замечания
Ответов - 7
MaryAnn: Леголас, сын Трандуила Люди - странные существа. Они мятежны и непредсказуемы. В своё короткое, как полёт падающей звезды, существование они стремятся включить всё на свете, и, тщетные в своих потугах, почти всегда уходят безвестно, в ничто… Они не способны ощущать стремительный полёт времени, так как несутся вместе с ним. И для них основным является продолжение себя в отпрысках. Мы, эльфы, иные. Для долгоживущих (я бы не стал называть бессмертными тех, кого можно умертвить), располагающих временем для того, чтобы понять красоту окружающего мира, всё остальное теряет значение. И не важно, в чём эту красоту можно найти. Моя сестра находила красивыми лесные цветы, и ей не было дела до остального мира: ни до сородичей, ни до прочих живых тварей. Что касается меня - я нашёл красоту в живом существе. В одном из многих. Но этого было достаточно, чтобы я потерял покой на вечность вперёд. Тот, чей век короток, вряд ли поймёт такое стремление к чему-либо, не замешанному на инстинкте продолжения рода. Я читал древние предания и видел сквозь ветвящиеся строки рун любовь Финрода Атандила*. Любовь к существу, не способному посвятить себя прекрасному навечно. Тогда я не знал, что меня постигнет та же горькая участь. Не мне сравнивать себя с героем, отдавшим свою вечную жизнь ради любимого им существа. Берен был одержим дочерью Тингола**, а я люблю того, чьи чувства захвачены её праправнучкой. Я бы не задумываясь отдал за него жизнь, но, боюсь, мне этого не позволят обстоятельства, и моя любовь уйдёт вместе со мной – в вечность. Я даже завидую Финроду. Он имел возможность перед гибелью отдать своё бессмертие, а может, и часть своей любви тому единственному, кто для него воплотил в себе самое прекрасное в этом мире. Первый раз я увидел его весной, когда сам воздух дышал юной свежестью, даже в том мрачном месте, в которое превратился некогда Ясный бор. Он шёл из Лориена, уже поражённый любовью. Любовью не ко мне. Я тогда не знал этого. Моя вечность ещё не казалась мне обременительной, и когда я увидел его, спящего под тёмным стволом дерева в мрачном Сумеречье, то навеки потерял покой. Был ли он красив? Для меня - да. Копна тёмных волос с тогда ещё редкими седыми прядками, кожа, загрубевшая от ветра, и безмятежная усталость на лице. Он улыбался во сне. Улыбка на суровом челе воина пронзила меня в самое сердце. Я отправил сородичей подальше и один наслаждался его видом. Я просидел всю ночь, глядя на него. Впитывая бесконечно притягательный образ моим зрением сумеречного существа и наслаждаясь каждой секундой, проведённой рядом. Клянусь, я был готов сидеть так вечно. Я ещё не знал, что передо мной наследник королевского рода, но, будь он даже простым охотником, - он всего лишь смертный. И безжалостное время уже коснулось его чела. Я впервые пожалел, что не способен остановить время. Борясь с желанием прикоснуться к нему, я дождался его пробуждения. И тогда узнал, кто на вечность похитил мой покой. Арагорн, сын Арахорна. Дунадан. Далёкий отпрыск древних королей из-за моря. Королей, которые для меня не были древними. Он назвал меня другом. Это было всё, на что я смел рассчитывать в тот момент. Его объятья, касание его губ моей щеки, пожатие шершавой мозолистой ладони. Это всё, что мне было дозволено получить. Я мог только грезить о большем. О том, чего не смогу получить. Никогда. Это слово иссушало мою душу. Будь он эльфом, я мог хотя бы попытаться снискать его взаимность, если не надолго, то пусть на краткий миг. Но он человек. А люди редко дарят привязанность тем, кто не в состоянии помочь им продолжить свой род. Они смертны, и этим всё сказано. *** Поход хранителей стал для меня настоящим испытанием. Быть рядом с предметом своих грёз, так близко, что стоит протянуть руку - и пальцы почувствуют тепло его кожи. Пожирать взглядом, не в силах оторваться, - и не сметь воплотить свои желания в реальность. Чувствовать его сводящий с ума запах - и не подходить ближе, с усилием держа дистанцию. Поглощающие, захватывающие и будоражащие желания почти лишили меня разума. Я не давал себе права на сон. Сон иссушил бы мои мысли. Митрандир время от времени бросал на меня странные взгляды, словно желая что-то сказать, но я первым подошёл к нему. - Ты догадался о моих чувствах? – спросил я, опустив голову. - Они скрыты от тех, кто рождён. Твоя тайна с тобой. Не печалься. - Но я в отчаянии! - От этого не придумали лекарства даже нерождённые. Я сам заложник невозможных стремлений, если тебя это утешит. Я стоял поражённый. Неужели и они способны на неразделённое чувство? - Но ты хотя бы можешь надеяться, моим же надеждам придёт конец, - проронил я. - О нет, мой добрый эльф. Моим мечтам уже пришёл конец. И более печальный, чем придёт твоим. - Значит, я могу распрощаться с мечтой? - Эстель - Надежда. Так, кажется, прозвали его в Ривендейле. Надежда будет с тобой всегда. И кто знает...? Даже я не вижу всего, что может произойти. Мне кажется, он лукавил тогда, утешая меня. Я не раз представлял себе мрачные пещеры и страшного вечно голодного волка, сжирающего пленников, одного за другим. Отчаяние Финрода должно было быть велико, а любовь бесконечна. Способен ли я на такую жертву? Возможно, мне придётся пожертвовать большим… Моя любовь уйдёт в небытие, а вместе с ней закончится моя жизнь. Пусть мне и суждено существовать вечно. И вряд ли далёкий и призрачный Валинор, о котором так много поётся, способен исцелить меня. Но пока он был рядом, я не думал об этом. Случайные прикосновения, возможность быть на расстоянии вытянутой руки, слушать его голос, чувствовать, как его взгляд останавливается на мне. Скоро я лишусь и этого счастья. Галадриэль обещала, что крик чайки позовёт меня к морю, где я смогу исцелиться от тоски. Не знаю. Мне хотелось видеть рядом с собой его, а со мной увязался этот гном. Нелепое существо. Но в нём есть положительные моменты. Он способен громко молчать, до поразительного обозначая своё присутствие, одновременно создавая иллюзию полного одиночества. Впервые за долгое время я позволил себе смежить веки, оказавшись под сенью Лориена. Впервые позволил себе забыться в чужих объятьях. Лориенские эльфы - искусные любовники. Они совершенны в своей красоте. Легки и изящны, как и все мои сородичи. От них пахнет цветами и травами, а не потом и пылью дорог… Но они не способны дать мне утешения. Обнимая своего случайного любовника в ветвях меллорна, я на секунду забылся сном. И увидел его. Он подошёл ко мне и - как обычно это делал - положил руки на плечи. Высокий и стройный, с царственным взглядом глубоких серых глаз. Я чувствовал, что тону в этих глазах и плавлюсь от этих прикосновений. Арагорн. Элессар. Эстель. Моя любовь. Моя надежда. Мои губы шептали бесконечно любимое имя. Я так жаждал прикоснуться к его губам, прильнуть к его загрубевшей во время странствий щеке с колючей щетиной, пропустить сквозь пальцы седеющие волосы. Я хотел, чтобы он любил меня. Обладал мной безгранично. Чтобы мы смогли объединить свои души и тела в едином порыве страсти. Хотя бы на краткий миг. Тогда бы меня ничто не страшило. Ни царство Саурона, ни его падение, вместе с которым из мира неизбежно уйдёт красота, созданная эльфами. Руки с плеч спускаются ниже. Вместе с ними, как шелуха с ореха, сползает и одежда. Мускулистое сильное тело, испещрённое следами странствий и стычек с врагами. Не такое изящное, как у эльфа, но до невозможности притягательное. О да! Я знаю, как выглядит моя любовь без одежды. Дружба с ним давала такую возможность не раз. Мы быстро освобождаемся от искусственных покровов. Ненужное препятствие на пути рук и губ. Я не без гордости демонстрирую своё многотысячелетнее тело. Его принцесса-полукровка не сравнится с моим изяществом. Так ли стройны её ноги, так ли тонка талия, так ли нежна кожа? И уж точно она не способна подарить ему то, что собираюсь сделать я. Девы берегут свою плоть. Я же умею многое. Со мной он забудет, что мог желать кого-нибудь другого. Мои руки скользят по широкой груди, нежно пробегая по каждому шраму. Его грудь лишена растительности, свойственной многим из людей. Это мне нравится. Это возбуждает так же сильно, как и дорожка от пупка вниз, где в паутине тёмных волос скрывается средоточие его желания. Я жажду прикоснуться к нему, но не спешу. Я ещё не насладился вкусом его кожи, не услышал стона, вырывающегося из его груди, когда мои губы втягивают тёмный сосок, слегка прикусывая его. Кто-нибудь сможет дать ему такое обожание, такое преклонение перед его телом? Не думаю, что на это способна дочь Элронда, внучка местной владычицы. Мои руки скользят всё настойчивей, а губы не оставляют без внимания ни кусочка кожи. Терпкий запах его тела будоражит воображение. Как часто наяву я вдыхал этот аромат, когда оказывался рядом. Кто бы мог подумать, что для эльфа самым притягательным станет горьковатый привкус костра и дорожной пыли, смешанный с запахом человеческого пота. Его запах, который не спутать ни с чем на свете. Мой влажный язык рисует узоры на его солоноватой коже, спускаясь всё ниже. И вот, наконец, вожделенный предмет. Мои губы сами распахиваются ему навстречу, и я чувствую, как большие шершавые ладони зарываются в мои волосы, обхватывают голову, задавая сладостный ритм. Большой. Он очень большой, но я могу полностью вобрать его. Обхватить всю его поверхность, пробежавшись искусным языком по всей длине. Вкус божественный. И я продолжаю, обхватив мою любовь за упругие ягодицы, чувствуя, как он выгибается у меня в руках. Его наслаждение в моей власти, и я слышу благодарный стон… Я пробудился как раз тогда, когда средоточие моих желаний удалось довести до финала. Я шептал его имя, чуть не свалившись с платформы. Мой ночной любовник испуганно смотрел на меня. Это был сон. Моя награда, которую я позволил себе за столько лет. Я был опустошён и раздавлен. Я спустился с талана, даже не глядя на того, с кем провёл эту ночь. На самом деле, я провёл ночь с тем единственным, кто определял смысл моего существования - пусть и в моих грёзах. Глупо спрашивать, каким я пришёл к месту нашего лагеря. Я не решался встречаться с ним взглядом. И только сидел молча, погружённый в свои мысли. - Тебе плохо без него? – услышал я возле себя хриплый голос. Голоса гномов никогда не отличались мелодичностью. - Да, - мягко ответил я, полагая, что гном говорит о Митрандире. - Надежда есть всегда, - проскрипел он, и я дёрнулся от смысла его слов. - Что ты хочешь сказать, добрый гном? - То, что гномы также способны ценить прекрасное. И не всегда оно воплощается в любви к камням и металлам. - Его глубоко посаженные чёрные глаза пристально глядели на меня. - Что ты знаешь о моих печалях?! - вырвалось у меня, хотя мне должно было молчать. - Что не всем нам даровано иметь то, чего мы так желаем, - гном опустил свою косматую голову, сложив руки под бородой. Я испугался. Неужели моя страсть так необузданна, что видна всякому? - Я был неосторожен, - в задумчивости проговорил я. - Нет. Это я излишне внимателен. У наших спутников иные заботы и чаянья. Не тревожься. Я не из тех, кто много говорит. С этого момента в моей жизни появился тот, кто знает мою тайну. Я никогда ранее не думал о преимуществах дружбы. С этого момента хотя бы перед одним существом я мог быть откровенен. *** Когда погиб Боромир, а хоббиты исчезли, я увидел в глазах моего любимого отчаянье. Я готов был, если бы это было в моих силах, исцелить его боль, разделить с ним все тяготы, но я малодушно думал не о том, когда он в порыве чувств уткнулся в мою грудь. Я блаженствовал от прикосновений и близости. Только понимающий кивок гнома, после которого он осторожно скрылся в зарослях, охладил мой пыл. Но ненадолго. Я гладил его волосы и плечи, понимая, что он нуждается в утешении и сочувствии. Но я хотел совсем другого. Мои губы помимо воли прильнули к его спутанным волосам, руки притянули его плечи. Никогда я ещё не был так близок к нему, чувствуя его руку на своём затылке, его тёплое дыхание в разрезе моей туники и запах костра от его волос. Мои мечты унесли меня в мой сон. Нет. Я не мог воспользоваться им вот так. Проклятые условности. Проклятая пропасть, разделившая нас. Он поднял голову, и наши губы оказались совсем близко. Я смотрел в его серые глаза. В них была боль от потери, досада от необратимости произошедшего, ожидание сочувствия, но ни тени любви, ни капли нежности, ни отголоска желания. Он был так близко, так притягательно рядом, что я не выдержал. Мои губы сами прикоснулись к его. Легко и невесомо. Шершавые и обветренные, они казались мне слаще всех райских плодов на свете, желаннее глотка воды в раскалённой пустыне юга. Поцелуй, целомудренный, как его невеста-полуэльфа, длился считанные секунды, но он ещё больше разжёг пожар в моей груди. Теперь я знал точно, что мне не будет покоя. Ни в Арде, ни в Валиноре. - Ты остановился. Почему? – Вопрос гнома застал меня врасплох. Мы уже не первый день гнались за орками, утащившими хоббитов, и только сейчас человек и гном дали себе отдых. Мне он не требовался. Я был готов бежать дни и ночи напролёт, обгоняя ветер, лишь бы забыться и забыть то, что уже невозможно вытравить из памяти. Арагорн спал, вымотанный многодневной погоней. Я имел дерзость уложить его голову себе на колени и смотреть на бесконечно любимое лицо спящего. - Он не может принять меня, - с горечью ответил я гному. - Если бы ты узнал, что кто-то так же сгорает от страсти к тебе, ты бы позволил ему любить себя, подарил бы ему хотя бы отблеск надежды? - Не знаю, мой добрый друг. Но это, – я легко провёл по чёрным с проседью волосам рукой, - всё, что мне осталось. *** Смешная девочка. Я видел, как горят её глаза. Неужели я выгляжу столь же неуёмным в своих желаниях? Я спросил у Гимли. Он отрицательно потряс своей кудлатой бородой. - Ты не можешь выглядеть смешно. Эльфы почти не умеют этого. И на том спасибо. Смертная! Что она может предложить ему? Что она в сравнении с его полубожественной невестой? Бедная глупышка. Но она ещё может утешиться. Люди легко забывают свои привязанности, торопясь жить. Как она подносила ему чашу перед Путём мёртвых! В глазах упрямое отчаяние. Мне даже стало жаль её. Но тогда мои мысли были не о ней. В ту ночь я почувствовал неясную тревогу и, доверившись интуиции, пришёл к нему. Шатёр светился бледным светом, и мой Арагорн сидел, склонившись над тем камнем, который подобрал Гендальф около Ортханка и который чуть не погубил малыша-хоббита. От круглого потемневшего стеклянного шара исходила осязаемая опасность. Я увидел лоб в испарине и безумно расширенные глаза. Я всё понял. Мне стало больно, как будто я вместе с ним переживаю эту борьбу. Не осознавая своих действий, я прикоснулся к его руке – он, обернувшись, посмотрел невидящим взглядом, и тогда я отцепил его руки от шара и сжал холодные ладони в своих руках. Его била крупная дрожь. - Я видел его и открылся ему. Теперь у нас очень мало времени. Он вскорости нанесёт удар. И тогда нас может спасти только чудо. Я приму бой. Приму, даже если это будет моё последнее сражение, – Его голос был хриплым. Он, казалось, смотрел мимо меня, и я опять притянул его к себе. Холод сковал его тело, но я чувствовал, как он отогревается в моих объятьях. В который раз на меня нахлынули чувства, далёкие от благодарности и дружбы. Я понимал, что ему сейчас срочно нужно что-то, что может снять напряжение от мысленной борьбы с врагом. То, что позволит забыть и вытеснит мрачные мысли. Но вправе ли я сейчас пользоваться его слабостью? Я хотел быть с ним так отчаянно, что ничего не мог с собой поделать. - Завтра я выступаю. Я выбрал дорогу, - мрачно произнёс он. - Я пойду с тобой. Куда бы ты ни позвал. Моя жизнь принадлежит тебе. Я не мыслю её без тебя. - Я понимал, как глупо звучат мои признания, но уже не мог остановиться. Он отстранился и пристально посмотрел в мои глаза. Серые бездонные глаза, которые давно притягивали меня к себе, как Кольцо Гортхаура – обманутых человеческих королей. Я видел, как расширились его зрачки в ужасе от осознания моих желаний, и готов был отпрянуть, но почувствовал, как крепкие руки обхватывают меня за плечи. - Лишь раз… Один раз… - бессвязно лепетали мои губы, когда предательские слёзы навернулись на глаза. Его ладонь накрыла мой рот, и я увидел в глазах отблеск понимания. Мои безумные мечты сбывались. На одну ночь, на краткий миг. Дальнейшее я буду хранить в памяти вечно. Его вкус. Его запах. Его руки на моем теле. Его грубоватые прикосновения. Протяжный стон, когда он врезался в мою плоть. И пусть для него это не было любовью. Это не было даже отражением моей любви, но эти ощущения я пронесу через всё моё земное существование… *** Его нет. Больше нет. Я боялся верить в это, но теперь мне нечего делать в Арде. Со всеми чудесами и существами она пуста для меня. Не знаю, обрету ли я покой в Валиноре, но скорбь моего сердца по единственному, кому я готов был дарить свою любовь, будет вечной. _______________________________________________________________________ * - Финрод, прозванный Фeлогундом (хозяином пещер) и Верным – основатель и король Норготронда, сын Финарфина, брат Галадриэли и племянник Феанора - создателя сильмариллов. Ушёл вместе с Береном добывать Сильмарилл, погиб, защищая Берена в подземельях Саурона на Тол Сирионе, бросившись вместо него в пасть волка. ** - Тингол “Серебромант” – имя, под которым Эльвэ, вождь Тэлери, стал королём Дориата, муж майи (по-нашему - богини младшего звена) Мелиан, отец Лучиэнь, прапрадед Элронда.
MaryAnn: Гимли, сын Глоина Эльфы не врут. Они просто склонны к преувеличению. И они видят и замечают вокруг себя только те вещи, которые их волнуют. Всё же остальное для них дым и тлен, который они отряхают со своих ног. Но они прекрасны. Ещё более прекрасны, чем искусно гранёные алмазы и изящная вязь кольчуг из самого мифрила. Но ни один из них не сравнится с ним. С тем, кто посвятил меня в свою печаль. Тот, кому я так и не открыл своего сердца. Говорят, гномы не умеют любить. Это не так. Любовь даётся нам труднее, чем прочим, но живёт до конца наших дней. Не вечных, но очень долгих. Владычица Лориена, сестра Вырубающего пещеры, была прекрасна, и я воздал ей положенные почести, но она не могла сравниться с тем, кому я уже отдал своё сердце. Сразу, лишь только увидел его. Струящиеся по ветру золотистые волосы – драгоценность, равной которой нет в сокровищницах подгорных королей, вечно юное лицо, глаза, как два аквамарина. Стройный и тонкий, как тетива лука. Непреклонный, как самая твёрдая порода. Леголас. Быстрее ветра, легче пёрышка, яростней водного потока, что несётся с Одинокой горы. Я не кривлю душой. Я возжелал его, как только увидел. Его белоснежное тело, которое хотелось сжать в объятьях руками, привыкшими держать в основном топор и кирку. Его розовые губы, которые не терпелось смять в неистовом поцелуе. Поток волос, в которые хотелось зарыться лицом и вдыхать будоражащий тело и душу запах. Я готов следовать за ним повсюду. В зачарованный лес, где пахнет опасностью, и на тропы мёртвых, где перестаёт биться сердце смертного. И сколь же горько мне было наблюдать его попытки сблизиться с тем, кто был предназначен не ему. К слову сказать, когда он вошёл в шатёр к Арагорну, я думал, что потерял его навсегда. Кто же способен устоять против такой красоты? Ничто и никто не сравнится с ним. Но людские короли рассуждают не как гномы, и уж тем более не как эльфы. Ему нужна была королева, пусть и не столь дивная, как сын Трандуила, но способная продолжить род королей из-за моря. И король получил свою королеву. Прекрасную, но не настолько, как мой Леголас. Долгие годы я оставался рядом с ним и с горечью наблюдал, как металась его душа, как краткие визиты к королю Элессару иссушали его. Мне не было дано и этого. Но отрадой была его дружба, моё плечо, подставленное под потоки его отчаянья. Теперь он строит корабль, чтобы уйти из Арды. Оставить меня. Я не эльф и никогда не стану им. Я не умею красиво говорить. Мои руки в мозолях, а в бороде давно проступила седина. Но я пойду с ним. Либо сгину, либо обрету вечность рядом с тем, кого полюбил навечно. А вечность - это большой срок для того, чтобы обрести, наконец, свою любовь к прекрасному.
mort: красиво написано... и надо же вы прочитали, что-то еще "ПОМИМО ФИЛЬМА"... куча красивых имен и названий мне понравились... и сноски - эттт я люблю... а вообще история получилась "она любит Сашу, а тот любит Машу, а та любит Колю и только его.." , жалко персонажей, но...видимо так и должно быть.. зато похоже на жизнь и правду.. особенно меня конечно порадовала исповедь гнома... (без рейтинга и оч. грустно...) - гениально..
MaryAnn: mort пишет: красиво написано... и надо же вы прочитали, что-то еще "ПОМИМО ФИЛЬМА"... mort ! У Вас и не поймёшь - то ли это такой хитро наведённый комплимент, то ли тонко завуалированная критика! ;) Я так поняла Вам понравилось? Если - да, то спасибо! И если - нет, всё равно - спасибо!
Брунгильда: Прекрасно написано! Самая головокружительно сексуальная фраза: "- Лишь раз… Один раз… - бессвязно лепетали мои губы, когда предательские слёзы навернулись на глаза" Столько в ней боли, желания и мольбы...
MaryAnn: Брунгильда , спасибо! Брунгильда пишет: Столько в ней боли, желания и мольбы... Рада, что смогла донести мысль, не расплескав по дороге! (Об этом собственно я и писала - о горечи неразделённой любви... А ВК - это как писал Дюма - просто гвоздь!) Хотя на меня тут на СлешВорде напали видимо почитатели канона и побили камнями... Мол эльф у меня такой-растакой - человека он де полюбить не смог бы и рассуждает ну ни как эльф... Короче - всё плохо! ;) Постараюсь разнообразить раздел прочими фэндомами... у меня ещё вроде бы Дозоры где-то лежали!
Брунгильда: MaryAnn Дозоры... Ммм... Народу скучно в отсутствии ВК. ;)
полная версия страницы