Форум » Фики с пейрингом Северус/Люциус (слеш) » "Короткое мгновенье", Ремус, Северус, Люциус, перевод. Автор: MusIgneus » Ответить
"Короткое мгновенье", Ремус, Северус, Люциус, перевод. Автор: MusIgneus
Ira66: НАЗВАНИЕ: Короткое мгновенье (A Short Measure) АВТОР: MusIgneus(musigneus@hushmail.com) ПЕРЕВОДЧИК: Ira66 БЕТА: Мерри ОРИГИНАЛ: здесь РАЗРЕШЕНИЕ НА ПЕРЕВОД: Получено. ГЛАВНЫЕ ГЕРОИ/ПЕЙРИНГ: Ремус, Северус, Люциус РЕЙТИНГ: NC-17 КАТЕГОРИЯ: slash ЖАНР: angst, romance КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Ремус Люпин попадает в плен к Пожирателям Смерти. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: non-con Все фики серии "Dreams & Nightmares": "Короткое мгновенье" "Ночной кошмар" "Лекарство от сновидений" "По кривой дорожке" "Покачнувшийся мир" "Гидротерапия" "Тихий вечер" "Жизненный опыт" "Все хорошее..." ОТКАЗ: Все герои принадлежат JKR и компании Warner Bros.
Ответов - 7
Ira66: Северус Снейп не был счастливым человеком – ни вообще, ни, тем более, этим вечером. Да и о каком счастье может идти речь после того, как проведешь три недели в компании Волдеморта и его Пожирателей Смерти, балансируя на тонкой проволоке, чтобы не принести действительной пользы, но и не попасться. Мысли лихорадочно перескакивали с предмета на предмет, пока Снейп медленно спускался по шаткой лестнице деревенского дома, который Пожиратели Смерти использовали в качестве своей штаб-квартиры. Волдеморт приказал Снейпу оставаться здесь, пока не закончатся каникулы в Хогвартсе. Предлог был вполне достойным – не стоит бросать готовящееся зелье, да и работа должна производиться в тайне, но Северус знал, что истинная причина состоит в том, что Волдеморт ему не доверяет. Северусу даже не было известно, где именно находится этот дом – он аппарировал сюда вслепую, и это лишний раз подчеркивало, что Волдеморт в чем-то подозревает своего любимца-зельевара. Северус достаточно хорошо знал себя, чтобы понять, что часть его раздражения кроется в успехе, как бы парадоксально это ни звучало. Он ненавидел некомпетентность – и заставлял себя быть некомпетентным, специально задерживая работу над зельем, которое Волдеморт поручил ему сварить. Он ненавидел неудачи, особенно в области, в которой он был признанным специалистом, – и притворялся перед всеми, что его зелье неудачно. Более того, он задумал испортить зелье так, чтобы оно взорвалось к концу приготовления. Нужно было только рассчитать время, чтобы вина за взрыв пала на какого-нибудь бедолагу, которому придется заканчивать «блестящую» работу Снейпа. Поэтому стоило тянуть изо всех сил то, что он с легкостью мог бы завершить до конца каникул, – и обратить гнев Волдеморта за взрыв на себя, вместо того, чтобы направить этот гнев на кого-то другого. Если повезет, ему даже не придется корчиться под Круциатусом, когда его вызовут в следующий раз. Основная причина раздражения, однако, состояла в том, что Северус знал: Волдеморт что-то замышляет. В последние дни была призвана большая группа Пожирателей, и их появление означало, что они будут действовать под прямым руководством. К несчастью, Снейпу не удалось разузнать, чем именно они собираются заняться. Да что там, даже место операции оставалось неизвестным, а связаться с Дамблдором было бы слишком рискованно. Да и что бы изменилось, если бы старик узнал о том, что Волдеморт планирует что-то? Ровным счетом ничего, пока неизвестны хоть какие-нибудь подробности. Но, с другой стороны, Альбус всегда мог оценить даже крупицу информации и догадаться по ней, что должно произойти. Если Снейп предупреждал его... Иногда Северус думал, что эта бесконечная оценка риска – для него, если он будет продолжать свои действия, для других, если он прекратит их или сделает что-нибудь и попадется, не сумев тем самым действовать в дальнейшем, когда он мог бы принести больше пользы, – рано или поздно сведет его с ума. Не было никого, перед кем он мог бы снять маску, рядом с кем он мог бы быть собой. Даже рядом с Альбусом Северус не мог себе этого позволить: слишком велик был соблазн защитить старика от мучительного знания того, что приходиться делать Северусу и чего ему это стоит. То, что у него получилось столько времени продержаться рядом с Волдемортом и другими Пожирателями, говорило само за себя. Еще два бесконечных дня – и он сможет вернуться в относительно безопасный Хогвартс, пусть даже эта безопасность иллюзорна и быстротечна. Снейп всегда смотрел на вещи трезво и знал, что Волдеморт теряет терпение. Одна крупная ошибка или повторяющиеся мелкие провалы – и все будет кончено. Однажды – может быть, очень скоро – ему придется умереть. Медленно. Вопя от боли. Но стоят ли смерти испорченное зелье да крупица информации, которой все равно никто не сможет воспользоваться? В ярко освещенном холле появилась группа Пожирателей, один из них грубо швырнул на начищенный пол связанного человека с мешком на голове, и Северус замедлил шаги. Может, лучше вернуться в комнату? У него нет особого желания смотреть на то, что Макнейр и остальные будут творить с очередным несчастным магглом. Но тут Гойл сорвал с головы пленника мешок, и Снейп разглядел знакомые черты Ремуса Люпина. Просто неприятный вечер превратился в отвратительный. * * * Когда мешок был снят, Ремус моргнул от яркого света. Он лежал на полу, пересчитывая своих мучителей. Макнейр. Гойл. Эйвери. Нотт. Крэбб. Еще двоих Ремус не узнал. Семеро на одного. Соотношение явно не в его пользу, даже если бы у него была палочка, а руки и ноги не были связаны. Запястье чертовски болело – должно быть, Гойл сломал его, когда заламывал Ремусу руку. И плечо тоже болит. Наверно, вывихнуто. «Ох ты, Господи, – сказал себе Ремус, увидев выражение злобного предвкушения на окружающих его лицах. – Неудивительно, что они не убили меня сразу же и даже не слишком избили. Решили растянуть удовольствие...». Он попытался сесть, но один из Пожирателей громко расхохотался и сильно пнул его. От пинка Ремус вновь упал. Медленно перевернувшись на спину, он заметил, как расступились окружившие его Пожиратели Смерти. – Вот так-так. Да это же домашний оборотень Дамблдора, – протянул хорошо поставленный голос. Ремус замер, узнав Люциуса Малфоя. Увернуться не удалось, Люциус уже наклонился над ним, схватил за волосы, дернул, ставя на колени и с силой отгибая голову Ремуса назад. – Где ты его отыскал, Гойл? Вместо того чтобы вслушиваться в рассказ Гойла, как именно ему удалось захватить оборотня, Ремус решил еще раз пересчитать Пожирателей Смерти. «Семеро. Люциус восьмой. И еще четверо в масках. Может быть, один из них – Северус? Хотя чем он мне поможет сейчас...» Люциус прервал его лихорадочные размышления: – Как мило с твоей стороны присоединиться к нам, Ремус. Жаль, что Питера нету, – мы могли бы устроить встречу выпускников. Как ты думаешь, Северус? Теперь Ремус разглядел Северуса, медленно спустившегося по ступенькам и спокойно прошедшего сквозь толпу Пожирателей Смерти. На мгновение в нем вспыхнула абсурдная надежда, но, проследив за взглядами Пожирателей, Ремус заметил, что следом за Северусом появилась еще одна фигура в мантии – фигура, глаза-щелки которой отсвечивали красным на нечеловечески-бледном лице. У Ремуса перехватило дыхание, когда он понял, что смотрит на самого Волдеморта. Когда горящие яростью красные глаза устремились на него, Ремус почувствовал себя мышью в лапах кота. В голове проносились дикие мысли: «Ну, вот мне и конец. По крайней мере, я снова увижу Сириуса и Джеймса. Джеймс... Ох, нет. Гарри. Бедный Гарри. Ему пришлось встретиться с этим ужасом лицом к лицу. Неудивительно, что он до сих пор просыпается с криком...» Наконец ему удалось отвести взгляд от диких глаз Волдеморта. Послышавшийся визгливый смех больше напоминал шипение. – А, Ремус Люпин. Ты ведь близок с Гарри Поттером, правда? Ремус уставился взглядом в пол у ног Волдеморта и ничего не ответил. – Северус? – повторил тот же голос. – Да, мой повелитель, – насмешливый голос Северуса звучал где-то рядом. – Он дружил с родителями Поттера. Он был очень... близок с крестным Поттера. А заодно он любимый учитель Поттера, – для пущего эффекта Северус сделал паузу и продолжил: – по Защите от Темных Искусств. Пожиратели издеватетельски расхохотались. – О, великолепно, – выдохнул Волдеморт. – Бедный Гарри, потерять сразу и любимого учителя и друга родителей. Да еще сразу после трагической гибели крестного, – Ремуса пробил озноб еще до того, как Волдеморт продолжил: – Что ж, Ремус Люпин, ты, без сомнения, достоин особого отношения с нашей стороны. Ремус заставил себя оставаться настолько бесстрастным, насколько мог. Он уже знал, что чем бы ни обернулось это «особое отношение», ему придется немало покричать, прежде чем все закончится. Ремус сосредоточился на дыхании. Волдеморт меж тем продолжал: – Да, совершенно особого. Я позволю Гарри увидеть часть из этого... и, может быть, когда мы закончим, я верну тебя ему. По кусочку в день, все то время, что ты будешь жив. Как ты думаешь, он будет злиться? Будет кричать от гнева и горя, как ты – от боли? Может быть, он даже попытается освободить тебя... «Нет! – Ремус заметил, что мотает головой, и заставил себя замереть неподвижно. – О, Гарри, прости меня...» Холодный голос продолжал: – У нас еще будет время подумать, что мы с тобой сделаем. Что я сделаю... К сожалению, наша первая... беседа... должна подождать. У меня множество дел повсюду, и сегодняшний вечер я никак не смогу освободить. Но я убежден, что твои однокурсники смогут пока тебя развлечь. Люциус, Северус, как вы думаете? Ремус с трудом сдержал стон, когда Люциус внезапно швырнул его на пол, и раненое плечо ударилось о твердые половицы. – О, я уверен, что смогу придумать что-нибудь подходящее, мой повелитель, – отозвался Люциус, вытаскивая что-то из кармана. Ремус заметил металлическое кольцо, от которого отходили кожаные ремешки, свисающие между холеными пальцами блондина. Люциус широко улыбнулся и продолжил: – Но вы знаете, что Северус больше не увлекается такими забавами. Ремус широко раскрыл глаза, сообразив, о каких развлечениях говорит Люциус. Он невольно взглянул на Северуса, который шагнул вперед и холодно осмотрел Ремуса. – Последнее время я действительно... не слишком... увлекаюсь подобными забавами, Люциус, но для данных обстоятельств можно сделать исключение, – Снейп неприятно улыбнулся. – Не могу же я упустить возможность лучше – я бы даже сказал, глубоко, узнать такого старого врага, – он перевел взгляд на Люпина. – Но боюсь, наши вкусы в развлечениях не слишком совпадают. Ты слишком груб со своими игрушками, Люциус, и не любишь делиться. Лицо Малфоя окаменело, но Волдеморт лишь рассмеялся и сказал: – Ну, это легко разрешимо. Раз уж ты покончил на сегодня с работой в лаборатории, Северус, можешь забрать его на ночь. А ты, Люциус, получишь его завтра с утра. Только помните, мне нужно, чтобы он мог говорить, когда я вернусь завтра вечером, – Волдеморт снова расхохотался своим шипящим смехом и ушел. Пожиратели поспешили за ним. Ремус все еще лежал на полу, пытаясь собраться с мыслями. Он ждал – и был готов к этому – выкрика «Crucio», и собственного хриплого крика, эхом отражающегося от потолочных балок. Но он никак не ожидал, что его бросят любимцам Волдеморта как забавное развлечение. Или как яблоко раздора. Люциус выглядел по-настоящему рассерженным. Лицо Северуса по-прежнему ничего не выражало. Он повернулся и пошел к лестнице, расталкивая Пожирателей Смерти, все еще толпящихся в холле. Дойдя до первой ступеньки, он остановился и бросил через плечо: – Идем, Люпин. Ремус не шелохнулся. Снейп поставил ногу на ступеньку и повернулся к Ремусу: – Люпин, я считаю до двадцати. Если ты за это время не встанешь, я попрошу Люциуса присоединиться к нам. Люциус усмехнулся, остальные Пожиратели загоготали. Ремус зыркнул на все еще неподвижного Снейпа и процедил сквозь зубы: – У меня до сих пор связаны ноги. Брюнет высоко поднял бровь и равнодушно спросил: – И что с того? Пять секунд, Люпин. Отчаянно извиваясь, Ремус заставил себя двигаться. Он кое-как добрался до лестниц, дрожа от унижения и боли в плече и запястье. Наконец ему удалось поставить ногу на первую ступеньку, но Снейп просто поднялся на несколько ступеней вверх и вновь остановился в ожидании. Ремус сумел сделать несколько шагов и повалился без сил. Наблюдающие за ним Пожиратели расхохотались. – Северус, развяжи мне ноги. Снейп спустился по лестнице, наклонился к Ремусу и прошипел: – А ты попроси меня как следует. – Трахни себя в задницу! – рявкнул измученный Ремус. Он отчаянно надеялся, что все это часть какой-то игры, что Снейп собирается как-то помочь ему, но когда тот наклонился еще ниже, Ремус почувствовал себя довольно неуверенно. – Я думаю по-другому, Люпин. Если ты еще не понял, я собираюсь трахнуть в задницу тебя. А теперь двигайся, пока я не попросил Люциуса помочь тебе. Он будет счастлив оказать тебе такую услугу. В обмен на кое-какие определенные мелочи, разумеется. Обозленный и невольно напуганный таким Снейпом, Ремус продолжил свое мучительное восхождение. К тому времени, когда они добрались до второго этажа, зрителям наскучила забава и начали потихоньку расходиться. Снейп со скучающим видом облокотился о стену. Ремус с трудом держался на ногах, тяжело дыша. Окинув взглядом бесконечные ступени, он тихо попросил: – Северус. Пожалуйста, развяжи мне ноги. Северус усмехнулся, поднял палочку, и путы на лодыжках Ремуса ослабли, позволив шагать чуть шире. Ремус заставил себя подняться и медленно заковылял по лестнице, и дальше по коридору. Снейп двигался впереди, держа палочку наготове. – Входи, – сказал он, наконец, кивнув на приоткрытую дверь. Ремус проскользнул внутрь. Услышав, как захлопнулась дверь, он принялся оглядывать довольно уютную комнату – большое окно, комод, камин, кровать, стол, уставленный флаконами и бутылками, и не заметил, как Северус быстро взглянул на один из флаконов, и поджал губы. – Ложись на кровать, – приказал Северус. Ремус повернулся. «Северус, должно быть, притворяется...» Он тихо попросил: – Северус, нет. Пожалуйста, не делай этого. Снейп взглянул ему прямо в глаза: – А ты что подумал, Люпин? Что я развяжу тебя и вручу тебе палочку, чтобы ты смог оглушить меня, выпрыгнуть в окно, добежать до границы антиаппарационных заклятий, – глаза Снейпа остановились на большом дереве, хорошо видном из окна, – и аппарировать домой? Или ты предпочтешь услышать, что я подсыпал всем в вино медленно действующий яд, и тебе нужно просто подождать несколько минут, а потом спокойненько выйти через парадную дверь? Один из Пожирателей, подслушивающий их на кухне, ахнул и выплюнул вино. Но Люциус Малфой лишь улыбнулся, легко дотронулся бокалом хрустального экрана, в котором отражалось все происходящее, и отпил еще глоток. Северус обошел вокруг Люпина и мягко продолжил: – Может быть, я мог бы поступить так, Люпин, будь я до сих пор верным Ордену. Ремус недоуменно взглянул на него и Снейп холодно рассмеялся: – О, да. Темный Лорд уже знает об Ордене все. А завтра ему станет известно и то, что я не мог ему рассказать, – от тебя. Ремус дернулся, как от боли, и взорвался: – Так Сириус был прав насчет тебя. Не могу поверить, что я верил тебе, пред... Тяжелая оплеуха прервала его речь и отбросила Ремуса к стене. Снейп угрожающе наклонился над ним и прищурился: – Мне неинтересно знать, что думал обо мне твой мертвый любовник, Люпин. – Мы не были любовниками, – машинально возразил Ремус и подумал, почему даже сейчас ему больно от того, что Снейп никогда не верил ему. Северус скептически поднял брови и продолжил более спокойным голосом: – Я передумал. Раз уж ты заговорил об этом кретине Блэке, нужно сначала заняться твоим ртом. На колени, Люпин. Ремус недоверчиво взглянул на Снейпа: – Северус, ты ведь не собираешься... ах-х! – он осекся на полуслове, когда Северус сжал раненное плечо и швырнул его на колени. Под рукой Снейпа что-то хрустнуло, и ослепляющая боль пронзила плечо Ремуса, отдавая в грудь и по всей руке. Глаза заволокло красным туманом, в ушах зазвенело. Откуда-то издалека вновь донесся голос Снейпа: – Выбор у тебя простой, Люпин. Ты можешь отсосать мне. Отсосешь как следует – и я вылечу сломанное запястье. Откажешься – я спущусь вниз, попрошу у Люциуса то кольцо-роторасширитель и все равно трахну тебя в рот. Но когда я закончу, то сломаю тебе второе запястье. Подумай хорошенько, Люпин. Сломанные запястья будут чертовски болеть, когда я привяжу тебя к кровати, – он поймал потрясенный взгляд Ремуса. – И еще: если я вылечу твое запястье, то твои шансы на побег увеличатся. И разве не в этом состоит твой долг перед Орденом? Выжить, сбежать и поскорее сообщить Дамблдору, какую змею пригрел он на груди? – насмешливо прибавил Снейп. Ремус не верил своим ушам. Он когда-то доверял Северусу, а Дамблдор до сих пор доверял ему! Слава Богу, что хоть Гарри никогда не верил ублюдку. Но в одном Снейп прав: Ремус обязан предупредить Альбуса и удержать Гарри от попытки броситься спасать любимого учителя. Выжить. Сбежать. Только это имело сейчас значение. – Ну, так что делать будем, Люпин? Мне пойти поискать Люциуса? – усмехнулся Снейп. Ремус покачал головой и прошептал: – Не нужно. Я сделаю это. Темная мантия практически накрыла Ремуса с головой, когда второй мужчина подошел ближе и расстегнул брюки. Ремус, к удивлению своему, увидел, что все еще невозбужденный член Снейпа вяло висит между ногами. Он уже был готов отпустить шуточку в духе Сириуса, но понял, что если он разозлит Снейпа глупыми подколками о его... мужских достоинствах, то лишь ухудшит свое положение. Вместо этого Ремус наклонил голову и взял мягкий член в рот. После первых же робких прикосновений член затвердел. Ремус почувствовал, как на его голову легли руки Снейпа, прошлись между волосами, но не надавили, а так и остались неподвижны. Ремус задвигал головой, стараясь ни о чем не думать, лишь повторяя про себя: – «Выжить. Сбежать. Выжить. Сбежать» – в такт своим движениям. В лицо Снейпу он не смотрел, даже когда услышал, что дыхание мужчины стало быстрым и хриплым. Прошло еще несколько минут, и Снейп остановил его. – Достаточно, Люпин, – сказал он, отталкивая голову Ремуса и одергивая мантию. – Пока я вполне доволен тобой. А теперь стой смирно. Холодные пальцы прикоснулись к сломанному запястью, и Ремус услышал странно знакомое заклинание. Только у Поппи Помфри оно звучало немного по-другому... Ремус напрягся, пытаясь не кричать от боли, когда почувствовал, как движутся, соединяются, срастаются сломанные кости. Ублюдок удалил из заклинания обезболивающую часть! Ремус с ненавистью взглянул на Снейпа, который ответил ему жестокой улыбкой. – Ну-ну, Люпин. Я обещал, что вылечу твое запястье, но не сказал ни слова о том, что это будет для тебя удовольствием. А теперь не двигайся, если не хочешь, чтобы оно искривилось. Сейчас это вполне может произойти. Слишком занятый болью от сраставшихся костей и необходимостью не двигаться, пока не окончилось действие заклятья, Ремус не заметил, как Снейп пересек комнату и внимательно осмотрел флаконы на столе. Северус слегка нахмурился, когда его взгляд скользнул по флакону серого стекла, заткнутому цветной пробкой. Сам флакон, и его содержимое особой ценности не представляли, а вот пробка была подарком от Альбуса. По настоящему ценным подарком, потому что Альбус зачаровал ее так, что она меняла цвет, когда кто-то следил за Северусом. Обычно пробка была по-слизерински зеленой, но становилось пурпурной, если за ним наблюдали. Именно этим цветом пробка отливала, когда они с Ремусом вошли в комнату. «Чертов Люциус и его привычки. Насколько было бы легче, если бы ублюдок по-прежнему оставался в Азкабане». Выбрав один из пузырьков, Северус припомнил, как сверкали от ярости глаза Люпина. «Он никогда больше не заговорит со мной, даже тем равнодушно-вежливым тоном, который он использует с тех пор, как я добился, чтобы его выгнали из Хогвартса. Говорить со мной – ха! Да он при первой же встрече наложит на меня проклятье, и то, если повезет. Он, конечно, никогда...» Северус быстро отогнал эти мысли. «Думай о том, как вытащить его отсюда и при этом не выдать себя. Если повезет, ты сможешь этого добиться. У тебя все равно не было с ним никаких шансов». Подавив предательский вздох, Северус выпустил наружу ту часть своей души, которая наслаждалась подобными играми, и вновь подошел к стоящему на коленях мужчине. Когда боль отступила, Ремус слегка расслабился, но вновь напрягся, стоило Снейпу сжать его запястье. Ремус терпеливо ждал, пока Снейп сгибал и разгибал его кисть, не освобождая ее от тугих пут, потом выпустил руку Ремуса и отодвинулся, явно довольный, что заклятье выполнило свою работу. «И что теперь?» – подумал Ремус. Кожу покалывало, он почти физически чувствовал, как черные глаза скользят по его телу, тщательно изучая. Ремус отчаянно боролся с желанием повернуть голову, чтобы посмотреть на Снейпа – ублюдок не увидит его слабости. Ничего не вышло – Северус ясно видел, как задрожал Ремус, когда негромкое Divestio* сорвало с него одежду. Кулаки Ремуса сжались от бессильной ярости, когда Снейп вновь начал описывать вокруг него круги, с явным удовольствием разглядывая тело оборотня. Ремус не поднял глаз даже тогда, когда Снейп наконец остановился прямо перед ним. – Ложись на кровать, Люпин, – Северус повелительно махнул палочкой. Ремус, так и не подняв глаз, медленно встал, но вместо того, чтобы послушно направиться в сторону кровати, неожиданно бросился на другого мага. Снейп даже не потрудился отойти в сторону, просто небрежно махнул палочкой, снова туго стянув ноги Ремуса, и спокойно смотрел, как тот растянулся на полу. Еще один взмах палочкой – и ноги Ремуса оказались привязаны к столбику кровати. – Все еще сопротивляешься? Хм-м. Угрозы мы уже пробовали. Подкуп тоже... – Снейп наклонил голову набок и изобразил глубокую задумчивость. – Осталось только наказание. Ты уверен, что не предпочтешь просто выполнить то, что я прикажу, Люпин? – Я в твои игры больше не играю, Снейп! – рявкнул в ответ Ремус. Снейп внимательно посмотрел на него: – У тебя нет выхода, Люпин. Шевелись. Ремус лишь зыркнул на него, но так и остался лежать, не двигаясь с места. Ну, как тебе угодно, – криво улыбнулся Снейп и лениво взмахнул палочкой: – Flagellio**. Когда на боку вспух багровый рубец, Ремус подпрыгнул. Следующее движение палочки – и плеть прошлась по груди, пронзая тело жгучей болью. После третьего удара остался кровавый след. Ремус охнул и попытался увернуться от четвертого. Он потерял счет ударам, обрушившимся на него, пока он отчаянно извивался и дергался, стараясь уклониться. Плеть то била тяжело, то касалась едва-едва – по груди, спине, бокам. Ремус вдруг понял, что Снейп просто забавляется с ним, ожидая, пока он достаточно устанет. Он замер на полу, хватая воздух и стараясь восстановить дыхание; второй мужчина молча наблюдал за ним. Когда Снейп снова поднял палочку, Ремус не двинулся с места, лишь вызывающе взглянул на мучителя. Палочка резко опустилась, но Ремус не шелохнулся, только зарычал от боли. Следующий удар пришелся в то же самое место. И еще один. Снейп продолжал хлестать его, тщательно прицеливаясь при каждом ударе. Ремус заставил себя лежать неподвижно, лишь тело его вздрагивало, да дыхание становилось тяжелее, когда плеть обрушивалась в очередной раз. На восьмом ударе Ремус завопил, после десятого сдался и лихорадочно забился, стараясь увернуться, но ожидаемого удара не последовало. – Ложись на кровать, – равнодушно распорядился Снейп. – Пошел в ж...! – огрызнулся Ремус. – Никогда бы не подумал, что ты можешь выражаться настолько вульгарно, Люпин. Твое поведение лишено всяческого воображения. Я уже не говорю о том, что оно просто глупо, – протянул Снейп. Следующее заклятье прижало плечи Ремуса к полу. Снейп вытащил из кармана взятый со стола флакон, встал на колени перед лежащим мужчиной и размазал густую мазь по рубцам на груди. От дикого крика Ремуса задрожали стекла. Снейп медленно поднялся на ноги. Он видел, как Люпин стиснул челюсти, пытаясь удержать крик. Или стон. – Твое сопротивление бессмысленно, Люпин, – Снейп снял заклятье, прижимающее плечи Ремуса, потом отвязал его лодыжки от кровати. – Ложись, или я переверну тебя и повторю ту же процедуру с твоей спиной. Потом я левитирую тебя на кровать и все равно сделаю то, что собирался, – нужно было подобрать нужные слова, чтобы преодолеть это яростное сопротивление: – Сколько боли нужно, чтобы сломать твою гордость, Люпин? Будь же благоразумен. Ремус, по прежнему не отвечая, корчился на полу. Жгучая боль, прошивающая грудь, мешала думать, и все же... Если Снейп хочет уложить его на постель, ублюдку придется на секунду освободить веревки, чтобы прикрепить их к кровати. А это шанс сбежать. Выжить. Сбежать. Ремус медленно пополз к кровати. Северус наклонился, помог Ремусу встать и уложил его лицом вниз. Ремус напряженно ждал, но его тюремщик был слишком осторожен – он стоял достаточно далеко, не давая дотянуться до себя. Снейп снял путы с ног Ремуса только после того, как привязал одну ногу к столбику кровати. Привязав вторую ногу к противоположному столбику, Снейп проделал то же самое с руками. Ремус оказался распят на постели лицом вниз. – Как банально, Снейп, – Ремус заставил себя произнести эти слова, хотя горло сжималось от ужаса, стоило ему представить себе, что ожидает его дальше. Он прикрыл глаза, но тут его спины коснулась знакомая уже мазь. Ремус снова закричал, выгибаясь от ослепляющей боли, пока безжалостные руки втирали мазь в спину, в плечи – всюду, где прошлась зачарованная плеть. – Садист... гребаный... ублюдок! – простонал он, извиваясь под жестокими прикосновениями. Снейп ответил насмешливым смехом: – Ну что ты, Люпин. Мои родители заключили брак до моего рождения, и об этом имеется соответствующая запись. Жгучая боль, продолжающаяся, похоже, долгие часы, внезапно сменилась неприятным покалыванием. Ремус, снова способный мыслить связно, с удивлением обнаружил, что хотя кожу и жжет, вывихнутое плечо и изодранный бок, а заодно и синяки, которые наставил ему Макнейр и другие во время пленения, болят намного меньше. Да что там, вообще не болят. Ремус повернул голову и увидел, что Снейп стоит возле окна, скрестив руки на груди, и пристально наблюдает за ним. Ремус уже открыл рот, собираясь спросить, что же дальше, но Снейп прервал его, ласково протянув: – Готов к следующему кругу, Люпин? Секундное недоверие Ремуса сменилось гневом и ужасом, когда он увидел, что Снейп стянул с себя мантию и медленно расстегивает рубашку. Ремус отвернулся, не желая видеть, как Снейп снимает с себя брюки, но не мог не слышать шорох одежды, трущейся о кожу. Зачарованные веревки дернулись, поднимая руки над головой, теплая тяжесть опустилась на ноги и встала между широко расставленными бедрами. Ремус вздрогнул и тяжело сглотнул. Руки прошлись по его бокам, лаская шею и плечи. Прикосновения были странно нежными, он ожидал куда более грубого обращения. Ремус заставил себя не двигаться, но Снейп чувствовал, как дрожат от возбуждения мышцы, когда он начал гладить связанные руки. – Ты слишком невинен для подобных игр, Люпин, – мягко сказал он, запуская руку в волосы Ремуса, удерживая его голову и целуя нижнюю челюсть за ухом, почти у шеи. – Это слишком просто. – Не похоже, чтобы это останавливало тебя, Снейп, – Ремус дернулся, когда длинные пальцы проскользнули под него и принялись играть с соском, а теплый язык начал выписывать узоры на шее. Почти теряя контроль, он прохрипел: – Черт бы тебя драл, Снейп, покончи уже с этим, наконец! Снейп зло рассмеялся: – И с чего ты решил, что можешь контролировать ситуацию, Люпин? Ты думаешь, что твои желания хоть что-то значат для меня? – он нежно провел пальцем по уху Ремуса, повторяя очертания, и хмыкнул, увидев, что жертва лежит, как каменная. – Можешь представить себе, что это Блэк, я не возражаю, – Северус сел, вновь пробежался руками по бокам Ремуса, задержавшись на бедрах, и продолжил: – Хотя, если судить по твоей реакции, болван не тратил на прелюдию слишком много времени. Ремус слегка дернулся, когда руки Снейпа пробежались вниз по его бедрам и снова поднялись вверх, к ложбинке между ягодицами. Хлопнула пробка, Ремус бессильно сжал кулаки и уткнулся лицом в постель, вцепившись зубами в простыню, лишь бы не слышать этот звук. Он ждал грубого, болезненного вторжения, но вместо этого ощутил лишь легкий дискомфорт, когда Снейп аккуратно ввел в него один палец и принялся медленно двигать им, потом добавил второй, изгибая, раздвигая, скользя внутрь и наружу, тщательно растягивая Ремуса изнутри. Ремус слегка вздрогнул, когда пальцы исчезли, а Снейп заерзал позади. «Я еще не готов...», – подумал он и напрягся, ожидая боли. Следующее действие Снейпа удивило Ремуса еще больше. Мужчина пробормотал негромкое заклятье и веревки, притягивающие руки Ремуса к столбикам кровати, удлинились. Прохладные руки легли на бедра Ремуса, ставя его на четвереньки. «Выжить. Не бороться. Пока еще». Теперь Снейп ввел в него сразу три пальца, продолжая растягивать. Ремус со свистом втянул в себя воздух, когда вторая рука сомкнулась вокруг его члена, длинные пальцы, дразня, пробежали по головке. Тело отреагировало, несмотря на протестующий мозг. – Не делай этого, – простонал Ремус, не думая. – Чего не делать, Люпин? Не трогать тебя? Не трахать тебя? Или не делать так, чтобы ты получал от этого удовольствие? «Все вместе. Все, чт ...
Ira66: ... о ты сказал. Я бы так наслаждался этим... если бы ты не был предателем. Если бы не был до сих пор убежден, что мы с Сириусом пытались убить тебя – ты ведь за это меня ненавидишь. Если бы не то, что ты пытал меня и привязал меня к кровати. Если бы...» Ремус не смог найти подходящий ответ. Снейп медленно вытащил пальцы: – Радуйся, что я сегодня добрый, Люпин. Ты такой тугой, что ясно: Блэк в последнее время не слишком тебя пользовал. Если он, конечно, вообще был способен на это в последние годы. Ремус почувствовал, как гладкий, горячий член уперся в его анус. – Ты кричал, когда Блэк тебя трахал, Люпин? Ты покричишь для меня? – шептал Снейп, медленно проталкиваясь через кольцо мышц. Ремус инстинктивно попробовал отстраниться, но впившиеся в бедра руки притянули его ближе. Снейп вошел до конца и начал двигаться. Снейп продолжал издеваться все то время, что медленно скользил взад и вперед, но насмешки задевали бы Ремуса намного больше, если бы они с Сириусом действительно были бы любовниками. А сейчас язвительные комментарии вызвали лишь странное воспоминание – как когда-то, еще до первого падения Волдеморта, их с Сириусом чуть не захватили в плен Пожиратели Смерти, за которыми они следили. Когда их практически схватили, Сириус пробормотал: – Ох, и трахнут же нас. Ремус решил тогда, что друг выразился фигурально. А сейчас он с трудом подавил смешок, когда в голову ему пришло, что Сириус просто лучше понимал их врагов. Сириус тоже всегда говорил, что Ремус слишком невинен, для своего же собственного блага. «Вот так-так! Это нужно отметить особо – Северус Снейп и Сириус Блэк хоть в чем-то сошлись во мнениях». Занятый своими мыслями Ремус не смог сдержать стон, когда рука Снейпа снова сжалась вокруг члена и заскользила вверх-вниз, а сам Снейп усилил толчки. Он входил под правильным углом. Член, задевающий простату при каждом ударе, чуткая рука, скользившая по стволу, сделали свое дело. Тело Ремуса, которым он пренебрегал так долго, предсказуемо отозвалось на ласки. Когда Снейп впился губами в его шею около плеча, и черные волосы защекотали лицо, Ремус задрожал и кончил. Снейп негромко зарычал и принялся вбиваться жестче, быстрее, снова и снова, пока не замер, изливаясь в покорное тело. Когда Снейп вышел из него и отодвинулся, Ремус позволил себе повалиться на кровать. «Это было... я даже не знаю, что это было. Во всяком случае, не то, чего я ожидал. Он готовил меня так аккуратно, почти как... Что все это значит?» Оглянувшись, Ремус увидел, как второй мужчина взял со стола небольшой флакон, а потом накинул на себя черный шелковый халат. Снейп повернулся и заметил, что Ремус наблюдает за ним. Неизвестно, что прочел он на лице Ремуса, но голос Снейпа звучал приторно-сладко, когда он наклонился, прищурившись и потрепал Ремуса по щеке: – Тебе понравилось, Люпин? Ремус с отвращением отвернулся. – Ты слишком пассивнен, Люпин. Не этого я ждал от одного из храбрых гриффиндорцев Дамблдора. Я думал, ты будешь больше сопротивляться. Ремус уперся взглядом в стену и ничего не ответил. – Если ты решил воздействовать на меня своей пассивностью, Люпин, то мне придется предпринять что-то, что... пробьет твою невозмутимость. Следующие слова Снейпа заставили Ремуса вскинуть голову и недоверчиво взглянуть на мучителя: – Люциус, вуайерист чертов, да зайди уже. * * * Ремус замер в напряженном ожидании, и все равно стук в дверь, раздавшийся через несколько минут, заставил его подскочить. Северус поставил на стол какой-то закупоренный синей пробкой флакон, со странно торжествующим видом повернулся к двери, быстро проглотил содержимое маленького пузырька, который выбрал ранее, и отозвался: – Входи. За открывшейся дверью стоял Люциус Малфой с бокалом вина в руках. Даже не взглянув на Ремуса, блондин улыбнулся Снейпу и сказал: – Я решил, что ты не откажешься немного выпить. Эйвери принес действительно неплохое вино. – Спасибо. Зайдешь? – Зайду, если хочешь, – Люциус пинком захлопнул дверь и протянул Северусу бокал, потом мотнул головой, указывая на кровать. Снейп в ответ пожал плечами. Блондин слегка улыбнулся и медленно двинулся к Ремусу. – Секундочку, Люциус. Малфой остановился. Северус взмахнул палочкой, веревки, привязывающие Ремуса, внезапно укоротились, и тот, ахнув, вновь оказался распластанным на кровати. Люциус, дождавшись кивка Снейпа, подошел ближе. – Отлично, – промурлыкал он, лениво водя пальцем по напряженным мышцам привязанных рук Ремуса, по рубцам от плети на его спине, по внутренней поверхности бедер. – Но ты забыл надеть на своего домашнего оборотня ошейник, Северус. Снейп приглашающе махнул рукой, точно говоря: «Тебе и карты в руки». Блондин улыбнулся, заглянул Ремусу в глаза – в первый раз с того момента, когда зашел в комнату, и, не отводя взгляда, медленно расстегнул и вытащил из петель брючный ремень. Ремус дернул головой, но туго привязанные веревки не давали двинуться. Малфой с легкостью накинул ремень ему на шею, широко улыбнулся и продернул конец ремня через пряжку. Ремус стиснул зубы, заметив, что блондин взялся за палочку. Что-то холодное надавило на горло. Малфой трансфигурировал ремень в ошейник. Строгий ошейник, судя по давлению. Кровать прогнулась под весом Снейпа, севшего с другой стороны. «Что они со мной сделают?» – с ужасом подумал Ремус и тут заметил, что Люциус вновь достает из кармана кольцо-роторасширитель. – Открой рот, Ремус, – велел Люциус, помахивая кольцом перед лицом Ремуса, с яростью глядящего на металл и кожу. Ремус сжал челюсти и попытался увернуться, но Снейп схватил его за волосы, не давая повернуть голову, а Люциус безжалостно надавил на ошейник. Длинные пальцы Снейпа неожиданно крепко зажали нос, перекрывая доступ воздуху, и, посопротивлявшись несколько секунд, Ремус открыл рот, с жадностью глотая воздух. Снейп с силой надавил на нижнюю челюсть, не давая закрыть ее, а Люциус всунул роторасширитель внутрь и туго завязал его. Когда дело было сделано, Снейп отодвинулся, а Люциус скинул ботинки, встал на колени между привязанными руками Ремуса и попросил: – Удлини немного веревки, Северус, ладно? Веревки слегка обвисли. Люциус дернул рукой цепь ошейника вверх, ставя Ремуса на четвереньки. Другой рукой блондин расстегнул брюки, обнажая возбужденный член, потом вцепился в волосы Ремуса и с силой задрал ему голову. Член резко ворвался в рот, доставая почти до глотки, и горло Ремуса инстинктивно сжалось, пытаясь воспротивиться вторжению. Рука в волосах с силой надавила на затылок, пригибая голову, и член снова вбился внутрь, жестко и грубо. Люциус, не прекращая движений, с силой дернул цепь, руки Ремуса взлетели в воздух. Ошейник так впился в горло, что нечем было дышать, кровь шумела в ушах. Почти теряя сознание, Ремус услышал холодно-насмешливый голос Снейпа: – Полегче, Люциус. Нужно, чтобы он понимал, что мы делаем. Давление на горло ослабло, руки Ремуса опять коснулись кровати, он закашлялся, с жадностью хватая воздух. Секундное облегчение от того, что Люциус замедлил движения, почти вытащив член, сменилось страхом – что они еще задумали? Когда Снейп встал сзади, и в анус Ремуса вновь уперся напряженный член, Ремус понял, чего ждал Люциус. Стон боли от внезапного и резкого проникновения был почти неслышен – Снейп, двинувшись, подтолкнул Ремуса вперед, нанизывая его ртом на член Люциуса. Малфой замычал от удовольствия и снова дернул цепь, а Снейп слегка притянул Ремуса к себе и вновь толкнул вперед. Ремус, забыв о своем решении не реагировать на мучителей, беспомощно дергался, стараясь избавиться от веревок, руки Малфоя в волосах, безжалостного давления ошейника на горло, хватки Снейпа на бедрах. Люциус рассмеялся, встряхнул головой, отбрасывая со лба слипшиеся от пота светлые волосы, и пропыхтел: – Как же давно мы этого не делали, Северус. Ремуса замутило при мысли о том, что Северус – человек, которому он доверял, – творил с другими людьми то, что вытворял сейчас с ним. «О, Боже, он... они... я больше не могу. Отпустите!» Мужчины над его телом слились в глубоком долгом поцелуе, и Ремус задрожал, безнадежно пытаясь высвободиться из пут. Член Малфоя опять вошел на всю глубину, и Ремус отчаянно закашлялся; хватка Снейпа на бедрах стала еще сильнее. – Люциус, – сейчас Снейп почти хрипел. – Ты собираешься кончить именно так?
Ira66: Блондин почти прекратил движения и осторожно ответил: – Ну, если ты хочешь предложить мне что-нибудь более подходящее... Пристально взглянув на Снейпа, Люциус вытащил член изо рта Ремуса и перебрался в изножье кровати. Ремус слышал лишь шуршание снимаемой одежды, тихий треск, да чмокающие звуки, когда Снейп входил в него, теперь медленно и неглубоко. Первые несколько секунд Ремус испытывал лишь чувство физического облегчения от свободы, от того, что он больше не был зажат между двумя телами, не способный ни двинуться, ни вздохнуть. Но облегчение почти сразу уступило место панике – сейчас Люциус займет место Снейпа! Зельевар был на удивление мягок, но Малфой, уж конечно, обойдется с задницей Ремуса так же жестоко, как и с его ртом. Тело, двигающееся позади, вдруг застыло. «Нет. Сейчас он уступит место Люциусу...» Руки на бедрах Ремуса судорожно сжались, тело резко подалось вперед. Услышав задушенный стон, Ремус слегка повернул голову назад. Люциус, с перекошенным похотью лицом, дернул Снейпа за волосы, оттягивая его голову назад и впиваясь зубами в шею. Глаза Снейпа были закрыты; морщины вокруг рта стали резче, и Ремус понял, что проникновение было слишком резким и болезненным. Он быстро отвел глаза. – Как давно это было, Северус, – пробормотал Люциус. Снейп лишь промычал что-то в ответ и снова начал двигаться. Он входил в Ремуса, глубокими, резкими толчками, полностью повторяя ритм Люциуса, двигающегося в нем самом. Люциус рычал от удовольствия, с губ Снейпа не слетало ни звука. Ремус держался изо всех сил, но жесткий, яростный ритм Снейпа почти довел его до пика, и вскоре Ремус уже стонал при каждом толчке. Длинные пальцы снова обвились вокруг его члена, но сразу же исчезли, стоило Ремусу дернуться. – Люциус... – Да, да!.. Я... Ну же, Северус... ах-х! ... Ремус без сил обмяк на постели, когда Снейп наконец отпустил его бедра. Люциус применил очищающее заклятье, оделся и притянул Снейпа в еще один поцелуй. Ремус с отвращением взглянул на обоих, кипя от ненависти. Блондин оторвался от Снейпа и посмотрел Ремусу прямо в глаза. – Обиделся, Ремус? На тебя не обращают внимания? Ремус только глазами сверкнул. – Ну, не стоит. Завтра я тебе все возмещу. Ремус вздрогнул, когда холодные серые глаза оценивающе оглядели его тело. – Хочешь знать, что я придумал для нас? «Нет». – Ты так мило дрожишь, когда задыхаешься. Прямо как пойманное животное, мой милый оборотень... Так что я начну с того, что подвешу тебя за это, – блондин пробежался пальцами по цепи ошейника, – к потолочной балке. Ты сможешь дышать, только если будешь стоять на цыпочках, а я дождусь пока у тебя ноги сведет настолько, что ты перестанешь их чувствовать и повиснешь на цепи. Когда ты начнешь синеть, я позволю тебе встать на всю ступню, но ненадолго – мы же не хотим, чтобы ты снова мог двигать ногами, верно? – а потом снова укорочу цепь, и снова, и снова. Я буду сидеть напротив, пить вино и наблюдать, как ты дергаешься, – он потрепал Ремуса по щеке. – Правда, время от времени я буду проявлять милосердие: подвешу тебя за руки, задеру тебе ноги и трахну тебя, – Ремус не мог отвести взгляд, глядя, как завороженный, в холодные серые глаза. От слов Люциуса его пробирала дрожь и ледяной пот выступил на теле: – Если Северус сможет выкроить время, то мы трахнем тебя вместе. Знаешь, что это такое, когда в тебя входит сразу два члена, Ремус? Потрясающее чувство... для нас, по крайней мере. Надеюсь, ты покричишь для нас, славный оборотень, – он наклонился вперед, притянув к себе голову Ремуса и лизнув его язык сквозь кольцо. Теперь Ремус дрожал как в лихорадке. На лице Малфоя появилась жестокая улыбка, он медленно поднялся: – До завтра, милый Ремус, – и повернулся к Снейпу, с безучастным видом стоящему у стола: – Увидимся завтра утром, Северус. - Спокойной ночи, Люциус. Дверь захлопнулась с громким щелчком. Снейп с каменным лицом взмахнул палочкой: – Purgatio***. Ремус ощутил знакомое покалывание очищающего заклятья. Снейп применил то же заклятье к себе, потом отбросил палочку и потянулся к завязкам роторасширителя, но вдруг остановился, обхватил бледными ладонями лицо Ремуса и впился ему в губы. Поцелуй был жаркий, глубокий, жадный, уничтожающий все следы Люциуса Малфоя. Ремус замер, у него вырвался странный звук – полустон-полувопрос, Северус резко отстранился, выдернул роторасширитель и с плохо скрываемым бешенством швырнул его на стол. Ремус апатично наблюдал за тем, как Северус выплеснул вино Люциуса в горшок с чахлым цветком, как сорвал восковую печать с высокой бутыли, как наливал в стакан прозрачную жидкость. Снейп осторожно добавил в полный стакан три капли из другого флакона и поднес его ближе к Ремусу, держа так, чтобы тот мог выпить. Ремус собирался послать Снейпа к черту, но понял, что зельевар способен просто влить напиток силой. Да и вообще, что бы Снейп ни замыслил, он не может сделать хуже того, что уже сделал. Или того, что собирается сделать: отдать Ремуса в полную власть Малфою и Волдеморту. Ремус покорно выпил. Прохладная жидкость скользнула вниз, успокаивая саднящее горло. Вкус был приятным, слегка отдающим мятой и чем-то еще. Ремус снова положил голову на постель и отвернулся от Снейпа. – Подвинься, Люпин, – холодно велел второй мужчина. – Мне и отдохнуть нужно, знаешь ли. Ремус слегка пошевелился. Снейп пробормотал заклинание, веревки переместились, притягивая обе руки Ремуса к одному столбику. То же случилось с веревками, привязывающими ноги. Ремус закрыл глаза, собираясь с силами. В желудке разлилось приятное тепло, медленно расходясь по всему телу. Жжение в горле исчезло, Ремус чувствовал себя на диво хорошо – сильным, гибким, готовым к любой неожиданности. Очевидно, Снейп дал ему сильное восстанавливающее зелье – но почему? Может, он все же хочет как-то помочь ему? Ремус отругал себя за глупость – любая «помощь» от Снейпа оборачивалась сегодня лишь новой болью и злостью. Зельевар вылечил его лишь для того, чтобы передать его Волдеморту в нормальном состоянии. И все же хорошо, что боль прошла, – теперь Ремус чувствовал себя достаточно сильным, чтобы попытаться бежать, или, на худой конец, постараться убить Снейпа. До этого Ремус никогда не убивал умышленно, хоть и был готов прикончить Питера. Негодяй заслуживал смерти за то, что сделал с Сириусом, – и все же хорошо, что Гарри тогда помешал ему покончить с крысой. Но сейчас он убьет Снейпа, пусть даже мысль об убийстве по-прежнему не радует. Это необходимо. Чтобы помешать Снейпу предать Орден. Чтобы не дать предать Гарри. Сейчас веревки достаточно провисли, и если Снейп действительно ляжет рядом, достаточно близко, чтобы можно было дотянуться до его горла... Кровать прогнулась, и Ремус открыл глаза. Северус стоял рядом на коленях. В руках у него был токий и узкий серебряный клинок, и Ремус, несмотря на принятое решение, отпрянул – что бы Снейп ни собирался делать этим ножом, приятного будет мало. Брюнет смерил Ремуса удивленным взглядом, и на губах его появилась легкая улыбка. Не отводя глаз, он прижал к губам длянный палец, потом показал на палочку, на ухо и, наконец, на пол. Ремус по-прежнему смотрел с недоумением. Снейп тихонько вздохнул, приложил палец к губам Ремуса и вопросительно поднял бровь. Дождавшись кивка оборотня, он отдернул палец и принялся безшумно ковырять столбик, к которому были привязаны руки Ремуса, постоянно посматривая на флакон с синей пробкой, стоящий возле кровати. Несколько минут – и в столбике образовалась дыра, открывающая полую сердцевину. Ремус, не веря своим глазам, наблюдал как Северус вставил в получившееся отверстие серебряную воронку и осторожно влил внутрь жидкость из маленького пузырька. Покончив со своим занятием, зельевар слегка приподнял руки Ремуса, прижал их к столбику, прикрывая отверстие, и поднял руку в предостерегающем жесте. Пока Северус убирал все со стола, Ремус пытался разрешить загаданную ему головоломку. Снейп лег на край кровати, укрыл их обоих одеялом, пробормотал «Nox», гася свечи, потом придвинулся ближе и чуть слышно прошептал прямо в ухо Ремусу: – Утром ты легко переломишь этот столбик. Я постараюсь сделать так, чтобы за тобой пришел кто-нибудь один. Забери его палочку. Нейтрализуй связывающее заклинание. Не забудь о границах зоны аппарации. Передай Альбусу, что скоро что-то произойдет, если только не призошло сегодня ночью. Понял? Ремус, не в силах выдавить и звука, лишь кивнул. Снейп отодвинулся чуть дальше и лег на спину. В мозгах у Ремуса царила полная каша: «Так он все-таки пытается мне помочь? Или хочет еще хуже меня помучить? Если помочь, то почему же он... и почему он позволил Люциусу?..» И вдруг до него дошло, и все кусочки головоломки встали на свои места: «Люциус, вуайерист чертов...»; жест Снейпа – «Тихо!»... За ними наблюдали все это время. Люциус видел все, что они делали до того, как он пришел. А сейчас кто-нибудь, без сомнения, подслушивал их. Все, что делал Северус, – просто уловка, чтобы помочь Ремусу бежать, не раскрыв при этом себя. Ремус даже обмяк от облегчения. «Так я был прав насчет него. Он не предатель. И если повезет, я смогу выбраться отсюда целым, – эта мысль немного отрезвила его. – А может и не повезти. Хуже того, я еще и Северуса подставлю. Он ведь дико рискует, даже если все пройдет нормально. Зачем он это делает? Никто бы не винил его за то, что он не смог спасти меня. Он ведь мог тогда просто повернуться и уйти к себе. Почему он влез во все это? Ведь все эти годы он люто меня ненавидел», – Ремус припомнил боль, затопившую его, когда Снейп «случайно» проговорился о том, что учитель Защиты – оборотень, и Ремусу пришлось оставить Хогвартс. Но в памяти тут же всплыло, как Северус целовал его после ухода Люциуса. Жадно. «Он ведь не может... или может?» Ремус повернулся на бок и взглянул прямо в настороженные черные глаза. Он робко кивнул, напряженные черты лица Северуса слегка смягчились, зельевар сомкнул веки и положил голову на подушку. Ремус тоже прикрыл глаза, обдумывая, что именно делать завтра, и что все-таки двигало Северусом. Приняв, наконец, решение, Ремус подвинулся ближе и мягко поцеловал лежащего рядом мужчину в угол рта. Северус чуть дернулся и замер от удивления. Ремус снова поцеловал его, нежно, едва касаясь. Чуть застонав, Северус притянул Ремуса ближе и коснулся губами его губ. Жадный язык оборотня раздвинул губы Северуса и скользнул внутрь. Они оторвались друг от друга лишь через минуту, тяжело дыша. Северус пристально всмотрелся в лицо Ремуса и улыбнулся такой хищной улыбкой, что у Ремуса мгновенно встало. Бросив быстрый взгляд на флакон, и убедившись, что пробка отливает синим, Снейп принялся целовать и лизать тело любовника, спускаясь все ниже. Ремусу пришлось закусить губы – звуки могли показаться чересчур... довольными людям, которые подслушивали их. Но потом рот Северуса коснулся паха Ремуса... * * * Один из Пожирателей Смерти, дежуривших на кухне, заерзал на стуле, услышав тяжелое дыхание, и оправил брюки – Вот же везучий ублюдок, – пробормотал он. – Кто? – переспросил второй, отрывая глаза от матового экрана, откуда и доносились звуки. – А, ты о Снейпе? – Не о втором же парне! Не слышишь, что ли? И что от него останется после... Его тираду перебило приглушенное аханье, сменившееся негромким всхлипыванием, звука плоти, хлопающей о плоть, и стоном удовольствия, явно вылетевшим изо рта Снейпа. – Черт, – Пожиратель поднялся и направился в туалет. Его напарник покачал головой и принялся шарить в буфете, ища, что бы выпить. Ночь обещала быть долгой. * * * От дремы Северуса пробудил луч солнца, бьющего в окно. Оглядев спящего рядом человека, Северус поморщился. На свету каштановые волосы Ремуса отливали серебром, но тот же свет беспощадно подчеркивал синяки и рубцы от кнута, покрывавшие все тело оборотня. Снейп попытался подавить чувство отвращения к себе. «Это обязано сработать. Но если не сработает...» Он постарался прогнать мысль о том, насколько далеко способен зайти, чтобы Ремус не достался Люциусу или Волдеморту. * * * Ремуса проснулся от толчка в плечо. Открыв глаза, он увидел уже одетого Северуса, стоящего у кровати. Глядя Ремусу прямо в лицо, Снейп одними губами прошептал: – Готов? Ремус кивнул в ответ и снова откинулся на постели, притворившись спящим. Рукой он предусмотрительно обвил столбик кровати, для того, чтобы скрыть обвисшие веревки. Северус спустился по ступеням. Малфой уже сидел на кухне. Можно подумать, от ублюдка стоило ждать чего-то другого: – Доброе утро, Люциус. – Доброе. Чаю хочешь? – отозвался блондин, ленивым движением протягивая Снейпу чайник. – А наш гость с нами не позавтракает? – Думаю, нет. Я оставил его наверху. Он... немного устал. Люциус слегка приподнял уголки рта: – Гойл, проводи гостя в мою комнату. Я вас там встречу. Громоздкий мужчина, не сказав ни слова, вышел из кухни. Северус налил себе чая. Люциус привстал. – Люциус, – голос Снейпа звучал совершенно спокойно, и никто бы не заметил, что он готов убить блондина, если тот слишком быстро последует за Гойлом. – Что? – Если ты хочешь, чтобы я... присоединился к вам сегодня утром, то мне нужно знать, когда именно. Я могу оставлять зелье без присмотра лишь в определенное время. – М-мм, – отозвался погруженный в мечтания Люциус. – Думаю, он будет готов часа через три, может, четыре. По истечении этого времени... можешь... присоединиться к нам. Северус задумался: – Ясно. Где-нибудь к полудню подойдет? – Как тебе угодно, – Люциус отвернулся. По кухне разнесся голос Гойла, негромкое: – Эй ты, дерьмо мелкое, – и уже громче: – Просыпайся, оборотень. Северус взглянул на матовый хрустальный экран, потом перевел взгляд на поднявшего брови Малфоя: – Право, Люциус... Начатую фразу прервал громкий треск, изумленное «Ой, мама!» и хриплый голос: – Stupefy! Finite Incantatem! Северус, выхватив палочку, взлетел вверх по лестнице, слыша, как Люциус внизу что-то кричит тем Пожирателям Смерти, которые не спали в такую рань. Вбежав в комнату, он увидел, что Ремус уже выпрыгнул из окна и стрелой несется к дереву на границе антиаппарационных заклятий. Угрюмо усмехнувшись, Северус прицелился. Люциус и Макнейр выскочили через парадную дверь, а Северус снес заклятьем верхушку дерева, за которым укрывался Люпин, сразу после того, как оборотень аппарировал. Внутри его все пело, но лицо было искажено яростью, когда он обернулся, срывая на злосчастном Гойле свой гнев за побег Люпина. * * * Великолепное настроение Северуса продержалось весь день. Он добавил в зелье последние компоненты и дал подробные инструкции злосчастному болвану, которому Волдеморт поручил завершить зелье. Но к вечеру восторг сменился леденящим ужасом, ужасом, который стократ усилился, когда Снейп, стоя на коленях, наблюдал за вопящим и извивающимся Гойлом. Волдеморт, наконец, поднял палочку, оставив Гойла всхлипывать на полу, и впился глазами в Снейпа. – Северус. – Мой повелитель. – Побег пленника несколько... осложняет твое положение. – Да, мой повелитель, – Северус запнулся. – Думаю, я смогу убедить Дамблдора, что был вынужден издеваться над его верным гриффиндорцем, поскольку за мной наблюдают, но собирался помочь ему бежать. Боюсь, правда, что это поколеблет доверие Дамблдора и углубит ненависть, которую испытывают ко мне остальные. – Собирался помочь ему бежать... – прошипел ужасный голос. Как бы ни было страшно Снейпу, он не показал своего ужаса. К его удивлению, следующим вопросом было: – Ты жалеешь о том, что Люпин бежал, Северус? Снейп замер. Он ждал совсем другого вопроса: – «А ты помог ему бежать?» Не давая паузе слишком затянуться, Северус быстро ответил: –Разумеется, мой повелитель, – одновременно позволяя Волдеморту увидеть два воспоминания, так, словно его ментальная защита ослабла под наплывом сильных эмоций... Люциус, стоящий на коленях между связанными руками Люпина и трахающий его в рот – воспоминание окрашено яростной ревностью Северуса... Снова Люциус, на сей раз у алтаря рядом с Нарциссой Блэк – чувство потери и разъедающей душу злобы... Северус тихо прошептал: – Не слишком, мой повелитель. Именно эта способность помогала Северусу удачно обманывать Волдеморта. Северус не просто прятал свои мысли – он прикрывал их подходящими картинками. Это убеждало Волдеморта в том, что Снейп не слишком силен в окллюменции, что Темный Лорд всегда способен прочесть мысли своего «слуги», хотя в действительности он видел лишь то, что Северус считал нужным показать: воспоминания, подтверждающие верность Северуса, или безобидную ложь. Северус ждал, едва дыша, надеясь, что прочитанные воспоминания приведут Волдеморта к нужному заключению: в тот вечер он ревновал Люциуса. Волдеморт визгливо рассмеялся: – Ясно. Снейп опустил глаза долу. – Я не виню тебя в побеге пленника, Северус, мой верный слуга. Ты не будешь наказан. Снейп низко склонился, целуя подол мантии Волдеморта: – Вы милосердны, мой повелитель, – хоть и слишком хорошо понимал, что надеяться на то, что он избежал кары, не стоит. И действительно, Волдеморт продолжил: – Но мы не должны забывать и о другом моем верном слуге. Ведь Люциус так и не получил обещанного ему развлечения. У Снейпа пересохло во рту. «Ох, нет». – Люциус. – Да, мой повелитель, – Люциус шагнул вперед, низко кланяясь Темному Лорду. – Сегодняшним вечером Северус займет место оборотня. – Благодарю вас, мой повелитель. Есть какие-нибудь... ограничения в том, что я могу делать? – Нет. Просто помни, что завтра он должен вернуться в Хогвартс, – Волдеморт отвернулся. – Повеселись сегодня, Люциус. Люциус взглянул на Северуса с холодной похотливой улыбкой: – Встретимся после ужина, Северус. В моей комнате. Снейп наклонил голову, соглашаясь. Никто не заметил его страха. * * * Когда Северус подошел к комнате Малфоя, его затошнило. К счастью, ел он сегодня мало, но это вряд ли могло помочь. Северус глубоко вдохнул, постарался принять невозмутимый вид и, не стучась, вошел. – А, Северус. Я уже начал гадать, не забыл ли ты о нашем соглашении. – Конечно, мне стоило дождаться, чтобы Гойл притащил меня силой, – спокойно ответил Северус, оглядывая богато обставленную комнату. При виде цепей и наручников, свисавших с потолка, холодок пробежал по его спине, но лицо осталось спокойным. Может быть, их встреча не зайдет дальше тех игр, которыми они увлекались во время оно. Лишь когда подонок женился на Нарциссе, Северусу удалось выпутаться. Люциус медленно кружил вокруг него: – Начнем? – Как скажешь, Люциус. – Сними рубашку. Северус спокойно принялся расстегивать пуговицы. Первый раунд остался за ним. Он слишком хорошо знал, что Люциус наслаждается, заставляя его снимать бесчисленные одежды, поэтому специально не надел на встречу ничего кроме брюк и легкой рубашки. Сняв рубашку, Северус бросил ее на кресло и вопросительно взглянул на Люциуса. Блондин протянул руку и велел: – Давай сюда палочку. Северус замер, лишь глаза гневно сверкнули, но взял себя в руки и заставил себя вытащить палочку и вложить ее в протянутую ладонь. «Слишком долго колебался, так что второе очко в пользу Люциуса», – пронеслось в голове. Малфой сделал несколько шагов, положил палочку на брошенную рубашку и махнул рукой в сторону оков. Северус подошел к свисающим цепям спокойным, выверенным шагом: медленно, чтобы растянуть удовольствие – или просто отсрочить неизбежное, в зависимости от точки зрения – но не настолько медленно, чтобы его можно было обвинить в неподчинении. Оковы висели на уровне плеч. Взглянув на них, Северус с облегчением понял, что в ничем не обтянутых изнутри браслетах, по крайней мере, не было шипов, в отличие от некоторых других игрушек Люциуса. Северус сам защелкнул браслеты вокруг запястий и вопросительно поднял брови, демонстрируя независимость, которую вовсе не чувствовал. Люциус пристально посмотрел на него, отвернулся, что-то вытащил из сундука, стоящего у его ног, и медленно подошел к Северусу, неся в руках повязку для глаз. «Черт. Он еще помнит, насколько я ненавижу эту повязку». Северус мотнул головой, пытаясь уклониться от протянутых рук, и взмолился: – Люциус... Малфой насмешливо улыбнулся: – Сегодня у тебя нет выбора, дружок, – и закрепляя повязку, добавил шепотом: – Он... недоволен тобой, Северус. Снейп только кивнул в ответ. Люциус имел в виду не только то, что произошло, но и то, что Лорду на обращение Люциуса жаловаться бесполезно. Из окружающей темноты донеслось новое распоряжение: – Стой смирно. Грубая кожа обвилась вокруг плеч, слегка задев бок. «Ясно. Кнут. Как типично, Люциус. Ты всегда наслаждался физическим контактом с жертвой, когда причинял боль». Северус вцепился руками в цепь, прямо над заклепками наручников. Он был просто не готов к первому удару, но вообще-то легко переносил боль. Через какое-то время, однако, боль стала нестерпимой, и Северус забился и застонал. – Нет, так не пойдет. Я же велел тебе не двигаться, Северус, – протянул Малфой, тяжело дыша. «Возбудился. Вот ублюдок». Когда Люциус пробежался пальцами по поясу его брюк и сдернул их, Северус лишь дернулся слегка, но не не издал ни звука. «Успокойся, – твердо сказал он себе, – ты переживал и худшее. Не двигайся». И все же, когда что-то обжигающе горячее коснулось сначала ребер, а потом внутренней поверхности бедер, Северус не смог удержаться от крика. Потом Люциус снова принялся хлестать его, затем применил свое любимое заклятье: каждое прикосновение посылало по телу волны боли – а прикасался он повсюду. И снова плеть, а потом опять ожоги, и снова, и снова, пока Северус не начал извиваться и корчиться, не в состоянии даже кричать. Нескончаемое время спустя Северус бессильно повис на запястьях, мечтая лишь о том, чтобы Люциус удлинил цепи. Тогда можно было бы встать на колени и дать отдохнуть сведенным, разрывающимся от боли рукам. Да что там, хоть бы этот ублюдок перестал пинать его всякий раз, когда он пытается упереться ногами. Рука Люциуса вцепилась ему в волосы и приподняла бессильно поникшую голову, другой рукой Люциус потрепал Северус по щеке и легко коснулся пальцем его губ. – Ты знаешь, чего я хочу, Северус. Да, он знал. Он закрыл глаза под повязкой, стараясь ни о чем не думать, открыл рот и сделал то, что хотел Люциус. Немало времени прошло, пока Люциус, наконец, уложил его на кровать, и еще больше, пока позволил ему соскользнуть в беспамятство и отдохнуть. * * * Пылинки танцевали в лучах солнца, точно рыбы в озере. Вот только не было гигантского кальмара, который ловил бы их... Северус внезапно будто очнулся, осознав, что Альбус не сводит с него встревоженного взгляда. Зельевар неподвижно сидел в одном из кресел в директорском кабинете. На столе перед ним стояла чашка с чаем, к которой он даже не прикоснулся. Он уже пересказал директору то небольшое количество информации, которую ему удалось собрать, и выводы, которые он смог сделать на ее основе. Сколько прошло времени с тех пор, как он замолчал? Явно немало. – Прошу прощения, директор. Если мы закончили, я хотел бы убедиться, что мой класс в должном порядке – ведь завтра возвращаются студенты. – Еще один момент, мой мальчик. Ремус хотел бы поговорить с тобой. Снейп уже рассказал Альбусу, что ему пришлось издеваться над Ремусом, пытаясь спасти его, – без подробностей, естественно. Судя по тому, что во взгляде Альбуса не было ни ужаса, ни укора, Ремус тоже не посвятил его во все. – Пусть себе хочет. Я не собираюсь ничего обсуждать с ним. А теперь, если вы позволите... Он пересек кабинет, распахнул дверь и сразу же встретился взглядом с Люпином – тот стоял напротив, прислонившись к стене. Северус замер, потом отступил на шаг. Люпин выпрямился и шагнул вперед. «Моя тактическая ошибка», – пронеслось у Северуса в голове. Теперь они оба были в кабинете директора. Люпин закрыл дверь. – Мы оба беспокоились за тебя, мой мальчик. Ремус очень боялся, что тебя обвинят в его побеге, и ты... можешь пострадать из-за него, – сказал Дамблдор. Он уже успел заметить скованность и неуклюжесть Северуса, сменившую его обычную грацию. – И совершенно напрасно. Меня не наказали, – равнодушно отозвался Северус. – Но я ужасно устал и предпочел бы... – Разумеется, Северус. Как только вы поговорите, я попрошу домовиков принести еду в твою комнату, и ты отдохнешь. Сегодня после обеда состоится педсовет, но ты можешь не приходить – разве что сам захочешь присутствовать. Снейп фыркнул. – Можете разговаривать столько, сколько нужно, вам никто не помешает, – старый волшебник вышел из кабинета, бросив многозначительный взгляд на обитателей портретов, висевших на стенах. Бывшие директора и директрисы Хогвартса с недовольным ворчанием исчезли из рам. Наступившее неловкое молчание прервал вздох Ремуса: – Северус... я думаю, нам стоит поговорить о том, что случилось. – Ты не рассказал Альбусу. – Нет. Но и ты тоже. – Так мне будет легче играть свою роль и дальше. Я всегда смогу сказать, что ты просто стеснялся признаться, и он поймет, что мне... пришлось грубо с тобой обойтись. Я бы посоветовал, чтобы на людях ты выражал по отношению ко мне настороженность или гнев – как тебе будет удобнее в зависимости от обстоятельств. – Хорошо. – А теперь, когда мы обсудили это, надеюсь, ты извинишь меня, – Северус потянулся, чтобы открыть дверь, и зашипел от боли, когда сильная рука стиснула его запястье. – Нет. Мы... – начал Ремус и осекся, заметив реакцию Снейпа на прикосновение. – Что случилось? – Ничего не случилось, Люпин, – зло ответил Снейп, пытаясь высвободить руку, но Ремус лишь сильнее сжал пальцы. Увидев, что Снейп невольно сморщился от боли, оборотень воскликнул: – Ты ранен! – перехватил руку чуть выше и попытался засучить рукав мантии зельевара, чтобы проверить, что с рукой. – Прекрати, Люпин! Отпусти меня, – рявкнул Снейп, все еще вырываясь. Ремус, не обращая на крик никакого внимания, принялся расстегивать пуговицы на манжете. – Отпусти, тебе сказано! – зарычал Снейп, выхватывая палочку. Он и забыл, насколько быстро может двигаться оборотень, особенно по сравнению с раненым человеком. Палочка, повинуясь тихому Expelliarmus, выскользнула из его руки. Снейп, пылая от ярости, впился взглядом в спокойные золотистые глаза. – Черт бы тебя драл, ты не имеешь права... – он смолк, пытаясь, чтобы Люпин видел только гнев на его лице. Оборотню незачем знать, какой стыд гложет Северуса - ведь через что Люпину пришлось пройти по его, Снейпа, милости... Покачав головой, он устало попросил: – Отпусти меня, Люпин. Ты не хочешь знать все. – Может, и не хочу, – согласился Ремус, пристально разглядывая своего собеседника: мертвенно бледное лицо в обрамлении немытых черных волос, темные круги под глазами... Ремус наконец выпустил его запястье, и Северус расслабился. Он уже шагнул вперед, намереваясь подобрать упавшую палочку, но остановился, услышав негромкое: – Divestio. – Ах, ты!.. – рыкнул зельевар, дернувшись, и осекся, увидев, как исказилось лицо Люпина. – Мерлин! Северус, но ты же сказал, что тебе не наказали... Снейп замер, опустив руки и судорожно сжав кулаки. – Это не наказание. Это... награда. А теперь, если ты удовлетворил свое любопытство, будь любезен, верни мою одежду и дай мне уйти, – оставалось только надеяться, что Ремус не станет наслаждаться изысканной местью и не заставит его ходить по замку голым. Ведь самому оборотню пришлось бежать, аппарировать и появиться в Хогвартсе в чем мать родила. – Награда?! – Люпин по-прежнему не отводил глаз. На бледной коже, скрытой под мантией, не было живого места – каждый кусочек покрывали синяки, рубцы от кнута, ожоги, порезы и укусы. Лиловые пятна на шее. Следы наручников и веревок на запястьях. Более глубокие следы на лодыжках. Внезапно Ремуса осенило. – Люциус, – глухо прорычал он. Северус слегка кивнул. – Так вот что меня ждало, – выда ...
Ira66: ... вил оборотень. Снейп отвернулся, не в состоянии вынести этот взгляд. Свою ошибку он понял, когда Люпин ахнул, увидев его спину. Пытаясь исправить положение, зельевар негромко сказал: – Тебе было бы хуже. С тобой бы Малфой не должен был сдерживаться, а меня он вынужден был отпустить в нормальном состоянии. – В нормальном состоянии! Тишина в ответ. – Пойдем, тебе нужно к Поппи. – Нет! – Снейп снова повернулся лицом к Люпину, черные глаза сверкали от бешенства. – Ты что думаешь, я хочу, чтобы Поппи Помфри увидела это? – добавил он, показав на свое тело. С минуту Ремус стоял, не двигаясь, потом кивнул: – Думаю, что нет. Что ж, я, правда, похуже Поппи в лечебных заклятьях, но... Снейп понял, что собирается сделать Люпин, но его крик: – Нет, не надо! – прозвучал слишком поздно - Ремус уже наложил на него самое сильное исцеляющее заклятье, которое знал. От боли Северус рухнул на колени, потом на четвереньки изо всех сил стиснув зубы, чтобы не завопить. Все вокруг расплывалось, и точно во сне он видел, что Ремус падает рядом с ним на колени, подхватывает, помогает сесть... Северус попытался вывернуться из объятия, но у него не было сил, чтобы встать. – Что за чертовщина, Северус? – Люциус зачаровал раны против магического исцеления. Он всегда так де... – Снейп резко осекся. Он не собирался обсуждать все это с Ремусом. Да и вообще с кем бы то ни было. Переведя дыхание, он выдавил: – Считай себя отомщенным за ту мазь, Люпин. Ремус фыркнул. – Мне не нужна месть, Северус. Была не нужна с той минуты, когда я понял, что ты делаешь, – и пристально взглянул на стоящего на коленях зельевара. – Какое заклятье он использовал? – Да тебе-то что, Люпин? – спросил Снейп, медленно поднимаясь на ноги. – Ты хочешь получить назад свою мантию или нет? Что за заклятье? Снейп сжал рот в тонкую полоску, но все же ответил: – Одно из заклятий Maledictus****. Ремус глубоко задумался: – К большинству из них имеются конрзаклятья. – Я знаю. Но я никогда их не учил. Наложить контрзаклятье на себя самого невозможно, а просить кого-то... я никому настолько не доверяю. Молчание. – Я ответил на твои вопросы, Люпин. Верни мою мантию. Ремус, явно думая о чем-то другом, протянул ему одежду. – Ты закончил, надеюсь? – ледяным тоном осведомился Северус, подбирая палочку. – Да. – Тогда позволь откланяться. Снейп чувствовал на себе взгляд Ремуса до тех пор, пока не завернул за угол коридора и не скрылся из вида. * * * Никогда дорога в подземелья не казалась ему такой долгой. Лишь гордость, да многолетняя привычка позволили Северусу преодолеть последний коридор даже не покачнувшись. С облегчением пробормотав пароль, он устало шагнул внутрь, закрыл дверь и привалился к ней, медленно сползая на пол. Странный звук – то ли вздох, то ли движение воздуха, послышавшийся в комнате, сказал ему, что он не один. Инстинкт, не раз спасавший его за долгие годы шпионской деятельности, заставил его схватиться за палочку еще до того, как он узнал незваного гостя. Ремус Люпин. Расселся себе в кресле у камина, как будто в собственной гостиной. Люпин повернулся к двери, поправив толстую лежавшую на коленях книгу, и замер, держа руки на виду. Чуть приподнял голову – отблески огня золотили светло-каштановые волосы – и любезно сказал: – Это всего лишь я, Северус. – Как ты сюда попал, Люпин? – хрипло спросил Снейп. – Альбус открыл для меня твой камин. Мы решили, что мне приходить к тебе в открытую не слишком благоразумно, – отозвался Люпин, снова утыкаясь в книгу. Северус медленно опустил палочку, но так и не двинулся с места. Через пару секунд Ремус вновь поднял голову и слегка нахмурился: – Северус, твоя еда остынет. Или хочешь, чтобы я принес тебе тарелку туда? – Люпин, – черт, даже голос звучит устало. – Что ты тут делаешь? – Читаю. И жду, пока ты сядешь. Снейп фыркнул, но все же спрятал палочку и рухнул в соседнее кресло. Ремус улыбнулся: – Умница. А теперь поешь и покажи мне, какое заклятье использовал Малфой. – Что? – Какое заклятье использовал Малфой, Северус, – терпеливо повторил Ремус. – Не существует общего контрзаклятья ко всей группе Maledictus, только к каждому конкретному заклятью. По-моему, он воспользовался этим, – он положил книгу на полированный столик и подтолкнул к Снейпу, – а может, тем, что на следующей странице. Северус уставился в книгу, надеясь, что Люпин не заметит его смущения, и резко спросил: – И каким образом это касается тебя? Легкий вздох заставил его поднять глаза, и он увидел, как с лица Ремуса пропала улыбка. Оборотень медленно поднялся – по его лицу сейчас ничего нельзя было бы прочесть, – и сдержанно ответил: – Конечно. Я приношу свои извинения. Было слишком... самоуверенно с моей стороны считать, что ты настолько мне доверяешь, чтобы позволить наложить контрзаклятье, – его руки сжались в кулаки, но голос остался ровным. – Альбус уже понял, что ты ранен. Обратись к нему, если сможешь добраться до его кабинета, – он подошел к камину и запустил руку в вазу, в которой Северус держал Летучий порох. – Что?! – измученный мозг Северуса наконец воспринял сказанное, и он понял, что именно предложил Люпин, и от чего, по мнению оборотня, он отказался. Пламя в камине уже вспыхнуло зеленым и Ремус почти шагнул внутрь, когда Северус наконец выдавил: – Люпин, подожди! Я не... Ты предлагаешь наложить контрзаклятье? Ремус застыл на месте: – Да. – Но я не... не понимаю... Почему? Ремус обернулся к нему: – Почему? Я думал, что это и без объяснений ясно. Потому, что я хочу, чтобы все это, – он показал на тело Северуса, – зажило. – Нет, я имею в виду, почему ты хочешь это сделать? Почему ты вообще хочешь сделать что-то для меня? После того, как я... – он запнулся и виновато отвел глаза. Ремус вздохнул и сел. – Северус. Ты хотел бить меня? Насиловать? Хотел видеть, как Волдеморт медленно режет меня на куски, чтобы помучить Гарри? – Нет! – Ты хотел помочь мне бежать? – Да, – тихо ответил Снейп. – Ты рисковал своей жизнью, чтобы устроить мне побег? На это ответа не последовало. – Северус, я понимаю и принимаю все твои поступки, даже если некоторые из них были... не слишком приятны для меня. Спасибо, что спас мне жизнь, – и, после короткого молчания: – Надеюсь, ты не возненавидишь меня за то, что сделал с тобой Малфой... мне так жаль... я... – Я не нуждаюсь в твоей жалости, Люпин! И в твоей благодарности тоже, – огрызнулся Северус. «Так вот к чему все это. Он просто чувствует себя виноватым. И когда мы трахались в последний раз, это было просто потому, что... черт!» – Это не жалость. Сочувствие – да, понимание – да, но не жалость. Я все равно благодарен тебе, хочешь ты того или нет, – спокойно ответил Ремус. – И если уж мы заговорили об этом... ты можешь довериться мне и позволить наложить на тебя контрзаклятье? Северус, не слишком доверяя своему голосу, молча перелистал страницы, нашел нужное заклятье и подтолкнул книгу обратно к Ремусу.
Ira66: * * * Северус дрожал, чувствуя, как ладони Ремуса скользят по его шее. Люпин наложил контрзаклятье, а потом молчал все то время, которое требовалось, чтобы заклятье подействовало, все время, которое Северус был совершенно беззащитен перед любым его действием. Ремус терпеливо дождался, пока Снейп окончательно придет в себя и лишь потом уговорил его поесть, позволить наложить на себя исцеляющее заклятье и выпить обезболивающее зелье. А теперь оборотень аккуратно размазывал заживляющую мазь по израненной спине Северуса. Снейп снова вздрогнул, когда легкий смешок Люпина взъерошил волосы у него на затылке. – Это та самая мазь? – спросил Ремус – Да, – усмехнулся Снейп. – Обычное разогревающее и заживляющее средство. Обычно она совершенно безболезненна, только если не наносить на поврежденную кожу, – он постарался не дергаться под этими теплыми руками, сильно и нежно гладившими его спину. – Тебе повезло, что заклятье залечило те твои порезы. – Поверь мне, Люпин, в противном случае я бы на это не согласился. Ремус рассмеялся. – Так, со спиной все. Перевернись, хорошо? Северус послушно повернулся на спину и замер, чувствуя, как ладони Люпина размазывают мазь по его груди. Он с трудом сдерживал дыхание и надеялся лишь, что Ремус не заметит, как поднимается его член, но вся выдержка полетела к черту, когда Люпин задел пальцами его сосок. У Северуса перехватило дыхание. Чудесные теплые ладони замерли, Ремус поднял голову, встретился с Северусом взглядом и снова потер сосок, на этот раз намеренно. Эрекция стала еще сильнее. – Люпин, – выдохнул Северус. Остаток фразы заглушили твердые губы, прижавшиеся к его рту. Какое-то мгновение он еще пытался бороться с собой, но сдался, застонал, зарылся пальцами в каштановые волосы и притянул Люпина в глубокий, жадный поцелуй. Ремус чуть отстранился, и Северус сразу же отпустил его. Они смотрели друг на друга не отрываясь; Ремус улыбался, и взгляд его был теплым... У Северуса перехватило дыхание, он отшатнулся и спросил дрожащим голосом: – Как ты можешь смотреть на меня так? Ты же видел, каким чудовищем я могу быть. – Я могу задать тебе тот же вопрос. «Ох». – Северус, я давно уже влюблен в тебя. Просто я думал, что после того, что случилось тогда в Хижине, ты никогда... А ведь за время нашей учебы было и многое другое. И я не мог поступать так, как должен был – потому что боялся поссориться с единственными близкими мне людьми. Северус слегка поморщился. Да, он понимал этот страх, и его последствия тоже, и Черная Метка была тому свидетельством. – Я был уверен, что ты ненавидишь нас, всех нас, – продолжил Ремус. – Но когда я вернулся преподавать в Хогвартс, мне стало казаться, что мы не такие уж и враги. В первый раз в жизни я понадеялся, что, может быть, когда-нибудь мы сможем оставить нашу вражду в прошлом, – он горько рассмеялся. – Но еще одна ночь в Хижине похоронила эту надежду. – Я тогда тебе не поверил. И не верил, пока своими глазами не увидел Петтигрю, стоящего рядом с Темным Лордом. И тогда мне пришлось... пришлось признать, что ты сказал мне правду. Той ночью. Но Блэк... я не мог... – Снейп смолк. – Я ведь пытался убить его. Да что там, хуже, чем убить. А он был твоим другом. – Да, он был моим другом. Но он никогда не был моим любовником, Северус. – Я знаю. – Знаешь? Но ты сказал... – Должен же я был сказать хоть что-то, Люпин. Это было правдоподобно, – он запнулся, подыскивая нужные слова. – Я думал, что тебе будет неприятно слышать это, просто не знал, что настолько. Ремус кивнул и задумчиво посмотрел на него: – Северус, что было в том флаконе? Снейп вопросительно поднял брови. – В том, что ты выпил... – лицо Ремуса окаменело, – перед приходом Люциуса. Лицо Северуса приобрело непривычно смущенное выражение: – Почему ты спрашиваешь? – Мне любопытно, – Люпин явно ждал ответа. Северус долго молчал, не отводя глаз от огня, но в конце концов сказал: – Слабый афродизиак. Улыбка Ремуса стала больше напоминать гримасу: – Вот как, – поколебавшись, он тихо спросил: – Значит, в последний раз... – Нет, к тому времени он уже выветрился. Просто, понимаешь... я знаю Малфоя, – пробормотал Снейп. – Не думаю, что зрелище того, как Люциус насилует тебя, возбудило бы меня настолько, чтобы я мог выполнить то, что должен был. Скорее наоборот. А это было бы... неуместно в данной ситуации. Ответ на следующий вопрос был известен Ремусу, но он все равно спросил: – А Люциус... почему ты позвал... – горло перехватило, и он не знал, как закончить фразу. Но Снейп все равно ответил: – Я знал, что кто-то наблюдает за нами, Люциус так уж точно. Помогать тебе в открытую, рискуя, что кто-то увидит, я не мог, а выжидать было опасно. И я знаю Люциуса. Он... он ненавидит, когда за ним подглядывают так же сильно, как сам любит подглядывать, – и неловко прибавил: – Прости меня. Несколько минут они молчали, не глядя в глаза друг другу, лишь поглядывая на огонек камина. Ремус первым нарушил тишину. – Северус, я тут думал... на что был бы похож последний раз... без веревок и публики. Сначала ему показалось, что он зашел слишком далеко и уничтожил их хрупкое взаимопонимание. Но затем Северус медленно и осторожно ответил: – Я бы не возражал против эксперимента. Если ты этого хочешь. – Я хочу тебя, Северус. Снейп поднял голову, изумившись прозвучавшей в голосе оборотня уверенности. – Но сначала нам нужно покончить с этим, – Ремус подобрал флакон с заживляющей мазью. – Может, переберемся в более удобное место? Северус кивнул и медленно пошел по направлению к спальне. Негромкое Incendio – и дрова в камине занялись ровным огнем, наполняя комнату теплом и светом. Повернувшись, он замер, любуясь Ремусом, стоящим у кровати. Блики танцевали на его лице, спокойном, милом, обычном, исчерченном морщинами боли и усталости от его ежемесячных трансформаций. «Он... безупречен. Неужели он действительно может хотеть меня?» Ремус оглядывал тихую, уютную спальню. «Скромная, сдержанная и довольно темная – точь в точь ее владелец». Он перевел взгляд на Северуса, недоумевая, почему тот все еще стоит у камина, любуясь игрой теней на бледной коже. «Ох, как здорово. Вот только почему он выглядит настолько неуверенным, почти испуганным? Я не видел его таким даже в школе... – Ремус мысленно дал себе подзатыльник. – Ну естественно, он неуверен. Не будь идиотом, Ремус, лучше помоги ему немного». Нежно улыбнувшись, он сказал: – Может, ты ляжешь? По-моему, тут осталось достаточно мази. Надо же и о ногах твоих позаботиться, верно? Северус кивнул и медленно направился к кровати. Ремус притворился, что занят развязыванием шнурков, давая Северусу возможность прийти в себя. «А заодно и снять брюки». Снейп наконец улегся и Ремус принялся нежно размазывать оставшуюся мазь по его животу, ребрам, вниз по ногам. Закончив, он похлопал по бедрам Северуса, заставив его перевернуться на живот и принялся смазывать его икры, потом поднялся вверх, к бедрам и ягодицам. Тело Северуса дрожало под его пальцами, и Ремус улыбнулся. – Так лучше? – спросил он, закрывая флакон пробкой и откладывая в сторону. – Намного. Спасибо, Люпин. Ремус с радостью подумал, что никогда еще не слышал у Северуса настолько хриплого голоса и быстрого дыхания. – Ну что, может, перейдем к тому эксперименту, который мы обсуждали до этого: – спросил он, проведя рукой по боку Северуса, и наклонился, чтобы поцеловать его плечо, но сразу же отпрянул, потому что Северус напрягся и выпалил: – Люпин, нет! – Северус... прости, я не... я думал... – Ремус поднялся. – Я просто... – Люпин! Кончай болтать! «Он прав». Северус ухватил Ремуса за запястье, не давая ему нагнуться и надеть ботинки, перевернулся и сел на кровати: – Ты меня не так понял. Просто эта мазь не должна попадать в рот. Некоторые из ее компонентов при взаимодействии с желудочным соком становятся ядовитыми. Для обычного человека такое малое количество никакой опасности не представляет, но твой метаболизм достаточно отличается от человеческого, и я не хочу рисковать, – он выпустил руку Ремуса. – Вот как, – Ремус снова сел на край кровати. – Извини. Спасибо, – он просто чувствовал напряжение, витавшее в воздухе. Опустив взгляд, он увидел, что Северус достаточно возбужден от всех манипуляций с мазью. «Значит, не только мне этого хочется. И что теперь?» – Тогда у нас два выхода. Ты можешь пойти и принять душ. Если захочешь, я пойду с тобой. Но могу и остаться – буду лежать здесь голый, возбужденный и ждать тебя, – Снейп шумно выдохнул. «М-мм. А ему эта мысль явно нравится...» – А потом ты вернешься. Твои волосы будут еще влажными, гладкими, капли будут падать с них на шею, – Ремус провел пальцем по шее Северуса, дойдя до ямки между ключицами, и почувствовал, как тот дрожит. – Ты развяжешь пояс халата, он соскользнет с твоих плеч и упадет на пол. И я буду целовать тебя, вылизывать, пока твой член не станет твердым и влажным, и ты не будешь готов трахнуть меня, – он улыбнулся, услышав стон, наклонился ближе к уху Северуса и прошептал: – Или я могу прямо сейчас заняться теми частями твоего тела, на которых не было мази. Снейп не успел даже отреагировать на последние слова, как Ремус скользнул вниз и сомкнул губы на его члене. Наградой послужил стон и рефлекторное движение бедер. – Люпин, – почти беззвучно прошептал Северус. Ремус легонько толкнул Снейпа в грудь, опрокидывая на спину, пробежался языком вокруг головки члена, дразня, прошелся по узкой щели, наклонился ниже и всосал член глубоко в рот. Его руки погладили грудь Северуса, поласкали соски, спустились вниз и удобно устроились на выступающих костях таза. Ремус задвигал головой вверх-вниз, прижимая напряженный член языком, опустил одну руку вниз, и слегка сжал яички, потом провел пальцами по чувствительной точке сразу за ними. Северус дернулся, слегка приподняв бедра и снова опустился на спину, прижимаясь к ласкающему его пальцу. Ремус, не прекращая сосать, нежно провел уже влажным пальцем по мошонке, остановился у входа и надавил. Хриплое дыхание сменилось стонами удовольствия, когда Ремус аккуратно ввел палец внутрь и задвигал им в одном ритме с языком. «Ох. Если он будет так стонать, я кончу от одних только звуков». Ему пришлось остановиться, потому что Снейп дернулся и хрипло выдавил: – Люпин... пожалуйста... – Что пожалуйста, любимый? Полуприкрытые черные глаза широко раскрылись, тело Северуса застыло и напряглось. Ремус удивленно взглянул на него. «Что такое?» До него вдруг дошло, что он только что сказал. «Ох, черт!» Пока Ремус проклинал себя за глупость, закаменевшие мышцы Снейпа слегка расслабились. Он встретился взглядом с глазами Ремуса: – Я... хочу тебя... внутри, – на бледных щеках горели алые пятна. Ремус слегка моргнул. Снейп протянул руки к нерасстегнутой еще рубашке Ремуса. Оборотень задрожал от этого прикосновения, громко застонал, когда руки проникли под рубашку, дразня соски, и хрипло спросил: – У тебя любрикант... есть? Северус откатился в сторону и встал. – Что-нибудь найду. К тому времени как Северус вернулся, неся в руке маленький флакон, Ремус уже успел скинуть с себя одежду. Машинальное: – Спасибо, – было заглушено ртом Северуса, прижавшимся к его губам. Снейп страстно целовал его, скользил языком по зубам, сосал губы, зарывал руки в волосы... Ремус обхватил любовника руками и подтолкнул его к кровати. Нужно лечь, а то колени уже подгибаются и ноги не держат. Не прерывая поцелуя, Ремус окунул пальцы во флакон с любрикантом. Северус оторвался от губ Ремуса и застонал, когда Ремус ввел в него сразу два пальца и принялся нежно растягивать изнутри, но почти сразу же возобновил поцелуй. Оборотень глухо простонал, потершись возбужденным членом о член Северуса, и ввел третий палец. – Северус, ты... – Я... да... ну же, Ремус! Ремус и подумать не мог, что его возбуждение может быть большим, чем сейчас, но звук его имени, произнесенного Северусом – в первый раз в жизни, да еще так, – пронизал все его существо. Он быстро уложил Северуса на бок и прижался к нему всем телом, подумав, что вряд ли тот сейчас оценит наваливающуюся сверху тяжесть. Но тут Северус толкнулся бедрами назад, и все мысли исчезли. Вместо этого Ремус сосредоточился на том, чтобы мягко, нежно ввести член в жаждущее тело. Он двигал бедрами, сходя с ума от хриплого дыхания и стонов удовольствия, вылетающих изо рта Северуса. «В этот раз он не такой тихий...» Толчки стали быстрее, жестче. Северус отвечал ему, подаваясь назад, насаживаясь глубже. Ремус обхватил пальцами возбужденный член Северуса, тот выгнулся в пароксизме, прижавшись невозможно близко, и кончил с громким криком. Зарычав, Ремус впился зубами в шею любовника, чуть пониже уха. Еще пара движений – и мир перед глазами взорвался. Они лежали, не размыкая объятий, тяжело дыша. Ремус обвил рукой грудь Северуса, и тот позволил себе расслабиться в крепких руках оборотня, наслаждаясь его прикосновениями. «Он в безопасности. Сейчас в безопасности. И это моя заслуга, – подумал Северус. – Это моя маленькая победа. И этого достаточно». Странное чувство заполненности, удовлетворения затопило его. – Северус, о чем ты думаешь? – В короткие мгновенья жизнь прекрасна*****, – пробормотал он в темноту и почувствовал, как губы Ремуса у его плеча сложились в улыбку. – Да. The end * От лат. «Раздевать». ** От лат. «Сечь, хлестать» *** От лат. «Очищать» **** От лат. «Проклинать, накликать беду» ***** Цитата из стихотворения Бена Джонсона
asmodei: Ооо, автор, спасибо вам большое за то непередаваемое удовольствие, которое я испытала при прочтении вашего фика. Влюбилась. По пунктам сказать, что именно мне понравилось, вряд ли смогу, да и не думаю, что оно очень надо. Восторг сплошной, особенно диалоги и гладкость сюжета. На самом деле, давно уже не писала отзывы, но тут не удержалась. Спасибо вам ещё раз за испытанное удовольствие от прочтения.
mort: да я давно читал этот фик.. и не только на этом форуме.. он прикольный.. хотя обычно я СС/РЛ органически не воспринимаю..
полная версия страницы