Форум » Фики с пейрингом Северус/Люциус (слеш) » ПЕРЕВОД. "Keeping Faith", Автор:Nehalenia, NC-17. » Ответить

ПЕРЕВОД. "Keeping Faith", Автор:Nehalenia, NC-17.

Брунгильда: Название: Keeping Faith (По закону чести.) Автор: Nehalenia Пейринг: Lucius/Severus Рейтинг: NC-17 Дисклаймер: Не мое. Они оба принадлежат Роулинг, я только играю ее игрушками. Саммари: Даже потеряв все, Малфой отдает долги. Написано на вызов: Дуэль - SS/LM. Состоит из двух частей. Предупреждения: Спойлеры по 7-ой книге, смерть персонажа. *От переводчика*: Угу... Я бы добавила некрофилию, на всякий случай ;) Примечание: этот фик вдохновлен блистательным произведением cluegirl's – «Pet». *Присоединяюсь к автору. Сама люблю этот фанфик. Его можно найти по ссылке на Black and Silver. * **Этот фик - только вторая часть, но он показался мне законченным и самодостаточным ** Ссылка на оригинал: http://community.livejournal.com/sl_duel/16712.html#cutid1 Разрешение на перевод: письмо отправлено, ответа пока нет.

Ответов - 13

Брунгильда: Под ногами хрустнул гравий, когда Малфой поправил на плече тело и шагнул вперед. Он выхватил палочку – черную палочку Северуса – и в холле, в который он вступил, от этого жеста и одного его слова ожили, вспыхнув, в канделябрах свечи. Люциус помедлил, внимательно оглядываясь, и немного выпрямился, невзирая на тяжесть ноши – мертвого тела своего товарища. Да, Люциус Малфой снова был хозяином этого дома, и дом знал это. Коротко кивнув себе, он проследовал дальше – и каждая лампа, каждая свеча зажигались, освещая ему путь, пока он шел к тяжелой деревянной двери. Он не медлил ни секунды и не останавливался. Бронзовая ручка повернулась, а дверь распахнулась, едва он приблизился. Он сделал еще три шага: в камине яростно вспыхнуло пламя, трепещущие язычки огня заплясали на свечах в массивных золотых канделябрах, осветив пустую гостиную. Люциус Малфой остановился и медленно обвел комнату взглядом. Здесь был длинный стол из розового дерева, отполированный до зеркального блеска и отражавший пламя камина, свечей и даже, казалось, воспоминания. Здесь был излюбленный Темным Лордом стул, на котором он восседал недавно во главе фамильного стола. Здесь омерзительная громадная змея открыла свою пасть и заглотила мертвую ведьму, Чарити Бёрбэйдж. Здесь, за этим столом сидел преданный опале, отвергнутый Люциус - пальцы Нарциссы обвивались вокруг его запястья. Здесь Темный Лорд забрал у него палочку. «Никогда больше», - очень четко произнес Малфой, глядя на пустой похожий на трон стул во главе стола. «Ты пал и в этот раз это к лучшему. И больше никто - только Малфой - сядет во главе этого стола». Наклонив плечо, Люциус опустил тело Снейпа на конец стола, где оно распласталось, как сломанная кукла: руки раскинулись, ноги свесились вниз. «Ты осквернил мой дом, осквернил само имя Малфоев, осквернил меня». Он наклонился вперед, нежно прикрыл веки мертвого друга, все еще продолжая говорить с пустым стулом. «Никогда больше». Малфой выпрямился и посмотрел на Северуса Снейпа. На его безжизненное тело, мертвенно бледное лицо и пропитавшиеся кровью волосы. Уголок рта дернулся, когда он протянул руку и сжал костлявое колено. «Оставайся здесь, в покое, Северус», - произнес он с усмешкой, собираясь уходить. Да. Очень смешно, Люциус. Малфой улыбнулся на это. «Все еще со мной? Я почти поверил, что ты ушел. Ты был неестественно тих». Похоже, смерть делает некоторых склонными к созерцанию. «Правда? Хорошо, но не заводи себе такой привычки», - посоветовал Люциус, останавливаясь перед необъятным камином. Он направил палочку на пламя, закрыл глаза и прошипел длинное заклинание. Пламя в очаге неистово взметнулось, вторя шипящему заклятию, язычки огня раскалились до ярко-золотого, потом стали кроваво-красными, и наконец – черными. Малфой опустил палочку, открыл удовлетворенно блеснувшие глаза, а потом вступил прямо в огонь. Язычки пламени лизали его пыльные туфли и край мантии. Он же прикоснулся палочкой к трем камням на дальней стенке камина, наблюдая, как они поворачиваются, а затем открываются. Он прошептал еще одно заклинание, протянул руку к темной нише и извлек серебряный кубок, украшенный аметистами. Темномагические артефакты, Люциус? Я думал, ты оставил эту привычку. «Ты о попытке Уизли убедить меня, что эта привычка может повредить моему здоровью?» - фыркнул Люциус. «Он нашел лишь пустячные безделушки. То, что я позволил ему найти. Настоящие сокровища являют себя только тем, в чьих жилах течет кровь». Чистая кровь? «Кровь Малфоев». Луциус вышел из огня и взмахнул палочкой. Камни сами закрыли нишу, а черным язычкам пламени вернулся их нормальный вид, когда он перенес кубок на стол, поместив его рядом с головой Северуса. Он извлек из кубка шелковый белый мешочек, развязал его и достал два темного цвета рубина размером с голубиные яйца. В глубине каждого из них мерцала звезда, и они переливались и сияли на ладони Люциуса, как пара зловещих глаз. Люциус... «Северус?» Ты не собираешься делать это. «Да? Но я именно собираюсь, и я это сделаю». Люциус посмотрел на рубины в ладони, потом вновь обратил свой взор к мертвому мужчине, лежащему перед ним. «Сейчас самое подходящее время для чего угодно, даже для убийства и пыток, но им не место в этой комнате. Волдеморт поселил это здесь, в самом сердце моего дома. Я собираюсь стереть его метку над моим домом сейчас и навсегда. И ты, мой друг, поможешь мне». Люциус обнажил Северуса заклинанием и задержал дыхание, уставившись на слишком белое тело, отражаемое зеркальной поверхностью стола. Одетый, в крови, с глазами, невидяще смотрящими перед собой, даже с раной на шее, - Северус Снейп выглядел – или Люциусу хотелось думать, что выглядел – скорее спящим, чем мертвым. Сейчас же сомневаться в том, что он мертв, оказалось невозможным. Северус всегда был бледен, но никогда так, как сейчас. Каждый дюйм его тела был восково-белым, без намека на оттенок живой плоти. Даже его щеки, его соски, его член. Тощая грудь не вздымалась от дыхания, и когда Люциус положил на нее руку, чтобы не услышать биения сердца, контраст с цветом его живой кожи шокировал его. Люциус, позволь мне уйти. «Позволить тебе уйти? Ты, тот, кто без затруднений остался, когда жизнь покинула тело». Люциус выбрал один из камней и положил его на неподвижную грудь. «Зачем же ты остался, если не для этого?» Но ответа не последовало, и Люциус продолжил действовать в тишине, проведя заклинанием круг вокруг них двоих, живого и мертвого, затем снял с себя одежду. Он выбросил испачканные сажей тряпки за пределы круга, снял обувь и бросил туфли туда же. И вот он стоял: грязный ободранный и живой, кроваво-красный рубин в одной руке, черная палочка – в другой. Ты не можешь сделать это. «Я бы попросил предоставить мне выбор». Ты не имеешь права. «У меня есть все права!» - выкрикнул Малфой, склонившись, чтобы сердито заглянуть в лишенное выражения неподвижное лицо. «Одного хозяина ты предал, а другой предал тебя. От Волдеморта ты ушел к Дамблдору, но если ты потрудишься вспомнить, мой ворон, к Волдеморту ты ушел от меня! У меня есть все права, потому что ты был моим! «Тебе нечего возразить на это, мой ворон?» Малфой приблизился, словно мертвые губы могли шевельнуться и ответить ему. «Ничего в защиту свободной воли? Ничего вроде Дамблдоровской чепухи о выборе?» Стиснув зубы, Люциус зажал рубин в кулаке, и вознес руку над серебряным потиром. Он провел по запястью кончиком палочки, и в емкость хлынула кровь, сочась медленно, как мед из сот. «А ты был прекрасен, помнишь ты это?» - шептал Люциус, пока текла кровь. «Ты был прекрасен, когда ты был моим. Когда я купал тебя в мирре и фиалковых кореньях, одевал тебя в кармазинные шелка, занимался с тобой любовью на гагачьем пуху, и умолял тебя, умолял тебя не идти к нему!» «Но ты пошел к нему. Ты пошел к Волдеморту, и он взял тебя, и использовал тебя так, как я и предупреждал тебя. Так, как тебя использовать нельзя. И я наблюдал, год за годом, как ты мрачнел, запутывался и смирялся со своими ранами. Пока глаза твои не стали холодными, а твоя улыбка не превратилась в кривую усмешку». Теперь кровь текла быстрее, скрыв под собой дно, и Люциус отдернул руку, на секунду задохнувшись. Успокаивая себя, он направил к чаше черную палочку, из той вырвалось заклинание "Tergeo", и кровь, черная густая кровь Северуса, стала наполнять емкость. Ее было так много, что она могла бы переполнить чашу, но этого не происходило. Она текла и текла, заполняя блестящий кубок, не переливаясь, потому что он принимал ее всю. «Но я помню», - прошептал Люциус, когда капнули последние капли, и он направил окровавленный кончик палочки на свою бровь. «Я помню, как будто это случилось вчера». И сказав это, он вытянул мерцающую серебряную нить и поместил ее в кубок, заставив черную кровь закружиться и зашипеть. Еще одна нить, и еще одна, и еще одна – он извлекал их и помещал одну за другой в серебряный кубок. Закончив с этим, он накрыл ладонью рубин на холодной груди Северуса, потом закрыл глаза и произнес на том же странно звучащем языке заклинание, и тогда его рука начала светиться. Малиновый свет разгорался под его ладонью, сияя вокруг нее, как аура, заставляя его сломанные ногти и кожу между пальцами сиять, как подкрашенное стекло. Огонь разгорался все ярче и сильнее, пока не послышалось то ли жужжание, то ли гудение. Серые глаза Люциуса сузились в щелочки, он сжал зубы, и всем своим весом оперся на рубин, прижимая его вниз. Казалось, что он борется, но потом его усилия ослабли, словно ему удалось усмирить что-то под своей ладонью. Он убрал руку с груди Северуса, и посмотрел вниз. Рубина исчез, не оставив на бледной груди и следа, но постепенно слабое сияние стало наполнять мертвенно-бледную плоть. Сморщенные соски расправились, окрашиваясь в блеклый розовый цвет, с тонких губ сошел синеватый оттенок, и они стали, - пусть не алыми, как розы, - зато явно менее бледными. Тонкая и ломкая, как пергамент, кожа, казалось, разглаживалась под сосредоточенным взглядом Малфоя. Слабый румянец вернулся на впалые испачканные кровью щеки, съежившийся член стал чуть полнее. Тело Снейпа не двигалось, не было слышно дыхания или биения сердца, но когда Люциус провел пальцем по недавно ледяной щеке – он ощутил тепло. «Я помню все, что я потерял, Северус», - сказал ему Малфой, второй камень пылал в его пальцах, когда он поднял его над чашей с кровью и воспоминаниями. «Все, что Волдеморт разрушил, уничтожил или отнял. Мою честь, мой дом, мою удачу, мою семью. И тебя. «Я помню все». Он разжал кулак, и камень выскользнул сквозь пальцы, тут же поглощенный содержимым чаши. «И я желаю вернуть себе все». Раздался звук, похожий на тихий взрыв, когда кровь спиралевидными красными фонтанами взлетела вверх, чтобы, вернувшись в емкость, обратиться огнем. Алые язычки пламени плясали в чаше и лизали ее серебряные края, пока не раскалили ее добела. Без колебания Люциус обеими руками схватил кубок, закрыл глаза и выпил огненную субстанцию. Он пил пламя, словно это была вода, так сильно запрокинув голову, что часть этого пламени пролилась из его рта и потекла сверкающими ручьями по его шее. Он пил, пока поток огня не закончился в чаше, не попал в него, став его частью. Пламя жгло его внутренности и лизало его кости, кубок упал из дрожащих рук и покатился по отполированному полу. Люциус... Что ты сделал? Действительно. Что он сделал? Люциус Малфой не мог ответить. Его трясло. Все его тело трепетало и содрогалось, словно голое дерево, сотрясаемое ледяным зимним ветром. Его ноги подгибались и чтобы не упасть, он ухватился за край стола, почти согнувшись пополам, опустив голову, так что его белые волосы заскользили по темному дереву. Одной рукой он зажал себе рот, будто в попытке предотвратить рвоту, когда же он поднял лицо, слезы серебряными сияющими ручьями текли по его щекам. Одна слеза упала с острого подбородка и зашипела, как капля воды, угодившая на раскаленную сковороду, когда она коснулась обнаженного бедра Северуса. И Северус вздрогнул. Слезящимися глазами Люциус видел, как дернулся вялый мускул, и застонал, как раненый зверь, застонал, будто хотел что-то сказать или закричать, взвыть от боли или издать победный клич, но не мог, потому что рот его был наполнен огнем. Это было слишком много, слишком много для одного мага, даже для Люциуса Малфоя – не в силах сдерживать себя больше, в отчаянье, он упал на распростертое перед ним тело, прижал свои губы к бессловесному рту и выплеснул туда огонь. Дрожащими пальцами он обхватил темноволосую голову, притянул ее к себе, впился в губы Северуса, пока огонь бежал сквозь него, проникая и наполняя бездыханное тело в его руках. Но по-прежнему огонь переполнял его, даже выливаясь из него. Он заполнил его голову, легкие, вены. Огонь выходил через поры, струился из глаз и наполнил член. Обезумев от его мощи, Люциус схватил безвольное тело, изогнулся между его вялыми конечностями и вошел в него, врываясь глубоко до самого основания в несопротивляющуюся плоть, пронзительно завопив в бессловесный рот, когда их огненная связь иссякла. Теперь они горели оба, живой и мертвый, они горели оба, пока не стали одним целым, пока холод смерти и огонь жизни не вступили в борьбу в их глубине. И этому не было конца, пока Люциус не почувствовал, как губы Северуса шевельнулись под его губами. И тогда он понял, что огонь победил. Он не смел прервать поцелуй, не смел отстраниться, чтобы посмотреть и узнать наверняка, а только сжимал крепче в своих объятьях тощее тело, углублял поцелуй, и толкался сильнее. Он не смел остановиться – он не мог остановиться – даже когда почувствовал своей грудью биение другого сердца, ощутил, как тонкие дрожащие пальцы заскользили по его бокам и попытались ухватиться за его плечо, почувствовал, как Северус шевельнулся под ним и худые бедра прижались к его бедрам. Да. Тепло. Губы под его губами стали теплыми и отвечали на его поцелуй, язык осторожно толкался в его язык. Люциус застонал Северусу в рот, его рука заскользила по влажной от пота и теплой коже, а пальцы сжали бедро Северуса, и он ощутил, как напряглись, реагируя на его хватку, мускулы. Он приподнял бедра выше, врываясь глубже, и был награжден вибрирующим стонущим звуком, проникшим ему в рот. Люциус почувствовал, как что-то шевельнулось, прижимаясь к его животу, и когда он просунул между ними руку, то нащупал вытянувшуюся во всю длину упругую плоть Северуса, наполненную тем же безумным огнем, что бродил по его собственным венам; наполненную жизнью. Ощущение горячей, тугой плоти, - пульсирующей в его руке, сжимающей его член, толкающейся, трепещущей, колышущейся под ним, - было почти невыносимым, и когда Северус прерывисто выдохнул ему в рот, обвил его талию ногами и выгнулся под его рукой, насаживаясь на его член – это стало больше, чем он мог вынести. Люциус почувствовал, как горячая жидкость потекла по его ладони, почувствовал, как Северус затрепетал под ним. Тогда он жадно и властно поцеловал нежный рот, вонзаясь в своего любовника снова, и снова, и снова; и закричал, когда огонь прошел сквозь него – из головы, к спине, к яйцам и члену, а потом хлынул в Северуса, пометив его завоеванной Люциусом магией. Он расслабленно навалился на Северуса; на своего горячего, лоснящегося от пота, дрожащего, прекрасного и живого Северуса, сотрясаемый от пережитого шока и недавней разрядки, впившись зубами в плечо любовника. Спустя мгновение, он поднял голову и внимательно посмотрел на шею мужчины. Он не увидел раны в том месте, где клыки Нагайны вонзились в кожу; ничего: ни следа, ни отметины. «Люциус?» Хриплый, но по-прежнему похожий на бархат густой голос, его голос. Люциус зажмурился на секунду, потому что ему показалось, что затрепетало само его сердце. Как давно он не слышал, чтобы Северус так произносил его имя. Эти ленивые шелковистые интонации, без намека на настороженные или деловые нотки. Он приподнялся на локтях, его платиновые волосы – сейчас сияющие и безупречные, словно огонь очистил их от печалей и грязи – упали на лицо другого мужчины. Лицо, которое уже не было юным, но странным образом морщинки, обозначившиеся на нем от страданий, тревог и ненависти, - разгладились. «Люциус? Это...» Северус огляделся, приподнимаясь и с чопорным видом вылезая из-под другого мага. Он сел на столе, его глаза затуманились от смятения, словно он не узнавал окружавшую его обстановку. «Где?..» Люциус тоже выпрямился, протянул руку и взял Северуса двумя пальцами за подбородок, заставив его повернуть к себе лицо. Он заглянул прямо в бездонные глаза, но во взгляде, который вернул ему Северус, не было ни упрека, ни недоверия, ни горечи. Он лишь казался ошеломленным и странным образом – невинным. Ухватив Северуса за левую руку, Люциус потянул ее к себе, перевернул, всматриваясь в белую кожу, отмеченную только голубым узором вен и ничем больше. Метки Темного Лорда больше не было, словно ее не было никогда. Он осмотрел свою собственную левую руку и увидел, что черный рисунок истончился и побледнел, но знак все еще был заметен. «Люциус», снова произнес Северус. «Что случилось? Почему мы...» Он замолчал, снова оглядываясь. «Где я?» Люциус положил ладонь на его шею, закрыл глаза и приблизил свое лицо, чтобы остановить вопросы поцелуем. «Ничего не случилось, мой ворон», - вздохнул он, прижимаясь лбом ко лбу Северуса. «И больше ничего плохого не случится. А ты...» Люциус улыбнулся, чуть отстраняясь, чтобы поцеловать его снова. «Ты там, где тебе и следует быть». «Да?» - возмутился Северус, который выглядел забавно ехидным для человека еще минут десять назад бездыханного. «Тогда объясни, где это». «Со мной, Северус», - сказал Люциус и крепко сжал его в объятьях, прижимаясь лицом к спутанным черным волосам. «Ты здесь, со мной». End.

Блох@STIK: Фик просто великолепный... (Вставим его в 7-ю книгу, как недостающую часть?!) Хочется выразить восхищение автору Обращение "мой ворон" - так собственнически и в то же время ласково... Одна маленькая поправочка... Брунгильда пишет: а пальца сжали бедро Северуса пальцы...

narroh: Ня-ня-ня! Прелесть какая) И перевод прелесен


Брунгильда: Блох@STIK Спасибо ;) Исправляю. Мне тоже так ласкает слух "мой ворон" narroh Мммм... А мне как нравится (меня заставить что-либо переводить...)

Девушка по имени Sun: Сильно, очень сильно. Так, в сущности, всё и должно быть, Ро просто не додумалась... Респект Автору и Переводчику

mort: а может Ро просто постеснялась??? ... перевод шикарнейший....

Брунгильда: Девушка по имени Sun, mort Роулинг решила это от нас утаить ))).

Potion_master: Хорошо. Такая мощь может вдохнуть жизнь даже в мертвое тело 7-ой книги.

Lord Lucius Malfoy: СПАСИБО. Такой... пугающе ПРАВИЛЬНЫЙ фик...

Брунгильда: Potion_master ,Lord Lucius Malfoy Приятно, что наши вкусы совпали. Я когда его прочла, сразу решила переводить - не одной же мне читать правильный эпилог )))

ДЖЕКизТЕНИ: Брунгильда Спасибо за такой перевод) Мощно! сколько же в Снейпе было в результате кровищи? Из укуса в хижине лилась не вылилась, Люцу еще немеряно досталось...

Марина: Брунгильда Шикарный перевод!!!!

Mavka\: Прекрасный перевод! Текст цепляет не по детски Дааа... Малфой долги отдает... а вот Снейп, похоже, снова в долгу как в шелку по уши))) ладно хоть расплачиваться вполне приятно будет))



полная версия страницы