Форум » Фики с пейрингом Северус/Люциус (слеш) » "История Метки", NC-17, END. » Ответить
"История Метки", NC-17, END.
БезобразнаяЭльза: Название: История Метки Автор: Эльза&Азазелло Бета: а где это? Жанр: драма, романс Рейтинг: R (NC-17) Пейринг: Сами знаете. Саммари: Как соблазнить угрюмого юношу, который тебе не нравится? И чем это все может закончится? Примечание: Использованы материалы из "Учение и ритуал высшей магии", Элифас Леви.
Ответов - 79, стр:
1 2 All
БезобразнаяЭльза: Небольшая зала в старинном заброшенном замке освещалась ясным солнечным светом, льющемся из высоких окон, в которые задувал теплый и душистый лесной ветерок. Стены и потолки залы были расписаны фантастическим картинами кровавых битв драконов; змеями, переплетающимися яростными клубками; и человеческими головами, приставленными к написанным красками туловищам – все это пугающе оживало при свете луны, свечей и камина, нагнетая на посетителей тревожное состояние. Но сейчас при ярком свете все краски словно выцвели, и даже уродливые лики казались умиротворенными. В широком кресле, опираясь на дубовые ручки локтями, сидел красивый мужчина лет сорока-пятидесяти. Его жестокое и призрачно бледное лицо, которому даже солнцу оказалось не по силам придать живых красок, выражало недовольство. Он выглядел разочарованным или глубоко задумавшимся о чем-то не очень приятном, каком-то досадном недоразумении, посмевшем помешать его планам, - желаниям человека, не привыкшего тратить время на мелочи. Тут ветерок подул сильнее, и темные холодные глаза мага воззрились на юношу, который вступил в залу, изящным жестом, прикрывая за собой дверь. Юноша чуть побледнел от неодобрительного взора и замер перед своим господином в почтительной позе. Однако даже при каждом его вздохе во всем его облике неуловимо проскальзывала гордая самоуверенность аристократа и баловня судьбы, щедро сдабриваемая очаровательным самолюбованием очень красивого молодого человека. Судя по напряженному выражению лица, держаться со свойственным ему от природы достоинством давалась ему совсем не так легко, как он пытался показать. - Ты опаздываешь, Люциус... – высоким ледяным голосом заметил Волдеморт. - Простите, мой Лорд, - еще сильнее бледнея, сказал юноша, будто нарочито медленно произнеся каждое слово. - Что же задержало тебя? Щеки юноши, порозовели, как лепестки свежих роз, а продолговатые прекрасные глаза потемнели, однако взгляда от холодного, словно насквозь пронзающего его взора, он не отвел. Люциус задержался из-за прекрасного Леона: тоненького юноши, белокурого, как и он сам, необычайно покорного его желаниям и ласкам. - Понимаю... – насмешливо протянул Волдеморт. - В этот раз я тебя прощаю, так как наш разговор некоторым образом связан с твоими талантами обольстителя. Ты же знаком со Снейпом? - Да, мой Лорд. Еще со школы, но мы не были близкими приятелями, он был совсем еще ребенок... Люциус слегка взял себя в руки и теперь выглядел немного озадаченным темой их разговора. - Но теперь это взрослый и по-своему привлекательный юноша, - продолжал Волдеморт, не спуская глаз с красивого лица блондина. - Ты не находишь? Люциус немного приподнял брови и неуверенно заговорил, теперь уже явно растягивая слова в несколько надменной манере, которая, впрочем, делала его еще очаровательнее и странным образом более опасным, - будто спрятавшаяся внутрь него сила показалась наружу раздвоенным язычком змеи: - Да... Пожалуй. Не совсем в моем вкусе, если позволите. Мой Лорд. - Не в твоем вкусе? – глаза Волдеморта неодобрительно сверкнули, а Люциус вновь побледнел. – Очень, очень прискорбно. Но надо, чтобы ты постарался разглядеть в нем то, что удалось разглядеть Бэлле, к примеру. Та вертится вокруг него, делая вид, что только желает задеть, но уж я то понимаю, откуда дует ветер. Люциус не сразу нашелся, что на это ответить. Бэлла явно боготворила Лорда и была в него без памяти влюблена, что служило у самых смелых из его приятелей поводом для скабрезных шуточек. И вот такие странные новости... Он обменивался со Снейпом парой-другой незначительных фраз, но счел юного слизеринца слишком... кичащимся своими познаниями в Темных искусствах, непозволительно для его положения острым на язык и возмутительно самоуверенным для полукровки. И вот он слушает о нем такие странные вещи, вроде того, что он мог привлечь Бэллу, и что еще более немыслимо, что этот угрюмый юнец, только что окончивший школу, должен был заинтересовать его! - Итак... – невозмутимо говорил Волдеморт, с наслаждением любуясь его замешательством, - ты должен соблазнить мальчишку, заставитье его потерять от тебя голову, а потом, шантажируя, вынудить его принять метку. Вот в чем твоя задача. Тебе ясно? - Да, мой Лорд, но... Не кажется ли Вам, что это слишком сложный план. Его можно заставить сделать это иначе. Вы так могущественны... - Довольно! – теперь повелитель явно вышел из себя, и Люциус застыл, как кролик перед удавом, не смея даже дышать. - У тебя появилась тенденция давать мне советы, в которых я не нуждаюсь, Люциус. Я не могу принудить принять метку, все сделали это добровольно. Так ведь? Это было неправдой. Это было настолько отвратительной неправдой, что Люциуса замутило. Метку его попросил принять отец. Именно попросил – впервые в жизни, а никого дороже отца, - который часто был с ним суров, но всегда заботился о нем, - у Люциуса не было. Однако юноша взял себя в руки, понимая, что не может больше позволить себе оплошности, так как последствия могут быть ужасны. Поэтому он вновь гордо выпрямился и спокойно ответил: - Да, мой Лорд, я принял метку добровольно. - И с радостью? – в голосе повелителя явно слышалась насмешка. - Конечно мой Лорд, я счастлив, что удостоился этой чести. - Ты лгунишка, Люциус. Волдеморт поднялся со своего кресла и неторопливой походкой приблизился к юноше, на лбу которого выступила испарина. Повелитель почти нежно провел по его щеке пальцем, словно любуясь своим слугой: тем как трепещут его узкие ноздри, какими глубокими стали его глаза, которые из серых превратились в черные с серебристым ободком из-за расширившегося зрачка. - Жалкий маленький лгунишка, - повторил Волдеморт, отводя руку и отступая на шаг назад. - Ты должен убедить упрямца принять метку. Срок – месяц. Свободен. Люциус беззвучной тенью покинул кабинет, который с его уходом наполнился тьмой, будто солнце решило уйти вместе с ним.
Блох@STIK: Мммм... выглядит незаконченно... Сюжет мне понравился. Интересно. Ваш стиль, бесспорно, хорош. Но... можно попросить Вас написать сиквел. Тогда история примет свой законченный вид.
БезобразнаяЭльза: Блох@STIK Это только начало. Дальше соблазнять будем ;)
Блох@STIK: Ну, так предупреждать надо... Жду...
пис_aka: Заставляет трепетать...
mort: ммм.. давайте же скорее дальше про соблазнение... вам великолепно удаются графические сцены..
БезобразнаяЭльза: пис_aka Заставляет трепетать.. Лорд? mort Пасиб ) Я как раз в этом сомневаюсь
пис_aka: БезобразнаяЭльза пишет: Лорд? Не он, точнее, не только он... Скорее вся атмосфера.
БезобразнаяЭльза: пис_aka Это хорошо )
БезобразнаяЭльза: Люциус не спал всю ночь накануне встречи с Северусом, перебирая в голове возможные планы соблазнения. Он вспоминал мальчика в детстве, когда Снейп был более открыт. Северус всегда был немного странным, даже, когда был ребенком, но тогда он не был настолько замкнутым. Он крутился подле старших слизеринцев, исполнял некоторые поручения, без особой охоты, но и без ропота, - за возможность слушать их «взрослые» разговоры. Он не мешал Люциусу, который даже немного выделял его среди остальных перво- и второкурсников, как самого смышленого, но тогда между ними была пропасть, и он не стремился приблизиться к всегда очень угрюмому ребенку... Теперь ни по выражению лица Северуса, ни по тем немногим словам, которые он ронял в компании сторонников Темного Лорда – всегда немного насмешливым или полным скрытого яда – невозможно было понять, что он на самом деле чувствует. Замкнутый очень талантливый юноша, весь погруженный в себя, одетый в глухие мантию или костюм и застегнутый на все пуговицы до подбородка. Люциус не считал его уж слишком не привлекательным: худые длинные тела, тем более при хорошем сложении, - всегда были его слабостью, подобием фетиша, но дать приказ его соблазнить, равносильно тому, чтобы потребовать влюбить в себя холодную мраморную статую. Бывают неуверенные в себе или очень застенчивые люди, которые тоже стараются держаться подальше от развлечений, связанных с вином, молодыми юношами и девушками, но по жадному или жалкому их взгляду всегда можно определить, что они бы и желали принять участие в празднике жизни, да побаиваются. С ними все просто, и относись Северус к этой категории, он бы дня за два без усилий затащил бы его в постель. «Тут что-то другое...» – лихорадочно думал Малфой, ворочаясь в постели, - «Что же с ним произошло в школе или дома такое, что сделало его настолько ледяным и непреступным? Когда он смотрит на обнимающиеся парочки – те покрываются коркой льда и размыкают объятия, не смея и помыслить продолжить демонстрировать при нем нежности, а глаза его обычно бывают в такие минуты насмешливы. Что же он пережил? Насилие? Отвергнутую любовь? И в том и в другом случае действовать надо крайне осторожно. Если за ним начать явно ухаживать... Кажется, теперь я припоминаю – к нему же пытался приклеится Нотт. Дурачок распушил хвост, а Северус высмеял его - несмотря на дорогущие подарки, которые Нотт пытался ему преподносить; несмотря на комплименты, вовсе не неуклюжие, а вполне тонкие и изысканные; несмотря на красноречивые взгляды. А Нотт недурен собой. Тут еще Бэлла, которую упоминал Лорд, но если он прав, - а повелителю не свойственно ошибаться, - то она действует слишком грубо или злится на Снейпа, потому что ей не хватает терпения добиться от мальчишки желаемого осторожно... Проклятье! Повелитель требует невозможного – чтобы осуществить его план, мне надо заполучить Снейпа к себе домой и не спускать с него глаз, надо, чтобы он полностью оказался в моем распоряжении и зависел от меня, причем зависимость должна быть добровольная». Люциус сел в кровати, потирая виски. Было жарко, он откинул простынь и с тоской уставился в окно, выходившее в сад. На ветру раскачивались тяжелые ветви, серебряные в лунном свете, а подоконник мерцал жемчужным сиянием, странно успокаивая. Завтра будет лекция, которую раз в неделю проводит бывший преподаватель ЗОТИ, старенький мистер Стримеринг. Занятия были условно добровольными и славились на все магическую Англию среди волшебников, интересующихся темными искусствами. Волдеморт нанял Стримеринга из практических соображений, - лекции старенького профессора были так хороши, что многие молодые люди, потеряв осторожность, выходили на сторонников Волдеморта только, чтобы на этих лекциях поприсутствовать. Тем более для этого вовсе не обязательно было становиться одним из них. Неважно, что все, кто пришел хотя бы на одно занятие в правильный мир уже не возвращались. Одни становились пожирателями смерти, другие... Исчезали. Старика искало министерство и даже засылало время от времени авроров под видом жаждущих знаний молодых людей, но смельчаки ничем не смогли поделиться с начальством – таких вычисляли сразу и убивали. Их намерения угадывал сам Стримеринг. На его лекциях могли присутствовать или члены ближнего круга, или действительно очарованные темными искусствами маги. Вот там, на лекции и надо будет придумать, за что зацепиться... Тем более при всех своих талантах старик не сможет воспротивиться его, Люциуса, мягкому империо, которое, возможно придется применять и к Снейпу, но в самом его завуалированном варианте, - Северус должен сам позволить овладеть своей душой и телом. В обитой красным китайским шелком комнате на удобных стульях, расставленных полукругом, сидели молодые люди. На коленях каждого из них была медная подставка для листов пергамента, а их глаза со вниманием следили за передвижением сутулого седого человечка в старинной мантии со смешным кружевным жабо. По их лицам было ясно, что все они очень внимательно слушали то, что говорил им старик немного дребезжащим и очень тихим голосом, уверенный, что ему нет нужды говорить громче, напрягая голосовые связки. Слушатели производили впечатление хорошо вымуштрованных школяров, которым за непослушание или невнимательность грозит порка, и это вполне соответствовало действительности. Волдеморт относился к старому профессору с подобием уважения, и одно его неодобрительное слово в чей-то адрес могло стоить ослушнику пытки, а иногда и смерти, если Стримеринг угадывал в новичке министерского шпиона. - Гераклит Эфесский, которого также называли «Темным», учил, что тайная гармония лучше явной. Есть гармония в расходящихся в противоположные стороны элементах, или в космосе похожем на кучу сора, рассыпанную наудачу. Постичь весь смысл такой гармонии трудно, потому что гармония эта тайная, нужно необыкновенное воображение чтобы ее понять, увидеть и постичь... Люциус впервые слушал лекцию крайне невнимательно. Он чуть повернул голову направо, чтобы иметь возможность наблюдать за Снейпом, который, напротив, ловил каждое слово профессора. Лицо Северуса было сосредоточенным и серьезным, а черные умные глаза мерцали от азарта и работы мысли, озаряя немного резкие черты юноши внутренним светом, и Люциус признался себе, что ему это лицо нравится, сейчас, когда тонкие губы не кривятся в брезгливой или презрительной усмешке. Он думал о том, какой бледной, почти белой кажется кожа по контрасту с черными, как крылья ворона, волосами, что с возрастом черты его лица станут еще жестче, но сейчас они еще слишком смягчены юностью, щеки чуть оттенены первым пушком, - такое впечатление, что он еще не познакомился с бреющим заклинанием… Совсем еще мальчик, хрупкие плечики слегка сутулятся, когда он склоняется над своим пергаментом. Люциус чуть улыбнулся: видимо, под этой черной мантией прячется весьма соблазнительное еще по-мальчишески хрупкое тело, добраться до него было бы увлекательным и приятным занятием, даже и без поручения Лорда. И мальчишка очень гибок: в то время как остальные слушатели не знали, куда девать ноги, и явно страдали от необходимости долго сидеть на жестких стульях, Северус с грацией кошки закидывал ногу на ногу и непринужденно вытягивал спину, когда переставал писать, чтобы потом опять склониться и быстро застрочить по желтому листу. Черное перо уверено вытанцовывало на медной подставке, крепко схваченное длинными пальцами, которые казались на его фоне белоснежными. «Черное и белое – в этом ты весь, Северус. Вот настоящая гармония», - насмешливо решил про себя Люциус, вновь обращая свой взор к лицу Северуса и его удивительным глазам, которые ему понравились больше всего. Было бы приятно, если бы с таким же восторженным и заинтересованным выражением они смотрели бы на него, Люциуса, только так, чтобы еще пылали эти бледные щеки, а в умной голове бродили мысли не о науке… - Все объекты, между которыми происходит взаимодействие, находятся в едином пространственном континууме. В этом смысле они представляют собой единство. Но есть другая сторона. Каждый объект имеет свои интересы в отношении чего-либо. Эти интересы могут не совпадать, и разные объекты оказываются связанными друг с другом через противоречие, через борьбу. Так и рождается красота, гармония и жизнь вообще. Ибо по мысли Гераклита, где нет борьбы – нет и жизни. Малфой не заметил, что слишком увлекся своими наблюдениями, и они перестали казаться ему всего лишь неизбежной необходимостью, как для старого полководца осмотреть местность, на которой должно разыграться важное сражение. Северус опустил голову, вглядываясь в конспект, черная прядь, скользнув по худой щеке, упала юноше на лоб, тот поправил ее немного рассеянным жестом – очень медленным и изящным, тем более очаровательным, что он не знал, что за ним пристально наблюдают. Малфой, которому лекция нравилась все больше и больше, как раз дошел до того, что стал с увлечением мысленно расстегивать верхние пуговицы снейповской мантии, - ему стало необычайно интересно взглянуть на длинную шею Северуса, которая, судя по посадке головы, должна была оказаться стройной и соблазнительной. «Мне следует сказать Лорду спасибо. Как это я не заметил его раньше? Салазар, у меня было бы много времени, и одним своим взглядом я бы довел его до того, чтобы он сам умолял меня освободить его от всех этих скрывающих его юношеские прелести тряпок…» - Люциус… - нежно пропел у него над ухом голос профессора, чье коричневое морщинистое лицо нехорошо улыбалось, а синеватые губы не без ехидства выплевывали слова: - Вам не нравится лекция, молодой человек? Но Вы же знаете, что в этом нет проблемы, я скажу пару слов Вашему господину, и он надолго освободит Вас от занятий. Аудитория наполнилась негромким шумом, многие выпрямились на стульях, и Люциус ощущал, что попал под перекрестный огонь насмешливых взглядов: ни чьи неприятности не доставляли его «добрым» приятелям такого удовольствия, как неприятности Малфоя, слишком красивого, слишком надменного, слишком самоуверенного. Люциус бросил быстрый взгляд на Северуса – тот смотрел на него очень серьезно и пристально, черные глаза снова не отражали ни света, ни эмоций. Люциус слегка улыбнулся ему, с тем же вниманием, с которым недавно изучал его фигурку, уверенно и властно заглянул в эти темные омуты, и - о чудо! - худые бледные щеки вспыхнули! Однако взгляда Снейп не отвел, будто пытаясь ментально оттолкнуть Люциуса, показать, что… «Возмущен? Демонстрирует, что я переступил черту?» Но времени отвечать на эти вопросы не было. И Люциус спустя секунды, во время которых сердце с бешеной скоростью качало кровь, произнес, глядя Стримерингу в острые глазки: - Извините, профессор. Я задумался о практическом применении того, что узнал сегодня. - А Вы что-то узнали сегодня? Поделитесь. В общих чертах. Теперь уже пылали щеки Люциуса, он лихорадочно пытался придумать, что ответить, но тут он вспомнил о книге, которую от нечего делать как-то читал дома. Там тоже были эти рассуждения о гармонии… - Меня заинтересовало, - медленно начал он, приказывая своей памяти собраться, - что Гераклит полагает, что гармония существует, пока есть борьба, она не может быть статичной, это всегда непрекращающийся процесс… если он остановится, то гармонии не будет. Старик усмехнулся и мягко произнес, переходя на отеческий тон, что обычно было хорошим признаком: - Тебя спасает Люциус, то, что ты всегда в общих четах улавливаешь общую идею. Увы, не понимая ни смысла, ни сути. Вновь раздались смешки. Люциус нервно облизнул губы, пытаясь, насколько это возможно, держаться гордо и независимо и мысленно запуская в старого мерзавца круциатусом. - Но улавливать главную идею, уже не мало. Эта твоя способность дает тебе возможность двигаться вперед, и пойдешь ты далеко. Что же касается практического применения… Я бы порекомендовал тебе приготовить эликсир Гармонии, это поможет тебе приблизится к сути и, как человеку практическому, разобраться в том, что я безуспешно пытался до тебя донести. А ведь ты не глупый человек, Люциус, и не бездарный маг, в отличие от твоих тупоголовых и чем-то сейчас очень довольных приятелей! Эйвери! Ты вынес что-то большее из моей лекции, чем молодой милорд? Эйвери сделал круглые глаза, и аудитория наполнилась смехом, уже не обидным, как до этого, а безмятежно-веселым смехом очень молодых людей, многие из которых только на лекциях Стримеринга и чувствовали себя в безопасности, несмотря на всю их серьезность. Тем временем старенький профессор задумчиво смотрел Люциусу в глаза, которые заклинали его произнести еще одну, или пару необходимых ему фраз. - Тебе нужен напарник, Люциус. Все мигом смолкли, зная по опыту, что даже, если старик изволит шутить, небезопасно пропустить хотя бы одно его слово. - Эликсир готовят двое, удаляясь от мирской суеты и, если твой господин позволит тебе, то дней через двадцать пять ты сможешь продемонстрировать нам результат. Итак, у тебя есть кто-нибудь на примете, Люциус? - Да. Я выбираю Северуса Снейпа, - бесстрастно произнес Люциус, полностью приходя в себя, овладевая и своим голосом, и ситуацией. Глаза, победно блеснув, поискали Снейпа. Тот был бледен, немного растерян и смотрел на них с профессором настороженно, как зверек, которого выследили охотники. - Хороший выбор, мой мальчик. Я не сомневаюсь в результате и не думаю, что Северус откажется от практических занятий, - усмехнулся влажным бесформенным ртом Стримеринг. Комната быстро опустела, лишь только профессор медленной шаркающей походкой вышел из нее, провожаемый внимательными терпеливыми взглядами. У большинства слушателей было слишком много дел: у одних приятных, вроде свидания, у других опасных, и подробностями было не принято делиться. Люциус не сомневался, что Снейп останется на своем месте, чтобы получить от него объяснения. Волноваться было не из-за чего - юноша уже ответил свое растерянное «да» на вопрос Стримеринга, не будет ли он против составить Малфою компанию и вместе с ним приготовить эликсир Гармонии. Когда они остались вдвоем, в аудитории повисла напряженная тишина, тем более пронзительная, что они некоторое время сидели каждый на своем месте и смотрели друг на друга: Снейп настороженно и холодно, Люциус насмешливо-надменно. - Почему я? – спросил наконец Северус. Люциус поднялся с места и направился к нему, медленно приближаясь и наслаждаясь тем, как менялось выражение лица юнца: от бесстрастного и немного недоуменного до болезненно напряженного, будто он прикидывал, как ему от этого приближения защититься, и не будет ли он смешон, если попробует защищаться. Только когда Малфой оказался от Северуса на расстоянии вытянутой руки, он соизволил ответить, растягивая слова в той манере, которая самых слабонервных его приятелей доводила до бешенства или нервного тика. - Ты так внимательно слушал. Я решил, что ты можешь оказаться мне полезен. - Да, я пытался внимательно слушать. Люциус вскинул брови в притворном изумлении. - Тебе что-то мешало? - Да. Ты. - Не может быть... - Какого дьявола ты пялился на меня все лекцию? - прошипел Северус сузив глаза и напомнив Малфою разъяренную кошку. Но то, что вывело бы его из себя вчера, сегодня забавляло, тем более он заметил, что Северус неосмысленным жестом притянул к себе доску, словно желая от него за ней спрятаться. - Ты заметил? Ах, извини. Я не думал, что это тебя ранит. Ты не любишь, когда на тебя смотрят? Снейп вцепился в несчастную доску так, что побелели костяшки пальцев. Бедняга явно не знал, что на это ответить. - Тебе что-то нужно от меня, - произнес он задумчиво. – С какой стати тебе селить у себя в твоем шикарном, как тут говорят, имении человека, с которым ты до этого почти не разговаривал? - Может, это ты со мной не разговаривал? Я пытался. - Ты подходил ко мне с таким видом, будто у тебя насморк или у тебя аллергия на таких, как я. Что-то вдруг резко изменилось. Так не бывает, Люциус. Что тебе нужно от меня помимо зелья Гармонии? - Хорошее общество на грядущий месяц. Уверен, ты меня не разочаруешь. Люциус испытывал горячее желание потрепать настороженно рассматривавшего его юношу по щеке. Но понимал, что одним этим жестом все испортит, поэтому только бросил на прощание: «Завтра, в мэнор, к пяти», и покинул аудиторию.
mort: даа... ловушка почти захлопнулась.. но еще вопрос кто будет в нее пойман.. стиль и сюжет как всегда великолепны..
Муха: БезобразнаяЭльза Блестяще! Тоже не уверена, кто попал в ловушку
БезобразнаяЭльза: mort, Муха В каком-то смысле вы совершенно правы )))
пис_aka: И вроде знаешь, что закончится все хорошо, а как-то...
БезобразнаяЭльза: пис_aka Спасибо, что читаете ))) Не думаю, что финал можно будет назвать счастливым. Первая половина следующего дня промелькнула в утомительных и не очень приятных хлопотах. Люциус был вынужден объяснять Леону, что они не будут видеться месяц, но прелестный мальчик воспринял его слова слишком болезненно, решив, что просто наскучил надменному аристократу, как и его многочисленные предшественники. - Леон, - сдерживая раздражение, говорил Малфой, пытаясь поймать взгляд небесно-голубых, блестевших от стоявших в них слез глаз, - я буду очень занят этот месяц. Это связано с поручением, которым меня... гммм... осчастливил Темный Лорд. - Но ты будешь выполнять это поручение вместе со Снейпом, этим выскочкой, - упрямо шептал мальчик. Люциусу вдруг подумалось, что Леон ровесник Северуса, но почему-то Снейп не вызывает у него подобных эмоций: опекать; заботиться; быть нежным, терпеливым и снисходительным... Северуса хотелось покорять, хотелось видеть его слабым и уязвимым – вот тогда он бы «утешил» заносчивого мальчишку. На тонких безупречных губах мелькнула легкая усмешка, полная азарта и лукавства, когда он притянул Леона к груди и стал рассеянно гладить по голове. Юный любовник от его почти братской ласки расплакался всерьез, и Люциусу потребовался еще час, чтобы доказать юноше, что тот все еще желанен. - Он же некрасивый... – с надеждой пробормотал Леон, несчастными и влюбленными глазами наблюдая за одевавшимся Люциусом. Но к его горькому разочарованию красивый любовник и господин его маленького сердечка на это заявление только загадочно хмыкнул. Потом была аудиенция у Лорда, который выслушивал план Люциуса по соблазнению Снейпа и недовольно хмурился, что Малфой будет так долго отсутствовать. - Ты разочаровываешь меня, Люциус... Неужели это такая проблема запутать мальчишку, заморочить ему голову и добиться от него желаемого? Не слишком ли много церемоний? У нас мало времени, не помешала бы и грубая сила, в конце концов ты не Бэлла, которая не в состоянии его уломать по причинам чисто физиологическим. Что бы ты с ним ни сделал, он это примет с благодарностью, я уверен в этом. Скорее всего, мальчишка девственник, ему не с чем сравнивать и не из чего выбирать. - Мой Лорд... Северус сильный маг и очень мстителен. Я ничего не добьюсь от него силой. С ним нужно действовать тоньше... - Настолько тоньше, что ты устраиваешь себе длительный отпуск?! Ты как всегда юлишь, Люциус... Хорошо. Но я жду тебя в компании Снейпа, жаждущего принять ради тебя метку, через двадцать шесть дней. - Но, мой Лорд, простите... Вы говорили месяц... - Уже прошло два дня. Ты же не рассчитываешь, что сама природа начнет замедлять для тебя свой естественный ход? Двадцать шесть дней. На следующий день после приготовления зелья. Ступай, и опасайся снова разочаровывать меня. Пол пятого Люциус обнаружил себя сидящим в напряженной позе на низеньком диванчике, обитом, как и вся мебель в комнате мышиного цвета гобеленами. Он вообще любил эту гостиную и решил, что для их занятий со Снейпом, а вернее для начала воплощения его плана, это самое подходящее место в доме. Он вздохнул, рассеянно посмотрел на стопку толстых книг, которые от старости выглядели неопрятно, и бросил нервный взгляд на каминные часы: черная длинная стрелка начала свое восхождение наверх. Если бы кто-нибудь спросил надменного блондина, почему он решил, что вся в мягких скромных тонах Северная гостиная, чей сводчатый светло-серый потолок и полупустые стены украшали только причудливые черные узоры, а пол покрывал бледно-голубой ковер – самое подходящее место, для того, чтобы начать соблазнять Снейпа, он бы смутился и не сразу нашелся бы, что ответить. Будущего любовника полагалось вести совсем в другие комнаты, заставленные роскошной мебелью, желательно с кроватью или хотя бы с широким диваном, наряженные в розовые, алые шелка и позолоту. Единственное, что он сделал незапланированного – и то, после разговора с Волдемортом – оделся в зеленый костюм, который очень ему шел. Костюм состоял из приталенного камзола и бриджей, ловко обтягивавших его стройные ноги, те самые ноги, которые он то расслабленно вытягивал вперед, то закидывал одну на другую, успев за медленно тянувшиеся двадцать минут исполнить своеобразный танец. «Нет, все правильно... Он боится любого физического контакта. Оказывать ему сразу явные знаки внимание, все равно, что голодного сразу усаживать за праздничный стол. Позвольте мне, мой Лорд, действовать, как мне подсказывает интуиция». - Ххоззяин, там пришел человек, которого Вы ждете, сэр. Северус Снейп, - пропищал голосок эльфа. Люциус вновь взглянул на часы – без одной минуты пять. «Приятно иметь дело с юношей, который с такой пунктуальностью пожаловал в собственную ловушку», - улыбнулся он себе ликующе и пошел встречать гостя. Люциус открыл дверь и с интересом уставился в бледную физиономию: Снейп выглядел еще более серьезным, чем на лекциях Стримеринга, одет он был в новенькую, судя по всему, но как обычно черную мантию, предсказуемо застегнутую до подбородка. Волосы, всегда производившие впечатление сальных, чистой мягкой волной спускались на плечи. Держался же он так настороженно, что все это, вместе с его наивным желанием произвести на Малфоя приятное впечатление, вызвало у того эмоцию, похожую на нежность, напомнив, насколько его гость еще юн. Они сдержано поздоровались и сразу пошли к месту «занятий». Был ли Северус поражен роскошью, представшей перед его глазами, определить было сложно, так как он смотрел прямо перед собой и молчал, пока они шли по мраморной лестнице и длинным коридорам. - Ты не голоден, Северус? – мягко спросил Малфой, когда они оба уселись на низенький диванчик, и Северус добавил к древним книгам еще стопку не менее старинных фолиантов. - Я велю накрывать на стол. - Нет, спасибо, я только что пообедал, - удостоив его очередным настороженным взглядом, ответил Северус. Он взял одну из самых толстых книг со стола и быстро стал перелистывать ее тонкими пальцами. - Тогда... Не будем терять времени. Нам, видимо, нужны какие-то ингредиенты? - Нет, пока еще рано. Сначала мне надо подготовить тебя. От этого заявления, произнесенного невозмутимым тоном, Люциус опешил. Он несколько секунд изучал профиль юноши – нос с горбинкой, сжатые губы, узкие плечи, почти как у подростка, - и сдерживал яростно всколыхнувшееся в нем желание последовать совету Лорда и сделать что-нибудь с самонадеянным юнцом, только уже без всякой подготовки. Потом глубоко вздохнул и раздраженно заметил: - Но у нас мало времени, Северус. - Ты куда-то торопишься? – Снейп поднял на него искренне удивленный взгляд и впился пальцами в книгу, словно видел в ней свою защитницу от странностей тупоголовых аристократов. - Мне дали меньше месяца на то, чтобы я занялся наукой. Я не настроен терять ни дня! - Так у нас ничего не выйдет. - У нас ничего не выйдет, если ты будешь испытывать мое терпение, - угрожающе произнес Люциус, чей настрой быть снисходительным заканчивался. - Терпение? Это то, что тебе нужно, Люциус. Сейчас ты поймешь, - глаза Северуса блеснули отблеском того восторга, который Малфой имел удовольствие наблюдать в них на лекции Стримеринга, и чарующий бархатистый голос наполнил маленькую комнату: - В природе существует сила необыкновенно могущественная; благодаря этой силе, маг, который сможет завладеть и управлять ею, будет в состоянии разрушить и изменить лицо мира. Сила эта была известна древнейшим; она состоит из мирового агента, высший закон которого - равновесие, и управление которым непосредственно зависит от великой тайны трансцендентальной магии. Управляя этим агентом, можно изменить даже порядок времен года, ночью производить дневные явления, в одно мгновение сообщаться между концами земли, видеть то, что происходит на другом конце света, исцелять или поражать на расстоянии, придавать своему слову успех и повсеместное распространение... Темно-зеленая листва за окном вновь, как недавно ночью, оделась в серебристую дымку, с тихим шепотом одна за другой зажглись свечи в высоких канделябрах, украшенных диковинными зверями с драконьими мордами, затрещал камин, освещая лица молодых магов красными отблесками, а прекрасный голос все лился, подобный лесному ручью, мерцающему под лунным светом чарующим сиянием. Люциус не мог похвастаться, что понимал все, о чем читал ему Северус, перескакивая через главы, специально отыскивая ту информацию, которая по его представлению должна была быть его слушателю понятна и связана с предыдущей. - Деятельный принцип ищет принцип пассивный, полнота влюблена в пустоту: змеиная глотка притягивает свой хвост, и, вращаясь, она сама от себя убегает и сама себя преследует. Какова природа деятельного принципа? Проливать. Какова природа принципа пассивного? - Собирать. Единство может проявиться только посредством двойного; само единство и его идея уже составляют два. Опереться можно только на то, что сопротивляется. Поэтому вселенная уравновешивается двумя, поддерживающими ее в равновесии, силами, силой притягивающей и силой отталкивающей... - Я думаю на сегодня достаточно, - произнес Северус, когда Люциусу стала казаться, что он спит с открытыми глазами, странно умиротворенный. – Не думаю, что ты понял все, но ты хорошо улавливаешь общую идею. Люциус улыбнулся уголком рта. За окном уже совсем стемнело, и последние слова он еле различал, зачарованный игрой света от свечей и камина, творившим с лицом Северуса чудеса. Юный маг то казался ему необыкновенно прекрасным, как фейри из волшебных преданий, то строгим и грозным, как сказочный демон. - Не буду спорить, - ответил он беззлобно. - Тем более что ты прав, пожалуй. Я провожу тебя до твоей спальни. Ему хотелось обнять тоненькую фигурку, когда шли по коридору, освещаемому воткнутыми в стены зачарованными факелами, дающими синий мягкий свет. Схватить за плечи и развернуть к себе, чтобы убедиться, так ли еще сияет это странное переменчивое лицо, но он поборол в себе это неожиданное нелепое желание и, пожелав гостю спокойный снов, вернулся к себе. Он уснул почти мгновенно, совершенно, позабыв о поручении Волдеморта, и сны его были наполнены бархатистым голосом и мягким красноватым светом, который струился с юного лица. Он целовал тонкие губы и пил с них бесконечные таинственные речи, купаясь в волшебном сиянии магии, излучаемой юношей.
БезобразнаяЭльза: Завтрак прошел в напряженной тишине. Северус снова был угрюм и, встречаясь взглядом с серыми глазами блондина, в ответ смотрел настороженно. У Люциуса было отвратительное настроение, он проснулся плохо выспавшимся, потому что сны его были поверхностны, слишком ярки и бессвязны. И первая же посетившая его мысль была о том, что он ни на йоту не приблизился к выполнению задания Темного Лорда. И сейчас, наблюдая за Снейпом, он с тоской думал, что ему предстоит длинный скучный день в компании чудаковатого юного мага, настолько помешанного на науке, что вряд ли он вообще замечает, где он находится и с кем. Зеленый костюм сменила белоснежная свободная рубашка и черные штаны – его обычная одежда дома. «В принципе я бы мог ходить голым. Вряд ли это что-то бы изменило», - хмуро думал Малфой с раздражением наблюдая, как Северус с отрешенным видом доедает утреннюю кашу, а затем вытирает салфеткой бледные губы. «В итоге я его просто убью, - утешил себя Люциус. - Даже любопытно будет посмотреть, что течет в его жилах: кровь или вода. Не понимаю, что вчера со мной происходило. Я хотел с этого малолетнего монашка стащить одежду, повалить его прямо на пол и целовать его всего, начиная с сияющих глаз. Наверное, дело в магии, содержавшейся в книге, которую он мне читал, и мне померещилось, что он дивно прекрасен... Салазар, надо сходить после всей этой истории к нашему колдомедику, мистеру Хансону. Если, конечно, я останусь жив, и лечить мне потребуется только расшалившиеся нервы». Люциус вздохнул. - Северус, у меня есть отличное мозельское вино. Не хочешь попробовать? – вяло поинтересовался он у Снейпа, который равнодушно наблюдал, как тает на его тарелке прозрачная сиреневая салфетка. - Я не пью вино с утра, - холодно ответствовал юнец, с недоумением разглядывая Люциуса. - Да? Мне следовало об этом догадаться. Но все не так и плохо. Зато ты ешь. - Да... И что? – Северус выглядел искренне удивленным. - Я очень, очень этому рад. А то у меня временами такое ощущение, что я общаюсь с бесплотным духом, а не с человеком. - Я просто не пью вино с утра. Я не думал, что это преступление, я думал... - Все. Я все понял и не собираюсь больше покушаться на твою... праведность. Пойдем готовить этот... Эликсир Гармонии. При этих словах в худом лице что-то болезненно дрогнуло, и Люциусу стало неловко за свои издевки. Несчастное дитя так серьезно воспринимает всю эту идиотскую затею с практическими занятиями, возможности заниматься дома у него, по-видимому, нет, хотя бы потому что многие ингредиенты слишком дороги, не говоря уже о книгах. Мальчик же не в курсе, что всего лишь заставил первого ловеласа среди здравствующих слизеринцев усомниться в собственном неотразимом обаянии и экстраординарных способностях соблазнителя. «Я боюсь даже приблизиться к нему больше, чем на пол метра... Как, скажите на милость, мне его соблазнять? На меня же он смотрит с не большим интересом, чем на мебель, даром, что своей старинной красотой она могла бы заинтересовать даже лишенного художественного вкуса профана». - Мне понравилось, как ты читал мне вчера, - мягко произнес Люциус, вставая и дожидаясь, когда его примеру последует Северус. К успокоению Малфоя лицо юноши немного оживилось, а в глазах промелькнула искорка, сделав его снова отдаленно похожим на вчерашнего Снейпа, от которого он вечером на несколько сумасшедших минут едва не потерял голову. Ингредиенты к удивлению Люциуса потребовались самые простые: азот, соль, ртуть и сера. Как только все это было принесено и с преувеличенной торжественностью отдано в распоряжение Снейпа, тот начал вихрем носиться по серой комнате, что-то бормоча, разжигая костер под котелком и заглядывая время от времени в книгу. Люциус с невозмутимым видом сидел на диванчике и наблюдал за юношей, удивляясь, как тот преображается, когда занят интересным ему делом. На худых бледных щеках появился румянец, глаза вновь наполнились сиянием, движения стали быстры, точны и необычайно изящны. Люциус не отследил момент, когда Северус вновь стал казаться ему чарующе привлекательным и с горечью думал о том, что сам Снейп его почти не замечает – только один раз еще обратился к нему с просьбой принести драгоценные каменья: карбункул, горный хрусталь, алмаз, изумруд, агат, яхонт и оникс. Немного шокированный запросами своего скромного гостя, Люциус покинул его, отправившись к семейному Хранилищу, и по дороге пытался убедить себя, что его не слишком тревожит, что самым привлекательным в комнате Снейп находит медный котел, куда он уже бросил первые четыре элемента. Из драгоценных каменьев Северус сотворил что-то вроде креста, нацарапал на его четырех сторонах письмена, и Малфой понял, что это должна быть Тетраграмма. Он вновь опустился на диванчик и с неподдельным интересом следил за действиями юноши, чье лицо освещалось разноцветными бликами от драгоценной вещицы. Но Снейп стал вести себе странно: он постоянно сверялся с книгой из Малфоевской библиотеки и теперь смотрел на охровую страницу с замешательством, а потом бросил на Люциуса полный смятения взгляд. Он был в этот момент настолько хорош и соблазнителен: пылающие щеки, черные мерцающие внутренним светом глаза, чуть приоткрытые влажные губы, по которым он нервно провел языком, - что все тело Люциуса охватил жар. Но когда глаза их встретились, Северус резко отвернулся и заглянул в свой котел, черные волосы полностью закрыли преобразившееся лицо. Люциус, видя явное смущение юноши, привлеченный его беззащитностью, - почувствовал себя очень сильным. Подчиняясь импульсу, он встал со своего места и приблизился к Снейпу. Даже воздух вокруг тоненькой фигурки слегка вибрировал и искрился, от этого закружилась голова, но Малфой не желал больше поддаваться слабости. Он уверенно протянул руки и, нежно коснувшись высоких скул, поймал непослушные скользкие пряди, намереваясь освободить лицо... И в этот момент сквозь него прошли обжигающие токи неведомой энергии, оба одновременно тихо вскрикнули, и Люциус заглянул через Снейповское плечо в котел: вода в нем закипела, испуская красноватые искры, он наклонил голову и смог увидеть, что Северус счастливо улыбается. Посмотрел в сторону раскрытой книги, быстро прочитал строчки: «Когда магнетическая атмосфера двух лиц настолько уравновешена, что притяжение одного вдыхает расширение другого, происходит влечение, называемое симпатией; тогда воображение, вызывая все лучи, или все отражения, аналогичные тому, что оно испытывает, создаст себе поэму желаний, увлекающих волю; тогда в более слабом происходит полное опьянение астральным светом, называемое собственно страстью или любовью». Он усмехнулся, понимая теперь, что так смутило застенчивого юношу и не в силах сдерживать себя больше, опьяненный близостью тела, будто излучающего свет, заскользил ладонями по шее, плечам... Северус затрепетал, окончательно выбивая Люциуса из реальности, пальцы блондина спустились ниже, на талию, настолько узкую, что ему показалось, что он сможет обхватить ее ладонями, но тут огонь под котлом с неестественным свистящим звуком взвился вверх, обжигая лица обоих магов, - так как Люциус прижимался к щеке Снейпа, утыкаясь узким подбородком в плечо, - в глазах потемнело, и страшные образы фантастических чудовищ замелькали перед его внутренним взором. Через полчаса они сидели в столовой за щедро накрытым к ужину столом. В старинных канделябрах колыхались язычки пламени, весело отражаясь в темном стекле внушительных бутылок. Северус был очень бледен и выглядел расстроенным, Люциус пытался добиться от него объяснений насчет того, что произошло, и разливал вино по бокалам. - Я не знаю, что произошло, - тихо и печально ответил ему Снейп. – Что-то случилось из-за тебя. Сначала все было так, как должно было быть, и я даже был благодарен тебе, что ты подошел... Хотя это и было странно. Это зелье невозможно приготовить, если свою энергию отдает только один. Потом... Потом ты сделал что-то неправильное. - Вечером ты вино пьешь? Держи бокал, не мучай свою умную голову. Знаешь, как говорят? Утро вечера мудренее. Люциус присел к Снейпу на стоявший рядом стул и протянул бокал. Снейп взял его после секундного колебания и сделал маленький глоток. - Пей, тебе не помешает. Ты бледный, как покойник, - нежно проворковал Малфой. Его руки еще помнили, как приятно было касаться стройного, почти бесплотного тела юноши, и он осторожно приобнял Снейпа за талию. Тот напрягся, бокал в его руке качнулся, и красная жидкость едва не пролилась ему на мантию. Он медленно повернул голову и заглянул Малфою в лицо. В черных глазах читалось откровенное недоумение и, как с досадой понял Люциус - паника. - Вино следует лить в ротик, а не на колени, Северус, - нежно прошептал блондин, рискнув еще немного приблизиться. Он тщетно пытался не слишком жадно смотреть на изумленно приоткрывшиеся розовые от вина губы. Но его усилия не увенчались успехом. Его охватило головокружительное отчаянное желание, глаза потемнели и жгли Северусу лицо. Снейп сильнее сжал бокал, Люциус чувствовал, что юноша дрожит, но его трепет и смущение только сильнее опьяняли, и Малфой решил, что пришло время приступить к более решительным действиям, сейчас, когда его жертва кажется такой растерянной. Он отставил бокал и медленно приблизил свои губы к губам юноши, тот даже не попытался отстраниться, только глаза его расширились и показались Люциусу прекрасными: черные, влажные, с блестящими густыми ресницами. Он поцеловал юношу, сначала очень легко и нежно, будто пробуя на вкус, а потом обхватил свободной рукой темный затылок и впился в мягкие губы со всем жаром, который мучил его весь вечер. Но Снейп резко оттолкнул его, роняя свой бокал, все вино из которого пролилось на ковер, и выскочил из-за стола, глядя на него с изумлением и возмущением.. - Я... Я думал об этом, но этого же не может быть! – вскричал он, обегая стол и выхватывая палочку. Люциус почувствовал, как в нем поднимается гнев такой силы, который ему не приходилось испытывать уже очень давно. Он холодно посмотрел на Северуса, отделенного теперь от него столом, и спросил насмешливо: - Чего не может быть, Северус? Выражайся яснее. И опусти палочку, не годится угрожать хозяину в собственном доме. Я, кажется, ничего тебе не сделал такого, что бы тебя покалечило. Пока, по-крайней мере. Снейп медленно опустил палочку. Его узкие ноздри трепетали, а щеки пылали. - Я не думал, что ты меня позвал к себе для этого, - произнес он странно спокойным голосом и сел на стул. Подперев руками голову, стал удивленно и очень внимательно рассматривать Люциуса, как будто только сейчас заметил его в этом шикарном доме. - Для чего этого? - Ты... – глаза Снейпа блестели, то ли насмешливо, то ли восторженно – Люциус не мог определить. – Ты пытаешься за мной ухаживать? Но этого не может быть! Эта фраза, наивная и разумная одновременно, подействовала на Малфоя необычно. Ему стало... легко, немного весело и странным образом хорошо и спокойно. - Да, - произнес он с ласковой насмешливостью, улыбаясь уголком рта. - Я за тобой ухаживаю. Я счастлив, что тебя осенило. - Тут что-то не так, - пробормотал Северус, продолжая изучать его с изумлением ребенка, которому впервые дали подержать в руках снитч. - Ты... Я сразу раскусил Нотта... Бэллу, которая не давала мне покоя, но с ней все ясно – она красивая, но сумасшедшая. Но ты! - Что я? Интересно... Со мной что-то не так? Северус выпрямился на своем стуле и заскользил критическим взглядом по лицу Люциуса, по доступной его взору фигуре. Светлая прозрачная рубашка не скрывала худых мускулистых рук, стройной шеи, которая виднелась в расстегнутом вороте, безупречной грудной клетки. Взгляд Снейпа был настолько откровенным при всей его полудетской невинности, что Малфой почувствовал, что краснеет, особенно, когда любопытный юноша вперил свой взор в просвечивавшие сквозь тонкую ткань соски, а потом уставился на губы, которые Люциус нервно облизнул. - Ты слишком красив, Люциус, - прошептал Снейп восторженно и печально. - Я заметил это еще в школе. - О! – хмыкнул Люциус, почти довольный, что осмотр закончился. Его тело отреагировало на него слишком бурно, а набрасываться на наивного мальчишку по-прежнему не входило в его планы. Его голос был немного хриплым, а глаза смеялись, когда он продолжил, немного растягивая слова: - Я польщен... Честно говоря, я не ожидал, что ты способен заметить какого-то там Малфоя – я не так интересен, как редкий ингредиент для зелий. - И вот теперь ты пытаешься мне внушить, что... заинтересовался мной, - произнес Снейп очень серьезным тоном. - Что тебе нужно от меня, Люциус, только честно? Не мои прекрасные глаза – это точно. - Ну... Глаза у тебя действительно хороши, не скромничай. Кроме того, ты напрасно считаешь, что у тебя совсем уж ничего нет, что могло бы меня заинтересовать, - улыбнулся Люциус, демонстрируя белоснежные зубы и уже откровенно наслаждаясь самой забавной в его жизни беседой. - Я бы мог тебе перечислить, но ты у нас такой застенчивый. - Я приблизительно представляю, - криво усмехнулся Снейп. - Однако я также хорошо помню, что еще дня три тому назад ни одна часть *меня* тебя не интересовала. Что-то изменилось. Причем очень резко. - Может, я давно в тебя влюблен. Только хорошо скрывал это. - Ты еще скажи, что воспылал ко мне страстью, когда мне было лет двенадцать, в школе. Люциус расхохотался, запрокидывая голову и чувствуя, что Снейп по-прежнему не сводит с него глаз. Но этот взгляд был... теплый, как он понял с восторгом, вновь разжегшим кровь. - Ты поражаешь меня то своей неуверенностью в себе, то наглостью, - заметил он отсмеявшись. - Нет, Север, педофилией я не страдаю. Хотя... Мне нравятся юные мальчики. Вот такие, как ты, например. - Пытаюсь и не могу найти в себе сходства с твоим последним – Леоном, - скептически заявил Северус. - Видишь ли... Мне наскучила внешняя красота. Я разглядел в тебе нечто большее. - Ты способен увидеть внутреннюю красоту? Люций, не морочь мне голову. - А ты так против, чтобы я морочил тебе голову? Мне показалось, что зелье только выиграет, если между нами установится взаимопонимание. Малфой прошептал заклинание и длинный стол, накрытый великолепной тяжелой скатертью, исчез вместе с позолоченными тарелками, бокалами, бутылками вина и изысканными яствами, которыми он рассчитывал побаловать своего гостя. Люциус медленно приблизился к Снейпу, который встал со стула и замер перед ним: высокий, стройный, как юное деревце, и очаровательно смущенный. По выражению его пылающего лица и влажно блестевших глаз складывалось впечатление, что он мечтает срочно куда-нибудь аппарировать, только бы не позволить Люциусу прикоснуться к себе, но смелость взяла верх, и Малфой осторожно обнял его за талию, чтобы потом с жадностью притянуть к себе. Он вновь целовал мягкие губы, уже не церемонясь, толкнулся языком в рот, заставляя разомкнуться отчаянно сжатые острые зубки, и заскользил по нежному небу. Северус жалобно застонал и затрепетал в его объятиях, пытаясь вырваться. С трудом беря себя в руки, Люциус чуть отстранился, не размыкая объятий, но его руки нащупали крепкие ягодицы, и пальцы с восторгом сжали их, не желая подчиняться голосу рассудка, кричавшему о том, что все это для застенчивого мальчика – уже слишком. - Люциус, - отчаянно прошептал Снейп, беспомощно хватая его за кисти, в попытке остановить безжалостно шарившие по его телу руки. - Я не верю тебе. Пожалуйста... Прекрати. Люциус заглянул в черные глаза и увидел там застывшие слезы, лицо юноши исказилось, как от нестерпимой боли. Незнакомая ему светлая нежность затопила все его существо, и он заставил себя отпустить Снейпа. - Хорошо, - мягко произнес он, ласково улыбаясь Северусу. - Мы оба устали сегодня. Я провожу тебя до спальни. Салазар! Умоляю, не надо смотреть на меня с таким ужасом, я хочу только проводить тебя до спальни и ничего больше. Хорошо? Снейп обреченно кивнул. Они шли по коридору покачиваясь, будто действительно выпили все вино, которое Люциус велел поставить на стол. Мягкий голубой свет освещал их лица: довольное у одного, и смущенное у другого. - Еще один поцелуй? – спросил Люциус, когда Снейп уже ухватился за бронзовую ручку, как утопающий за соломинку. - Нет, - попросил он, твердо глядя на Малфоя. Засыпая, Люциус думал, что должен доказать Снейпу, что его намерения искренни и не содержат в себе корысти. Навязчиво всплывало воспоминание о чудовищном задании Темного Лорда. «Но мне действительно нужен Северус. Он сам, а не метка на его руке. Будь же все проклято!» Он еще поворочался в постели, мучимый самыми дурными предчувствиями, но сказывалась усталость, накопившаяся еще после прошлой ночи и, когда глаза его закрылись, а грудь стала мирно вздыматься, наполняя молодые легкие свежим прохладным из-за приоткрытого окна воздухом, на его губах появилась счастливая улыбка, выдававшая, что сны ему снились самые приятные.
Fia: Такой красивый фик... читать приятно! Видимо, Люциус сам попался...
mort: просто великолепно... больше ничего не скажешь... !!! Автор - талант (но мы это и так знаем) застенчивый Северус, неуверенный в себе и Люциус, который мучается от собственного страшного задания.
Азазелло: Автор, я влюбилось! В Вашего Люциуса, спасибо.
Potion_master: Этот сюжет, да простит меня автор, мне все же больше импонирует у Гесса. Как романс он хорош... но тем страшнее будет конец.
БезобразнаяЭльза: Potion_master Этот сюжет, да простит меня Мастер, не имеет к произведениям Гесса никакого отношения (разве схожестью, возможной, источников). Финал вряд ли будет hаppy end - это ясно. Fia, mort,Азазелло Спасибо за поддержку, так легче пишется. Я тоже люблю, когда Люциус - Личность. Делаю перерывчик - недельки на две. Намечается охота на мышек )))
пис_aka: Позвольте вставить свои пять копеек в фонд поддержки мышеловов
Potion_master: Дорогая автор, никоим образом не хотел задеть. А сходство мне видится прямое. Поправьте, если ошибаюсь, но суть - утраченной возможности. И профанации отношений, которые - в ином случае - были бы Гармоничны. У Вас это Элексир, у Гесса - Зелье Преображения. И там и там инструментом выступает нечистота, а катализатором - Лорд.
БезобразнаяЭльза: пис_aka Муррр ))) Могу поделиться самой жирной мышью Potion_master Я тоже не хотела задеть. Я, серьезно, неважно помню то произведение. Очень давно читала. Там было много магии (что прекрасно). Меня, как обычно, интересует психология. Диалог между героями. И не торопитесь называть их отношения негармоничными. Но в целом и суть... Схожи, но у этого фика несколько иная задача. Тут и алхимия и даже Лорд - второстепенны. Мне важнее, что происходит между ними. Без всякой магии. А эликсир здесь лишь кусочек сыра для самой любимой моей мышки )))
Potion_master: Мммм... Может, мы по-разному читали Гесса... Не хочу заумствовать, но ведь 7 ступеней Делания относятся прежде всего к Алхимику... Собственно, эту же мысль нашел и здесь. И, упаси Мерлин, я не имел в виду вторичность!
Люциус Малфой: Potion_master Не хочу заумствовать Было бы странно, если бы было иначе ) IC...
Джек-Тень: продолжение буду ждать)) думаю, говорить о том, что фик перекликается с Т.Г. пока рано :) Дальше посмотрим :)
БезобразнаяЭльза: Джек-Тень О! Слова не мальчика, но мужа ))) Да, боюсь, он слишком будет о другом, увы.
Джек-Тень: бояться нЭ надо, писать надо
БезобразнаяЭльза: Джек-Тень Возможно Вы и правы. Перерывчика не получилось (мало загрузили...). Так что выкладываю вполне себе жирную мышь. *** ^ *** Утром Северус был тих и задумчив. Его взгляд стал менее напряжен, движения - мягче, но по-прежнему Люциус чувствовал незримую волну сопротивления, защищавшую от него юношу. Однако Люциус был спокоен: вчерашний опыт на многое открыл ему глаза, и он не преминул мысленно похвалить себя за то, что с самого начала интуитивно действовал правильно. Его познаний в темных искусствах было достаточно, чтобы спокойно отреагировать на меч, который потребовал для практических занятий Северус. Юноша бесцеремонно воткнул острый с украшенной узорами из мелкой россыпи изумрудов рукояткой меч в край стола и велел Малфою встать напротив него. «Мы идем параллельными путями к разным целям, Северус. Я готов быть твоим союзником, потому что ты уже невольно становишься моим. Только воздерживаясь от желаемого можно завладеть им. И пусть мое желание день ото дня становится все мучительнее, но благодаря терпению, оно обращается силой. Ты желаешь магией, используя меч, обуздать мои пороки, мальчик? Хорошая идея, только имеешь ли ты представление о своих собственных?» Северус добавил еще по щепотке простейших элементов в котел, поводил усыпанным драгоценностями крестом над серо-голубым паром и зашептал заклинания. В душе Люциуса установился покой, он чувствовал потребность помогать Снейпу, настраиваясь на его волну, был готов подчиняться его воле, которая в этой скромной гостиной ощущалась почти физически. И все это для того, чтобы потом, благодаря неизбежной силе противодействия, его терпение и покорность принесли свои плоды, помогая ему покорить Северуса. Удивительно могущественный для таких юных лет маг, был, как успел заметить Малфой, как младенец беззащитен в мире инстинктов и желаний плоти. Его легко можно было сломать и, как понял Люциус, не действуй он более бережно, мальчик уже полностью и безвозвратно находился бы в его власти, но ему хотелось не этого. Он чувствовал, что принуждением только покалечит, разрушит в Северусе что-то очень важное и нужное... не Лорду, а ему. Он хотел обладать Северусом Снейпом вместе со всем его опьяняющим светом, с его прочной и тонкой, как шелковая нить, внутренней силой. Постепенно над котлом причудливыми узорами заклубился пар, с мерцающими в нем искрами. Люциус, который не спускал со Снейпа глаз, почувствовал, что с противоположной стороны стола на него хлынула будоражащая кровь волна энергии, он заметил, что лицо Северуса просияло, и любовался им, как диковинным явлением, потому что от того юноши, которого он видел сегодня утром, ничего не осталось, будто сквозь телесную оболочку проступила его внутренняя сущность. Северус буквально весь светился: и его глаза, которые с восторгом теперь смотрели на самого Люциуса; и его светлая до прозрачности кожа... Черты лица стали настолько тонки и безупречны, что даже крючковатый нос казался гениальной задумкой божественного художника, когда-то в озарении создавшего редчайшей притягательности творение. Воздух между ними мерцал и искрился, пар рассеялся, и они не могли отвести друг от друга глаз, потому что Северус любовался им с не меньшим восторгом. Это было похоже на то, как если бы они в лице друг друга увидели собственное отражение, спроецированное на внутреннюю суть каждого из них. Когда они выходили из гостиной, Северус был очень доволен, как продвигается их работа над эликсиром, и заявил, что им не следует тревожить магию, которая наполнила комнату, до завтрашнего утра. Сердце Люциуса взволнованно забилось, он немного смущенно посмотрел на свою руку – она все еще светилась, похожая на розовую морскую раковину – и с деланным безразличием кивнул, приглашая Северуса отведать десерта и прогуляться по саду. Было жарко, жарче, чем должно было быть, потому что Люциус позволил себе сгустить яркие золотые лучи полуденного солнца, направляя всю энергии своих способностей управлять ощущениями других людей на закутанного в черную мантию Северуса. Они шли по саду, неторопливо ступая по шуршащему под ногами светлому гравию, среди высоких теряющихся вершинами в синих небесах деревьев. Тут были древние вязы и буки со стволами такой толщины, что они с Северусом с трудом смогли бы обхватить их, взявшись за руки; тут были и необыкновенно красивые высокие стройные деревца – Меллоны, сохраненные предками Люциуса еще с эпохи, предшествовавшей возвышению над всеми земными тварями человечества. Их цветы – золотисто-желтые очень крупные - испускали пьянящий сладкий аромат и даже заинтересовали Северуса, который бросал на них любопытные взгляды. Люциус, который кусал губы, чтобы не улыбаться, решил, что интерес этот, скорее всего научный и прекрасные венчики мысленно расчленяются под задумчивым взором черных глаз, а темноволосая голова прикидывает, в каком зелье их лучше использовать. Малфоя переполняла нежность - Снейп казался необыкновенно трогательным: с задумчивым видом, рассеянно оглядываясь по сторонам, он зачерпывал серебряной ложечкой из хрустальной вазочки мороженое. Отведать вина он предсказуемо отказался, а детское лакомство уплетал с явным удовольствием. «Я связался с могущественным магом и ребенком в одном лице... Немыслимое сочетание. К нему, как волшебнику – страшно приблизиться, как дитя же – даже во мне он пробуждает угрызения совести. О боги! Сжальтесь надо мной! Еще дня три, и я буду не в состоянии замечать ни того, ни другого, и ни один меч не поможет тебе, мальчик». Из густых зарослей пышно цветущего шиповника выбралась белоснежная птица и гордой неторопливой походкой направилась к ним. - Павлин?! – удивился Снейп. - Да, их тут с дюжину. Ты имеешь что-то против павлинов? - Нет, - усмехнулся Северус, наблюдая, как с надменным видом птица распушила хвост и стала чистить перышки. – С некоторых пор эти птицы кажутся мне любопытными. Он попытался бросить на Люциуса насмешливый взгляд украдкой, но у него это не вышло, так как Люциус ни на секунду не спускал с него глаз. Снейп, сообразив, что от Люциуса не укрылся его маневр, улыбнулся уже открыто. - Надеюсь, мы не начнем сейчас обсуждать мою анимагическую форму? – протянул Люциус поморщившись. Северус рассмеялся, и Люциус был бы доволен этим редчайшим явлением – смеющийся Снейп казался таким доступным и очаровательным: черные глаза, в которых обычно так трудно было разглядеть эмоцию, не утонув в их прохладной глубине, – осветились вспыхнувшими в них искорками, - но мерзкий мальчишка явно смеялся над ним. Испытывая одновременную потребность щелкнуть умника по носу и стиснуть того в жестких объятиях, Люциус предпочел приобнять Снейпа за талию. Северус напрягся, его щеки вспыхнули, - то ли от жары, которая должна была казаться ему совсем невыносимой от близости сгорающего от долго сдерживаемого желания Люциуса, - то ли от смущения. Малфой выпустил вазочку из рук, она растаяла в воздухе, оставив после себя быстро рассеявшееся светлое облачко, и осторожно свернул на нужную ему тропинку. Он сделал еще несколько десятков шагов, увлекая с собой притихшего Северуса, когда перед ними небесно-голубой гладью засверкала прозрачная вода бассейна, окруженного пышными розовыми кустами. - Сегодня очень жарко. Ты не находишь? – спросил он мягко, почти касаясь острого уха губами. Снейп тоскливо посмотрел на свое растаявшее мороженное и, последовав примеру Малфоя, позволил лакомству раствориться в густом от жары воздухе. Рука Люциуса, не дождавшегося ответа, соскользнула с талии юноши, и с непринужденным видом блондин стал раздеваться, явив полуденному солнцу и смущенному взору Северуса свое безупречное тело, на котором остались только обтягивающие светлые бриджи. Из-за светлых волос, золотой занавесью закрывших его лицо, он видел, что Снейп пожирает его глазами, а слух уловил взволнованное дыхание. Белозубо улыбнувшись закутанному в глухую черную мантию Снейпу, он ловко прыгнул в бассейн, подняв вокруг себя хрустальные столбы прохладной воды. - Северус, жарко. Иди сюда, - стараясь, чтобы голос звучал как можно беспечнее, предложил он. По щекам Северуса струился пот, глаза затравленно взирали на Малфоя, ухмылявшегося ему с претензией на невинность. Люциус блаженно зажмурившись провел по воде руками: по поверхности побежали волны, ослепительно сверкая на солнце, раскачивая сияющие шелковые лепестки роз. - Это уже просто смешно. Я тебя не трону и пальцем, обещаю, - серьезным тоном произнес Люциус, удачно состроив насмешливо-недоумевающую физиономию. Снейп судорожно вздохнул и стал медленно раздеваться, стараясь не смотреть на Люциуса. Одежду он сложил аккуратной стопочкой рядом с небрежно сброшенными тем рубашкой и штанами. Когда его растянувшееся для Люциуса в вечность раздевание было закончено, он выпрямился во весь рост и уставился прямо Малфою в лицо с видом лесного зверька, прикидывавшего диким тревожным умом, а не попал ли он в засаду. Но Люциус не желал щадить его застенчивость, которая итак послужила причиной его вечерних пыток, и откровенно его разглядывал. Северус был очень худ, Малфой даже решил, что, пожалуй, настолько тощих тел ему еще не приходилось видеть. Но на его вкус – это не было уродством, ему всегда нравились тонкокостные фигуры, и если в глазах его и промелькнуло изумление, то только потому, что он не думал, что существует кто-то с настолько хрупким телосложением... Не удивительно, что Северус временами напоминает ему бесплотного духа – у него почти и нет плоти. Сложение Снейпа порадовало Малфоя своей гармоничной безупречностью, и он с восторгом отметил, какие длинные у юноши ноги, тонкие стройные с красивыми коленями и необыкновенно изящными ступнями – такие он видел на картинах, висящих в Главной зале и изображающих древних божеств. Но больше всего ему понравилась кожа – очень светлая и чистая, какая иногда бывает у брюнетов, с тем нежнейшим оттенком чайной розы, который самому Люциусу не удалось бы достичь даже если бы он стал продуманно принимать солнечные ванны. В итоге Люциус сделал вывод, что благодаря своей экзотичности, Снейп внешне не уступает ни одному из его бывших любовников и даже превосходит всех их имеющей странную природу притягательностью. «И как теперь, помилуй Мерлин, исполнить обещание не притрагиваться к нему, когда все это сейчас окажется так близко от меня, почти не защищенное его бесчисленным и, на мой вкус, совершенно ему ненужными тряпками?..» - Северус, бассейны существуют для того, чтобы в них плавать, а не смотреть на них, как на раскаленную лаву, - с трудом владея своим голосом и пытаясь беззаботно улыбаться, произнес он. – Я дал тебе слово, - добавил он, потому что Снейп взирал на него, явно подозревая в самых подлых намерениях. Тогда изящно, как эльф, или, скорее, тень эльфа, если судить по его комплекции, юноша скользнул в воду. Он провел по воде руками, любуясь разноцветными лепестками: розовыми, алыми, белыми и желтыми, - некоторые из них тут же прилипли к коже. У него был странный вид, будто он впервые видит воду, или не догадывался, что она бывает такой, как слезы ангела, чистой. Сделав вздох, Снейп нырнул с головой, а когда вынырнул, запрокинув голову и неосознанно дразня Люциуса видом длинной стройной шеи, вздрогнул всем телом, потому что Малфой был уже рядом с ним и смотрел ему в лицо – чистое и открытое, потому что вода пригладила волосы. - Ты обещал, что... – Снейп растерянно замолчал, не зная, как закончить начатое предложение, а «не прикоснешься ко мне» не нашел в себе смелости выговорить. Люциус хмыкнул и сцепил у него за спиной руки, действительно не касаясь тела. - И я держу обещание, - прошептал он, любуясь влажной нежно-бежевой кожей, которая восхитительно сочеталась с его белоснежной. Он прикидывал, не нарушит ли он слово, если поцелует Северуса в строго сжатые губы – он же только имел в виду, что не прикоснется руками, или нет? Но Снейп неожиданно улыбнулся уголком рта, в глазах блеснули веселые искорки, и юноша резко нырнул вниз, освобождаясь из кольца рук. - Ах ты, маленький плутишка! Люциус рванул к нему, Снейп с тихим дразнящим смехом, увернулся, лукавая улыбка, совершенно его преобразившая, освещала юное лицо. Чувствуя себя счастливым и плавящимся от желания в прохладном бассейне, Люциус начал охоту, но Северус защищался от него брызгами и ловко ускользал от преследователя, который, не замечая этого сам, уже тоже смеялся, с его волос стекала вода, а в серых глазах мерцал опасный огонек. Ему удалось предугадать один из маневров Северуса, и он уже едва не схватил мальчишку, почти прижав того к краю бассейна, но Снейпу удалось ловко вывернуться и выскочить на мраморные плитки. - Ах так! – вскричал Люциус, тоже выбираясь на сушу. Он сообразил, что обещал Снейпу что не тронет его только в воде, и теперь преследовал носившегося с резвостью лани юнца, совершенно потеряв голову. Его ноги были не менее длинны и быстры, и ему быстро удалось догнать Северуса, осталось только протянуть руки, но в последний момент юноша соскользнул в воду, отбежал на середину бассейна и лукаво улыбнулся Люциусу с видом победителя. Малфой хмыкнул, присаживаясь на мрамор. - Не могу в это поверить! – подражая интонациям Северуса, воскликнул он, насмешливо разглядывая юнца, который медленно проводил руками по своим плечам, явно отдавая себе отчет, какое это производит на Люциуса впечатление. - Да ты заигрываешь со мной! Снейп рассмеялся и окатил Малфоя прохладной водой. - Я беру свое слово назад! - прокричал тогда Люциус, спрыгивая в бассейн. Снейп попытался отскочить, но поскользнулся и очутился в его объятиях. - У тебя дивная кожа... – шептал Люциус, скользя по телу Снейпа ладонями, горячо прикасаясь к его скулам и шее губами. - И ты весь, Северус... Малфой целовал его так жадно, словно хотел высосать воздух из легких, словно хотел сжечь ему кожу, его рука уверенно потянулась к паху. - Нет! – Снейп с удивительной силой оттолкнул его и отступил на два шага назад. - Почему "нет"? – приходя в бешенство, спросил Люциус. – С какой целью ты мучаешь меня? Из-за Эликсира? Ты уже выяснил, для чего я тебя пригласил к себе! Нам не нужно зелий, чтобы нам было хорошо друг с другом! Люциус решительно шагнул к Снейпу, но тот быстро выбрался из бассейна. Спотыкаясь, он добрался до одежды и дрожащими руками стал через голову натягивать на себя мантию, его лицо застыло бледной маской. Очень злой, Люциус, не глядя на него, подошел к своей одежде, без выражения стянул мокрые бриджи, тут же просушил их заклинанием. Северус смотрел на него: жалкий, в промокшей мантии. Его взгляд жадно и смущенно скользил по фигуре Малфоя, помимо воли остановившись на все еще откровенно довольной недавней игрой в охоту части тела. Но Люциус, так и не взглянув на него больше, быстро оделся и зашагал к дому, бросив через плечо: - Поторопись к обеду. И советую тебе просушиться. Люциус отошел уже шагов на десять, когда желание оглянуться стало невыносимым. Северус сидел на мраморных плитках, склонив голову и обнимая себя за плечи. Он напомнил Малфою вороненка, вывалившегося из гнезда: расстроенный, совершенно запутавшийся и потерянный. Люциус довольно себе улыбнулся. Он знал, что ему делать дальше.
ДЖЕКизТЕНИ: БезобразнаяЭльза пишет: ...даже крючковатый нос казался гениальной задумкой божественного художника, когда-то в озарении создавшего редчайшей притягательности творение... в период его увлечения абстакционизмом :) и еще я не понял про Меллоны - предки Люца бегали с динозаврами? Интересно :) На мой взгляд Снейп ООСный, но читал с удовольствием
БезобразнаяЭльза: ДЖЕКизТЕНИ Снейп просто очень юный (18 лет) ;) До 33-ей главы я, согласитесь, все равно не дотягиваю Меллоны - могли сохраниться на кусочке земли, принадлежащей миру магии. (Ну перечитала в свое время ВК, что Вы хотите?) Ну а то, что Север был создан в период увлечения создателем абстракционизмом и вообще в состояни экзальтации - я и не сомневаюсь
пис_aka: БезобразнаяЭльза пишет: Снейп тоскливо посмотрел на свое растаявшее мороженное и, последовав примеру Малфоя, позволил лакомству раствориться в густом от жары воздухе.
mort: Эльза.. пишите.. пишите.. очень очень нежный фик получается.... а ваш лит. стиль оч. приятно и легко читается. Люциус - просто душка..
БезобразнаяЭльза: пис_aka кусочек детства напоследок mort Ну, Люц - точно душка ))) Спасибо )
narroh: Автор, умоляю, пишите, не отвлекайтесь на преданных читателей. Я, хоть и не умею, но если хотите, поймаю вам какую угодно мышь, их в конюшне много, только пишите проду. Кста, на мой взгляд Сев ООСный, да и ваще я люблю СС/ЛМ, но вас читать - это настоящий праздник, так что на особенности пейринга уже наплевать
БезобразнаяЭльза: narroh Спасибо за теплые слова Фик пишется, весь мне виден и ясен, поэтому задерживать проду не стану. ЗЫ. Насчет мышей... Идея мне нравится
Муха: [b]БезобразнаяЭльза[/b] Я человек тут не зарегистрированный, но позвольте мне выразить свое мнение. Северус мне не кажется ООС. Все в характере. Пишите!
БезобразнаяЭльза: Муха Спасибо на добром слове :) Не хочу спорить об ООС. Кто как видит... *** Этим вечером Люциусу долго не удавалось заснуть. После случая в бассейне он почти не разговаривал с Северусом, держался холодно-вежливо в обеденной зале и спокойно-сосредоточенно в Северной гостиной, когда они работали над Эликсиром. Не без злорадства Люциус заметил, что юноша бросает на него украдкой взгляды, полные тоски. Иногда он баловал Северуса, будто невзначай касаясь его кисти, когда передавал ему что-нибудь или был вынужден что-то взять из его рук. Тогда по телу Снейпа пробегала заметная дрожь, щеки вспыхивали, а глаза жадно всматривались в его лицо, но Люциус лишь равнодушно разглядывал его в такие моменты. Все шло так, как он планировал, Эликсир требовал от них все меньше внимания, поэтому завтра, - он уже не сомневался в этом, - Северус будет принадлежать ему. Однако воздержание, слишком длительное для него, давало о себе знать. Он не привык ласкать себя сам: очень давно уже в его распоряжении были чьи-то руки и губы, чьи-то покорные тела, которые усердно избавляли его от унизительной необходимости добиваться разрядки самостоятельно. Но теперь из-за упрямства неуверенного в себе юноши он испытывал настоящие мучения, и его рука потянулась к ноющей плоти, не желая считаться ни с принципами, ни с гордостью хозяина. Он вызвал в памяти золотистую кожу и хрупкое тело, дразнящую улыбку, тем более соблазнительную, что она была искренней и, похоже, первой такой улыбкой на обычно угрюмом замкнутом лице... Вспомнил блеск в черных глазах, тихий смех, представил, что берет Северуса прямо там, у бассейна, на мраморных плитах, и пусть даже мальчишка сопротивляется, так хорошо ощутить, как бьется в его объятьях худое, бархатное на ощупь тело. Его рука заскользила быстрее по готовому лопнуть члену, и разрядка была так близко, что он протяжно застонал, откидывая на подушку голову, но тут некстати всплыло воспоминание о том, как Северус оттолкнул его с удивительной для его хлипкой комплекции силой. По телу Люциуса пробежала дрожь, он выпустил готовую запульсировать плоть и резко перевернулся на живот, отчаянно обхватив руками подушку. Северус не из тех людей, которые позволят сделать с собой что-то против воли, и не из тех, кто прощает. «Есть еще кое-кто, кроме упрямого щенка, кто вряд ли простит тебя, мой маленький скользкий приятель», - тоном Лорда заметил ему голос рассудка, затуманенного соблазнительными образами. Малфой сел в кровати, натянул пижамные штаны и босиком проследовал к окну. Он уселся на подоконник, окно было, как всегда летом, распахнуто, и прохладный душистый ветер из сада растрепал его волосы и охладил разгоряченное тело. Луна уже начала убывать, ее бледный мягкий свет рисовал причудливые нежные узоры на коре древних деревьев, а густая листва в ее свете казалась серебряной и рассеивала свое, похожее на голубую дымку сияние. «У меня осталось больше двадцати дней, и если завтра все пойдет, как надо, - а все просто обязано пойти, как я спланировал, - то это будут дни покоя... Это будет моей передышкой, светлой нитью в моей прОклятой жизни. А Северус... Ему придется окунуться во тьму вместе со мной. Не знаю, простит ли он меня, но я заставлю его запомнить эти подаренные нам проведением недели. И да сгорит все в адовом пламени, но ни одного мгновения я больше не намерен терять!» *** - Эликсир уже излучает собственное сияние. Это хороший признак, - с деланным равнодушием сказал ему за обедом Северус, но темные глаза смотрели на Люциуса слишком пристально, именно так, как тому было нужно. - Хорошо, - невозмутимо произнес Малфой. Он не поднял глаз, рассеянно заскользив взглядом по изысканным кушаньям. Нарезанные дольками персики его заинтересовали больше внимательно и почти печально рассматривавшего его Снейпа. Непринужденным жестом он воткнул двузубую вилочку в оранжевую, сочащуюся соком мякоть, отправил фрукт в рот и только спустя минуту посмотрел на Северуса. Юноша держался с претензией на прежнюю уверенность и независимость, но потерянное выражение в его глазах не ускользнуло от внимания Малфоя. Жертва была явно выбита из колеи, - то, что требовалось, для того, чтобы без усилий внедрить в мозг мнящего себя неуязвимым мага неясные ощущения: ласковый ветер, овевающий лицо; пролетающие над головой зеленые, позолоченные солнцем кроны; восторг быстрого схожего с полетом движения вперед. Люциус отвел взгляд, решительно направляя острые блестящие зубчики на новую дольку. Краем глаза он заметил, что Снейп слегка побледнел и нахмурился, но был спокоен. Его «Империо» не распознает даже натасканный на такие вещи сотрудник аврората. Свои способности он не рисковал применять только к Лорду. - Если ты не собираешься спрятаться сегодня в библиотеке, как это было вчера, то я могу предложить тебе прогулку верхом. Как тебе моя идея? Надо же нам как-то разнообразить наше вынужденное, такое безрадостное для тебя, уединение. - Прогулку? Теперь Снейп казался сбитым с толку и выглядел, на взгляд Люциуса, трогательным и забавным. Так заброшенное дитя могло бы отреагировать на неожиданное внимание со стороны непутевых родителей. - Ну да. Верхом. Ты умеешь держаться в седле? - Не очень... Но я пробовал один раз. Давно. «Как легко ты заглотил наживку, мальчик». Люциус отвернулся, чтобы не выдать себя победным сиянием потемневших серых глаз. Спустя полчаса они мчались во весь опор по песчаной дорожке. На обоих красовались охотничьи костюмы: на Северусе из великолепного шелка, цвета вечерней зари; Люциус был в лазурно-голубом. Ему без особого труда удалось уговорить юношу переодеться, что само по себе уже было прогрессом – еще несколько дней назад Снейп устроил бы из этого проблему. Лошадь под Люциусом была вестфальской породы, вороной масти с белыми отметинами на голове и ногах – благородный Эллифаст. Северусу достался Леггеро, гнедой голштинец – очень своенравный жеребец, зачарованный для Люциуса еще отцом, абсолютно покорный его власти и улавливающий его мысленные команды. Люциус, седлая своего скакуна, между делом давал Северусу уроки и необходимые инструкции, которые сводились главным образом к «делай, как я». - Запомни, начав седлать лошадь, ты от нее уже не отойдешь. Поэтому все должно быть готово заранее. Отмерь стремена по длине своих ног... Впрочем, я уже позаботился для тебя об этом... Вставив левую ногу в стремя – вот так... тебе следует одним толчком подняться на стремени, подтягиваясь руками за гриву, и перекинуть правую ногу через круп лошади... Ну-с, вперед, Северус. Я вижу, ты горишь желанием продемонстрировать мне, как ты усвоил урок. Его порадовало, что Снейп сумел сесть в седло с первой попытки, гордо выпрямился, протронул Леггеро вперед и улыбнулся сравнявшемуся с ним ухмылявшемуся Люциусу. Сначала они мирно потрусили по упругой дорожке в сторону леса, потом, когда над ними замелькали золотисто-зеленые ветви, стали ускоряться. Снейп хорошо держался в седле и быстро приспособился к ритмичной тряске, привставая на стременах, как и Люциус, но чем быстрее они неслись вперед, тем бледнее становился юноша и тем упрямее сжимались его губы. Тогда Малфой и затеял между ними что-то вроде состязания на проверку выносливости. Он легко обогнал Северуса, насмешливо взглянул на него через плечо и свистом поднял свою лошадь в галоп. Как он и предполагал, юноша принял вызов, в черных глазах разгорелся огонек, щеки разрумянились, а губы скривились в знакомой Люциусу усмешке – с таким выражением Снейп разбивал в пух и прах своих оппонентов на лекциях Стримеринга, когда стихийно, но с молчаливого одобрения профессора, вспыхивали интересные дискуссии на тему неясных моментов в темных искусствах. Ветер дул в их лица; зелень листвы и синева неба, желтая лента дорожки, - которая, сделав круг, должна была вывести их к дому – все заметалось перед их глазами в пестром сумасшедшем танце. Северус с ликующим смехом вырвался вперед, считая это своей заслугой, а Люциус мысленно приказывал Леггеро мчаться все быстрее, уже в сторону имения, зная, что сможет в нужный момент остановить его, чтобы предстать потом перед юношей в качестве его спасителя и господина... В отдалении белым неровным зубом показались стены Малфой мэнор, Северус больше не смеялся, его лошадь свернула с дорожки, и ее несло на плотно растущие древние вязы, он не мог не понимать, что потерял над ситуацией контроль, и только тогда Люциус начал действовать. Он пустил свою лошадь карьером вперед, мысленно замедляя и путая Леггеро. Оказавшись перед вцепившимся в поводья Снейпом, он дал его лошади себя нагнать, затем стал поворачивать Эллифаста в сторону дорожки и, надвигаясь, напирал на плечо лошади Северуса до тех пор, пока она не свернула с опасного пути. Когда опасность миновала, он схватил Леггеро под уздцы. Вскоре ему удалось остановить своенравного жеребца и помочь Снейпу спешиться. - Я... Что-то сделал не так, – растерянно пробормотал Северус, когда Люциус обнял его, и они зашагали к дому. Они все также в обнимку поднимались по мраморной лестнице, шли по коридору, теперь слабо освещенному естественным светом из высокого узкого окна в самом его конце. Северус был так смущен своей неудачей, так благодарен Люциусу за помощь и за заботу, что не заметил, как они очутились в его спальне. Юноша вздрогнул и оглянулся на Люциуса только, когда услышал, как тот со щелчком закрыл за ними дверь. Но Малфой с невозмутимым видом приблизился к нему и легонько подтолкнул к кровати. - Сядь, Северус. Тебе нужно отдохнуть, - проворковал он нежно. Снейп сел на кровать, не глядя на Малфоя, его плечи были обреченно опущены, и он только закусил губу, когда руки Люциуса уверенно потянулись к застежкам на его камзоле. Раздевать его было и пыткой и удовольствием – он совсем не помогал Малфою, только судорожно вздыхал, когда расставался с очередной частью своего одеяния. Оказавшись обнаженным, худой и сотрясаемый мелкой дрожью, Северус забрался на середину кровати, подтягивая к груди сухие длинные ноги, и как завороженный смотрел на раздевающегося Люциуса. Ласково улыбаясь, Малфой присел на краешек кровати. - Северус, ляг. В мои намерения не входит набрасываться на тебя. Ты же сам этого хочешь, разве не так? - Люциус... Я... – прошептал Северус, пылая под откровенным и властным взглядом серых глаз, но не смог больше вымолвить ни слова, потому что Малфой осторожно взял его за локоть и потянул вниз. Тогда Северус растянулся на атласном темно-гранатовом покрывале, покорно и как-то обреченно расслабленно. Черные глаза лихорадочно блестели, а сквозь разомкнутые губы с шумом вырывалось неровное дыхание. Он был почти так же прекрасен, как и в те моменты, когда между ними устанавливалась связь в Северной гостиной. Люциус сжал на секунду кулаки, чтобы собраться и не потерять над собой контроль – боль в ладонях помогла ему овладеть собой настолько, чтобы не подчиниться желанию наброситься на это необычайно беззащитное перед ним тело, - такое открытое и обнаженное, какое ему еще не приходилось видеть. Леон и остальные его любовники, привыкшие демонстрировать себя, всегда казались покрытыми неким невидимым глянцем. Северус же дышал и трепетал перед ним каждой клеточкой своего тела, и это оказалось мучительно соблазнительным. Он начал с самых легких прикосновений и невесомых поцелуев, но тело под ним не успокаивалось, а только сильнее трепетало, Снейп стремительно терял контроль над собой, впервые оказавшись в подобной ситуации. И Люциус не смог больше себя сдерживать. Он смаковал длинную солоноватую шею, водил по нежной юной коже ногтями, а когда он стал теребить и покусывать коричневые маленькие соски, Снейп уже метался перед ним, как под пытками. Люциус отстранился, любуясь юношей – никогда ему еще не доводилось наслаждаться такой чувственностью, такой сводящей с ума реакцией на его ласки. Малфой нетерпеливо перевернул потерявшегося в ощущениях, тихо и жалобно стонущего Северуса на бок, и медленно начал входить в него, едва смазав крошечную темную дырочку любрикантом. Он вошел еще только на половину, слишком быстро, потому что сдерживать себя у него уже не было сил, и тогда Снейп пронзительно вскрикнул, закидывая ему на плечо голову. - Больно? – заплетающимся языком спросил Люциус, целуя Снейпа в горячий шелковый затылок. – Потерпи немного. Потом будет легче. Расслабься. - Мне бывало больнее, - ответил ему хриплый насмешливый голос. Люциус, который с беспокойством заглядывал юноше в лицо, перегнувшись через его плечо, с восторгом убедился, что Снейп пусть и очень криво, но улыбается. - Тогда ты потерпишь? - Давай, не тяни... И Люциус совершенно перестал себя сдерживать, - почти не останавливаясь больше, он вошел до конца. Долго подавляемое желание туманило мозг, вырвавшись на волю. Он вплавлялся в тощее тело, вцепившись в узкие бедра ногтями, обезумев от восторга и сладострастья, и только смутно слышал, как стонет Снейп, видел, словно сквозь пелену, как тот выгибает шею, запрокидывая ему на плечо голову и кусая губы. Люциус то зарывался лицом во влажные пахнущие лесом волосы, то жадно целовал худые скулы, почти слившиеся цветом с покрывалом, но, когда головокружение и сладостная боль от подступающей разрядки почти затопили его сознание, он обхватил Северуса за член, с удивительным энтузиазмом отреагировавшим на сжавшую его руку. Он ласкал разгоряченную шелковистую плоть в унисон со своими толчками, другой рукой, подложенной под тело юноши, потянулся к соскам, безжалостно выкручивая их, и Снейп с пронзительным вскриком излился ему в руку в тот же момент, когда он сам запульсировал в его горячей тесноте. Они долго лежали, обнявшись, не в силах пошевелить и пальцем. И только когда Северус тихо и блаженно вздохнул, Люциус выскользнул из него и бережно перевернул на спину. Светлые волосы упали ему на лицо, прохладным шелком ласково коснулись смуглых плеч юноши. Северус провел по ним тонкими пальцами, его глаза довольно блестели, а губы смущенно и лукаво улыбались. - Понравилось? – счастливо усмехнулся Люциус. – Стоило так долго сопротивляться? Черные брови насмешливо-недоуменно взлетели вверх. - Для тебя это долго? Тогда это, бесспорно, того стоило. Со смешком Люциус прижался к нему, целуя влажный лоб, гордые брови и затрепетавшие веки. «Двадцать дней... Двадцать дней счастья», - думал он вскоре, засыпая и улыбаясь, потому что Северус нежно, как ребенка, гладил его по голове.
ДЖЕКизТЕНИ: БезобразнаяЭльза пишет: Северусе из великолепного шелка, цвета вечерней зари Оранжевый? Бордовый? Малиновый? Готишненько :) Я представил, мне понравилось...
mort: да.. я тоже сразу захотел спросить какого цвета все-таки оранжевого или малинового?? прода получилась ну очень секси.. молодец Эльза!!!!
ДЖЕКизТЕНИ: Снейп в малиновом пиджаке, с голдой в два пальца на шее, на гнедом... пардон, кАриШневом "мерине"... Эльза, можно я картинГу нарисую?
БезобразнаяЭльза: mort, ДЖЕКизТЕНИ Мне всегда казалось, что вечерняя заря - малиновая, но я дитя дворов-колодцев... Тяжкое детство, деревянные игрушки... Джек - рисуйте ))) Буду рада. mort Хммм... Совсем НЦа?
ДЖЕКизТЕНИ: БезобразнаяЭльза, бугага, картинка отменяется, я нашел скан рикмана в малиновом пиджаке... первый в моей жизни коллаж вдохновлен исключительно Вами и его малиновым пиджаком. Мерина коришневого тоже, кстати, не нашел :) Ну извините))
БезобразнаяЭльза: ДЖЕКизТЕНИ Миленько так... Где нашли этот шедевр?
ДЖЕКизТЕНИ: БезобразнаяЭльза, нипонЯл? Шедевр Рикман в пиджаке или сам коллажик? Рикмана нашел в чьем то альбоме на "фотолайф" а коллажик сам замастрячил...
БезобразнаяЭльза: ДЖЕКизТЕНИ Так это Ваш коллажик? Спасибо Действительно неплохо вышло. Рикман ехидный такой ))) Эххх... и молодой совсем *мечтательно*
narroh: Мышей, каких только пожелаете, достану, правда, за целостность продукта ручаттся не могу, все-таки они маленькие, а копыта у меня... А разве правильно "плечей", а не "плеч"?
БезобразнаяЭльза: narroh Конечно, плеч :) Спасибо ))
БезобразнаяЭльза: *** Спустя неделю после памятной обоим прогулки они коротали дождливый вечер в комнате Люциуса. На удобном низеньком столике шахматные фигурки пересчитывали друг друга, наскоро латали полученные в недавнем сражении ранения и строились, чтобы, соблюдая субординацию, забраться внутрь шахматной доски из слоновой кости и черных клыков Огненного Дракона. Люциус, расслабленно держа в руке бокал мозельского вина, хмуро созерцал напряженную спину своего юного любовника, который уже минут пять рассматривал каминные часы, кочующие вместе с Малфоем из комнаты в комнату. Часы действительно были уникальны, и в том, что они заинтересовали Северуса, - не было ничего удивительного. Но, помимо их явных достоинств: вечного календаря; двух циферблатов; целого набора стрелок; карты звездного неба, крошечными желтыми светлячками парившей над круглым, обсыпанным самоцветами корпусом, – в них был еще один секрет. И вот этим секретом, заключавшемся в странном, похожем на глаз аметисте, - самом крупном из всех камней, - Люциус делиться со Снейпом не собирался. - Север, ты там не уснул стоя? Я соскучился по твоему обществу... И ты опять отказываешься от вина, - произнес он с легким раздражением. - Уже? – насмешливо и не поворачивая к нему головы, отозвался Снейп. - Что «уже»? - Уже соскучился? Надеюсь, ты не придумал еще одну интересную позу для меня, которую тебе срочно хотелось бы опробовать... - Хммм, - Люциус усмехнулся, - Я не заметил, чтобы ты протестовал хотя бы против одной из них. Что тебе нужно от часов? Заинтересовался картой? Салазар, неужели твоей умной голове не хватает работы над Эликсиром?! - Мне не нравится этот аметист. У меня постоянно такое ощущение, что он наблюдает за нами. - Даже, если и так. Неужели тебя все еще смущает то, что я с тобой делаю? Тогда мне действительно следует придумать что-нибудь пооригинальнее. Северус рассмеялся и подошел к нему, опускаясь перед ним на колени. - У меня нет времени смущаться. Ты мне просто не даешь такой возможности. Но мне бы не хотелось, чтобы то, что между нами происходит, видел кто-то посторонний. - Никто и не увидит... Точнее, не видит. Хотя я был бы не против свидетелей – пусть лопнут от зависти! - Люц... Мерлин! Как же ты испорчен, - притворно ужаснулся Северус, но блеск в глазах выдавал, что последнее, на что он бы пожаловался, была «испорченность» его любовника. - Да, я ужасно испорчен... – улыбаясь и с силой проводя большими пальцами по вискам юноши, протянул Люциус. – Мне, к примеру, нравится, когда ты стоишь передо мной вот так... на коленях. И когда ты... Ах! Ловкость, с которой Северус освободил из шелкового плена одежды самую чувствительную часть его тела, говорила о хорошей практике, удивительной, если учесть, что опыту юноши в умении доставлять удовольствие - едва насчитывалась неделя. Но, похоже, что Малфой сам не ожидал такой виртуозности, с которой Снейп ласкал его языком и губами. Спустя минуту он уже стонал в голос, судорожно вцепившись в тощие плечи, потом пытался оттолкнуть юношу, но тот почти грубо обхватил ладонями стройные бедра, впервые оказавшегося полностью в его власти блондина. - Ну, и что ты наделал, глупый мальчик? – прошептал Люциус, когда смог восстановить дыхание. - Теперь тебе придется подождать, когда я снова буду в форме. Северус улыбался ему раскрасневшимися губами. Малфой склонился к нему, ласково целуя сияющие глаза и довольное лицо, но юноша мягко высвободился и, пронзительно заглядывая в потемневшие глаза, возбужденно зашептал: - Люциус... Позволь мне... Я буду осторожен, - длинные пальцы нежно, но настойчиво коснулись тонкой рубашки и заскользили по ткани. - Позволить - что? - Люциус... Я хочу тебя, - Северус прижался лицом к его животу, Люциус чувствовал его горячее дыхание. - У тебя же никого до меня не было, - медленно проговорил Малфой, гладя его по голове. - Хочешь на мне потренироваться? - Люц... Не шути так. Да и кто еще сможет разглядеть во мне *внутреннюю красоту*, - он отстранился и попытался усмехнуться, но желание, откровенно разгоревшееся в его глазах, заставило Малфоя отбросит сомнения. - Пожалуйста, Люц... - Что ж... С твоими уникальными способностями... Хорошо. Какую мне принять для тебя позу? - изображая готовность всячески содействовать, но при этом ухмыляясь, протянул Люциус. Северус, счастливо и немного нервозно рассмеялся, но встал с колен и потянул его за руку к кровати. Они неторопливо раздели друг друга, Люциус откинулся на спину с видом сытого кота и, улыбаясь уголком губ, наблюдал за Северусом, щедро смазывающим руки любрикантом. - Тебе не будет больно, - немного хрипло произнес юноша, нежно проводя по белоснежной коже скользкими пальцами. Люциус невесело усмехнулся, без тени смущения раскинувшись перед ним: - Может, я хочу, чтобы ты сделал мне больно? - Нет, Люц, - глядя на него непонимающе и возмущенно, возразил Северус. - Я никогда не смогу сделать тебе больно. - Никогда не говори никогда, - успел он ответить перед тем, как нежные и сильные руки помогли ему на какое-то время ни о чем не думать и ничего не помнить. Северус уснул у него на плече. Люциус не желал его будить - полным муки взглядом он смотрел на аметистовый глаз, мерцающий недобрым красно-фиолетовым светом под крошечным созвездием Стрельца. «Ты сохранишь для меня все эти мгновения лучше думосбора... Я не хочу рассматривать потом свои воспоминания, как заспиртованных в пробирках тварей в лаборатории алхимика. Сон все не шел. Северус соскользнул с его плеча и доверчиво раскинулся рядом с ним, тихонько уютно посапывая, как это делают дети. Люциусу стало холодно, глаза помимо воли вновь обратились к циферблату. Секундная стрелка резво бежала по кругу, отнимая у него надежду на то, что он сможет растянуть в вечность те крохи времени, которые у него остались, а негромкое тиканье казалось оглушительным. Он не заметил, как уснул под это омерзительное тиканье, и во сне жаловался кому-то, что всегда ненавидел часы. Ненавидел их звон, который безжалостно разбивал его сны, полные покоя, и, сколько он себя помнил, - никогда ничего хорошего не предвещала для него бегущая по кругу самая тонкая стрелка, а когда, чтобы спасти отца, он позволил обезобразить свою руку меткой, - часы, минуты, дни и недели расчленили его жизнь на неровные отрезки рабства и иллюзорной свободы. И все последующие дни его преследовало это тихое тиканье... Так капает из раны кровь – неотвратимо и болезненно. Но он продолжал таскать часы за собой из комнаты в комнату, надеясь успокоить себя, - что вот сегодня еще не наступило то «сейчас», которого он все больше боялся. Северус беспокоился за него, с каждым днем они становились все нежнее друг с другом, а их счастье - все пронзительнее и чище, как прохладный золотистый туман летом над полями, но даже в самые светлые мгновенья он ощущал, что время утекает сквозь его пальцы, как песок. ...Северус склоняется над ним – его лицо светится от нежности, его ласки умелы, и Люциус отдается ему с таким доверием, с каким не отдавался никому... Северус мечется перед ним, кровь в его жилах бьется в том же безжалостном ритме, который мучает его все эти дни, но он любуется исказившимся от наслаждения лицом так, как никем не любовался в своей жизни. Но даже когда они гуляют по саду, ласкают друг друга или с мальчишеской непринужденностью плещутся в бассейне; даже когда свежий ветер развевает их волосы и гривы их лошадей, а теплые лучи нежат их улыбающиеся лица – его преследует этот звук, еле слышная поступь неизбежности...
mort: аххх... выдохну.... восхищаюсь... (очень пронзительно..) (выдахай бобер..выдыхай..)...тема часов и ускользающего времени передана великолепно
Potion_master: А что с эликсиром?
БезобразнаяЭльза: mort Спасибо ))) Надеюсь, что не очень много блох в тексте. Ловите, если что - ночью писала. Potion_master Эликсир - в следующем кусе.
Муха: Не нравится мне, к чему все идет.
ДЖЕКизТЕНИ: БезобразнаяЭльза, мне нравиться "куда все идет", пусть идет, только побыстрей :) а элексир после перегонки потерял свои волшебные свойства, зато стал более полезным для организма
Азазелло: Хорошо. И грустно. Жду проду.
БезобразнаяЭльза: Муха ,ДЖЕКизТЕНИ ,Азазелло Спасибо за отзывы ))) Выкладываю небольшой кусочек. Маленькая комнатка с невысоким сводчатым потолком наполнилась тревожным, словно разряженным воздухом, было трудно дышать, а все предметы, казалось, изменили цвета и очертания, будто окутанные мерцающей звездной тканью. Алые язычки огня лениво, словно смакуя, облизывали медные бока котла, из которого поднимался серебристый дым, со вспыхивавшими в нем обжигающими кожу искрами. Два мага стояли друг напротив друга, разделенные столом, и если черные бездонные - как колодцы, отражающие ночь - глаза одного из них таинственно мерцали, то серые глаза второго были тревожны и темны, как небо, промокшее от дождя. Люциусу было тревожно, силы покидали его, и последние дни он чувствовал себя живым, только когда его ласкали сильные и умелые руки Северуса. - Что произойдет, когда Эликсир будет готов? - спросил он приглушенно. - Он уже готов, - мягко ответил Северус и ободряюще ему улыбнулся. – Не волнуйся, все будет хорошо. - Что мне нужно делать? - Ничего, Люциус. Только отбросить сомнения и тревоги, что бы ни служило им причиной. Скоро нам откроется истина, и ты поймешь, что больше не один. Клянусь Салазаром, я заставлю тебя снова стать той очаровательной насмешливой сволочью, от которой и мраморную статую охватила бы любовная горячка. Люциус слабо усмехнулся. Северус с нежностью, которую он ощутил физически, успокаивающе заглянул ему в лицо, потом юноша закрыл глаза и зашептал заклинания. Худая бледная физиономия соблазненного им мальчика стала похожа на белую маску, а губы, почти не двигаясь, то шипели, то заунывно вытягивали странные незнакомые его слуху звуки. Люциус решил, что больше всего они напоминают ему песню. И эта необычная немного жутковатая песня разогнала по комнате сияющий плотный пар, воздух стал гуще и теперь, искрясь и вибрируя, проникал в тело и кровь Люциуса, просачиваясь сквозь одежду и кожу. Малфоя зазнобило, зрение затуманилось, но тут из котла хлынул поток ослепительного белого света и фонтаном разбрызгался по комнате, окатив Люциуса похожей на жидкость субстанцией, которую он впитал в себя, как губка. Он ощутил ужас, неожиданно быстро сменившийся легкостью, охватившей все его существо. Посмотрев на руки, он заметил, что они прозрачные, словно он сам состоит из мерцающей дымки, и рассмеялся от головокружительного ощущения ирреальности и свободы. Северус, который тоже смахивал на сияющего призрака, улыбнулся и протянул ему обе руки, за которые Люциус с готовностью ухватился. Его пальцы слились с такими же прозрачными пальцами Северуса, они словно втекали, вливались один в другого. Люциус вновь рассмеялся счастливым смехом, сквозь его тело прошла теплая волна света и... Он не помнил, кто он теперь, и кем он был раньше. У него не было тела, но он не осознавал этого и не тревожился об этом, излучая вокруг себя сияние, освещавшее ему путь в восхитительно бесконечном черном пространстве, усыпанном как драгоценными камнями, мириадами разноцветных звезд. У него не было цели, только восторг от осознания полнейшей свободы, и он не был одинок, потому что был полон и самодостаточен, как вселенная, сквозь которую он мчался с огромной скоростью. Он принадлежал этому необъятному миру, а этот мир принадлежал ему со всеми его богатствами и загадками, которые служили только для того, чтобы он, развлекая себя, сколько угодно долго их разгадывал или был равнодушным свидетелем протекающих в бесконечности явлений. Он направился к зеленой мерцающей под оранжевой звездой точке, погрузился в теплую и нежную, как перина, атмосферу безымянной планеты и бесцельно слонялся там, изучая и управляя светящимися созданиями, от которых к изумрудным небесам тянулись нити света... Он дремал в ласковых прохладных облаках и ловил ветра или мчался вместе с ними, обгоняя... Он заглядывал на дно морей и изучал невиданных чудовищ, смеясь, управлял их передвижениями, а потом, соскучившись по зеленоватому уютному свету, выныривал на поверхность. Но тысячелетия или секунды спустя этот мир ему наскучил, и он отправился на поиски другого, как лакомка, ищущий для себя новый источник наслаждения... И так продолжалось вечность или мгновения, пока что-то запрятанное вглубь его существа не заставило его направиться к гигантскому желтому раскаленному шару. Он не хотел приближаться, но неведомая сила тянула его прямо в вырывавшуюся громадными фонтанами лаву, и он упал в бурлящее смертоносное лоно призвавшей его звезды и... Люциус понимал, что снова находится в комнате, дымка, пронизанная тревожным сиянием, еще не рассеялась, и в ней бессвязно мелькали недавние фантастические картины. Ощущение восторга от недавней свободы и полета еще не прошло, но быстро стиралось, как на секунды закруживший голову хмель из крови. Он не видел Северуса, но знал, вернее, чувствовал, что он где-то рядом, и тут в пелене перед его глазами обозначились сценки из чужой жизни, впечатления, мысли и желания, которые ему не принадлежали. Как по тайным письменам, которые внезапно стали ему понятны, он читал о жизни Северуса, о том, что тому пришлось пережить, из-за чего ему пришлось проливать слезы или сгорать от ненависти, что заставляло его надеяться или доставляло ему редкую радость. Потом на него нахлынуло блаженство, когда бесстыдно откровенные иероглифы рассказали Люциусу о нем самом, о том, что он значит для Северуса. Он был поражен и шокирован, его переполняли нежность и желание быть всегда рядом с таким бесконечно ранимым, несмотря на все его силу, магом, но тут его душу опалила сильнейшая эмоция, выражавшая ярость. Люциус вскрикнул, скорчившись от боли, а когда смог разогнуться и поднять глаза, то увидел, что дымка рассеялась, а над ним стоит Северус с перекошенным от ненависти лицом. Люциус похолодел. Почти с мольбой он заглянул в прожигавшие его насквозь гневные глаза, тщетно подбирая слова оправдания и понимая, что не он один стал сейчас свидетелем чужих и жизни, и мотивов, но Снейп не дал ему возможности что-либо сказать. - Я с самого начала понимал, что тут что-то не так, - презрительно процедил Северус, и Люциусу показалось, что его сейчас вырвет от боли, потому что его сердце сжалось и застыло в груди, замораживая кровь. – Ты лгал мне с самого начала, ты стремился подчинить меня себе, чтобы потом бросить к ногам своего господина, как кусок освежеванного мяса. Ты проник в меня, заполнил собой мою душу! Радуйся же! Ты добился своего! - Северус, нет!!! – выкрикнул Люциус, приподнимаясь на коленях и беспомощно протягивая к Снейпу руки, но юноша резко отвернулся от него и вихрем выбежал из комнаты.
Блох@STIK: *смахивает слезу* У них ведь все будет хорошо? Давайте научим Снейпа прощать...
Potion_master: Не будет. Ну вот режьте меня, режьте - я с самого начала об этом говорил. Все кристаллы распались на мельчайшие искры, я полностью ослеп от их кружения. Моя ладонь конвульсивно сжалась вокруг чужой кисти. Мне ответили рукопожатием. И это означало согласие. Мы соединились моментально. Раздвоенный язык змеи. Моя голова так кружилась, что я не решался открыть глаза. Я вжимался в знакомую плоть уже не от боли, а от радости. Она так щемила мне грудь, что если б я мог, я бы разрыдался. Моя боль уходила медленно, но неостановимо. Все, что было занято ей, оставалось пустым и звенящим. И в этой пустоте действительно рождались слезы. Они не были влагой, когда потекли из-под моих закрытых век. Более всего они походили на сжиженный свет. Он озарял все, чего касался. Его плечо. Я не смел открыть глаза, потому что теперь видел не ими. Каждая клетка моей кожи обрела зрение. Ландшафт его воскового плеча, горная гряда позвоночника, вечерние равнины, пересеченные тенями плывущих облаков, песчаные пляжи, на которые накатывает пена, и оставляет, отступая, влажные следы. И тени облаков, и отпечаток волн на суше являлись письменами, буквами, стигмами, но головокружение не давало их прочесть. Они раскалывались, открывая ток подземных рек, их берега, поросшие асфоделями, разрушенные склепы, прогретые камни, исчерченные знаками, диаграммами, картами светил. Внутри каждой искрились пульсирующие маятники, золотые циферблаты, стеклянные колонны, серебряные стрелки, постаменты и ступени, с которых на меня взирала латынь - каждая ступень была исписана, как книга. Гранитная арка, сколотый гербовый щит, изъеденная временем древесина, ветви вен, стволы артерий, алая листва, сорвавшиеся дождевые капли. Они просачивались в землю, и тотчас проступали багровыми иероглифами, вся земля, сколько хватало зрения, была сплошным текстом, над которым горели медные маяки и синие планеты. Практически не шевелясь, просто обхватив его руками, я был полностью внутри него. Я не шевелился, потому что его руки расплавили все мои представления о норме. Я ощущал их везде, снаружи, внутри, на изнанке глазных яблок, на шее, между лопаток, между ребер, в каждой части живота, под коленями, на выступах локтей, но более всего - в предсердии. Я не мог сосчитать, сколько рук у Снейпа. Они оставляли на мне сияющие полосы, и все, чего касались, обертывали в глубокий, густой бархат. Я находился в Снейпе и светился внутри него, как бриллиант. Он словно снял с меня окислы, пыль и патину - и накрыл собой. Ощущение чистоты и правоты, идущее от него, было фантастическим. В этой правоте все было правомерным. Мужчина в моих объятиях потерял признаки пола, и мои собственные растворились. Я был ему братом, женой, сестрой, мужем, учеником, его создателем и содержимым его сокровищницы. Читали разное или читали о разном??? Это, упаси бог, не обинение в... Это слова о том, что оно есть, что это ТАК И ЕСТЬ.
Девушка по имени Sun: Вот, почему мне опять так грустно? Эльза, признавайтесь...
БезобразнаяЭльза: Блох@STIK, Девушка по имени Sun Самой грустно... Но все не так плохо... Вернее, эта сцена еще недописана. ;) Potion_master Для меня очень сложен стиль (без преувеличения великолепный) и язык Гесса - я логик ;) Но перечитаю обязательно. Потом, не сейчас. Чтобы действительно выражать свое собственное осмысление Леви (одна сотая того, что усвоилось... Там много интереснейших идей и мыслей. ) А хороший ориджинал теперь будет легче читать, чем раньше.
Блох@STIK: Potion_master *сердито* СКЕПТИК... БезобразнаяЭльза В жанре поставлен романс, значит в конце они должны "жить долго и счастливо, и умереть в один день"... Правда?
БезобразнаяЭльза: Блох@STIK *загадочно улыбается* (ищет смайлик с загадочной и печальной улыбкой... Нету! Возмутительно. )
Potion_master: Я вот такой нашел. Без улыбки, зато по теме.
БезобразнаяЭльза: Potion_master Подходит ;)
narroh: Прочел проду и горестно застонал, выронив изо рта пару дохлых грязных мышей. ps по-моему, у вас с Гессом нет ничего общего)) не похоже на "синий бархат")) И ваще, очень хочется еще)
Bruinen: БезобразнаяЭльза пишет: «Двадцать дней... Двадцать дней счастья», Эх, Лююци... БезобразнаяЭльза
БезобразнаяЭльза: narroh *потихоньку утащила мышек* Bruinen
БезобразнаяЭльза: Люциус добежал до двери, но замер в проеме, прислонившись пылающим лбом к прохладному лакированному дереву. Мозг плавился в попытке разрешить мучительную дилемму: если он явится завтра к Лорду без Снейпа, его, скорее всего, ждет смерть – «или нет?»; если он позволит Северусу уйти, то уродливый знак не обезобразит тело и душу юноши, и они со временем... «Что?» Он достаточно увидел воспоминаний Снейпа и не так и мало пожил с ним бок о бок, чтобы понять: этот человек не прощает предательства. Но ведь он не предавал его, он просто делал то, что ему велели делать, и от задания повелителя он пострадал больше намеченной – не им! - жертвы, сам потеряв голову от соблазненного мальчика. И сейчас он испытывал настоящие муки, будто угодил в безвоздушное пространство, словно жизненные силы покидали его, вытекая из него, как вышедшая из берегов река, не желая прислушаться ни к голосу рассудка, ни к инстинкту самосохранения, который у слизеринцев работает безотказно. Так ничего и не решив для себя, как в тумане он вышел в коридор... Он не следил за тем, куда его ведут ноги, и с каждым шагом ему становилось все равно, что будет завтра, потому что пытка наступила уже сейчас, и заклятие «Круциатус» казалось милосердным по сравнению с ней – тогда тоже хочется умереть, но нет ощущения, что ты уже умер, и загробный мир превзошел самые худшие твои ожидания. «Северус ушел... ушел... так даже лучше... Для кого? Не для меня... я его потерял, совсем, а завтра... Он не будет меня убивать, ему нужен этот дом. И если я останусь жив, то больше не пойду к Стримерингу, не хочу его видеть... Да, у Стримеринга мы еще встретимся, и если он действительно узнал все мои мысли, то он поймет... Ни черта он не поймет! Глупый мальчишка! Его глаз наметан только распознавать ненависть, он не способен увидеть, что я... Что? Салазар, я, кажется, люблю его... Всегда знал, что любовь опасна, она как яд просачивается в кровь... от нее не избавиться... Холодно. Где же я? В саду? Окунуться в бассейн, прямо в одежде. Зачем? К Мордреду все!» Он свернул на тропинку, к царству роз, чьи шелковые лепестки находили свой покой в прохладных хрустальных водах. Ему не стало легче, но туман перед глазами рассеялся, а мозг, перестав формулировать бессвязные фразы, стонал и плакал, заставляя сотрясаться от нервной дрожи тело. Но тут его будто обдало жаром, а в легкие свободным потоком хлынул воздух, заставив закружиться голову, и странная слабость охватила его недавно дрожавшие члены. На мраморных плитках у серой неприветливой глади воды, ссутулившись, сидел темноволосый маг. Вряд ли он не слышал приближения Малфоя – в мертвой тишине гравий под ногами шуршал почти оглушительно, но Северус не повернул к нему головы даже, когда Люциус присел рядом и тоже бесцельно уставился на воду. Ему стало странно спокойно, как усталому исходившему тысячи миль изгнаннику, присевшему отдохнуть у случайного костра. Не хотелось ничего говорить и даже шевелиться, потому что так можно было разрушить иллюзию греющего душу тепла и можно было верить, что время снова замедлилось для него и оставило наедине с его крошечным и ненадежным раем. Но заговорил сам Снейп, спросив лишенным выражения голосом: - Он убьет тебя? За то, что твой... план провалился? - Не думаю, - помедлив, ответил Люциус, продолжая смотреть на шелковые островки из разноцветных лепестков. – Я ему нужен. Рядом раздался сухой смешок. - Как всегда уверен в собственной уникальности и незаменимости, Люций? Малфой поджал губы, но тут же разомкнул их, удивленно и жалобно выдохнув – Северус обнял его за талию, притянул к себе и прижался горячим ртом к его виску. - Может, ты и прав, Люциус. Мне вряд ли еще посчастливится, чтобы такой красивый самовлюбленный ублюдок, вроде тебя, потратил бы на мою скромную персону почти целый месяц. Снейп обхватил его руками и, резко повалив на гравий, стал бесцеремонно расстегивать рубашку, грубо и безжалостно ощупывая, впиваясь длинными ногтями в молочно-белую кожу. Сердце Люциуса трепетало, как птичка, зажатая в кулачке неразумным подростком, а из глаз потекли слезы, - способность, которую, как ему казалось, он уже давно утратил – еще до того, как шарящий по его телу маг поступил в Хогвартс. Но это было лучше недавнего пугающего одиночества, и он терпел, пока действия Снейпа не стали откровенно бесстыдными и очень болезненными. - Мне больно, - прошептал он, заглянув наконец в лицо юноши – с ужесточившимися чертами и недоброй усмешкой на тонких губах. - Это взамен завтрашней пытки, - хмыкнул Снейп, но глаза его потеплели под печальным взглядом Малфоя. - Взамен? Или вдобавок? - Взамен, - невесело улыбнулся Северус. Его прикосновения стали вдруг очень нежными, как раньше, он слизывал слезы с худых щек Люциуса, слезы, которые текли теперь ручьями, потому что до него стал доходить смысл оброненного словечка «взамен». - Нет, я запрещаю тебе, слышишь? – прошептал он, скинув Северуса с себя, наваливаясь на него и тоже жестоко и жадно, как в безумии, начиная его целовать, сдирая с него его черные тряпки. - Мне до Мордреда твои запреты, - рассмеялся Снейп. - Ты никуда не пойдешь завтра! Я запру тебя в подвале! - Ах, как мне страшно! Скажи еще что-нибудь в этом духе, тебе идет ярость. Они продолжали спорить шепотом, будто кто-то помимо белоснежных павлинов мог их подслушать. Их объятия и ласки все больше напоминали борьбу, пока Люциусу не показалось, что он вошел в Снейпа целиком, заполнив его всего и наполнившись им сам, и тогда ему стало так хорошо, что все остальное потеряло смысл, а слова стали больше не нужны. Он открыл глаза, и некоторое время удивленно созерцал мутно-серое небо, ощущая бархатистое тепло чужой кожи и неприятный зуд в спине. Судя по всему было уже утро, и они умудрились уснуть прямо на мелких камушках, у бассейна, установив между собой мир. Губы Люциуса тронула улыбка, он заглянул в лицо обнимавшего его мага – Снейп крепко спал и снова казался очень юным и уязвимым, его теплое дыхание щекотало Малфою плечо, а густые брови даже во сне были горестно заломлены. Осторожно, заклиная всех богов быть к нему милосердными, он выпутался из плена тощих рук и ног, осторожно поднялся, подхватив свою одежду, и на цыпочках бросился бежать. *** Серый утренний свет неуверенно заглядывал в высокие окна залы, куда вступил Люциус, наспех приведший себя в порядок. В широком камине гудел огонь, заставляя нарисованных чудовищ на стенах строить мерзкие рожи и двигаться в жутковатом ритмичном танце. - Вот и ты, Люциус, - изумленно-насмешливо протянул Волдеморт. - Ты рано сегодня - я ждал тебя к полудню. У тебя цветущий вид... Только не пойму в чем тут дело, но с тобой явно что-то не так. Ты когда последний раз причесывался? Очень бледный Люциус никак не отреагировал на колкое замечание повелителя, которое раньше заставило бы его смутиться, а только торопливо произнес звенящим от нервного возбуждения голосом: - Мой Лорд, я не справился. - Что? – Волдеморт подался вперед, тяжело уставившись на Малфоя. - Я не справился с вашим заданием, мой Лорд, - все тише произнося каждое слово, продолжил Люциус, слабея под пристальным взглядом повелителя. - Снейп... он, наверное, сделан из гранита, но все мои уловки, попытки его соблазнить... оказались напрасны. - Ты бредишь, Люциус? - Нет, мой Лорд. Я... здоров. Лорд резко встал с широкого дубового кресла и направился к Малфою, у которого кружилась голова, но который не мог отвести полного ужаса взгляда от приближавшегося к нему мага. Волдеморт был в бешенстве: об этом говорили и его неестественно расширившиеся зрачки с мерцавшими там красными искрами, и крадущиеся змеиные движения. Люциус вскрикнул, когда жесткие пальцы схватили его за волосы и резко запрокинули белокурую голову назад. Глаза Волдеморта вонзились в его глаза, вливаясь в его душу пылающей в них яростью. - Здоров, говоришшшь? – прошипел маг, брызгая слюной. - Где Снейп?!!! - Он... он сбежал от меня, мой Лорд. Волдеморт, яростно дернув его за волосы, бросил Люциуса на пол, выхватил палочку и выкрикнул, наполняя зябким дребезжащим эхом каменные стены: - Круцио! Малфой знал, чем в лучшем случае закончится эта «аудиенция», но боль, обжегшая его кости, была настолько интенсивна, что когда он снова смог взглянуть в ненавистное лицо, - дрожащий и почти готовый к самому худшему, - он уже удивлялся собственному благородству и почти жалел, что не принял жертву Северуса. - А теперь ты мне скажешь правду, маленький ни на что не годный слизняк! Я не верю, что тебе не удалось влюбить в себя мальчишку! Этого не может быть! Ты запер его, чтобы он не пришел ко мне, жалкий лгунишка? Ты имел неслыханную глупость влюбиться сам?! - Мой Лорд... Я... - Смотри мне в глаза! Люциус с усилием сфокусировал взгляд, но тут скрипнула дверь, и мучительный зрительный контакт с повелителем прервался. Он нервно обернулся, боясь и желая увидеть Северуса, но это был Макнейр. - Мой Лорд, - почтительно поклонившись неуверенно начал Макнейр; его голос вибрировал от страха. – Там Снейп, Северус Снейп. Утверждает, что ему назначена встреча, что вы ради того, чтобы увидеть его... Отложите остальные дела. Макнейр замолк, испуганно выпучившись на Волдеморта. Темный лорд выпрямился, на его губах зазмеилась удовлетворенная усмешка. - И он сказал тебе правду. Пусть войдет. Дрожащий Люциус сел на полу и опустил голову. Странно: еще минуту назад он почти мечтал, чтобы Снейп его не послушал, почему же теперь ему так же плохо, так же все расплывается перед глазами, как было вчера, когда он бродил по собственному саду, как по царству Аида? Он узнал осторожные шаги Северуса, слышал, как юноша приближается к креслу, куда уселся довольный повелитель, - и с трудом сдерживал готовый вырваться стон: «Глупец, куда ты пришел? Взгляни на меня!» Но вместо этого он только скользил бессмысленным взором по темным камням. - Люциус убедил меня, что служить вам большая честь, - с достоинством произнес бархатный голос. - Я пришел, чтобы стать вашим верным слугой. - Это правильное решение, юноша, - почти ласково ответил Волдеморт. - Подойди ко мне, сюда. И снова его мягкие шаги. Люциус зажмурился. - Твою левую руку, Северус. Он пытался заткнуть уши, пытался не дышать, но болезненный крик и омерзительный запах горелой плоти проникал в него, несмотря на все его бессмысленные действия. А потом стало тихо и его вырвало. Как раз тогда, когда к нему приблизился Волдеморт. Уничтожив заклинанием свидетельство его слабости, Темный Лорд заметил ему насмешливо: - А ты шутник, Люциус. Что мне сделать с тобой, чтобы выбить из тебя тягу к нелепым розыгрышам? Люциус поднял голову – у дубового кресла лежала закутанная в черное фигурка. С болью Малфой увидел, что Снейп дрожит... Вот он, неловко опирается на руки, встает на колени и поворачивает к Люциусу бледное до желтизны лицо. Их взгляды встречаются, и Люциус отворачивается, потому что не в силах смотреть на такого Северуса: стоящего на четвереньках, с сочащимся отчаянием взглядом и розовой пеной, стекающей с губ. Волдеморт резко схватил Малфоя за подбородок, снова заставляя смотреть в слабо, как прогоревшие угли, мерцающие глаза. - Весь наполнен им, Люциус?.. Как неосторожно, как глупо с твоей стороны. Ты нарушаешь все нормы морали, - издевательски говорил повелитель, - Я чувствую своим долгом положить конец этому вашему распутству. Волдеморт повернулся к Снейпу, который смотрел на них с ужасом. - Ты же согласен со мной, Северус? Ты уже понял - он просто использовал тебя. Это так унизительно, верно? - Мой Лорд, я прошу вас, не наказывайте его, - прошептал Северус, вытирая с подбородка кровавую пену, его голос наполнился покорностью и необъяснимым очарованием, словно пение сирены. Люциус тихонечко обреченно вздохнул. - Я сам больше не приближусь к нему, клянусь честью, Малфой мне отвратителен! Лорд расхохотался. - Это замечательно... Еще один маленький лгунишка. Что-то подсказывало мне, что от этой затеи с эликсиром Гармонии не будет толку. Вы омерзительно похожи один на другого, как щенки одного помета. Но вот проблема, Северус. Все эти сопливые попытки защитить друг друга от меня, вашего господина, бесполезны... Знаешь, что я придумал, Северус? Я сотру ему память. Он не вспомнит ни дня из этого бестолкового месяца. - Мой Лорд... - Да, Северус? - Тогда... Сотрите память и мне! - О нет, мальчик... Ты будешь помнить. Тебе будет приятно знать, что твой господин тоже умеет шутить. И Темный Лорд направил на Люциуса палочку... *** Люциус не мог понять, что происходит. Только что он направлялся на аудиенцию к повелителю, но вместо этого оказался дома. Причем сидел он в кресле, в не очень свежей рубашке, его колени укрывал пушистый плед, а рядом маячил невесть откуда взявшийся в его шикарном имении полукровка Снейп, пытающийся поить его из горячего кубка пахнущей травами жидкостью. - Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил Люциуса обычно очень заносчивый щенок. - Неплохо, - удивленно протянул Люциус, отмахиваясь рукой от обжигающего кубка. - А что случилось? И который час? На пять у меня назначена важная встреча. - Встреча состоялась, - печально ответил ему Северус, водружая кубок на стол. - Тебе стало... нехорошо, и меня попросили проводить тебя домой. - Попросили тебя?! - Да. Я с некоторых пор... Я теперь тоже Пожиратель смерти, Люциус. - Поздравляю, - надменно протянул Малфой, но тут он вспомнил о манерах. Не следует показывать себя неотесанным сквибом даже перед такими, как этот нищий мальчишка. - Да... Северус, ты не голоден? Я велю накрыть на стол. Почему-то от этого простого вопроса лицо Снейпа скривилось так, словно он проглотил лимон, - даже глаза стали влажными. Хотя, отметил про себя Люциус, растерянное и несчастное выражение делает юношу... интересным. - Нет, спасибо, - Снейп совладал со своими необъяснимыми чувствами и взял со стола стопку каких-то книг. Дешевых – значит своих собственных. - Я уже пообедал. Я пойду. - Как знаешь. Я провожу тебя, - Люциус сделал вид, что приподнимается в кресле. - Не стоит. Тебе нужно отдыхать. Я найду дорогу. - Хорошо, - вновь лениво откидываясь на уютную спинку, согласился Малфой. – Тогда до встречи у Стримеринга. - До встречи. Когда шаги Снейпа стихли, Люциуса охватила непонятная тоска, какое-то иррациональное мучительное беспокойство. Хмурясь, он посмотрел на каминные часы и недоуменно вскинул белесые брови. Календарь показывал 31 августа... Это означало, что или древний механизм сломался, или он сошел с ума, или... Тут явно что-то было не так. Малфою показалось, что аметистовый глаз подмигнул ему в знак согласия, и Люциус, внезапно почувствовав прилив сил, решительно направился к фамильной реликвии. End.
mort: сууупер!!!! спасибо огромное автору... очень своеобразное поведение у Лорда. Ну ведь Малфой посмотрит "видеозапись" и все вспомнит:::???? дааа???!!!!
Блох@STIK: Ииииии-ха! А я говорила, говорила, что ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО! Кис-Кис... Спасибо за чудесный фик))
Potion_master: По-моему, Лорд настоящий. Я испытал чудовищную боль от этого Обливиатэ. И огромное облегчение после. Вот только... действия возможно вспомнить. Увидеть. А вот чувство..?
Девушка по имени Sun: Ура! Таки день не прошел даром!!!!! Моё искреннее восхищение автору) За чудесный фик пы.сы.Жаль, что уже закончился.
БезобразнаяЭльза: mort У Лорда? Хммм... Что именно своеобразно? ;) Блох@STIK, Potion_master Финал открытый. Тут как кому видится. Я думаю, что Люциус будет удивлен, просмотрев воспоминания, возможно, снова начнет ухаживать, но Снейпу от этого, скорее всего, будет еще больнее. Но есть шанс, что они смогут это преодолеть. Девушка по имени Sun спасибо )
mort: ну на самом деле Лорд ведь сам роет себе яму, оставляя Снейпу воспоминания.. ведь получается что Лорд оч. даже виноват во всем случившемся.. (и в любви и в ненависти и в потерянном счастье..) финал открытый.. но явно что Люц запись-то просмотрит.. а из исследовательского интереса захочет ммм... увиденное повторить... Снейп скорее всего будет долго сопротивляться... (не сыпь мне соль на рану... и т.д. к тому же он сам сказал что к Люцу больше не подойдет..) такая упертость вызовет еще большее желание со стороны Люца.. а где интерес, недоступность там недолго и до любви опять дойти..) ну а потом исчезнет Лорд (если фик пойдет по приблизительному канону..) ну и Люц сможет сосредоточиться на ухаживаниях.. а у Севера вроде как и не будет сил желания и предлога возражать.. ВСЕ БУДЕТ ОФИГЕННо.. непременно все будет офигенно.. я сторонник Хороших концов!!!!!!! (ммм..как-то двусмысленно получилось..
БезобразнаяЭльза: mort Я не думаю, что Лорд роет себе яму )) Слишком несопоставимые силы. Ну а дальнейший сценарий - вполне ))) Но Снейп упрямый, хотя его упрямство может помочь Люциусу задуматься, начать действовать тоньше и многое понять.
Mavka\: Славная история... Понравилась и понравилась весьма. Хотя, Снейп, имхо, ООС, даже несмотря на молодость, слишком трепетный и восторженный, слишком легко раскрывается и выдает себя, слишком спешит поверить... словно бы не обладая жизненным опытом, а уж нищего полукровку реальная жизнь до сей поры, на мой взгляд, вряд ли баловала безоблачным счастьем. Но кааак написано! Читаешь - и хочется верить. Спасибо автору :)
Леди Крофт: Ох этот Люциус! вечно оставляет себе лазейку. Не перестаю восхищаться Спасибо за текст.
БезобразнаяЭльза: Mavka\ Не знаю, не знаю. Каждый по-своему читает произведения. Для меня маленький и юный Снейп – крайне не приспособленный и далекий от жизни человек. Эта его кофта… Он не был «дитем проходных дворов», этаким английским Гаврошем, и его опыт общения со сверстниками, ИМХО, практически равнялся нулю. Отсюда его нелепое появление перед Лили, неуклюжее представление... Он все не так говорит, все не так делает. Да и с мародерами – лишены намека на хитрость, хотя бы осторожность первые же обращенные к Джеймсу слова. Это ПОТОМ он стал тем Снейпом, великим и ужасным, в которого так многие поверили. Впрочем, ВСЕ ИМХА, как и сие творение, действительно близкое к ориджиналу ))) Саркастический и страаашный профессор меня саму очень забавляет ))
полная версия страницы