Форум » Фики с пейрингом Северус/Люциус (слеш) » Цисси CC/ЛМ, дамский роман » Ответить

Цисси CC/ЛМ, дамский роман

http: Название: Цисси Автор: http Пейринг: ЛМ/СС Рейтинг: PG-15 Жанр: дамский роман Для юзеров Lord Lucius Malfoy и Potion Master , в порядке скромной компенсации за внесенный некогда раздор.

Ответов - 16

http: 1. 1978. Нарцисса расхаживала по Замку, раздавая последние распоряжения эльфам. Ответственная встреча. Ее дорогой муж удостаивает ее чести заново познакомиться с его любовником. А что, действительно честь. Акт доверия, можно сказать. Нарцисса не была влюблена в Люци, и не думала ревновать. Она просто ждала своего часа – после рождения наследника сможет жить в свое удовольствие и она тоже. Другой вопрос – сумеет ли гаденыш достойно себя вести в щекотливой ситуации. Слухов и сочувственных взглядов в первый же год после свадьбы очень не хотелось. Гаденыш. Так она называла про себя сердитого первокурсника, хвостом проходившего за Люциусом весь его последний год в Хоге. Какой-то он тогда был неухоженный, встрепанный, раздражающе стеснительный. Вздрагивал от каждого резкого звука. Бросался в бой в ответ на любую шутку, хоть отдаленно напоминавшую вызов. А главное, отчаянно мешал «взрослой» жизни их избранной компании. Крутился рядом, задавал неуместные вопросы, язвил, подглядывал. Потом, когда Люци закончил Хог, уже в ее, Нарси, собственный последний год, гаденыша совершенно затравила гриффиндорская мелюзга. И уже сама Нарцисса, задвинув неприязнь подальше, наращивала рукава на мантии кузена Сириуса – единственного, кого она различала в этой безмозглой гриффиндорской компании – и взмахом палочки завязывала шаловливые ручки у паршивца за спиной, давая маленькому слизеринцу время с честью удалиться с поля битвы. Люци просил приглядеть за малолеткой. Она приглядывала, почему нет? И вот теперь, пожалуйста. Пять лет после школы, год вполне счастливого брака. Северус Снейп выходит из Хога, Люциус берется представить его кое-кому в высших кругах, и начинается безумный роман. Возможно, что-то у них было еще в прежние годы, но Нарциссы это никак не касалось – мало ли, с кем перепихивается на стороне ее красивый, богатый, и всегда безупречно корректный в ее обществе жених, потом муж. Но в последние месяцы… Нарси вздыхает. Он запирается в кабинете, и выходит оттуда через пять часов еще бледнее, чем был. Он отменяет деловые встречи, и уносится куда-то на целые сутки. Он запустил стаканом с огневиски в стену – вот так просто сидел у камина, думал о чем-то, а потом вскочил, швырнул об стенку, рассеянно проследил глазом за опадающими осколками хрусталя, и вылетел из гостиной. Через пол-часа вернулся. Поцеловал ей руку, коротко извинился за несдержанность. Отговорился неувязками в делах. Потом устало потер рукой лоб, и сказал: - Нарси. Я тебя хочу кое с кем познакомить. Ты помнишь Северуса? - Твоего протеже с первого курса? Прекрасно помню. Его еще за что-то ненавидел Сириус. - Да, его. Мы с ним в последнее время… сдружились. Я бы хотел пригласить его к нам на выходные. Понятно. Юноша чувствует себя неуютно в качестве тайной привязанности женатого человека, и Люци хочет ввести его в дом. Что ж, любимый, надеюсь, что когда у меня появятся поклонники, ты отнесешься к ним с не меньшим пониманием. - Разумеется, Люци. Буду рада. Он все такой же нелюдимый? - Да как тебе сказать… - Люц морщится, - резкий и несдержанный. Совсем не светский. Увидишь. Ну, и вот пожалуйста. Да, «совсем не светский» - это изрядное преуменьшение. Угловатый. Донельзя смущенный. Удивительно какой-то весь неуместный. Говорят, что Снейпа не интересуют женщины. А если вот так? Рассеянно-ласково провести пальцами по рукаву: - Ах, как же вы выросли, Северус. Очень рада вас видеть, - и на правах старой попечительницы – все-таки, целый год отмазывала тебя, соперник тоже сопливый нашелся, от гриффиндорской банды – чмокнуть в щечку. Не интересуют, как же. Те, кого в принципе не интересуют женщины, так не шарахаются от женского прикосновения. Те, кого не интересуют женщины, готовно приобнимают тебя за талию, если знакомство позволяет, и томно шепчут комплименты в ответ. Нееет, милый, женщин ты просто боишься еще сильнее, чем мужчин. А интересует тебя сейчас – Люциус. Люциус и только Люциус. И написано это у тебя на лбу такими огромными сияющими буквами, что непонятно только одно – как тебе при всем том удается заставить Люци, с его проницательностью и уверенностью в собственной неотразимости, уже пятый месяц подряд лезть на стенки. Но вот в этом как раз и предстоит разобраться. Вечером, когда Люци заглянул пожелать ей спокойной ночи, она вскользь заметила: - А что, очень любопытный вырос молодой человек. Остроумный, во всяком случае. Однако, Люци, будь осторожен: он так в тебя влюблен, что глазам смотреть больно. Люц присел на край постели. - Ты так думаешь? Тебя это смущает? - Меня смутит, если об этом будут болтать, дорогой, - Нарцисса поцеловала мужа в щеку и откинулась на подушки, - и да, я так думаю. И всякий, кто не слеп… я обожаю тебя, дорогой, и знаю, что влюбиться в тебя не трудно; но не думаю, чтобы я когда-нибудь смотрела на тебя такими глазами. Это разрешение. Вернее, согласие – в разрешениях со стороны жены Люци не нуждается. Зато он нуждается в ее сотрудничестве, и он его получит. Авансом. - Значит, ты думаешь, мне лучше не таскать его по приемам? Я пытался познакомить Сева с разными людьми в последнее время. - Я бы с большим удовольствием видела его у нас, чем вас двоих на людях. Он такой забавный собеседник, и, кажется, тебя он тоже развлекает. Нарцисса закрыла глаза, и с удовольствием отметила, что прощальный поцелуй мужа был куда теплее, чем обычно. Он хороший друг, Люци. И она тоже будет ему хорошим другом. И если он сейчас хорошенько оттрахает это хогвартское недоразумение, и перестанет изводить себя – все от этого только выиграют. Нарси свернулась в клубочек, и перед сном позволила себе помечтать о… том, что можно будет себе позволить не раньше, чем через год, а то и два. О том, чтобы осторожно возобновить одно старое знакомство. Как же все-таки хорошо живется мужчинам… 2. Тихий стук в дверь гостевой спальни заставил Северуса вздрогнуть. Тем более, что дверь распахнулась, не дожидаясь ответа. - К тебе можно? – Люциус проскользнул в комнату, - Знаешь, что мне сказала Нарси? Что ты в меня влюблен. - А я в тебя влюблен? – Севу кажется, что он кидает на любовника сердитый взгляд; а на самом деле неуверенный, почти беспомощный. - Она так считает. - И что она? В ярости? - Почему в ярости, глупый ты ребенок? – Люц обнимает его крепко, уверенно, породистые сильные пальцы скользят вниз по спине, - Ты ей понравился. Она предложила мне тебя приглашать сюда почаще. - Хочет держать все под контролем? - Сев…, - Люциус не может сдержать ухмылки, - я тебя умоляю. Какой же ты все-таки маггл в некоторых вопросах. Северус ненавидит, когда ему напоминают, что он вырос среди магглов. Он вырывается и молча отходит в сторону. Они начали встречаться, когда Севу едва стукнуло шестнадцать. В его хогвартские годы это было их тайной, настоящей взрослой тайной, наполнявшей его сердце гордостью; потом к тайне об их любви прибавилась еще одна – тайна об их борьбе, об их загадочном Повелителе. Сейчас он устал от тайн. Ему хочется кричать о своей любви на каждом углу. Ему хочется повесить Метку над каждым домом в этом чертовом Лондоне. Ему хочется целовать Люциуса у всех на глазах, как это почему-то можно делать Нарциссе. Ему хочется идти за Повелителя в открытый бой, отбросив дурацкую маску. Когда же? Ему начинает казаться, что никогда. Малфой сжимает зубы. Фамильная выдержка крайне плохо сочетается с выражением теплых чувств – обычно, если ему приходится сдерживаться, то лицо его становится неподвижным, а слова вылетают из напряженных губ как кусочки льда прямо в лицо собеседнику. Но сейчас он честно старается быть ласковым. - Сев. Нарцисса не будет мне препятствовать до тех пор, пока мы будем избегать огласки. На самом деле, она будет на нашей стороне. Она будет относиться к тебе как к другу семьи. Серьезно. - Она тебя так любит? – еще один недоверчивый взгляд. - Она меня совсем не любит. Не так, как я люблю тебя. Она моя жена. Мерлин, Сев, ну как мне тебе объяснить? У нас общие интересы. Мы одинаково воспитаны, и хорошо понимаем друг друга. Ее благополучие зависит от моих успехов. Мы оба знаем, что нам нужен наследник, и мы оба не видим никакого другого смысла в совместной постели. Я не знаю, кто ей там нужен, но это точно не я. Может быть, никто, она холодна как рыба. Все, я не хочу об этом больше говорить. Ты сам увидишь, как все будет. Иди ко мне. Вопреки своим словам, Люциус сам подходит и заключает молодого любовника в объятия. Молчи, пожалуйста, молчи. В последнее время, как только Сев открывает рот, все простое становится сложным и безнадежно запутанным. Куда делся тот отчаянно влюбленный мальчик, который шел за ним куда угодно – в постель, на собрание сторонников Темного Лорда, на боевую операцию, и опять и опять в постель? Все эти их встречи сначала по маггловским гостиницам, потом в тесной квартире Сева в Лондоне. Люциус осторожно водит губами по лицу молодого любовника. Ты не веришь словам, поверь моим рукам, моему дыханию, моему телу, моей страсти. Северус судорожно вдыхает и хватается руками за его плечи. Вот, вооот, теперь все будет хорошо. По крайней мере, до утра. 3. Нарцисса не ходит на собрания, ее не интересуют плащи, маски и прочие глупые игрушки. У нее нет Метки, и она расстроена, что мужу все же пришлось принять клеймо. Она хорошо знает: настоящие дела делаются не во время боевых операций или политических дебатов. Настоящие дела – это несколько слов, оброненных среди светской болтовни, там, где носители Метки перемешиваются с лояльными государственными служащими и респектабельными финансистами. Это перешептывания с милейшей юной Ритой, результатом которых становятся короткие заметки в «Пророке» как бы ни о чем. Это улыбка Темного Лорда, когда он говорит: «Нарцисса, окажите мне любезность. Познакомьте меня вон с тем господином». Он всегда галантен с ней, Темный Лорд, на зависть Беллатрикс, которую он может и грубо оборвать, и дать ей какое-нибудь незначительное поручение на глазах у всех. Ты ведь хотела служить ему, сестренка? Вот и служи. Новогодняя вечеринка проходит без масок. Только для своих. Лорд появляется со свитой, за полчаса до полуночи. Все лица обращаются к нему, к его высокой прямой фигуре и сияющим светло-карим глазам. И только Нарциссе, спешащей приветствовать Повелителя, в первую очередь ударяет прямо в сердце горячий взгляд совсем других глаз. Серых. Слегка безумных. Тех же самых, Мерлин, что и тогда, в родительском доме, когда ей только стукнуло семнадцать. Нельзя. Не сейчас, намного позже. Она собирает волю в кулак, и делает реверанс. Немного старомодно, конечно. Здесь частная вечеринка, здесь бывают разные люди, никаких падений на колени и картинных поцелуев края плаща. Вообще никаких плащей. Темный Лорд благосклонно приветствует хозяйку дома и отходит в сторону. Теперь центр зала будет в том углу у камина, где он непринужденно опустился в кресло рядом с Люциусом, сопровождающим его. Нарцисса здоровается с каждым из прибывших. Мистер Гойл. Давно не виделись, ваша жена уже здесь, очаровательна, как всегда. Регулус, дорогой, а ты знаешь, что Снейп у нас? Вы ведь, кажется, приятели еще со школы? Мистер Лестранж, как я рада вас видеть снова. Игорь, у нас сегодня два дипломата из Болгарии, познакомить вас позднее? Ну да, советские, Рабастан, а что тут такого, вполне воспитанные люди. Мистер Долохов, вас давно не было видно. Мерлин… Ему обязательно надо было оказаться последним? - Что с вами было, мистер Долохов? Я не видела вас, кажется, год. Смотрит. Молчит. Невозможный человек. - Мистер Долохов, у меня что-то не в порядке? Почему вы на меня смотрите как на призрак? - Вы стали еще красивее, Нарцисса. Ну, слава Мерлину. Нормальный человеческий комплимент. Такой, после которого можно улыбнуться и повернуться спиной. - Спасибо, Антонин. А вы нисколько не изменились. Надеюсь, вам тут у нас понравится. Немного похоже на спасение бегством, но ничего. Главное, она может продолжить то, что делала до того – обходить гостей и щебетать. Снейп стоит в темном углу и глазеет на публику. Еще один невозможный человек. В настоящее время он через весь зал прожигает взглядом Лестранжа, который беседует с Люциусом. - Северус, вы не скучаете? - Нисколько, Нарцисса. А вы, оказывается, дружны с Долоховым? Ах ты маленькая скользкая гадость. Подглядывал опять. - Скорее, давно знакома. Он часто бывал в доме отца, они старые друзья. - Однако, вы его чем-то очень удивили. - Я даже расскажу вам, чем именно, если вы в свою очередь поделитесь со мной, чем вас так потряс мистер Лестранж-младший, что вы уже десять минут не сводите с него горящего взгляда. - Я просто задумался, и не обратил внимания, на что смотрю. - О, ну, в ответ на такую откровенность вы не выведаете моих секретов, Северус. Познакомить вас с гостями? Недружелюбный взгляд. - Спасибо, я в порядке. В двенадцать вспыхивают фейерверки, гости поднимают бокалы с шампанским. В час начинаются танцы – в суматохе якобы незаметно, что Лорд уединяется в кабинете хозяина дома то с одним, то с другим гостем. В два Лорд отбывает; старшие начинают разъезжаться, а молодежь понемногу становится все более буйной. В половине третьего Нарси краем глаза видит, как Северус горячо что-то говорит Люцу, а тот отрицательно качает головой. Нет, дорогой, хозяин дома не бросит сейчас гостей и не уйдет с тобой в спальню. Потерпишь, несчастье ты ходячее. В три она, убедившись, что Люциус возглавляет бурное веселье, на несколько минут выходит в малую залу. Мерлин, как же она устала… Антонин стоит в темноте у окна, привалившись лбом к стеклу, и водит пальцем, протаивая глазки в узорной изморози. - Мистер Долохов, с вами все в порядке? - Миссис Малфой, - он немного пьян и чем-то ужасно расстроен. Нарцисса подходит ближе. - Что случилось, Антонин? - То же, что и всегда, Нарцисса. Вы. Стоит мне вас увидеть, и все остальное летит к чертям. Нужно сказать что-нибудь холодное и предостерегающее. Развернуться и уйти. Вместо этого она говорит: - Антонин, пообещайте выполнить одну мою просьбу. Он тяжело склоняет голову. - Все, что угодно. - Обещайте, что повторите мне это после рождения моего сына. Но не раньше. - Вы ждете ребенка? - Нет. Пока нет. - Цисса, мы на войне. Даже просто еще один год – это целая вечность. - Напомните мне, сколько лет вы уже на этой войне? Вы ведь начинали вместе с самим Лордом, верно? - Сейчас все иначе. Впрочем, неважно. Обещаю. И она наконец делает то, что, что хотелось сделать с самого начала вечера, то есть, еще с прошлого года, получается. Поднимается на цыпочки и проводит ладонью по жесткой челке, где пробивается седина. И в следующую секунду чувствует жесткие руки на своей спине, и прикосновение горячих губ к шее, и жар твердой мужской груди, и бешеный стук сердца. Так непохоже на вежливые объятия Люциуса. Она вырывается и почти выбегает в большую залу – чтобы наткнуться на шальной взгляд Люца, в окружении толпы молодых гостей подносящего очередной бокал шампанского к губам, и сосредоточенный – Северуса, все так же подпирающего стенку. 4. 1979 Почему-то в кругу сторонников Лорда принято считать, что Снейп терпеть не может боевые операции. На самом деле, Люциус знает: Севу нравится воевать. В свои восемнадцать лет у него не очень мужественная внешность – длинные волосы, бледные щеки, угловатая фигура подростка; не самая мужская профессия и полное отсутствие интереса к прекрасному полу. И только два способа почувствовать себя мужчиной – война и темные искусства. В экстремальной ситуации Снейп, обычно неловкий и неуверенный в себе, становится собран, точен, грациозен и абсолютно бесстрашен. Концентрация, наработанная годами упражнений в темной магии, дает себя знать. Он настолько лучше чувствует себя в сражении, чем в обыденной жизни, что с удовольствием всю жизнь не вылезал бы из боевки. Если бы не одно печальное обстоятельство. Сев категорически не может причинять кому бы то ни было физическую боль. Его авада бьет без промаха, его империус практически безупречен, но попытка наложить круциатус хоть на самого последнего маггла неизменно оборачивается истерикой и рвотой. Народ, естественно, веселится, Белла язвит, Лорд раздражается, а Люциус потом отпаивает любовника коньяком и пытается утешать. У каждого свои слабости – вот Люц, например, такой паршивый легилемент, что даже сам Лорд махнул на него рукой, да и авада у него слабовата для мага его калибра. Только не у всех эти слабости так заметны глазу и так отчетливо выставляют тебя на посмешище другим. А мальчику всего восемнадцать лет. А в школе над ним издевались эти идиоты во главе с Блэком, до которых Люц еще рано или поздно доберется. И что-то там было еще, о чем Северус говорить категорически отказывается. Лорд никак не оставляет надежду заставить талантливого ученика преодолеть постыдную слабость. Так что Люц третий раз за месяц притаскивает Северуса с задания в Мэнор практически не стоящим на ногах. И Нарси, наконец, интересуется: - Люци, что вы там делаете у Лорда в последнее время? - Нарси, ты знаешь, что я не могу об этом говорить. Жена пожимает плечами. - Ты можешь не говорить, но ты ведь не знаешь, как ему помочь? Это ведь не просто попойки, правда же? - Допустим, Лорд продолжает раз за разом давать ему одно и то же задание, которое он не в состоянии выполнить. А у него на это такая же реакция, как у тебя на боггарта. Боггарта Нарциссы не видел никто. Она раз за разом падала в обморок раньше, чем изображение успевало проявиться. Индивидуальная непереносимость, бывает. - Значит, Лорд думает, что у него есть потенциал, - задумчиво говорит она, - А он это должен сделать перед всеми? - Нет, на задании. - Ну, так возьми его палочку и сделай за него. Люц, я понимаю, что Повелитель великий легилемент, но ты же не думаешь, что он слушает каждого из вас все время? Это же с ума сойти можно. - У него к Севу особый интерес. - Тогда скажи ему. Одно дело притворяться, что не замечаешь, другое – проигнорировать доклад. Твой доклад. Он тебя ценит. Даже если он не поверит, то зачем ему выставлять тебя на посмешище перед другими из-за такой ерунды, как какие-то способности восемнадцатилетнего мальчика? Сев открывает мутные глаза, и бормочет: - Люц, она права. Твоя жена права, мать твою. Меня не за что наказывать – я честно каждый раз пытаюсь. Просто скажи ему, что я лучше убью ему еще десять ебанных магглов, чем снова наложу круциатус. Нарси фыркает. - Добрая душа наш юный друг. Люци, я думаю, что могу идти спать, пока мои уши не услышали еще много интересного. Прислать вам похмельного зелья, мальчики? И с этого дня Северус больше не смотрит на нее как на врага. Вот и славно. 5. лето 1979 Кошмарный год. Нарси потеряла отца. И почти сразу новые похороны – отец Рега, дядюшка Орион. В семье теперь нет старших мужчин, только Люц, Руди и Рег – все они еще недавно считались веселящимися юнцами. И Сириус, о котором не принято вспоминать. Траур заканчивается к концу лета, и Люциус полон желания отвлечь жену от грустных мыслей. Заодно и собрать своих. Не тех своих, кто близок по организации. Своих. Семью и близких друзей. Осенью у Малфоев всегда большая охота, вот и предлог. Эту традицию поддерживал Абракас, и Люц следует ей с энтузиазмом. Беда только, что Северуса на подобные развлечения – да на любую, как он выражается, «бессмысленную физическую активность» – вейлой не заманишь. Он зарывается в знаменитую малфоевскую библиотеку, и даже к столу выходит через раз. Зато остальные с энтузиазмом швыряются авадами в кроликов и волков – во время сезона запрет на непростительные снимается с охотничьих угодий Малфоев, это стоит денег, но веселье окупается. Гоняются за утками на гиппогрифах. Упражняются в стрельбе из маггловских ружей. А за обедами мужчины тихо и мрачно обсуждают происходящее. Что крови становится все больше, а политических выгод – все меньше. Что организация разрослась, и стало трудно контролировать происходящее в низовых ячейках, особенно в провинции. Что отбившийся от рук молодняк на рейдах проявляет все больше непрошенной инициативы, отчаянно компрометируя руководство. Что не совсем, черт побери, понятно, как будет устроена мирная жизнь после победы, завоеванной ценой массового террора. И что теперь считать победой? И каким будет в этой жизни место респектабельных аристократов, шедших на многое, чтобы, несмотря на метку, сохранить легальность, оставить за собой место в старой элите? Это все правильные разговоры – хорошо, что не приехала Белла, она слишком занята при Лорде. Нужные разговоры, которые давно было пора начать вести. Люциус только не замечает, как нехорошо блестят глаза у младших – сдержанно у его Северуса, и в полную силу у Рега. Замечает Нарси. - Рег, - Нарцисса догоняет кузена, слоняющегося по аллеям парка, - Рег, погуляй со мной. - Нарси… - Регулус, хрупкий, темноглазый и задумчивый, улыбается рассеянной улыбкой. - О чем ты все время думаешь, Рег? Ты не влюбился случайно? - Нарси, я, - ему давно пора с кем-нибудь поговорить, лучше всего, конечно бы, с Севом, но Сев как никогда погружен в себя, в свои зелья, и потом он так отчаянно влюблен и в Лорда, и в Малфоя, даже не поймешь, в кого больше, что заводить с ним подобный разговор было бы чистейшим безумием, - Нарси, ты понимаешь, я совершенно перестал видеть смысл в том, что мы делаем. Ну, зачем мы убиваем этих несчастных магглов? Мы ведь не можем надеяться перебить их всех. Да, мы ослабляем Министерство, но ведь мы сами нахлебаемся от хаоса, который сейчас сеем, как только придем к власти. У меня иногда такое ощущение, что Лорд просто тренирует своих людей в жестокости, он хочет, чтобы у нас у всех последние тормоза снесло. Ну, зачем он посылает на рейды Сева, он же знает, какой Северус талантливый и ранимый, он же сам его учит? Или Люциуса – неужели Малфой не годен на большее, чем палочкой махать на беспомощных магглов? Или старого Лестранжа? Это все равно, что гвозди забивать хроноворотом. - Ты с кем-нибудь об этом говорил? – с тревогой спрашивает Нарси. - С тобой первой. - И не говори. Это опасно. - Ну, вот и это тоже. Нарси, мы собрались в организацию, потому что мы недовольны ограничениями, которые министерство накладывает на магов. И вдруг выясняется, что среди своих, даже самых своих, опасно не то, что делать – говорить лишнее. С каких пор у нас стало опасно задавать вопросы? - С тех пор, как вы стали побеждать, Рег, и вас стало много. Даже если сам Лорд позволяет приближенным любые вопросы. Организация – это не только Лорд. Вас уже слишком много, сомнения разрушают… ох, вот Люциус смог бы объяснить гораздо лучше. Понимаешь, невозможно управлять людьми, которые все сами по себе. Рег, как только появляется иерархия, как только вы становитесь чем-то большим, чем кружок друзей вокруг лидера – лояльность приравнивается к беспрекословному подчинению. Так бывает всегда. Разница только в том, что из некоторых организаций есть выход. А от вас – нет. - Знаешь, я боюсь. Не понимаю, что дальше. - Я сама боюсь, Рег. Нарси целует кузена в щеку. Мерлин, зачем Лорду такие мальчишки… Как Регги, до сих пор сходящий с ума по квиддичу. Как Север – тоже ведь совсем еще сопляк, книжный ребенок, одна видимость, что темный маг. Зачем было швырять Беллу в этот огонь, когда ей было всего семнадцать, она теперь совсем сумасшедшая стала, Белла… Мерлин-Мерлин-Мерлин, скорее бы родить сына, Лорд благосклонен к родителям чистокровных детей; но сына все не получается, наверное потому, что ни она, ни Люц не испытывают никакого энтузиазма по поводу процесса. Хоть бы краем глаза подсмотреть, как ведет себя Люц, когда ему правда… ну, нравится. А что нравится ей самой? В двадцать четыре года пора бы знать это точно. 6. Сева вызывают к Лорду. Одного, нет никакого общего сбора; больше половины приглашенных имеют метки, и никого не потревожили. Люц приходит к Нарциссе в спальню поздно вечером. Белый как стенка. - Люци, что? Что-то случилось? - Ничего не случилось, Нарси. Если не возражаешь, я сегодня у тебя. - Чудесно, дорогой. Люц бросается на кровать. От него несет коньяком. Вот же от… от некоторых мужчин коньяком – пахнет. Одуряющей смесью мужских запахов – коньяка, хорошего табака, какого-то мужского парфюма, и чем-то еще, что ей самой кажется запахом страсти. Любви. Силы. А Люци пахнуть спиртным не идет. Люци должен пахнуть ничем – ванильным ароматом его любимого мыла, если он выходит из ванной, свежим ветром, когда входит с улицы, сухими травами – если вернулся из лаборатории Северуса. Сейчас Люци изрядно пьян; не до потери контроля, но достаточно, чтобы без отвращения думать о близости с ней. Он не виноват. Если повторить себе это раз десять, то обязательно поможет. Он не виноват, что не хочет ее. Он не виноват, что она его не хочет. Ей это нужно больше, чем ему. Он делает все, что может. Он хороший друг. Нарси проводит ладонью по белым волосам, и склоняется к мужу. - Люци, ты уверен, что все в порядке? Ты какой-то… - Какой? - Мне показалось, что ты расстроен. - Меня беспокоит Северус. Его вызов к Лорду. Я больше ничего не могу тебе рассказать. - Ты…, - может быть, если поговорить с ним о любимом человеке, то это поможет ему расслабиться, найти в себе хоть какие-то чувства и к ней? – ты ревнуешь его, или просто за него боишься? Они далеко продвинулись по пути дружбы и доверия за этот год. Но не так далеко, чтобы быть уверенной, что она вправе задать такой вопрос. Однако, Люц честно отвечает. - Я боюсь за него. И я ненавижу то, что с ним сейчас происходит. У Лорда такие методы обучения, знаешь… Мерлин, он возвращается оттуда, как из камеры пыток. И сразу начинает рваться обратно. - Мерлин. Мальчишка. Мазохист несчастный. - Сев на что угодно пойдет ради знаний. И ради самого Лорда тоже. - И ради тебя, дорогой. Я уже говорила, что он в тебя влюблен. Нарси обнимает мужа и запускает пальцы к нему под рубашку. Тот обнимает ее. - Влюблен, да. Только это ни черта не меняет, Нарси. Он скоро уйдет. Лорд потребует этого, и он уйдет. - С какой стати Лорду… - Ты еще не поняла? - Люци. Люци. Давай, расскажи мне, что ты в нем нашел. Расскажи мне. Она лежит в постели с собственным мужем, и слушает, как тот поет дифирамбы возлюбленному. Впрочем, дифирамбы довольно быстро переходят во что-то совсем иное. Понимаешь, он гоняется за болью. Он так привык, что ему плохо, что просто теряется, когда не видит никакого подвоха вокруг. Он не просто не верит в хорошее – он активно делает из любого события несчастье. Нет, не мазохист. То есть, в постели не мазохист, его это не возбуждает, мы пробовали. Но он готов терпеть что угодно, и он ищет себе это что угодно по всем углам. Он считает своим долгом влезть в любую неприятность, которая подворачивается на дороге, принять любой вызов, любой вообще. Просто чтобы доказать, что он может справиться. Что он не боится. Что он контролирует ситуацию. Собственные чувства для него разменная монета – у него напрочь отсутствует ощущение, что нужно беречь то, что доставляет тебе счастье. Я не знаю, что мне с ним делать, Нарси, просто не знаю. Люц, такой закрытый и надменный Люц, сейчас сам не свой. Что же там такое делается в последнее время, у Лорда? Нарси прижимается ближе к мужу, гладит его спину, шепчет утешительные глупости, и они сами не замечают, как начинают целоваться, и он зарывается лицом в ее плечо, а потом все происходит само собой, так, как оно, наверное, бывает у нормальных людей. И, засыпая, Люц нежно проводит губами по ее волосам, и шепчет ей на ухо: - Нарси, надо же, ты, оказывается, чудесная любовница. Повезет кому-то. И так устроена их странная жизнь, что это не оскорбление, а комплимент. 7. 1980 Поздним январским утром прямо в спальню Нарциссы вываливается Северус – она понятия не имела, что он знает координаты ее личного камина. Весь бледный, в каких-то царапинах, сосредоточенный и до предела напряженный. Он равнодушно скользит взглядом по супружеской постели, и говорит: - Люц, я не к тебе, я к Нарциссе. Выйди, пожалуйста, мне нужно ей кое-что сказать наедине. - Как ты, в первую очередь? Я не видел тебя с похорон Регулуса. - Люц, я в полном порядке. Пожалуйста, у меня мало времени, мне нужно поговорить с Нарциссой. Мне нужно, правда. Люциус накидывает халат и выходит. - Нарцисса. Ты ждешь ребенка? У Нарциссы широко раскрываются глаза. - Да, но откуда ты… - Я заподозрил еще на похоронах. Когда он родится? - Северус, я не понимаю. - Ответь мне, и я все объясню. - Конец июля – начало августа. - Так я и боялся. Нарси. Не вздумай пересказать то, что я тебе сейчас скажу, Люциусу. Он ничего не должен знать. Он слишком много бывает с Лордом, а Лорд великолепный легилемент. Было пророчество. На исходе июля родится тот, кто в силах будет победить Лорда. Лорд сейчас прочесывает весь волшебный мир, пытаясь установить имена матерей, у которых такой срок. Через два-три месяца они будет знать всех. Нужно, чтобы ты не попала в список. - О Мерлин…, - и сразу мурашки по спине, и почему-то никаких сомнений; может быть, она ждала чего-то подобного, ну, не подобного, но ожидала чего-то столь же ужасного, все к тому шло в последнее время, - Но, Северус, что же тут можно сделать? - Зелье. Вот это тебе поможет. Процесс пойдет быстрее, месяцев за семь. Ты потом будешь лечиться – возможно истощение. Ребенок может родиться не очень здоровым. Но он не будет выглядеть семимесячным. Это важно, потому что дело не в дате рождения, а в дате зачатия. Просто форсировав роды, Лорда не проведешь, и кроме того, у меня нет уверенности, что он не предпочтет разобраться с матерями еще до р ...

http: ... ождения детей. Нарцисса, вы каждый месяц спали вместе? Люц не заподозрит, что ты носишь ублюдка? - Каждый. И потом, у Люца есть капля крови вейлы, и поэтому все Малфои-мужчины так похожи друг на друга, что… Моргана, о чем я думаю, о чем мы говорим… - Через месяц пойдешь к колдомедику, и он тебе скажет, что вы ошиблись в сроках. Ты удивишься, скажешь, что были месячные, только слабее и короче обычных, - ох; хоть бы он покраснел, что ли, Нарси было бы не так страшно, как от этого механического тона, - Он тебе объяснит, что так бывает. Лежи побольше, я тебе пришлю укрепляющих зелий, и подумаю, чем еще можно помочь. Все, я пошел. Нарцисса хватает его за руку. - Подожди. А Люцу мне что сказать? Он же сейчас спросит, зачем ты приходил. - Да скажи что хочешь. Ну, скажи, что я догадался о твоей беременности и пришел тебе сказать, что не буду больше нарушать ваш семейный мир. - Нет! Северус, ты… - Потому что я действительно не буду. Мне лучше держаться от вас подальше, пока не родится ребенок. Больше шансов, что Лорд не сложит два и два, и не оторвет нам всем головы. И уходит так же резко, как появился. Оставив Нарциссу в слезах. 8. Ребенок рождается в начале июня. Чудесный светловолосый мальчик, как две капли воды похожий на Люциуса. И Люц в первый раз с прошлой осени ощущает что-то похожее на счастье, когда серебристо-серые глаза младенца останавливаются на нем. Люц, в отличие от большинства молодых отцов, не боится детей. Он с удовольствием таскает ребенка на руках, укачивает, щекочет, болтает с ним, как будто тот может что-то понимать. Настоящий Малфой. Это будет истинный наследник рода, такой же сильный, самоуверенный, в юности слегка буйный, позже завораживающе самодостаточный, какими были его отец и дед. И еще легче становится на душе, когда Нарцисса осторожно спрашивает: - Люци, а ты не думаешь, что будет правильно позвать Северуса в крестные? Мне кажется, он почувствовал бы себя частью семьи и перестал бы нас сторониться. Хочешь, я с ним поговорю? И, знаешь, мне кажется, что он привяжется к Драко. У него нет других близких людей, кроме него и тебя. Может быть, однажды это окажется нужнее, чем влиятельные покровители. Люц целует руку жены, и снова думает, как же ему с ней повезло. Впрочем, Север откажется. Он неизменно дружелюбен на людях, насколько это понятие вообще применимо к Северусу Снейпу, но так и не дал Малфою ни малейшего шанса объясниться. Однако, к величайшему удивлению последнего, через несколько дней Нарси сообщает ему, что Северус с готовностью согласился. Он приезжает в Мэнор, и в первый же день сам стучится к Люцу в кабинет. - Можно? Люц поднимает голову от бесконечных бумаг. - Заходи, Северус. - Люциус. - Я чертовски рад, что ты согласился быть крестным. - Меня уговорила Нарси, - ладно, на самом деле, Нарси сказала, что он второй отец этого ребенка, что он спас его, рискуя жизнью, и потом практически носил его вместе с нею, еженедельно меняя зелья и следя за ее состоянием, и что он должен… Но Малфою об этом знать нельзя. - Сев… - Люци… На этот раз инициатива на стороне младшего – он шагает вперед, обходит стол, протягивает руку, рывком поднимает Люца из кресла и втягивает в поцелуй. Мерлин… Люц почти теряет себя в этом долгожданном соприкосновении, но опоминается и резким движением бросает Сева на кровать. И тот отдается с такой отчаянной решимостью, почти как в шестнадцать лет, и Люц тонет, тонет, тонет в его страсти, в его нежности, в его близости, Мерлин, спаси меня, это слово под запретом, в его любви. 9. Наконец-то все вроде бы в порядке. Правда, малыш оказался болезненным – последствия зелий, как знает Нарцисса; Люц разочарован, он был уверен, что наследник будет таким же сильным, как он сам. Черта с два. Хныкает с утра до вечера, неохотно берет грудь, плохо спит. Зато Северус теперь от них не вылезает, проводя в детской чуть ли не больше времени, чем в кабинете хозяина дома. Такое впечатление, что за последний год он узнал о колдомедицине не меньше, чем знает о зельях и темных искусствах. Нарцисса смеется – тебе надо бросать Лорда и идти в доктора, Северус. В детские. Или в квалифицированные няньки. Северус хмыкает, и тайком от Малфоя сует ей очередной флакон – ее собственный организм перенес ускоренную беременность относительно неплохо, но бледность и головокружения все еще остаются. Люц вытаскивает Северуса из детской и почти насильно ведет гулять в осенний парк, и там они целуются на разноцветных аллеях, думая, что их никто не видит, и Нарси грустно улыбается у окна. У Люца теперь все время блестят глаза от счастья, а Лорд, кажется, чем-то так занят, что совсем оставил Сева в покое, и похоже, что победа у них там не за горами, и даже Белла приезжает в гости веселая, и соглашается на верховую прогулку. И еще приятное – Белла тоже привязалась к Драко, она охотно возится с младенцем и поет ему какие-то глупые песенки, Мерлин, ведь все уже забыли, какой чудесный у Беллы был в юности голос. - Белл, - сестры сидят у Драко в детской, белокурый младенец гулит и пускает пузыри, - Белл, скажи, а ты видишь в ставке наших старших? Ну, там, Эйвери, Долохова… - Тим сейчас больше учебкой занят, мы не пересекаемся. А Долохова да, вижу. Он о тебе спрашивал, кстати. - Правда? Сто лет его не видела. А что он делает? Привет ему. - Передам. Что делает – да то же, что и все мы. Это Снейп с Люцем сачки гражданские, а боевка сейчас занята до предела. Война, Нарси. Тебе вот отсюда не видно, а у нас – война. Война, понимаешь? – Белла вытаскивает из кармана пачку маггловских сигарет, но, бросив взгляд на Драко, сует их обратно. Нехороший холодок бежит по спине. Для нее это просто игрушки, опасные мужские игрушки – конспирация, тайные собрания, ночные рейды. А у Беллы – война. И у Антонина ведь тоже – война. - Белл… послушай… - Ну что, Нарси, говори уже, не тяни. - А вы с Руди, - это совсем не то, что она собиралась сказать, - вы не думали о детях? - Думали, Нарси. Мне только еще заложника не хватало оставлять дома, когда я на операцию иду. Потом. После войны подумаем, - Белла поднимает голову и смотрит сестре прямо в лицо, - Слушай… А Люц так и, - она не заканчивает предложение, но делает выразительный кивок в сторону парка, где они оставили мужчин. - Люци замечательный муж и чудесный отец, Белла. - Ну да. А Снейп отличный крестный. - Представь себе, превосходный. Он проводит с Драко больше времени, чем Люциус. Лечит, возится, зелья какие-то для него специально варит. Я даже не думала, что такой молодой мальчик может так привязаться к ребенку. - Нарси. Ты меня извини, но я твоя старшая сестра, и кроме меня тебя никто не спросит. Ты вообще собираешься когда-нибудь начать спать с мужиками? Или тебе это вообще не нужно? - Белла, это не твое дело. - Да? А кто тебя прикроет, кроме меня? Подруг у тебя нет. Давай, колись, сестренка, может, тебе помощь нужна? - Мерлин, Белла, мне не нужна никакая дурацкая помощь! До чего же ты бестактная все-таки… Я не… И потом, не то, чтобы у меня тут в поместье ошивалась толпа претендентов, в конце концов. - А ты кого-нибудь сюда зовешь, кроме родственников? Вот я попрошу Антонина, чтобы он к тебе приехал, и мозги прочистил. Он же для тебя авторитет? Я помню, как вы трогательно дружили, когда ты только из Хога вернулась. И даже раньше. - Белла! Думать не смей! Пожилой посторонний мужчина, что он подумает? - Кто, Тони пожилой? Ха. Он моложе Снейпа. Ты бы видела, как он со мной на столе отплясывал на нашей последней вечеринке. Я с ним чуть прямо там не улеглась. Нарси заливается румянцем до корней волос. - Мне не очень-то хочется знать, что происходит на ваших оргиях, Белла. - Да ничего там особенного не происходит, Нарси, - раздраженно бросает та, - Никаких кровавых мистерий, думаешь, я не знаю, что про нас болтают? Народ снимает напряжение, как умеет. Кто-то пьет, кто-то курит, кто-то, как вон Снейп с Люцем, зелья всякие глотает неполезные для здоровья... Ладно. Пойду я. Привет супругу. 10. Видимо эта ужасная, невозможная Белла все-таки что-то сказала Долохову, потому что тот появляется на следующий день. Со всей своей непристойной русской патетикой, с падениями на колени, и клятвами в вечной любви наедине, и с совершенно неуместными страстными взглядами в ее сторону на глазах у мужа. Люц, усмехаясь, отводит взгляд в сторону. Нарси честно дождалась своего срока, и он не станет мешать. Странный выбор, но чья бы корова мычала насчет странных выборов. Если бы еще Сев не спросил шепотом, когда они вышли: «тебе неприятно?» - Ну, я не в восторге от этого нетрезвого охламона, но если Нарси нравится… Конечно, она могла бы выбрать кого-нибудь поизящнее. Или хотя бы из нашего круга. И, Мерлин, он же ей даже в отцы не годится – он старше. - Ну, извращенные вкусы это у вас семейное. - Сравнил тоже. Стройный черноглазый юноша и это лохматое чучело с кошмарным акцентом. Снейп, в последнюю очередь думающий о себе, как о стройном черноглазом юноше – скорее как о носатом худом уроде – пожимает плечами. Пусть у Нарси все будет хорошо. И у нее хорошо. В свои двадцать пять она впервые выясняет, как оно – с опытным, страстным, желающим тебя мужчиной. Когда твердые руки освобождают ее от одежды, и жадный рот приникает к каждому участку открывающейся кожи, как будто вся она – россыпь сокровищ, и он торопится, нет, он совсем не торопится, он просто полон решимости исследовать и присвоить каждое из них. Она узнает, что у ее тела есть уголки и закоулки, каждый со своим характером, со своими желаниями. Она не может сдержать стонов, она плачет навзрыд после второго оргазма, и отдается рукам, которые укачивают ее и ласкают, и трется лицом о седоватую шерсть на груди любовника. Который тихо спрашивает: - Цисса… девочка моя. У тебя что, совсем ничего подобного не было? - Конечно, нет, - она улыбается сквозь слезы, - Люцу я совсем неинтересна, и он мне тоже. Алебастровая статуя, знаешь? А в школе… все знали, чья я невеста. - Я заберу тебя отсюда. Как только закончится война. Обещаю. О, Мерлин и Моргана. - Мерлин, Антонин. Как тебе такое пришло в голову? - Ты не хочешь? Нарцисса садится. Она изумлена и напугана. - Я… Тони, милый, я никогда не думала ни о чем подобном. Как я могу? И это становится источником постоянных мучений, потому что он настойчив, а Цисса – теперь она в уме называет себя только так – захвачена новыми ощущениями, и счастлива, и благодарна, и готова на все. Но не в буквальном же смысле на все. Не на скандал же. Антонин непозволительно ведет себя при Люциусе, задирает Сева, почему-то вбив себе в голову, что присутствие того должно ее страшно удручать. Домашнее равновесие шатается, так дольше продолжаться не может. Нарси хорошая жена. Она заводит разговор на щекотливую тему первой. Люц немного озадачен. Его не слишком волнует постоянное присутствие охламона, пока тот не трогает Северуса и не выносит свои страсти на публику. - Послушай, моя дорогая, - говорит он, после некоторого раздумья, - может быть, наш достопочтенный ветеран уже заслужил небольшой афронт? Мне не хотелось бы настаивать, но дней десять в отдалении могли бы научить его манерам. Нарси кивает и светски улыбается. Десять дней она может и потерпеть. Она терпела много лет. И в конце концов, она сама подняла этот вопрос. И в следующий раз, когда Долохов появляется в Малфой-мэноре, усталый и какой-то слегка приторможенный, миссис Малфой – после всех объятий, стонов и вскриков – тихо рассказывает, что муж обеспокоен ситуацией с Северусом, что сама она боится огласки, и что стоило бы сделать перерыв. Одуматься, протрезветь, дать улечься сплетням. Она говорит все это своим самым интимным голосом, не отрывая щеки от его груди, гуляя нежным пальчиком по давно зажившим ожогам и старым шрамам. Долохов ведет рукой по лбу. Жесткие пальцы, сросшиеся брови. - Если ты хочешь дать мне отставку, Цисса, - медленно произносит он, - То пожалуйста, не тяни. Сейчас самое время. - Очень не хочу, - ласково выдыхает она, - но мне придется, если ты не сможешь найти общий язык с моим мужем и крестным моего ребенка… - Ребенка…, - Долохов никогда не заходит в детскую; завидев эльфа с коляской, спешит ретироваться, - Любовь моя, могу я быть с тобой откровенным? Тебе с малышом стоило бы перебраться на материк. Война вступает в заключительную фазу, и… никто сейчас не может быть в безопасности. Особенно те, кто не воюет. Особенно те, кто должен бы был воевать, но пытается спрятаться от войны. Это звучит парадоксально. Интуиция тоненьким комариком зудит, что старый боец знает, о чем говорит. Но есть еще и негласное соглашение с мужем, и нет оснований нарушать перемирие. - Давай поговорим об этом при следующей встрече, Тони, - улыбается Цисс, - через десять дней, да? - Конечно, Цисса, - Долохов, как всегда, когда она определенно высказывает какое-либо пожелание, склоняет голову, и Нарцисса вдруг замечает, как сильно он измотан в последние дни, и как уже немолод, - Мы поговорим, когда ты пожелаешь меня увидеть. В следующий раз они поговорят, – если это можно будет назвать разговором, – через пятнадцать лет. Потому, что Антонин исчезнет, и только через пару недель она догадается, что речь идет не о простой обиде любовника. Спросит Беллу. И узнает, что при зачистке дома Прюэттов бессменный глава боевой организации Лорда по непонятной причине пропустил ступефай от рядового аврора. Азкабан. Судилище в Уизенгамоте. Пожизненное заключение. Люц честно проплатил адвоката. Защитника попросту не допустили к процессу – военное время. Нарси проводит дни в комнате сына. Там никто не спросит, почему она сосредоточена и мрачна – ребенок в очередной раз прибаливает, матери веселиться и не положено. Ее накрывает с головой. Не тоска по первому в жизни настоящему мужчине – понимание. Понимание, что все всерьез. Насколько всерьез. 11. Северус снова вламывается в Мэнор через личный камин Нарциссы. Люциус не успевает даже удивиться, когда его в четыре руки будят жена и любовник. - Люци…, - самой трезвой из троих на этот раз оказывается Цисс, - Лорд. Погиб. - Что значит, погиб? - бормочет он. - Есть труп, - поясняет Сев, - Просто банально умер. Может и вернется, но вряд ли скоро. Следующие часы они жгут бумаги. Вернее, Люц просматривает, а Север с Нарциссой испепеляют. Авроры за Люцем являются поутру. Сев ретируется в Хогвартс. Цисс бродит по Малфой-мэнору, пустому без хозяина и гулкому. Весть об аресте Белл и всех ее ребят, кто полез к Лонгботтомам, приходит через несколько дней. Друзья, как водится в таких случаях, исчезают. Да и нет друзей. Настоящие друзья – там, в Азкабане, в могиле, в бегах в лучшем случае… им самим требуется помощь. Время разрывается на кусочки – визиты на Остров – муж, сестра, муж сестры, его брат… дальше родственные связи не тянутся, пускают только к ближайшим родным. Только замедлить шаг, проходя по тамошним пропитанным ужасом коридорам и вглядываться в лица тех, кого ведут навстречу. Беготня по инстанциям. Беседы с адвокатом – а тот, сам под подозрением, боится сказать лишнее слово даже в собственном кабинете под заглушками. Надменные взгляды от тех, кто заискивал, и сальные – от тех, кто пел дифирамбы. Газеты, которые боишься открыть, чтобы не прочесть новые имена. И которые открываешь, расплачиваясь мигренями и бессонницей, потому, что не знать еще хуже. Страх, страх, страх… Цисс сжимает руки. У нее есть имя. Кое-какие средства, красота. У нее есть наследник. У нее – как выяснилось, когда невозможно стало прятаться за спиной мужа – есть мозги. Выживут. Они выживут. Люциус появляется на пороге родового дома без предупреждения. Почти прежний – если не считать небольшого нервного тика, который позже сменится почти полной неподвижностью лицевых мышц, знаменитой малфоевской маской, которую безуспешно будет копировать Драко. Если не считать того, что до конца жизни он будет носить наглухо застегнутые мантии, и даже Нарси никогда не узнает, что он скрывает под ними – следы круциатусов, или просто банальный страх чужого прикосновения. Если не считать неровно остриженных волос. Он еще позволит Цисс – только ей – заклинанием подправить прическу, и больше уже не даст ножницам прикоснуться к своим волосам. Сделает знаменитую платиновую гриву своим фирменным знаком, малфоевским отличием. Через много лет, когда Люц снова окажется в тюрьме, Нарциссу до дрожи будет пугать именно эта мысль – что его снова обкорнают. Но это все выяснится потом. Сейчас Люци просто обнимает ее в прихожей Мэнора. От него пахнет тюремной сыростью, потом и, кажется, страхом. У него чуть дрожат руки, но это скоро пройдет. Палочка при нем. - Чего ты хочешь в первую очередь? – спрашивает Нарцисса, - Поесть? Ванну? Мне послать сову Северусу? Люциус мотает головой, не выпуская ее плечи. - Ванну…, - он отстраняется, и как-то бессознательно, машинально идет в направлении своей спальни. - Тебе…, - на секунду приходит в голову спросить «помочь?», но Нарцисса спрашивает другое, - прислать эльфа в помощь? Люц оборачивается и его лицо каменеет. - Я в полном порядке, дорогая, - чеканит он с какой-то новой, несвойственной ему ранее ледяной жесткостью. Как будто барьер ставит. И начинает подниматься по лестнице, старательно держа спину. Кажется, ему больно, но это уже окончательно и бесповоротно не ее дело. конец

Mavka\: Автор. Респект. Давно уже не попадался такой текст, грамотно выстроенный по сюжету, емкий по содержанию и потрясающе серьезный. Ваших героев даже сложно называть "персонажами фика", настолько живыми и реальными видятся они по прочтении. И каждый новый эпизод - только усиливает впечатление. Герои - взрослеют, они ни в коей мере не статичны, а на самом деле взрослеют и изменяются, при этом каждый оставаясь - в характере. А Ваша Нарцисса - прямо-таки необыкновенно хороша. Спасибо. Есть только одно "но". Жанр. Не легкомысленный, не простой дамский роман, отнюдь нет! Ангст, драма, роман...


mort: отличная драма...

Азазелло: http Великоепно. Без преувеличений. Спасибо за такой тонкий и умный фик.

http: Mavka/ Благодарю. А что до жанра - с серьезным отношением к своей писанине всегда лучше недостараться, чем перестараться, имхо.... mort Азазелло Спасибо...

пис_aka: По-моему, очень увлекательное произведение. Мало таких осталось в фандоме...

ДЖЕКизТЕНИ: http на гиппогрифах за утками это жесть А на танке за муравьями? Снейп (даже юный) рвущийся в бой тоже ничего Нарцисса прекрасна, спасибо, автор.

http: ДЖЕКизТЕНИ На лошадях за кроликами же гоняются. Вам спасибо.

Bruinen: http пишет: Пейринг: ЛМ/СС А я уж и не надеялась ... Уволокла читать! А про Тони в Штранге вы проду не планируете?

http: Bruinen А прода практически уже написана :) Но это не снейполюц, так что это не сюда.

sculd: http отличная штука, отличные герои, все тютелька в тютельку на месте и при этом с драйвом Получила массу удовольствия

http: sculd

Pirra: http Чудесный фик. Нарцисса потрясающая. Спасибо.

http: Pirra Приятно, что Вам понравилось.

Sandra_Hunta: http Невероятно человечные Нарцисса и Люциус - множество живых подробностей, ни одной банальности. Роскошный фанфик.



полная версия страницы