Форум » Фики с пейрингом Северус/Люциус (слеш) » "В память о детстве", роман, PG-13 (NC-17). » Ответить
"В память о детстве", роман, PG-13 (NC-17).
Брунгильда: Автор: Брунгильда Название: В память о детстве Рейтинг: PG-13, NC-17 (последняя глава). Пейринг: Люциус Малфой, Северус Снейп. Жанр: Драма, роман. Диклаймер: Все герои принадлежат Роулинг. Самарии: Эйлин Принс вынуждена отдать сына в семью Малфоев
Ответов - 133, стр:
1 2 3 4 All
Брунгильда: Сегодня выдался на редкость неудачный день. За окнами моросит нудный дождик, у эльфов все валится из рук, и один из них умудрился разбить мой кубок: из тончайшего хрустала – трофей за блестящую победу в квиддичном матче, а у отца с утра дурное настроение. Он, естественно, срывает его на мне. Я самый подходящий объект для плохого настроения отца. Не пустил меня к Лестренжам и заявил, что мне нужно готовиться к ТРИТОНам. Я долго недоумевал, что это с ним. Обычно эта глупая школа, кроме раздражения, у него ничего не вызывает, и я доучиваюсь в ней только по воле моей бедной матушки, которой вот уже два года, как не стало. А к вечеру я выяснил причину всех неудач, обрушившихся на мою голову. Из допотопной кареты, запряженной Тестралами, среди мокрых серых нитей дождя я увидел женскую фигурку и мальчика, лет десяти. Отец вышел к ним навстречу, что с ним случается крайне редко. Мне было велено не высовываться из своей комнаты. Он всерьез считает, что будет помыкать мной, уже взрослым человеком, как неразумным ребенком? Естественно, я прокрался к его кабинету, где он заперся с посетителями, и подслушал интереснейшую беседу. - Эйлин, я знаю, что наши предки давали обет помогать друг другу в беде, но твоему поступку нет оправдания. Ты должна была понимать, что жизнь с грязным магглом не принесет тебе ничего, кроме несчастий, и теперь ты только пожинаешь плоды своей глупости. - Я уже успела раскаяться, Абрахас. Не мучай меня, только скажи, возьмешь ли ты мальчика. Родители не пускают меня на порог. Для них мой сын - знак их бесчестия. Для тебя - возможность подняться в глазах общественного мнения. Долгое молчание было ответом бедной женщине, голос которой мне понравился: звучный и глубокий. Потом отец ответил: - Хорошо, я возьму его. До совершеннолетия. Но ты должна понимать, что здесь с ним тоже никто не собирается нянчиться. - Спасибо, Абрахас. Где угодно ему будет лучше, чем там... Я понял, что разговор подходит к концу, и медленно направился в сторону своей комнаты. Мальчика я увидел за ужином. На редкость некрасивый и неопрятный ребенок. И ел он неаккуратно и торопливо. Отец совершенно не делал ему замечаний, только хмуро посматривал в его сторону. Я украдкой наблюдал за родителем, пытаясь понять, как мне обращаться с этим несчастьем. Мальчик уронил вилку, которую, казалось, видел впервые. - Люциус, научишь его пользоваться столовыми приборами, - «осчастливил» меня отец первым поручением. Я с самого начала подозревал, что кроме неприятностей ничего не ждет меня в обществе этого недоразумения. Я научил его обращаться с ножом и вилкой, объяснил, что пользоваться зубной щеткой нужно не перед каким-нибудь важным событием или торжеством, а каждый день и дважды. Надо отдать ему справедливость – он все схватывает на лету, слушает очень внимательно. Он бы казался мне забавным: когда он послушно следует моим указаниям, у него становится такое серьезное взрослое личико, и даже его огромный носище – по-моему, раза в четыре больше, чем положе иметь ребенку его возраста – перестал представляться мне таким уж уродством. Но мне все время кажется, что от него дурно пахнет. Очищающих заклинаний, которые я на него наношу, когда к нему приближаюсь, явно недостаточно. Он напрасно считает, что мыться каждый день не обязательно. Мерлин! Где отец откопал это сокровище? Они с матерью жили на помойке? Не могу сказать, что возиться с ним доставляет мне удовольствие, но отец никуда меня не выпускает из дому и мне просто нечем заняться. Во всей этой истории есть и положительный момент: я сделал открытие, что читать учебники увлекательнейшее занятие. По крайней мере, обнаружив меня в библиотеке, отец не станет упрекать меня в том, что я не занимаюсь с «Северусом». Надо же, какое красивое имя дали такому замухрышке. Родитель вбил себе в голову, что из этого мальчишки нужно сделать приемлемого члена магического сообщества. Могут нагрянуть журналисты, и Снейп должен выглядеть ухоженным и довольным жизнью. Насчет второго... Я сильно сомневаюсь, что кислая носатая физиономия, с огромными, будто блестящими от непролитых слез глазами, сможет убедить кого-либо, что малыш захлебывается от свалившегося на него счастья. Что же касается опрятности... То мне удалось затащить его в ванную комнату и вымыть. Когда он понял, куда я его привел, он впал в странное состояние. Мне казалось, что Снейп сейчас упадет в обморок, однако он подчинился моему приказу «раздеться». При этом так дрожал, что мне надоело ждать, когда же он справится со своими бессчетными мелкими пуговичками, и я применил раздевающее заклинание. Я поразился, какой же он тощий! Хотя, должен признать, я не ожидал, что он настолько хорошо сложен. Пожалуй, со временем он превратится в длинноногого стройного юношу, вполне в моем вкусе, если забыть об его носе и угрюмом выражении болезненно бледного лица. Пока я его рассматривал, Снейп смотрел прямо перед собой, и я решил бы, что он впал в кому, если бы не знал точно, что в этом состоянии не возможно держаться на ногах. - Ты думаешь, я съем тебя, Северус? Никакого ответа. Мне пришлось потянуть его за руку в душевую. Не знаю, почему у него такая реакция на воду, но в душ мне не удалось его затащить, равно, как и в ванну. Пришлось мыть его из тазика. Точнее мылся он в основном сам, внезапно успокоившись и подчиняясь моим командам. Наверное, я забавно выглядел со стороны, суетящийся подобно заботливой нянюшке вокруг не поднимающего на меня глаз хмурого ребенка. Если бы меня увидел кто-нибудь из моих знакомых, то решил бы, что я совсем спятил. Пожалуй, меня не засмеяли бы только из их презренного страха перед моей фамилией и связями. Мне же было не до смеха. С меня сошло семь потов, пока я научил Снейпа нормально пользоваться банными принадлежностями. Магию мне больше не пришлось применять: он беспрекословно следовал моим указаниям. Если я говорил ему сильнее тереться мочалкой – он тут же, пыхтя от усердия, надавливал на нее и яростно водил ею по коже, оставляя красные полосы. Голову я, преодолевая брезгливость, вымыл ему сам. Потом завернул мальчика в огромный взрослый халат, привел в свою комнату и нашел кое-какие шмотки, заклинаниями подогнав их под его размер. Я подвел ребенка к огромному зеркалу в спальне и продемонстрировал ему его чистенькое отражение. Надо сказать, даже мне он показался очень хорошеньким в новой белоснежной рубашке и бархатных бриджах. И тогда он улыбнулся моему двойнику в серебристой глубине. Не знаю почему, но я вспыхнул, как застенчивая девица, в ответ на его полный благодарности взгляд. Мне вдруг стало так тепло и уютно, как бывало только, когда была еще жива моя матушка. Сегодня я ускользнул через камин в библиотеке в гости к Блэкам. Я люблю там бывать, но только из-за одного члена их многочисленного семейства – Андромеды. Там есть еще младшие Блэки: Регулус, Сириус и Нарцисса. Всех троих я не переношу. Я вообще не люблю детей, и со стороны судьбы было крайне жестокой шуткой повесить мне на шею этого Снейпа. Да, у них есть еще Бэлла. Полная дура. Закончит свою жизнь в клинике святого Мунго. Она выслеживает нас с Андромедой и бежит докладывать родителям, о том, что я опять без спросу появился в их доме. Если мне придется на ней жениться, то первое, что я сделаю – куплю цепь и намордник. Не знаю, как они ее переносят. У нее на редкость злобный мстительный характер, нездоровая тяга к интригам, которые она устраивает из ничего. С Андромедой мы просто друзья. Ее нельзя назвать красивой, но она очень спокойна и умна. Я часто рассказываю ей о своих проблемах, а она помогает мне их разрешать. Никогда еще не было, чтобы ее совет оказался неправильным. Проведение послало ее в это семейство для равновесие – не иначе. Там все остальные буйные, включая младших братьев. Впрочем, Нарцисса производит впечатление адекватного ребенка, но она слишком еще мала, чтобы судить наверняка. Да, я решил посоветоваться с Андромедой насчет Снейпа. Как мне вообще себя с ним вести. Дело в том, что он постоянно ходит за мной и даже стал прокрадываться в библиотеку. Точнее он стоит под дверью, и я чувствую спиной его взгляд. Что ему от меня нужно? Мне иногда бывает откровенно жутко от этой загадочной слежки. - Снейп... Это маггловская фамилия. Удивительное благородство со стороны твоего отца взять в семью ребенка подобного происхождения, - задумчиво бормочет Андромеда. Мы сидим в беседке, скрытые кустами бузины. Ее листья уже почти совсем облетели, и наше убежище ненадежно, но я так соскучился по обществу нормального здравомыслящего человека, что даже если перед нами возникнет Бэлла, с перекошенным от злорадного торжества лицом, я не пожалею, что выбрался сюда. Как же хорошо сидеть здесь на удобной деревянной скамеечке и смотреть, как бесконечным разноцветным дождем, вспыхивая в осенних лучах солнца, падают листья, добавляя свежих красок в поблекший ковер, устилающий засыпающий на зиму сад. Я поворачиваю голову в сторону Андромеды. Она пухленькая и очень уютная, почему-то она напоминает мне мою мать. Наверное, своими спокойными серыми глазами и нежным журчащим голоском. Я отстраненно замечаю, что ей очень идет ее новое изумрудного шелка платье и вспоминаю, что даже не сделал ей комплемент. Но уже поздно, поэтому я просто отвечаю ей: - Он полукровка. Его мать - скандально известная Эйлин Принс, которая в свое время наделала столько шуму в магическом сообществе, выйдя замуж за маггла. Я замолкаю, вспоминая, что был тогда еще совсем малышом. Отец был вне себя от поступка этой женщины и так возмущался, что мать сильнее прижимала меня к груди, будто боялась, что его гнев каким-то образом обрушится и на нас. - Эйлин Принс? И ее брак оказался неудачным? Бедняжка, стольким пожертвовала, и все оказалось напрасным. - Андромеда, мне не интересны мотивы поступков его матери, которая была настолько глупа, чтобы страсть затмила ее рассудок. Я никогда не понимал таких людей и не желаю понимать. Ты хорошо разбираешься в людях. Объясни мне, что этому Снейпу нужно от меня? Он просто не дает мне прохода. Я скоро не выдержу и превращу его во что-нибудь, только боюсь, что это в любом случае будет нечто настолько омерзительное, что эльфы выбросят это из дома! Андромеда укоризненно качает головой. - Люциус, ты вовсе не такой злой, каким пытаешься казаться. Если бы тебе было наплевать на бедного мальчика, ты бы не замечал его присутствия. Он же все время молчит и ведет себя очень тихо, как ты рассказывал. Во всем тебя слушается. Ты стал привязываться к нему... - О, Мерлин! Андромеда, ты вечно приписываешь мне те чувства, о которых я не имею представления. Где ты нахваталась всего этого? Привязанность... Да он просто действует мне на нервы! - Когда ты стал замечать, что он стремится быть рядом с тобой? - Спустя недели две после его появления у нас. - А до этого он держался от тебя подальше? Я задумываюсь. Не помню я, где он был. Я занимался своими делами, а его не замечал. Может, он все время крутился возле меня, тихоня проклятый! - Не понимаю, к чему ты клонишь... - Попробуй заговорить с ним не только касательно его внешнего вида или поведения, а просто удели ему немного человеческого тепла. - Какого тепла? – холодно спрашиваю я, окончательно раздражаясь. Но Андромеда улыбается и берет мою руку в свою. Никому я не позволяю такой фамильярности, но от нее я это принимаю спокойно. Мне все время кажется, что она что-то знает обо мне такое, что я и сам о себе не знаю. Вот и сейчас, она только коснулась моей руки, и я уже понимаю, что она права. Мне чертовски одиноко в нашем проклятом имении, и этот Снейп стал что-то значить для меня. Я даже не могу сказать, что именно, но на самом деле меня угнетает даже не то, что он меня преследует, а то, что все время молчит и почти никогда не улыбается. Я привык, когда мне подчиняются и люблю это, но... не с таким же убийственно безропотным выражением лица. В конце концов, он мой брат. Кажется троюродный. Да, у меня море троюродных братьев – все чистокровные волшебники связаны родственными узами, но ни один из них не живет со мной под одной крышей, и ни один из них еще не был мне так... не безразличен. TBC
Sectumsempra: Как интересно!
Брунгильда: Sectumsempra Правда? Стараюсь
Брунгильда: - Люциус, ты должен навестить миссис Снейп и взять у нее учебники для Северуса. - Учебники? Но я же мог купить ему их вчера на Диагон Аллее... Это было ошибкой. Спорить с отцом, даже возражать ему никогда не было мудрым поступком, поэтому, когда боль от Круциатуса скрутила меня, заставив упасть на пол, я проклинал только собственную глупость. Кстати, я не понимаю, почему вокруг этого заклинания столько шума? Оно действительно заставляет испытывать пронзительную боль, но я бы не сказал, что к ней нельзя привыкнуть. Или отец наказывает меня нежно, так сказать, по-родственному? Нужно будет уточнить этот момент до того, как я стану сторонником Темного Лорда. Разговор проходил в библиотеке, и я, конвульсивно дергаясь, закатился под журнальный столик. Когда мои нервы перестали гореть огнем, я встал на четвереньки и выполз на ковер. Его мягкий ворс щекотал мне ладони, я порадовался, что эльфы хорошенько вычистили его: мне не удалось бы справится с приступом рвоты попади мне в нос хотя бы пылинка. Но тут я вижу, как густая капля крови падает на нарисованный листок, оставляя на нем аккуратную алую точку. Видимо, я все-таки задел при падении край стола (или что там мне подвернулось на пути, пока я изворачивался), но боли не чувствую до сих пор. Надо бы выпрямиться, чтобы не потерять последние капли уважения к себе. Хорошо, что моего унижения никто не видит. Стоп. Чьи это ноги? Мерлин! Опять несносный ребенок сунул длинный нос, куда не следовало. Клянусь бородой Салазара, он будет первым, на ком я проверю действие пыточного заклятия! Я усаживаюсь на ковре по-турецки, меня тошнит, но не сильно, поэтому мне вполне удается зловещая усмешка, которая должна отбить у зарвавшегося малыша желание подглядывать за мной. - Итак, Северус. Развлекаешься? Тебе понравилось? Хочешь попробовать действие заклятия на себе? – интересуюсь я самым своим шелковым голосом. Снейп стоит столбом и смотрит на меня, но как смотрит! Его глаза возбужденно блестят, щеки пылают. Или я ничего не понимаю в мимике желторотых птенцов, или я наблюдаю сейчас возмущенного Северуса Снейпа. По крайней мере, такое же патетическое выражение физиономии было у Сириуса Блэка, когда его мамаша одним взмахом палочки испепелила притащенного им в дом котенка. Животинка была симпатичная - надо отдать мальчишке справедливость: у него есть понимание красоты, но его родительница ненавидит всякое там зверье ... Однако молчание Снейпа угнетает, кроме того, у меня такое ощущение, что он еле сдерживается, чтобы не броситься меня утешать. Вот только этого мне не хватало. - Что же ты молчишь, малыш? – спрашиваю я прохладно. Странно, но его участие меня не так и сильно раздражает. Во всяком случае, он не глуп и понял, что я не перенесу сопливого сочувствия от него. - Ну, язык проглотил? Твой отец по-другому тебя наказывает? При упоминании о собственном отце ребенок бледнеет, но я имею удовольствие услышать наконец его тоненький мальчишеский голосок: - Нет. И все. А он определенно не из болтливых. - А как? – рискую я подержать наш своеобразный диалог, не богатый пространственными рассуждениями. - Иногда просто бьет, а иногда запирает в ванной. - Да ну? У вас ванна есть? - Да. - Она у вас только для наказаний используется? - Нет. - Я так понимаю, ты в ней иногда моешься. Правильно? - Нет. - Почему? - Я... Боюсь. Когда отец узнал, что я тоже колдун, как и мама, он... Северус замолкает, а его глаза становятся темнее, чем были до этого. А я наивно полагал, что знаю, как выглядит черный цвет. Теперь буду предварительно сравнивать темные оттенки с радужкой Снейповских глаз. Те, что светлее, отныне провозглашаю серыми. - Утопить тебя, что ли хотел? – осторожно пытаюсь я продолжить беседу. Проходит полминуты молчания, и я уже мысленно называю себя идиотом, но мальчик выдавливает угрюмым тоном: - Да. Я и так не люблю воду. Он думал, что это будет наверняка. - Ясно... А почему ты воду то не любишь? - Мама говорит, что это в роду Принцев семейное. В средние века в том местечке, где жили мои предки, для того, чтобы проверить, не ведьма ли какая-нибудь женщина, ей связывали руки и ноги и бросали в воду. Если ведьма выплывала... - Понятно. Кстати, я знаю, что не всегда выплывали даже очень талантливые маги. Состояние стресса у некоторых волшебников парализует магические способности. Я поднимаюсь на ноги, потому что наш разговор меня невольно увлек. Случайно затеянная нами беседа подводит меня к любимой моей теме: сколько бедствий натерпелись чистокровные волшебники от грязных магглов. Вот и у Снейпа, как я выяснил, его прапрапрабабушка хотя и выплыла, но ребенок, которого она носила под сердцем, наделил все последующие поколения иррациональным страхом перед водой. - Поэтому отец считает, что они подлежат уничтожению. И не только по той причине, что кроме грязи они ничего не принесли в этот мир, но и потому, что те, кто страдал от них - наши с тобой предки - должны быть отомщены. Но на это совершенно логичное утверждение Снейп ничего не отвечает, только снова смотрит на меня черными глазищами, а по упрямому изгибу его губ я понимаю, что он со мной, со МНОЙ, не согласен! - У тебя другое мнение, Северус? - У меня есть бабушка, она очень добрая и часто брала меня к себе. Ее не пугает, что мы с матерью маги. Она считает, что отец просто ухватился за это знание, чтобы было на кого свалить собственные неудачи. - Очень мудрая позиция с ее стороны, - холодно констатирую я. Все-таки он совсем ребенок. Для него хороший тот, кто его любит. Но он попал в правильные руки. Я научу его адекватно оценивать людей. - Тебе было очень больно? – вдруг, осторожно касаясь моей руки, спрашивает мальчик. - Не особенно, - с деланным равнодушием отвечаю я, но тут же чувствую прикосновение тоненьких пальчиков к щеке. Малыш что-то шепчет себе под нос, настолько похожее на песенку-считалочку, что я усмехаюсь, но кровь из раны останавливается. Он залечил порез без палочки. Редчайшее явление. Надо будет сказать отцу, что нам в руки попал очень перспективный волшебник... Или... Пожалуй, я не стану об этом рассказывать. Меня охватывает азарт, который, наверное, испытывает искатель сокровищ, наткнувшись на не ограненный крупный алмаз. Если я не ошибаюсь насчет Снейпа, то своим открытием не стоит ни с кем делиться. TBC
Брунгильда: Я крепко прижимаю Северуса к себе, от его волос приятно пахнет дорогим шампунем, настоянным на пыльце Многогора, а неистовое биение его сердечка я ощущаю через слои одежды, отделяющие наши тела друг от друга. Но он вовсе не напуган, как я понимаю по сияющим глазам. Это первая в его жизни аппарация, и он со вчерашнего вечера излучает флюиды незамутненного детского счастья. Вообще-то маленьких магов не желательно перемещать подобным образом даже с опытными взрослыми волшебниками, но отец заявил, что мальчишке подобные вещи пойдут на пользу. - Я не собираюсь растить размазню. В будущем он мне скажет за это только спасибо, - напутствовал нас мой родитель. Я, естественно, не возражал, хотя на самом деле немножко волновался. Я и сам не так давно научился аппарировать, и, потом, мне почему-то кажется, что Северусу не грозит вырасти «размазней», судя по рассказам о его батюшке. Мы оказываемся в странном месте. Со всех сторон нас окружают пошарпанного вида каменные дома, а в нос тошнотворной струей бьет какой-то неопределенный, но омерзительный запах. Магглов нет – в четыре утра они, видимо, видят еще свои незамысловатые сны. Я вопросительно смотрю на Снейпа. Он кивает – значит, мы на месте, и теперь я и сам вижу, что из каменной ловушки есть выход – узкий проход между домами. Дверь нам открывает миссис Снейп. Я впервые вижу ее так близко и отмечаю про себя, что хотя она и некрасива, но не вызывает у меня обычного презрения, которое пробуждают во мне дурнушки. В ее лице столько аристократического благородства, во взгляде - силы, что я решаю быть с ней осторожнее. Северус не торопится броситься в ее объятия, а степенно здоровается: - Здравствуй, мама. Мы за книжками... И палочкой. Последнее слово он почему-то произносит с сомнением. Можно подумать ему к школе могли не купить палочку, но уголки тонких губ задорно поползли вверх, и Эйлин, в девичестве Принс, нежно потянула Северуса к себе. Тот хмуро позволил себя обнять. - Конечно, дорогой. Я все приготовила. Здравствуйте мастер Малфой... Люциус. - Здравствуйте, миссис Снейп. Она бросает на меня внимательный взгляд, причем ее глаза так... по-женски на меня смотрят, что я, кажется, смущаюсь. Дьявол! Вот чего уставилась? Лицо Миссис Снейп озаряется тонкой немного лукавой улыбкой, и - клянусь бородой Салазара! – внезапно она кажется мне очень даже красивой и совсем не старой. Но странное явление длится всего несколько секунд. Вся ее фигурка тут же напрягается, будто она к чему-то прислушивается или что-то для себя решает. - Проходите в дом, мальчики, - приглашает она наконец. Обстановка Снейпового жилища очень бедная. Никогда не видел ничего подобного. И стены и мебель имеют такой вид, словно по ним ползали стаи слизняков – любимцев нашего лесника Хагрида - сжирая краски. Коридоры узкие, кухня малюсенькая, с узким каким-то пыльным окошком. Я начинаю понимать, что клаустрофобия не пустой звук: мне уже хочется скорее покинуть это печальное место и окунуться в родную просторную атмосферу имения. Нас сажают за аккуратненький чистенький столик, покрытый выцветшей скатертью. Сама же хозяйка удаляется, и я слышу, как она поднимается наверх. - А это что за штуковина? – спрашиваю я у Снейпа, указывая на четырехногое железное чудовище с рядом черных ручек, похожих на продолговатые глаза. - Это плита, - кратко информирует Северус и очень неодобрительно поглядывает на меня. Наверное, когда я оценивал нехитрое убранство кухни, на моем лице отобразилось что-то уязвившее его гордость. - А для чего она? - как ни в чем ни бывало, интересуюсь я. Чихать я хотел на его оскорбленный вид. - На ней готовят. Какие мы раздраженные... - А как? - Как надо, так и готовят! - Вот что, Снейп. Когда я задаю вопросы, надо отвечать, ясно? - А что будет, если я не отвечу? Нет, ну это уже хамство! Пока не вернулась его мамаша, я тихо бормочу заклинание, едва касаясь палочки в кармане. На самом деле оно не сложное. Так, одна из наших слизеринских шуточек. Понятия не имею, кто его изобрел, но для наложения проклятья не надо даже размахивать палочкой. Все зависит от вашего настроя и личных качеств, таких как способность манипулировать другими людьми, например. Проверено: ни одному гриффиндорцу, даже с последних курсов, подобные заклинания не даются в принципе. - Сначала необходимо зажечь спичку. Спички это такие тоненькие палочки, обмазанные серой. Их чиркают о коробок... Если бы меня не разбирал смех, при виде злющих глаз мальчишки, который, будучи не в состоянии остановится, без умолку тараторил об устройстве маггловского изобретения для приготовления пищи, выданные им сведения могли бы показаться мне интересными. Я даже из половины осмысленной информации сделал вывод о вреде, наносимом магглами окружающей среде. И все от их лени. Стремятся облегчить себе жизнь, убогие создания. - Вот твои учебники, Северус, - мягко произносит миссис Снейп и ставит на стол смешную старушечью сетку до верху набитую книгами. Красный как рак Северус в это время истерическим тоном доносит до нашего сведения, что «...до середины 60-х годов в Великобритании использовался в основном искусственный газ, получаемый из угля, и его доля в балансе энергопотребления страны была невелика. Однако газовая промышленность Англии была жизнеспособной и прибыльной отраслью...». Его мать минуту удивленно смотрит на сына, а потом начинает искренне смеяться, отчего снова кажется мне очень симпатичной. Снейп в ярости вскакивает с места и, продолжая свой вынужденный монолог, нервно роется в учебниках. В конце концов он вытряхивает их на стол. Его руки, дрожа, перебирают книги в явном стремлении что-то найти, но, очевидно, безуспешно. - Миссис Снейп, он, наверное, ищет свою палочку, - предполагаю я. - Ах, Северус, милый, извини. Она в твоей комнате, на стеклянной полочке. Мастер Малфой, сжальтесь над ним, он мне сейчас все поломает, - с мягкой улыбкой просит женщина. Я с радостью выполняю ее просьбу. Честно говоря, слушать всю эту галиматью о всяких там заводах мне и самому смертельно надоело. Бросив на меня очень злобный взгляд, который я, впрочем, с легкостью отбиваю своим невозмутимым, ребенок рванул наверх. Я уже прикидываю, чем буду сегодня заниматься, и не получится ли у меня выбраться к Андромеде, чтобы попрощаться (она учится в Шармбатоне), и тут слышу тяжелые неторопливые шаги. В дверях появляется высокий несколько грузный мужчина. Я подавляю желание встать из вежливости – это маггл и поэтому считаю ниже своего достоинства соблюдать в данном случае этикет. Старший Снейп, не смущаясь моим независимым видом (я уверен, что мои глаза излучают презрение и арктический холод), с громким скрипом ветхого прогнувшегося под ним стула, уселся за стол и насмешливо (НАСМЕШЛИВО) воззрился на меня. - У нас гости, Эйлин? Почему я, как всегда, обо всем узнаю последним? Ты угостила молодого человека чаем? - Ах, Люциус, извини, я сейчас поставлю чайник. - Спасибо, но мы с Северусом уже уходим, - вежливо отказываюсь я. Честно говоря, нет желания пить здешнюю воду из здешней посуды... Но миссис Снейп уже засуетилась у плиты. - Вы, я так понимаю, тоже из ее породы? – вопрошает старший Снейп, небрежным кивком указывая на жену, спина которой – прямая, как палка – выдает ее напряжение. - Да, я маг. Он налегает всем своим немалым весом на спинку стула, и я невольно дивлюсь прочности маггловской мебели. - Скажите, молодой человек, все маги очень богаты? – снова спрашивает он, рассматривая мою, переливающуюся алмазной пылью мантию. - Нет. У нас полно бедняков. - Странно, вы же можете, к примеру, делать золото из ненужных вещей. Тупое, жадное животное! - Такое золото у нас не ценится. - Вот как... Ну надо же, какая несправедливость! - Да, у нас представители низших сословий тоже должны работать. Не знаю, что я такого сказал... Точнее, знаю, конечно, но столь неадекватной реакции я не ожидал. Сохранившее остатки былой грубой красоты лицо багровеет, глаза становятся мутными, а из горла вместе с парами алкоголя вырывается рык: - Уж не меня ли ты причислил к низшему сословию, молокосос? И именно в это мгновение нужно было появиться Северусу! Его просто как магнитом тянет в «горячие точки». У ребенка в руках палочка, открыто направленная на отца, взгляд его глаз остр, как лезвие бритвы. Пожалуй, он выглядел бы внушительно, если забыть, что грозный «ангел мести» не дотягивает мне до плеча. - Северус, вам действительно пора возвращаться, - тихо, но твердо предлагает миссис Снейп, в то время, как мужчина ошарашено пялится на палочку в руках мальчика. - Это правда, что ты пытался утопить собственного сына, маггл? – внезапно слышу я свой голос. Мерлин! А маггловское безумие, оказывается, заразительно. - Собственного сына? – заревел маггл, приходя в себя и еще больше зверея. - Да ты знаешь, щенок, что я взял ее брюхатой? Да она ноги мне целовать должна! Ваши то, небось, ее отвергли! Мать Северуса с такой напряженной мольбой в глазах смотрит на меня, что я с усилием отгоняю нахлынувший на меня поток мыслей и догадок, хватаю мальчика в охапку, тут же выдергивая из его руки палочку, и аппарирую с ним домой. TBC
Sectumsempra: Хто?! Хто папаша? Вольдик? Альбус?
Брунгильда: Sectumsempra А вот не скажу пока
donna Isadora: Интересно, весьма интересно. Хотя местами спорно. Жду продолжения.
Брунгильда: donna Isadora местами спорно Ну, я и не претендую на истину в последней инстанции Спасибо за отзыв :)
Sectumsempra: Брунгильда Ничего подобного - прекрасный фанфик!
Брунгильда: Sectumsempra Пасиб На самом деле я уже откровенно развлекаюсь, когда пишу с ними фики. Мне просто нравится писать с ними, я от этого получаю столько положительных эмоций, что они перекрывают все. А всерьез я воспринимаю только самый первый свой фик "Пропущенные моменты" . Он дженовый, и я писала его с целью многое объяснить в каноне и подарить им нормальную и прекрасную дружбу.
Брунгильда: - Малфой, ты не мог бы живее шевелиться? Если я не ошибаюсь, ты за это время вымыл только четыре тарелки, в то время как я чистой посудой заполняю уже восьмую сушилку! - У тебя больше опыта, Уизли. Хотя должен признать твои способности в качестве посудомойки меня впечатлили. Будут проблемы с трудоустройством после школы, обращайся ко мне. - Заткнись, Малфой! – яростно восклицает Рыжий. Никакой фантазии. Эти два слова за время нашей совместной отработки он произносит так часто, что у меня возникли серьезные опасения по поводу его умственного развития. Как же беден его словарный запас! Безнадежно убог, как и он сам. Я с ленивым интересом оглядываю всю его нескладную длинную фигуру, упрямый подбородок и рыжий вихор на затылке, выглядящий таким же сердитым, как и его хозяин, с недовольным бормотанием взявшийся за новую тарелку. Я почти любуюсь светлым золотистым пушком на его щеках и прячущимися под ним веснушками, и мои мысли принимают другое направление. Правду ли говорят, что гриффиндорцы - горячие парни? У меня прекрасный шанс проверить. Тем более что тощие тела – моя слабость, и мне интересно: действительно ли у рыжих веснушки покрывают и спину... Оставив без комментариев его сомнительную просьбу «заткнуться», я двумя пальцами брезгливо беру грязную тарелку, но подлая штуковина выскальзывает из моей руки. Уизли вскрикивает и успевает ее поймать в дюйме от пола. Он ловец, и меня не слишком это удивляет. А вот что действительно привлекает мое внимание, так это то, что, случайно касаясь моего запястья, гриффиндорец краснеет. Он быстро и неуклюже отворачивается от меня, и, видимо, пытается убедить себя, что я ничего не заметил. Этот жалкий маневр окончательно меня распаляет. Помимо худых до прозрачности тел, меня привлекают смущение и беспомощность. Кроме того, его шея, выглядывающая из грубого темного ворота формы, так длинна и белоснежна... Запертый на два месяца в имении и унижаемый все это время собственным отцом, я испытываю настоящий голод по власти над чужим телом, и для гриффиндорца было серьезным промахом оказаться сейчас в такой опасной близости от меня. Я неторопливо отхожу от своей половины мойки и бесшумно приближаюсь к Рыжему со спины. Парень напрягается, и несколько секунд мы оба слышим только журчание воды. - Уизли, тебе придется ответить за то, что ты лишил меня сегодня прекрасного вечера, - шепчу я ему на ухо, прижимаясь вплотную. В моем голосе звучит угроза, но ей вторят соблазнительные бархатные нотки, мое дыхание щекочет ему ухо, и я с удовольствием замечаю, как он начинает учащенно прерывисто дышать, а на виске показываются хрустальные капельки пота. Я медленным змеиным движением обнимаю его за талию, моя кисть проскальзывает под мантию, опускаясь на узкое бедро. Уизли с забавным всхлипом разворачивается ко мне лицом. Браво! Сколько же ему для этого потребовалось воли. Но он все равно в ловушке из моих рук и теперь, когда я пронзаю его своим ледяным взглядом, отработанным на моих вассалах, ему уже никуда не деться. - Убери от меня свои грязные лапы, ублюдок, - угрожающе шипит Уизли. Учитывая, что он выше меня на голову и, пожалуй, физически сильнее, я позволяю себе усомниться в его желании от меня избавиться. Ему не составило бы труда вырваться, но в этих играх ведет тот, кто превосходит партнера в умении добиваться своего. Я облизываю губы и прижимаюсь к нему ближе. И с удовлетворением чувствую, что его тело уже записалось в мои союзники. Ты будешь ненавидеть меня до последнего мгновения своей жалкой жизни, Артур Уизли, но тебе придется компенсировать ущерб, нанесенный моим планам на сегодняшний вечер. А началось все еще в поезде. Нам с Северусом удалось первыми занять просторное купе, в головной части Хогвардс-Экспресс. Я заказал ему шоколадных лягушек – целый ворох. Как я и предполагал, рассматривать вкладыши ему очень понравилось, и я с удовольствием наблюдал, какой восторг излучала его довольная рожица. Но проблемы начались тут же. Сами сладости ребенок не ел, заинтригованный содержанием оберток, поэтому с обеих сторон нашей скамейки накопилось с дюжину квакающих и прыгающих тварей, оставлявших липкие коричневые следы от лапок. - Эй, малыш, их полагается есть! - Не называй меня так! Я не малыш! – возмущенно поправил меня Снейп. - Да ну? Как же прикажешь тебя называть, маленький Северус? Посмотри, что ты наделал! Или ты сейчас же запихаешь всю эту прыгающую гадость себе в ротик, где им самое место или... Но Северус не дал мне закончить мою угрозу, а бросился на меня с кулачками, однако оживленная физиономия выдавала, что он не столько разозлен, сколько желает выхлестнуть переполняющую его энергию. С удивлением я обнаружил, что мне нравится бороться с ним. Во-первых, он удивительно сильный, учитывая насколько он худ, во вторых... Когда я стискивал его в объятиях, я испытал совершенно незнакомое ощущение. До этого я уже долгое время считал, что прикосновения могут быть лишь следствием похоти, страсти или желания причинить боль обидчику. Теперь я понял, что у мага есть потребность чувствовать чужое тепло. Вследствие сложившихся обстоятельств, Северус мой, и при этом мне пока ничего от него не нужно, кроме его звонкого смеха и необычного головокружительно ощущения, вызываемого пружинистыми движениями маленького тельца в моих руках. Это было так здорово, что я, повинуясь странному порыву, поцеловал его в нос. И услышал сочащийся презрением голос Бэллы: - Люциус, ты, я вижу, не теряешь даром время. Решил переключиться на молодежь? А я думала, что это только к старости бывает... Я высвободил Северуса, который с растерянным видом вжался в спинку сидения. Его глаза с недоумением разглядывали девушку. Понимая, что Бэлле бесполезно что-либо объяснять, тем не менее, я с отвращением выдавил из себя: - Не надо низводить все до своего уровня, Белл. Есть вещи не доступные твоему пониманию. - Ах, извини. Конечно, у тебя к этому заморышу чистое братское чувство. Я понимаю... У меня руки зачесались от потребности впечатать ее в стенку каким-нибудь заклятием покрепче, но тут нас прервали. - Люциус! Как дела, милорд? - в дверях появилась голова Нотта. - Виват, старосте Слизерина! – тут же отозвались Гойл и Крэбб. - Здравствуй, Люций, - отсалютировал МакНейр. - Приветствую вас, молодые люди, - с достоинством поздоровался я со всеми разом. Один за другим они заполнили вагон и осторожно, сверяясь с моей реакцией, начали по очереди делиться впечатлениями от каникул. Бэлла забилась в угол и, со скучной миной, уставилась в окно. Лестрендж не сводил с нее задумчивого взгляда. Кстати, когда Бэлл молчит, она очень даже недурна собой. Но это явление – тихая Бэлла - так редко бывает... Северус инстинктивно прижался ко мне. Я обнял его одной рукой, так что его тоненькая фигурка слилась с моим черным плащом. Насколько я понял, он именно к этому и стремился – спрятаться. Надо будет что-то делать с его застенчивостью. Тем более - она ложная. Уж я то знаю, каким несносным бывает этот ребенок. Да, все мои вассалы с некоторым недоумением посматривали на Северуса. Я позволяю прикасаться к себе, но только в особых случаях, которых каждый из них одновременно и ждет, и боится. Я часто жесток со своими любовниками, а в их роли побывал каждый из них, за исключение Крэбба и Гойла. Я знаю, кто и как кричит от боли или умоляет, а у некоторых я даже видел слезы, но все они, расставаясь со мной, получали и свою, возможно и горькую, порцию удовольствия. Ни одного любовника я не отпускаю, предварительно не доведя до пика наслаждения. Они, между тем, поглядывали на ребенка гадая, чем он заслужил такую честь: так непринужденно прижиматься ко мне. На всякий случай некоторые из них изобразили на лицах ласковую улыбку. Вышло смешно, учитывая, что эти люди не понаслышке знакомы с непростительными. Все они знали, что меня на тот момент больше интересовало совершенно определенное желание, а не их скучные рассказы о проведенном лете. И я уже открыто заскользил оценивающим взглядом по их лицам, выбирая. Мне был нужен тот, кто попытался бы оказать мне сопротивление. И я выбрал Лестренджа. Я остановил свой взгляд на нем, дожидаясь молчаливого покорного согласия. Он кивнул, краснея и сжимая зубы, а мои одноклассники с заметным облегчением вздохнули, окидывая моего сегодняшнего возлюбленного затаенными сочувственно-насмешливыми взглядами. И тут Бэлла выдала неожиданную реплику: - Жалкие рабы, так трудно сказать «нет»? Меня тошнит от вас. Не думала, Родольфус, что ты тоже играешь в эти игры. Надеюсь, он хорошо тебя трахнет. Лестрендж с бешенством оглянулся на нее. - Что ты несешь, Бэлла? Следи за своим языком. Леди следует быть скромнее. Тем более, ты не заметила? Тут ребенок. - Я лучше знаю, как следует себя вести леди. Ути, какой хороший мальчик... Ты его тоже трахаешь, Люций? Бедное дитя, так... - Пошла вон, Блэк! – с внезапным бешенством вскричал я. - Слушаюсь, милорд. Сейчас только соображу, куда мне идти... К девицам не хочется – скучно... К младшим – слишком шумно. Пожалуй, я останусь здесь. Где еще получишь столько впечатлений? - Я сейчас устрою тебе впечатления! Я вскочил, выхватывая палочку. Северус попытался последовать за мной, но я пригвоздил его взглядом к сидению. Сидевший рядом с нами Нотт, быстро сообразив, что я бы не хотел, чтобы мальчик пострадал, осторожно взял Северуса за локоть и быстро начал что-то ему шептать. Успокоившись насчет ребенка, я в ярости запустил в Бэлл первый луч. Да, я знаю, это было не разумно для слизеринского старосты, но эта истеричка перешла всякие границы! - Furnunculus! - Impedimenta! - Stupefy! Перед нами расступились, выпуская нас в коридор, у нас обоих прекрасная реакция и какое-то время, кроме разноцветных искр и вскриков случайных жертв ничто не мешало мне поставить Блэк на место. И вот тогда и появился Уизли. - Малфой, если мне не изменяет память, ты староста. Двадцать баллов со Слизерина. Бэлл тут же опустила палочку. - За что же, Уизли? Мы просто... немного разминались, - невинно заявила девушка. Я отметил, что она не такая и дура, когда речь идет о деле, но ее комментарий не спас положения, потому что поезд уже приблизился к месту назначения, а Уизли, презрительно оглядев наши встревоженные физиономии, послал одного из гриффиндорцев за преподавателем. Тогда я не удержался и яростным заклинанием отправил его в другой конец вагона. Двое из оставшихся приятелей Рыжего решили нам отомстить за столь стремительно и бесславно покинувшего место сражения приятеля, и тогда завязалась уже настоящая драка. В итоге появившаяся на усеянном стонущими телами поле битвы профессор МакГоннагал, несмотря на то, что свидетелей с нашей стороны было на порядок больше, назначила взыскание не только Уизли, но и мне, аппелируя свое решение тем, что я де постоянно нарушаю правила и давно являюсь головной болью администрации... TBC
Брунгильда: Я вернулся к себе очень поздно в прекраснейшем расположении духа и очень довольный собой: надо отдать Уизли справедливость – он сумел доставить мне удовольствие. Можно будет еще как-нибудь с ним «пообщаться». Если его гриффиндорская гордость смирится с тем, что произошло между нами. С удивлением у себя под дверью я обнаружил посетителя. Кто-то маленький и худенький... Мерлин, это же Северус! - Что ты здесь делаешь, мой сладкий? – лениво интересуюсь я. Он странно смотрит на меня, с таким выражением на худеньком личике, будто я только что сказал, что-то ужасное. Интересно, в чем дело? - Я не твой... сладкий! – шипит малыш, отступая на шаг назад. Понятно... Точнее не совсем, но сейчас я все выясню. - Да ну? Какой же ты тогда: горький, кислый? Надо будет тебя попробовать, Северус. Заходи, раз пришел. Но Снейп пятится от меня в коридор, хмуря бровки и поджимая губы. Что за ребячество? Я ловко обхватил его за плечики и тут же втащил к себе. Моя комната несмотря на спартанскую обстановку отличается своеобразным уютом. Кровать у стены украшена прозрачным зеленым балдахином – непозволительная роскошь даже для старосты, но я сумел убедить бывшего директора в том, что иначе я не смогу заснуть в полном одиночестве. На самом деле это почти правда. По ночам - если мне не посчастливится, и я проснусь - мне частенько кажется, что темноту заполняют какие-то бестелесные и безглазые существа, которые тянут ко мне руки. Отец говорит, что это нормально. Ему и не такое видится в темноте, но он привык - надо просто научиться переключать внимание... Пока я не овладел этим полезным искусством, и меня спасает балдахин. Каменные стены от сырости защищают гардины, а из мебели имеется еще письменный стол, два удобных стула и узкий шкаф с книгами, в основном учебниками. Я усаживаю Северуса на кровать – мне так удобнее, а сам сажусь на стул напротив него, так что ему некуда от меня улизнуть. - Ну, надеюсь, ты слизеринец, Северус? - Да, - тихо отвечает он, с напряженным беспокойством всматриваясь мне в лицо. Мне приятно, что он попал на правильный факультет, тем более что так мне будет легче им управлять и защитить его, в случае чего, но его явный страх передо мной, начинает меня раздражать. - В чем дело Северус, ты боишься меня? - Нет, - следует резкий ответ. Но он врет. Я вижу это в глубине его глаз и подсознательно чувствую запах его страха – обычно это возбуждает меня, но не сейчас и не с ним. - Не лги мне, мальчик. Поверь, я могу заставить тебя говорить правду. Ну, что случилось? - То, что говорила та девушка о тебе и Родольфусе, а потом обо мне... - О Мерлин! Северус, она - дура, ты не заметил? И потом... ты же не хочешь сказать, что понял значение каждого слова, которое эта истеричка произнесла сегодня? - Я понял, - просто и тихо отвечает он, не отводя глаз. - Как? – растерянно восклицаю я. - Откуда? - Я вырос в бедном маггловском квартале, Люциус, и понимаю такие слова, о которых ты не имеешь представления, - тоном, который больше подошел бы умудренному опытом и обзаведшемуся сединой взрослому магу, информирует меня малыш. Вот в чем я сильно сомневаюсь, так это в том, что есть что-то известное магглам, о чем я не имею представления. Тем не менее, мне по-настоящему становится не по себе. Я даже не нахожусь, что ему ответить. Только выдавливаю: - Ты знаешь только их значение или... – мне даже не хочется продолжать. - Только значение, - успокаивает меня мальчик и по-детски наивно уточняет: - Не очень хорошо, но в общих чертах... О боги! Я с облегчением смеюсь и прижимаю упирающегося ребенка к себе. - Я не собираюсь причинять тебе... вред, Северус. И никому не позволю тронуть тебя и пальцем. Забудь все, что говорила Бэлла. И о Ролдольфусе в том числе, - почему-то добавляю я. Мне не хочется, чтобы он знал, что здесь происходит, а в мое подсознание уже стучится странная идея: я не допущу, чтобы этого чудного мальчика, коснулось зло. Он первый, кого я сам, своими действиями заставил улыбнуться, и главное, мне впервые захотелось увидеть в чьих-то глазах счастье. Я знаю – это слабость, но то удовольствие, которое я вследствие нее испытываю, не может сравниться ни с каким другим из доступных мне развлечений. А мне уже сейчас доступно многое, а, по словам отца, со временем весь мир будет у моих ног. Завертелись наши учебные будни. От отца пока нет писем, но я и не жажду получить от него известия. Северус после того нашего вечернего разговора - потом я отправил его спать, проводив до спальни - ходит за мной по пятам. Он не поладил со своими одноклассниками, но это полбеды. У него серьезные проблемы с гриффиндорцами. В этом году в Хогвартс поступил и Сириус. Не знаю, что там с ним сделала его маменька за то, что шляпа распределила его в Гриффиндор – мне новость подняла настроение на целый день, а Бэлл испортила на неделю - но это маленькое проклятие семейства Блэков буквально натравливает на Северуса одноклассников, будто в него бес вселился. Он сумел сколотить целую шайку из таких же неуправляемых балбесов, как и он сам. Хотя Снейп утверждает, что не Сириус там главный – я уверен, он что-то путает. Блэки – древнейшее и пользующееся в Слизерине не меньшим авторитетом семейство, чем Малфои. Будь Бэлла парнем, у нас состоялась бы борьба за власть. Но, к счастью, она помимо того, что девчонка, еще и младше меня, а это тоже имеет значение. Я когда-то собственноручно выпорол неугомонного Сириуса, потому что он целый вечер действовал на нервы и мне, и Андромеде, при этом его сестра даже не сердилась на меня, что примечательно. По одобрительно заблестевшим глазам подруги я понял тогда, что младший братик ее саму уже давно и серьезно достал. Не знаю, его придирки к Северусу – это попытка отомстить мне через самого близкого ко мне в школе человека, или Снейп сам как-то успел насолить Блэку и его маленьким приятелям? На все мои расспросы ребенок молчит, словно воды в рот набрал. Я пытался применить к нему легиллименцию, но не смог разобраться в замелькавших перед моим внутренним взором пестрых картинках. У Северуса в результате потекла из носа кровь, и к собственному недоумению я обнаружил себя, целующим его в лоб и торопливо бормочущим извинения. Если отец узнает, что делает со мной этот малыш, мне будет не сладко.
Sectumsempra: Я тащусь, я балдею, я просто в трансе. Посыпаю голову пеплом - Моршенштерну до этого далеко!
Брунгильда: Моршенштерну до этого далеко! С ума сошла? Я жду каждую главу Моршенштерна, потому что мне... нечего читать. (Я зациклина на этом пейринге ) Единственный фик за последнее время, который действительно читаю с удовольствием, при том что у меня Люц - доминант, а не Север, как у тебя. ;) (Точнее Люц не сомневается, что он везде и всегда главный, а Снейп слишком умен, чтобы поделиться своими соображениями на этот счет)
Sectumsempra: Брунгильда Кстати, на дайре начало 23 главы "Человека". :)) И ты мне не ответила - можно его здесь выложить? Спасибо!!!!
Брунгильда: Sectumsempra К-как не ответила??? По-моему отвечала в теме "Женщина для Снейпа"... Конечно можно! А я думаю, почему ты его не выкладывашь... Оппс. Правда не отвечала. У меня инет глючит даже сильнее, чем я думала.
Sectumsempra: Брунгильда УРА!!!!!!! А то пока до Чакры доберусь! Там форматировать - сдохнешь. 22 главы.
Брунгильда: Дорогая Андромеда! Извини, что не попрощался с тобой, но мне в этот раз не представилось возможности к тебе выбраться. Отец поменял заклинания, закрывающие камин в библиотеке, и в этот раз я не сумел их сломать. Надеюсь, в конце концов я с ними справлюсь, но в любом случае мы увидимся с тобой на зимних каникулах, если твоя матушка тебя к нам отпустит. У меня все как обычно, а именно – умираю от тоски. Как ты, наверное, уже догадалась, преподаватель по Защите в этом году опять новенький. Этот лучше, чем прошлогодний, но хуже того, который вел у нас пародию на этот серьезнейший предмет на третьем курсе. Главное достоинство мистера Брауна – он методично зачитывает нам программу, одобренную министерством, и не против, если кто-нибудь дремлет на его уроках. По зельеделию мои дела значительно улучшились, но ты не поверишь, благодаря кому. Дело в том, что тот мальчик, Снейп, о котором я тебе говорил, оказался настоящим гением в этом предмете. Я не доверяю ему варить серьезнейшие зелья для седьмого курса, но зато он проводит отличную подготовительную работу с ингредиентами. Слагхорн очень доволен моими (или нашими, как тебе угодно) успехами в этом предмете. От самого Северуса старый зельевар в неописуемом восторге. Он даже приглашал мальчика в этот свой клуб, в котором, как ты знаешь, я завсегдатай. Неслыханная честь для столь юного студента. Малыш держался с достоинством и даже сумел поддерживать беседу. Я все думаю, откуда у него такая хорошая речь? Конечно, миссис Снейп могла обучить его манерам, но если впомнить те условия, в которых бедный ребенок рос, то его образованность кажется мне почти невероятной. Кстати, у меня есть некоторые соображения на его счет, которыми мне хотелось бы с тобой поделиться. Пока замечу лишь, что Эйлин Принс не так проста, как многим кажется. Как твоя учеба, дорогая? Есть ли вести от твоих родителей? И не обзавелась ли ты там часом женихом. Пожалуй, только это оправдало бы в моих глазах полное отсутствие от тебя известий. Твой Люциус Малфой. Дорогой Люциус! Меня очень порадовало твое письмо. Извини, что так долго не писала, но у нас очень перегружена программа в школе и именно из-за этой самой пресловутой Защиты. Ходят слухи, что грядет война (ты знаешь, о чем я), и нас стараются хорошо подготовить. Меня очень порадовало, что ты по-прежнему заботишься об этом мальчике, Северусе. Что же ты узнал о нем? Мне не терпится увидеться с тобой, но не только потому что хочется услышать, что же ты такое узнал о матери мальчика. Я соскучилась по тебе, Люц. Боюсь, своим признанием я тебя совсем испорчу, впрочем, это вряд ли. Могу представить, какие дифирамбы девушки с вашего факультета поют блистательному милорду Малфою. Да, что это за глупое упоминание о женихах? Ты же знаешь, как я отношусь к замужеству. В магическом сообществе, особенно в семьях чистокровных волшебников роль, отводимая жене, меня не прельщает. Я не собираюсь замуж, и тебе это прекрасно известно Вечно твоя, Андромеда. Дорогая Андромеда! Ты знаешь, я никогда не принимал твоего странного отношения к замужеству. Не вижу ничего ужасного в роли хозяйки дома, и я уже говорил тебе, что твои страхи кажутся мне преувеличенными. Во всяком случае, свою жену я окружил бы уважением и заботой, если только это не будет Бэлла. И я был бы счастлив, если бы девушка, вроде тебя, пошла со мной под венец. У меня некоторые неприятности в школе. Дело в том, что мне не нравится, как нам преподают Защиту, и по воскресеньям мы с одноклассниками занимаемся этим предметом самостоятельно. Однако директор в моем стремлении совершенствоваться усмотрел какой-то зловещий умысел и уже вызывал меня к себе в кабинет на неприятный разговор. Пока я отделываюсь отработками, но он все больше становится мной недоволен. Я не боюсь его – что он может мне сделать? Но все же подобное обращение выбивает меня из колеи. Жаловаться отцу - не вижу смысла. Не желаю лишний раз давать ему повод показать мне, насколько я от него завишу. С нетерпением жду твоего письма, вечно твой друг, Люциус. Дорогой Люциус. Мне принимать твои строки о готовности видеть меня своей женой, как предложение? Что там с тобой, Люций? Не помню, чтобы ты был так не осторожен в выборе слов. Я думаю, это влияние маленького Северуса. Как только увижу его, пусть знает - расцелую в обе щеки. Я уже от него заочно в восторге. Ему удалось невозможное: смягчить холодное сердце бесстрастного Малфоя. Я шучу, конечно, милый. Зная тебя, прошу, прекрати эти ваши занятия Темными Искусствами. Люциус, директор вправе очень серьезно наказать тебя, а в том, что ты не следуешь школьной программе во время этих ваших воскресных занятий, я абсолютно уверена. Тот, кто играет с огнём, непременно обожжётся. Хорошо, что до каникул осталась неделя. Надеюсь, ты не успеешь натворить глупостей, до того как мы увидимся. Твоя Андромеда. Дорогая Андромеда! Да, я бы не отказался от такой жены, как ты. И я вовсе не оговариваюсь, как ты там решила. Для брака важен верный расчет, но дело тут даже не в деньгах и фамилии, а в том, чтобы супруги подходили друг другу по характеру и не мешали друг другу жить. Можешь считать это официальным предложением. Вечно твой, Люциус. Какой же ты, самонадеянный самовлюбленный эгоист, Люциус! Как я должна реагировать на твое предложение? Извини, но я считаю, что в первую очередь супругов должна связывать любовь и не надо говорить мне, что для магов из чистокровных семейств это непозволительная роскошь. Скоро мы с тобой увидимся, и я выскажу тебе в лицо все, что о тебе думаю, мистер Малфой. Очень сердитая на тебя, Андромеда. Я с хмурым видом кручу в руках маленькое письмецо от подруги детства. Почему я вообразил, что она нормально воспримет мой рациональный подход к женитьбе? Неужели ей, как и остальным глупым девчонкам, надо шептать пустые бессмысленные слова о звездном свете в ее глазах, зовущих в вечное счастье, о том, что ее волосы пахнут Луноцветом и еще – помилуй Мерлин – читать стихи? Неужели я мог так в ней ошибиться? Я был уверен, что фальшь она чувствует прекрасно и всю эту мишуру с презрением бросит в лицо говорящему... И она действительно могла бы стать мне хорошей женой. Итак, я, Люциус Малфой, получил отказ. Придется сменить тактику. Андромеда, ты будешь моей, теперь это уже дело принципа. - Ты же возьмешь меня с собой сегодня, - слышу я неуверенный голосок Северуса. - Я же сказал «нет». И ты напрасно думаешь, что мое терпение безгранично. Когда-нибудь ты серьезно рассердишь меня, - раздраженно рявкаю я на него. И тут же жалею. Он бледнеет и, поджав тонкие губки, сползает со стула, где до этого сидел, читая мой учебник по Защите. - Северус, погоди, - я тоже поднимаюсь и становлюсь у него на пути. - Извини, я... просто у меня неприятности. Но я не должен был срываться на тебе, - ровным голосом объясняю я. Он молчит, уставившись на носки своих ботинок, уменьшающим заклинанием подогнанных под его размер из моих прошлогодних. Я осторожно беру его за подбородок и заглядываю в худенькое длинноносое личико. Густые шелковые ресницы, которыми я всегда невольно любуюсь, впархивают вверх. Его взгляд не сердит, а скорее печален. - Это из-за письма? - Да, Северус, в каком-то смысле. - Это от той девушки, о которой ты мне говорил? Ты... ее любишь? - Нет, Северус, я так не думаю. Мы друзья и просто... разошлись во мнениях по одному вопросу. Не будь слишком любопытен. - Возьми меня с собой, - умоляюще произносит он снова. - Это не игра, мой мальчик, и не предназначено для детских глаз, - устало отвечаю я и отпускаю его. Я, не оборачиваясь, бреду к столу, зная, что если он снова заладил свое «возьми меня с собой», то теперь он не только не уйдет – теперь от него не так и просто будет отделаться.
adeleda: Брунгильда вы мое спасение одна из немногих кто пишет по этому сложному пейренгу сейчас он по мненнию остальных авторов вышел из моды нет они не правы он просто стал классикой. А это произведение меня несказанно порадоало более остальных обожаю такого снейпа любознательного немного запуганного и очень ранимого и в тоже время дерзкого и напористого. Sectumsempra Моршенштерн что это за произведение никогда о нем не слышала не могли ли вы дать мне ссылку пожалуста.
Брунгильда: adeleda Спасибо за отзыв :) Да, пейринг очень сложный и интереснейший. Не понимаю, почему с ним так мало пишут. Он по логике самый естественный и правдоподобный. Моршенштерн тут же и находится у нас, но чтобы вы не путались даю ссылку. http://brunhilda.fastbb.ru/?1-3-0-00000039-000-0-0-1158417097
Брунгильда: Предупреждение: глава неприятная и несколько жестокая. Если вы не готовы - не читайте. Погода сегодня отвратительная: всех моих вассалов бьет дрожь, впрочем, я не уверен, что это у них не нервное. Я обещал им сегодня незабываемое зрелище. Какое именно – не счел нужным уточнять. Ледяной декабрьский ветер проникает нам под одежду и срывает капюшоны, чтобы растрепать и спутать волосы. Вследствие этого у нас взлохмаченный и вполне подходящий вид для нашей сегодняшней игры. Я приготовил им сюрприз и не один. Однако первый «сюрприз», то ли развлечения ради, то ли из вредности, трется мне носом между лопаток, а меня раздирают противоречивые желания: вытащить его из-под мантии и отшлепать - что-то подсказывает мне, что это давно следовало сделать. С другой стороны - мне щекотно, и я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться неподобающим для грозного предводителя Темных магов образом. Бэлл подозрительно косится на меня, потому что я все-таки не выдерживаю и издаю нелепый звук, похожий то ли на фырканье, то ли на всхлип. Мерлин, что со мной? Однако Северус такой тощий и так искусно приноравливается к моему исполненному достоинства шагу, что пока его не вычислили или делают вид, что ничего не замечают. С них станется, трусливые создания. - У меня такое чувство, что к ночи будет метель, - недовольно бурчит Бэлла. - Ну так и оставалась бы в замке, - хмуро огрызается Лестрендж. - О нет, судя по загадочной физиономии нашего милорда, это занятие никак нельзя пропускать. Теперь она уже откровенно пялится мне на спину. Вообще то я велел им идти вперед, как только мы миновали ворота, но когда это мисс Блэк следовала моим указаниям беспрекословно? - Да, Бэлл, на этот раз ты права, мы не будем сегодня тратить время на глупое размахивание палочками, - мой голос звучит тоскливо от мучительного предчувствия беды и еще какой-то новой для меня эмоции. Однако, судя по заблестевшим глазам девушки, она в восторге, даже еще не зная, с чем ей предстоит столкнуться. Типично для Блэков. Подавай им развлечения и желательно погорячее. Уж не по этой ли причине Сириус лезет к Снейпу? Я сам был свидетелем, как моему мальчику удалось «украсить» смазливую мордашку Сириуса мерзкого вида прыщиками. Мне показалось, что помимо злости Блэк даже испытал что-то вроде азартного воодушевления и уже собирался ответным заклинанием навредить маленькому слизеринцу, но тут вовремя появился я – а я всегда появляюсь вовремя - и Блэк сразу потерял свой боевой настрой. «Пошли, ребята, не будем доставлять этому скользкому типу удовольствия незаслуженно снять сотню-другую баллов с нашего факультета». За «скользкого типа» я, естественно, отнял у них еще пять баллов в добавок к двадцати за драку в коридоре. Правда потом МакГоннагал отыгралась на мне на своей трансфигурации. Она умудрилась четырежды ко мне придраться на занятии, а я не так и плох в этом предмете. - Стоп! Перед лесом делаем небольшой привал, - бесстрастно заявляю я своим продрогшим спутникам. Они покорно останавливаются, обступая меня полукругом и вопросительно заглядывают мне в лицо. Кроме Бэллы и Лестренджа. Эти двое тоже замерли, но, косясь на меня, шепотом опять по поводу чего-то переругиваются. Здается мне – они друг к другу неравнодушны. Слава Мерлину! Может Бэлл удастся убедить родителей выдать ее за Родольфуса? Тогда у нее есть шанс дожить до старости. Я резким движением скидываю зимнюю мантию с шикарным воротником из серебристой лисицы и являю их изумленному взору Северуса в тонкой белой рубашке и форменных брюках. Он сразу отстраняется от меня и становится рядом, исподлобья оглядывая своих будущих соратников. - Чаровница Цирцея! Люциус, да он уже в прямом смысле сел тебе на шею! Надо же так потерять голову от своего малолетнего любовника! Он что, так хорошо... Но сегодня я, как никогда, не в настроении все это слушать. В мгновение ока я выхватываю палочку и спокойно произношу: - Круцио! Бэлла падает и визжит, по-моему, такой мерзкий звук издают поросята, попадая под нож. Это мой первый Круциатус, примененный к человеку, и он удачен, судя по изворачивающемуся у наших ног телу. Однако я снимаю заклинание максимально быстро, хотя ощущение, которое я успеваю испытать, опьяняет меня. Но я умею контролировать эмоции и следить за языком, в отличие от некоторых. Отвернувшись от Блэк и впавших в транс приятелей – не все еще пробовали подобные заклинания на людях, насколько мне известно - я спокойно достаю из кармана маленькую мантию Снейпа, увеличивая ее одним взмахом палочки. Мальчик молча позволяет себя одеть и его неподвижность – это при таком то ветродуе его ни капельки не знобит – настораживает меня. Я заглядываю ему в глаза, но взгляд, которым он награждает меня, мне не нравится. Он смотрит так, будто видит меня впервые. Меня охватывает иррациональная злость, которую только усугубляют перешептывания Родольфуса и Блэк: - Бэлл, дорогая, вставай, вот так... - Я убью его, пусти... - Белл, я прошу... - В чем дело, Северус? – холодно спрашиваю я ребенка. – Может мне аппарировать тебя к маменьке? У тебя сухие штанишки? Мне не следует рвануть в замок за сменой белья для тебя? - Со мной все в порядке, Малфой, - отвечает Снейп, и я искренне поражаюсь, как твердо звучит его мальчишеский голос. - Тогда вперед! – это уже относится ко всем. Мы гуськом бредем по темнеющей в снегу и немного скользкой тропинке. Я замыкаю шествие – не люблю, когда кто-то идет за спиной. Бэлла пока не делает попыток меня убить. Родольфус пытался взять ее под руку, но она вырвалась и грубо обругала. Я мрачно ухмыляюсь, гадая, где она нахваталась таких выражений. На поляне, до которой мы в конце концом добираемся, когда-то находился один из штабов Гринденвальда. Его уничтожили, но в диаметре пятидесяти метров не растет ни деревца и, что особенно удивительно, даже снег не падает на черную землю, словно купол зла, окружающий это место, располагается где-то под небесами. Надо ли говорить, что нам нет нужды бояться, что нас потревожат Кентавры. Даже Дамболдор не смог залечить эту язву в Запретном лесу. Место мерзкое, но с точки зрения игровой площадки для магов, изучающих Темные Искусства, - идеальное. Его показал мне отец еще в позапрошлом году, а этим летом снабдил меня необходимыми магическими вещицами. Шар Памяти – я по собственному опыту знаю, что это такое. - Расступитесь по кругу. Вот так. Эйвери подойди к Лестренджу. Мне необходимо, чтобы вы стояли на расстоянии друг от друга. Я за рукав притягиваю Северуса к себе, с раздражение чувствуя его сопротивление. Не надо было брать его с собой! С резким хлопком брошенный мною Шар разбивается о черный камень на середине поляны. Тут же мертвая земля преобразуется в каменный пол. Вырвавшаяся на свободу магия, как опытный постановщик зрелищ, в считанные секунды заполняет пространство всем необходимым для шоу, не забывая и об одеянии для действующих лиц, в число которых не входим только мы с Северусом. Теперь мы находимся в центре маггловской пыточной камеры, где отсутствуют только стены, но прекрасно представлены чудовищные инструменты, созданные с целью причинять нечеловеческую боль. В наличии и дыба, и «испанский сапожок», а так же "жом" и "железная дева". Да, в центе расположены несгораемые столбы (тут действует магия), вокруг которых разложены уже жарко пылающие дрова. - Люциус... Что это? - хрипло осмеливается спросить МакНейр. Остальные, судя по неподдельному ужасу в глазах, также хотели бы знать, не сошел ли я окончательно с ума. Но я не уверен в этом сам. Я должен преподать им урок. Должен. Так велел отец... - Я хочу, чтобы у вас сложилось верное представление о магглах, - лекторским тоном начинаю я, пока они осматривают поблескивающие в пламени костров железные зловещие предметы. - Как правило, эти животные уничтожали самих же себя при помощи представленных здесь орудий пыток, но попадались и настоящие ведьмы. Среди вас нет ни одного, чьи предки не испытали бы на себе чудовищную жестокость магглов. Когда я активирую магию, заключенную в Шаре, двоим из вас придется испытать то же, что и вашим прародителям. - Но Люциус! За что? И что это нам даст? – пролепетал Эйвери. - Это оживит спящую в вас память минувших поколений. Среди вас уже есть две будущие жертвы, остальным отведена роль палачей. Ведьмам необходимо при помощи беспалочковой магии противостоять мучителям, не выдавая, что они «продали душу дьяволу». - И кто же будет подопытными кроликами? - Посмотри на себя, Бэлл. Только на тебе и на МакНейре – простые холщовые рубахи. Бэлла зябко поежилась, проведя длинными тонкими пальцами по грубой ткани и затравленно оглядываясь по сторонам. - Скажи мне спасибо, что я взял с собой Северуса. Иначе тебе пришлось бы предстать пред нами, в чем мать родила – такой был обычай, - насмешливо комментирую я ее растерянность. - Ты ответишь мне за это, Малфой! Я дождусь, когда на моем месте окажешься ты! - Я весь дрожу, предвкушая... Приступайте! С этими словами я шепчу «Exemplum», активизируя магию. И тут же глаза новоиспеченных палачей начинают гореть фанатизмом, словно именно в них вселился бес, а не в Блэк и МакНейра. Руквуд решительно подходит к Белле и хватает ее за волосы. Даже Лестрендж не делает попыток ее защитить. К МакНейру, с гнусными ухмылками, направляются Крэбб и Гойл. С него они стягивают одежду, чему я не препятствую, считая, что Северуса это не смутит, и тащат его к дыбе. Я осторожно смотрю на мальчика, мысленно проклиная себя за то, что пошел у него на поводу и согласился взять с собой. Я знаю, что никаких повреждений мои вассалы не получат, и это действительно урок, хотя и жестокий, но необходимый нам по заверениям отца, но Снейп слишком мал для предстоящего спектакля. - Ты можешь отвернуться, если хочешь, - шепчу я ему. Снейп обжигает меня взглядом своих черных и бездонных, как небо над нами, глаз и молча отрицательно мотает головой. Он почти не смотрит на МакНейра, который, похоже, уже успел сломаться, едва его грубо вздернули на дыбе. Видимо, он сразу позабыл, о том, что он маг и теперь только истошно вопит: - Отпустите! А-а-а! Отпустите! Я не хочу! Я ... мне больно! Но Крэбб и Гойл только распаляются от его криков. Их и без того непривлекательные лица искажены гримасой откровенного садизма. И, когда крик пытаемого ими МакНейра, становится совсем отчаянным, я, с заметной поспешностью (которую считаю слабостью и привычно сваливаю ее на присутствие Северуса) брезгливо приказываю палачам: - Отпустите его. Его вопли отвлекли нас от Бэллы, а она между тем держится превосходно, несмотря на то, что на ее ногу уже одет «испанский сапожок», и его усердно завинчивает Эйвери, чьи черты потеряли привычную мягкость и тоже изуродованы безумием истинного фанатика. Постепенно все действующие лица окончательно входят в свои роли, и я уже почти верю, что Руквуду действительно необходимо добиться от Блэк признания в том, что она «продала свою душу дьяволу». Остальные выглядят не менее увлеченными процессом пыток, в том числе «помилованный» МакНейр, который проявляет наибольшую активность. - Ты, отступница, ведьма, чертова распутница! Признавайся в грехе чародейства! – гудит Руквуд. - Милые господа, не делайте так туго, - ахает Бэлла, блестя глазами и игнорируя вопросы мучителей. Но те, проявив азарт настоящих исследователей, решили, кажется, испытать на ней все предоставленные в их распоряжение орудия пыток. И не сразу ей удается, применяя магию, справиться с болью. Постепенно в ее голосе все явственнее звучат истеричные нотки, а когда, не добившись от «грязной ведьмы» признания Долохов и МакНейр подводят ее к костру, с целью привязать к столбу, она смеется так жутко, что даже у меня выступают на лбу капельки пота. Я не знаю, пришлось бы мне все это по вкусу, если бы по левую руку от меня не стоял Северус, но сейчас я с нетерпение жду, когда же подойдет к концу заключенная в Шаре Памяти магия. Три минуты... Бэллу привязали крепкими веревками, она уже и хохочет, и плачет одновременно, огонь лизнул ее ступни. Две минуты... Ее одежда вспыхнула. Дьявол! Она же так прекрасно справлялась до этого! Одна минута... Блэк затихла и даже стала что-то напевать... К счастью подол ее рубахи только тлеет, иначе... Я не могу больше! Когда же это кончится?! Треск огня, полубезумный шепот и заунывное пение стихают мгновенно. Магия испаряется без остатка, и только сидящая на камне Бэлла, уже одетая и раскачивающаяся из стороны в сторону, да ошарашенные лица ее бывших палачей, теперь с ужасом на нее смотрящих, напоминают о том, что произошло. Я медленно подхожу к Блэк и с невольным уважением протягиваю ей палочку. Она поднимает на меня глаза, презрительно кривится и выдергивает ее из моих рук. Я едва успеваю отскочить от тут же выпущенного луча. - Бэлла, угомонись! В следующий раз будешь не ты! – кричу я, уворачиваясь. Она уже вскочила на ноги и теперь меньше всего похожа на жертву. Лестрендж беспомощно оседает на влажную грязную землю и с глухим стоном хватается за голову, Эйвери, шатаясь, отошел к краю поляны и, судя по последовавшим звукам, его выворачивает. И тут же лес оглашает вой МакНейра. Блэк оставила попытку добраться до меня и решила отыграться на том, кто - как она, вполне справедливо, считает - ее предал. Но все это уже совсем не волнует меня. Я не вижу Северуса на том месте, где оставил его буквально минуты две назад. - Lumos! За пеленой предсказанной Бэллой метели я вижу маленькую черную фигурку, мелькающую меж темных стволов деревьев и, отдав последний приказ «Возвращаться в замок!», бегу за удирающим в самую глубь леса Снейпом.
Sectumsempra: Чегой-то не то, ИМХО. Лучше помолчу.
Брунгильда: Sectumsempra Почему помолчу - интересно, что не то ;)
Sectumsempra: Брунгильда Это всё будет исключительно ИМХо. Немного рвано, намерения Люциуса не совсем понятны. Мне кажется, описания всяких зверств - это не твоё (не скажу, впрочем, что и моё). И главное - зачем ребёнка с собой было тащить? Что-то меня эта глава сбила с общего настроения.
Брунгильда: Sectumsempra Рвано... может быть. Просмотрю еще. Мне эта глава необходима и она и должна быть тяжела и для Снейпа, и для Люца. У меня тут все не случайно и фик не может быть легким. "Ребенок" сам просился и Люций - которому семнадцать лет еще и нет нормальной ответственности, просто глупо пошел на поводу... Мотивы можно уловить из предыдущих глав, а из переписки становится понятно, что у него проблемы с Дамблдором. У меня Люций - каноничен (точнее я пытаюсь его таковым делать) поэтому лишен некоторых качеств, которые у Снейпа развиты хорошо... И просьба - не молчи ;) Смешно звучит, но мало кто в фандоме говорит то, что думает.
Sectumsempra: Брунгильда Мне показалось, что Люциус испугался в какой-то момент. Нет? Я скину всё это в ворд и перечитаю ещё раз - мне тяжело на форумах читать - глаза лезут в кучку. И обязательно выскажусь.
Брунгильда: Sectumsempra Мне показалось, что Люциус испугался в какой-то момент. Нет? И не один раз ;)
Брунгильда: Я не понимаю, как ему удается так быстро улепетывать от меня: в моей руке палочка, освещающая мне путь, он же бежит наобум, как дикий зверек, удирающий от охотника и руководствующийся собственными инстинктами. Впрочем, для волшебника это нормально: в минуты опасности магия, заключенная в нас, набирает максимальную силу и может творить чудеса. Однако мои ноги длиннее, во мне больше сил и, может не очень хорошо, но я немного знаю эту часть леса, поэтому я успеваю схватить его за плечо еще до того, как мы забрались слишком глубоко, и я, к счастью, не успел потерять дороги назад. Я прижимаю его к могучему вязу с обмерзшим мхом и какое-то время мы просто стоим друг напротив друга, переводя дыхание. Он смешно пыхтит, а пар из его рта смешивается с моим. - В чем дело, Северус? – наконец удается мне спросить, справившись с резкой болью в легких. – Я же предупреждал, что тебе нельзя идти со мной, и наши игры могут тебе не понравиться. - Это не игра! – гневно выкрикивает он. – Ей было больно! Это... отвратительно. Отпусти меня! Я никуда с тобой не пойду! - И останешься здесь? Великолепно! Кентавры будут тебе очень рады, возможно, они примут тебя в свой табун и воспитают в тебе любовь к жизни под открытым небом. - Я лучше буду с ними, чем с тобой! Пусти меня, я тебе сказал! И уходи, я не являюсь одним из твоих рабов! - Они не мои рабы. В нашем кругу принято, чтобы соблюдалась иерархия, и все подчиняются ее жестким законам. - Я. Не. Принадлежу. Вашему. Кругу. Тебе ясно, Малфой? - Ты, заблуждаешься, Северус. Ты принадлежишь нам! Твоя мать не объясняла тебе, что Малфои всегда занимались Темной магией и стремились уничтожить магглов? Она не поставила тебя в известность, что Принсы на протяжении веков были нашими союзниками, и именно они больше чем кто-либо следовали заветам Слизерина, потому что у вас общие корни? Но его глаза еще больше темнеют, острые черты ожесточаются, и он выплевывает мне в лицо: - Я теперь понимаю Сириуса... Я понимаю, почему он так горд, что попал в Гриффиндор! - Однако тебя шляпа распределила в Слизерин, Северус. И это значит, что ты должен привыкать к нашим порядкам, и ты – наш! Ты - мой! - Уходи, Малфой, - уже устало бормочет он, даже не пытаясь высвободить плечо. - Просто оставь меня. Слышишь! - Конечно, слышу. С этими словами я просто хватаю его в охапку и беру на руки. Он тут же начинает вырываться с энергией дикого лесного зверька. В его маленьком тельце много силы, но пока мне не трудно с ним справиться. Плохо только, что мне... Мне больно оттого, что он бьется у меня в руках. Эта боль мне не знакома, и что-то происходит со мной. Я привык, что внутри меня - спокойная холодная пустота, которая образовалась со смертью матери. Когда ее не стало, отец не сказал мне ни слова в утешение и... никто не сказал. Я провел в своей спальне неделю, а когда я вышел оттуда, то мне не было горько. Мне все стало безразлично, словно что-то во мне ушло вместе с ней, а может, этого «чего-то» было слишком мало изначально. «Никого не подпускай к себе слишком близко», - так говорит мне отец. Он помог мне стать сильным и свободным от суетных эмоций, которые делают нас такими беззащитными перед этим миром. И вот теперь мне тяжело, потому что я впервые в жизни позволил себе не последовать его совету. И я чувствую, что мне не будет покоя, пока этот странный мальчишка не начнет снова доверчиво мне улыбаться, но я боюсь, что этого не будет уже никогда. Теперь я ясно вижу, что он чужд нашим представлениям о норме: уверен, что уже завтра Бэлла будет выспрашивать у меня, когда состоятся новые занятия и, предвкушая их, снова начнет крутиться в слизеринской гостиной возле старшекурсников. - Я пойду сам. Отпусти, у тебя сейчас руки отвалятся, - холодно предлагает Северус, и я только сейчас осознаю, что он уже перестал вырываться. Кажется, он все это время смотрел мне в лицо и теперь его черные глазища странно мерцают. Я осторожно ставлю его на ноги и, не оборачиваясь, иду к тропинке – мы уже обошли поляну по кругу. Мне не хотелось проносить его через проклятую черную землю, поссорившую нас. Я слышу его пыхтение у себя за спиной – значит все в порядке, и он идет за мной. Однако, когда мы, сохраняя между собой дистанцию, подходим к хогвартским воротам, я понимаю, что мои неприятности на сегодня не закончились. Нас встречает директор Дамблдор и профессор Слагхорн. Декан Гриффиндора стоит позади них, но, только удостоверившись, что за мной следует Снейп, она молча разворачивается и направляется к замку. Старый маг, скользнув по мне взглядом, от которого мне становится по-настоящему не по себе, сухо приказывает: - Ты пойдешь со мной, Люциус. При этом он смотрит только на Снейпа, который вошел вслед за мной в ворота. - Северус, с тобой все в порядке? Ты ничего не хочешь мне рассказать? – с обеспокоенным видом директор слегка склоняется к Северусу и заглядывает тому в глаза. Если мальчик расскажет ему о том, что видел, я не уверен, что на этот раз меня минуют действительно серьезные неприятности. И отец уже не встанет на мою защиту. Скорее наоборот - именно от него мне придется вынести наказание, потому что он не простит мне неосторожности. Не надо было брать мальчика с собой! - Спасибо, директор, но со мной все в полном порядке, - ровным голосом отвечает Снейп. Его лицо не выражает эмоций, только кажется старше. Он напряженно, но твердо выдерживает взгляд директора, словно стремящегося заглянуть ему в душу. - Тогда профессор Слагхорн проводит тебя до спальни, - произносит наконец директор и, успокаивающе сжав напоследок плечико мальчика, будто в желании передать тому часть своей силы, позволяет нашему декану увести его. Мне же Дамблдор делает знак следовать за собой, и впервые я не испытываю презрительного равнодушия ступая за высокой сутулой фигурой старого волшебника.
Sectumsempra: Щас Люциусу будет большой втык!
Брунгильда: Sectumsempra Вот нет бы посочувствовать горе-пожирателю
Sectumsempra: Брунгильда Ага? Щас! Нечего дитё втравливать куда попало!
katiger: Брунгильда пишет: А всерьез я воспринимаю только самый первый свой фик "Пропущенные моменты" . ЕШКИН ЗВЕРЬ!!!! Я ЗНАЛА, ЧТО ДЕЛО ТУТ НЕ ЧИСТО! увидела как-то у Лийа какой-то из фанфиков, который сначала числился под ником Брунгильда! Может, тогда Вы сможете ответить на давно терзающий меня вопрос: что стало с замечательными "Сказками Эйлин Принс"? Видела, что выложен из него один кусок... А ведь он оборвался на самом интересном месте! Это был первый фик, который я прочла - не будь его, я, может, вовсе не читала бы фанфиков! Пропущенные мгновения - шедевр! Ну а Брунгильдины истории неизменно меня воз ...искушают. "Защищая друг друга"...
katiger: Брунгильда пишет: А вот что действительно привлекает мое внимание, так это то, что, случайно касаясь моего запястья, гриффиндорец краснеет. Вы будете смеяться, но Атур/Люциус... редкий пейринг, что странно - ведь они так темпераментно лаются при каждой встрече! Иногда даже дерутся! Меня неоднократно посещала мысль, что, следуя логике слэша, между ними обязательно должно было что-нибудь быть! (я и сама, каюсь, ЭТО кое куда уже пристроила) Брунгильда пишет: - Furnunculus! - Impedimenta! - Stupefy! Oh, fuck! Непростительно мало заклинаний Джоан предоставила в наше распоряжение! Брунгильда пишет: при том что у меня Люц - доминант, а не Север, как у тебя. ;) (Точнее Люц не сомневается, что он везде и всегда главный, а Снейп слишком умен, чтобы поделиться своими соображениями на этот счет) Вау! Круто! То, что надо! (Если будет настроение, заходите сюда, тут Питер Петтигрю дает интервью. Думаю, это может оказаться дла Вас небезинтерсно.) Брунгильда пишет: Андромеда, ты будешь моей, теперь это уже дело принципа. Какой оборот интересный! Такого еще не бывало, кажется! Здорово! Брунгильда пишет: Однако Северус такой тощий и так искусно приноравливается к моему исполненному достоинства шагу, что пока его не вычислили или делают вид, что ничего не замечают Опять маленький Север прячется под плащом у Люциуса! Кажется, это становится фирменной фишкой! Но почему бы и нет? Смотрится, наверное, здорово - а уж ощущается.... Брунгильда пишет: Погода сегодня отвратительная: всех моих вассалов бьет дрожь, впрочем, я не уверен, что это у них не нервное. Я обещал им сегодня незабываемое зрелище. Какое именно – не счел нужным уточнять. Ледяной декабрьский ветер проникает нам под одежду и срывает капюшоны, чтобы растрепать и спутать волосы. Вследствие этого у нас взлохмаченный и вполне подходящий вид для нашей сегодняшней игры. Словно ролевики на полигоне перед стартом... В плохую погоду Брунгильда пишет: Типично для Блэков. Подавай им развлечения и желательно погорячее. Уж не по этой ли причине Сириус лезет к Снейпу? Смотрится, как заявка на снейпоблэк... (пожалуй, это уже МОЙ любимый пейринг - я извращенка, да?) А в все целом - захватывающе! Как всегда! *сочувственно* Беты нет, да? Местами шероховато - но это я понимаю. Когда пишешь, глаз замыливается, прерчитываешь потом, самому вчуже страшно делается - местами...
Брунгильда: katiger Спасибо за такое количество отзывов. :) Этот фик сегодня буду доводить до ума. Сама вижу недостатки, поэтому не вывешиваю уже готовую главу. Беты нет, увы, а на тех, кому доверяю не хочется вешать. постараюсь справиться сама
Брунгильда: В неприветливой тишине мы подошли к Горгулье, и тут я увидел Аргуса Филча с его драной серой кошкой, трущейся о ноги хозяина. Завхоз стоял у стены и улыбался мне мерзейшей улыбочкой. В его руках я заметил розги и похолодел. Может ли Дамблдор велеть... выпороть меня? Вообще-то уже несколько лет как отменили физические наказания, но я не уверен, что у директора не осталось права в крайних случаях использовать розги для вправления мозгов особенно «отличившимся» студентам. «Надо перестать с таким ужасом пялиться на Филча», - пытаюсь я убедить себя, но весь мой настрой держаться с холодным достоинством пошатнулся, сменившись паникой. - Проходи, Люциус, - невозмутимым тоном приглашает Дамблдор. Его глаза неопределенно мерцают за стеклами очков-половинок, и я вдруг понимаю, что мое смятение от него не ускользнуло. С пылающими щеками я вступил на лестницу, которая ожила и бережно подняла нас к дверям. Старый маг привычно уселся за свой письменный стол, захламленный бессмысленными блестящими безделушками, которые служат цели заставить посетителей потерять бдительность и выболтать все свои тайны. Я опустился на стул с удобной, словно успокаивающе обнявшей меня спинкой, с надеждой отыскивая ненавидимые мною лимонные дольки. У директора странная причуда скармливать эту кисло-сладкую гадость тем, кому он собирается «намылить шею». Сейчас этот обычай неожиданно кажется мне вполне милым и, не обнаружив тонконогую ажурную вазочку, так часто перекочевывающую ко мне в руки во время наших бесед, я чувствую, как отчаянно забилось в груди сердце. За время нашего непродолжительного знакомства с новым директором я привык к тому, что он - мягкотелая тряпка. Я не так глуп, чтобы не догадаться: за его приветливой манерой общаться со студентами и преподавателями стоит сила, всей величины которой я еще не сумел оценить. Но при этом, насколько я знаю, он никогда не воспользовался ее против кого-либо в школе, и все наши разговоры заканчивались только моим надолго испорченным настроением и назначением мне отработки. Я заметил, что он владеет легиллименцией, но на более высоком уровне, чем отец. Его проникновение в сознание многими окажется незамеченным. Однако, помогая на кухне эльфам – его любимое наказание для меня, видимо, чтобы обуздать мою гордость и принизить самомнение, – я обычно мучительно пытаюсь понять, какие из моих тайн ему удалось разгадать. - Люциус, - отвлекая меня от беспокойного переглядывания с необычайно хмурым сегодня Финеасом Найджеласом, начинает Дамблдор, - я уже неоднократно предупреждал тебя, чтобы ты прекратил проводить в школе занятия, своей жестокостью противоречащие тем истинам, которые преподаватели стремятся до вас донести. Я понимаю, ты думаешь, что таким образом исполняешь волю отца. Он сделал за тебя выбор и отбил желание хотя бы на миг задуматься, а подходит ли этот выбор тебе. - Вы все это уже говорили мне... Сэр. - Увы, Люциус. Я действительно говорил тебе все это, но вижу, что впустую. Он замолкает. Его старое лицо кажется мне еще более изможденным, чем обычно. Многое бы я отдал, чтобы понять, что задумал в этот раз старик. Образ ухмыляющегося Филча неприятно замаячил перед моим внутренним взором, но я решительно отогнал эту картинку, слишком унизительную и способную лишить меня остатков хладнокровия. Я успокаиваю себя мыслью, что при любом исходе аудиенции, все равно буду продолжать действовать по-своему. Даже, если ему взбредет в голову лишить меня звания старосты – слизеринцы не признают другого начальника над собой и, кажется, именно по этой причине распоряжение предыдущего директора до сих пор не отменено. Старик прикрыл глаза, мне пришла в голову нелепая идея, что он уснул, но тут же я отметил, как какая-то тень омрачила его черты. Он решил проклясть меня? Это даже интересно. Тогда отец найдет способ сместить его с должности – Дамблдор уже наделал много ошибок в первый же год своего управления школой. Одна Дракучая Ива чего стоит – подобному агрессивному растению здесь не место, да и лесничий Хагрид, назначенный преподавателем по Уходу за Магическими Существами. Это при незаконченном то образовании и более чем сомнительном происхождении. - Я знаю, Люциус, о чем ты думаешь. Ты знаешь, если бы дело касалось только твоих одноклассников, которые уже безнадежно испорчены общением с тобой, то я бы просто назначил тебе очередную отработку, зная, что тебя это не остановит. Но ты взял с собой мальчика, и теперь никто не знает, какие демоны поселились в его душе. - Директор, Северус отдан в нашу семью собственной матерью! И именно потому, что ему действительно пришлось столкнуться с жестокостью – отец-маггл постоянно избивал его и запирал в ванной! – выкрикиваю я возмущенно. - Я знаю его историю, Люциус. Но то, что происходит в семье мальчика, а также решение миссис Снейп отдать Северуса на воспитание кузину - не относится к нашему сегодняшнему разговору. Пока мальчик находится в стенах этой школы, я не позволю уродовать его душу, Люциус. И ты прекратишь свои занятия. - Я не понимаю, о каких занятиях вы говорите, сэр. - Люциус, мы оба знаем, что мне известно, с какой целью ты и твои сокурсники ходите в Запретный лес. Я считаю тебя достаточно умным и взрослым человеком, и рассчитываю, что ты не будешь тратить наше время на пустые препирательства. Сейчас ты пойдешь к себе в комнату и принесешь оставшиеся Шары Памяти. У меня такое чувство, будто крепкие ножки стула подо мной начали плавиться, и я, качнувшись, поехал с сидением вниз. Или это у меня закружилась голова? Настоящая паника сдавила мое сердце тисками – я даже не в состоянии представить, что сделает со мной отец, когда узнает, насколько я его подвел. Проклятье! Откуда старику известно о Шарах, я же старался не думать о них в его присутствии? Донес кто-нибудь из наших? Быть не может – они слишком осторожны и понимают, что расплата будет неминуемой и жестокой. «Ну же, скажи что-нибудь!» - отчаянно прокричало у меня в голове, но я ровным счетом не знаю, что сказать, а время идет и, наверное, минула уже не одна минута, как я сижу с видом пойманного за руку воришки и не могу отвести беспомощного взгляда от голубых глаз директора. - Люциус, я думаю, нет смысла медлить. Я буду ждать тебя здесь. Принеси шары мне, все три. - У меня нет шаров. Дьявол! Это что же - мой голос? Даже перед отцом я не опускался до такого жалкого лепета. Может, просто не успевал... - Я могу пойти с тобой, если ты плохо себя чувствуешь, Люциус. Ты очень бледен, мой бедный мальчик, - участливо предложил мне проклятый директор. Тянуть дальше просто глупо: Дамблдор, ласково улыбнувшись фениксу (счастливо проворковавшему ему в ответ – глупая бесполезная птица!), встал со своего места с явным намереньем помочь мне подняться. Тогда я вскакиваю на ноги и звонким голосом послушного мальчика выкрикиваю. - Я сам... принесу, сэр! Дамблдор задумчиво кивнул и вновь присел, но я почувствовал, как его энергия буквально вытолкнула меня из кабинета. Я собрал все шары – они хранились у меня в сундуке под надежным замком вместе с золотыми галеонами и некоторыми ценностями. Вновь оказавшись в ненавистном кабинете, я выложил прозрачные хрупкие темно-магические предметы на стол директора. С раздражением отметил, как взволнованно зашушукались в рамах портреты, и одобрительно заворковал Фоукс – любопытная птица даже покинула жердочку и уселась на ворох каких-то пергаментов рядом с нами. Сам я опустился на сидение и обреченно уставился на собственные мелко дрожащие пальцы. Нужно постараться заставить себя ни о чем не думать. Прием, которому я обучился давно. Необходимо занять мозг банальными житейскими размышлениями, не позволяя настоящим проблемам достучаться до сознания. Например, сейчас можно подумать о контрольной по истории магии. Стоит ли мне читать учебник самому или проклясть Гойла, чтобы он развлек нас своими рассуждениями по этому предмету? Заклинание заставит его поделиться всей информацией, сумевшей просочиться через толстый череп самого тупого слизеринца. Будет по-настоящему забавно узнать, какие сведения могли задержаться в его большой крепкой, но безнадежно пустой голове. - Хорошо, Люциус. Теперь давай решим, что нам делать. В первую очередь ты должен пообещать мне, не впутывать больше мальчика в дела подобного рода, даже, когда он снова окажется в Малфой Мэнор. Я выпрямляюсь и холодно смотрю директору в лицо. Смысл его слов очень медленно доходит до меня. Я должен... что? Оберегать Северуса от того, перед чем я сам беззащитен? Я так и думал, что мне сейчас предложат какой-нибудь сомнительный, но самоотверженный выход. А если я откажусь? Филч с розгами по-прежнему ошивается неподалеку от Горгульи. - Если я скажу «Нет», вы накажете меня? – медленно спрашиваю я. Мой голос больше не дрожит – даже если мне грозит унижение, возможно навсегда сломающее мою гордость, отец вскоре найдет способ заставить меня мечтать о порке и пожалеть, что я вообще появился на свет. - Я не собираюсь наказывать тебя, Люциус. И не только потому, что в данном случае не вижу в этом смысла, но и потому, что мне претит поступать с тобой в стиле Абрахаса Малфоя. - Но... там Филч... - Я не знаю, что взбрело ему в голову. Узнав, что я очень сердит, из-за того, что ты взял с собой Северуса, он сразу раздобыл где-то розги и стал крутиться с ними подле нас. Ты, я так понимаю, это имеешь в виду, упоминая нашего завхоза? О, Мерлин! Его незабудковые глаза мерцают почти весело! «Люциус, идиот, сумел таки развлечь старика... Как же я его ненавижу!» - В мое время такое наказание было заурядным, но невозможно решить серьезные проблемы с помощью порки. Розгой не исправишь душу, Люциус. А вот Круциатусом, к сожалению можно, но не исправить, а покалечить. Я инстинктивно сжимаюсь. О да, упоминание пыточного заклинания сейчас очень кстати, директор. Думаю, мне вскоре предстоит ознакомиться с его реальной версией, не смягченной милостиво ради меня. - Итак, ты обещаешь мне Люциус? Что я так мучаюсь? Надо просто сказать «Да», уверенно глядя директору в глаза и убираться отсюда к себе в спальню, где можно будет уткнуться в подушку и постараться придумать, как заставить себя не думать о том, что мне предстоит. Я готовлюсь произнести напряженно ожидаемое от меня слово, но неожиданно для себя истерически выкрикиваю: - Вы же знаете, что не в моих силах уберечь Северуса от зла! Я не могу ручаться за себя, а вы требуете, чтобы я пообещал вам взять ответственность за судьбу другого! Как же меня, оказывается, трясет, а я и не заметил. Этот старый ублюдок ответит когда-нибудь, что довел меня до такого состояния! Сильные руки легко разворачивают мой стул, и я оказываюсь нос к носу с директором, сжимающим мне плечи. - Я помогу тебе скрыть то, что случилось сегодня, от отца. Ты оставишь воспоминания о произошедшем в думосборе, а я наделю тебя памятью о несостоявшихся событиях, и это поможет тебе убедить Абрахаса, что ты выполнил его указания. Сам же ты будешь помнить только наш разговор и свое обещание. Ты будешь понимать также, что воспоминания о твоих занятиях с одноклассниками фальшивы. Я уверен, что ты справишься и покажешь отцу только то, что он желает увидеть. Я справлюсь, я знаю. То, что мне предлагает старик – действительно выход. Мерлин, это значит, я могу пока не бояться будущего. Я снова распоряжаюсь им, хотя бы частично... Неожиданно я нелепо и беспомощно всхлипываю, закрывая руками лицо, но сдерживаемые годами слезы прорываются сквозь мои отчаянные усилия их остановить. Я размазываю пальцами редкие соленые капли, будто пытаясь затолкнуть их обратно, а старый маг гладит меня по голове, прижимая к расшитой звездами мантии и при этом ничего не говорит, за что я ему, уже второй раз за вечер, по-настоящему благодарен. TBC
Брунгильда: katiger Смотрится, как заявка на снейпоблэк... (пожалуй, это уже МОЙ любимый пейринг - я извращенка, да?) Ты знаешь, почитала тут Фабулу и тоже неожиданно для себя заинтересовалась этим пейрингом Но мои только Северус и Люциус. Если вдуматься им просто не за кого будет ухватиться, если их разъединить. Они попадают в вакуум и, возможно, поэтому они и держатся друг за друга и в каноне. Я не верю в снарри, да простят меня поклонники этого пейринга. Снейп - истинный слизеринец и Поттер может быть ему очень интересен, но не верю, что нужет по-настоящему.
Sectumsempra: Брунгильда Люциус, поливающий слезами жилетку Дамблдора? Пикантно! До этого я не додумалась!
Брунгильда: Sectumsempra Это юный Люциус Он у меня еще будет расти и меняться *печально*. Потом, Дамб может довести до слез кого угодно. Думаю наш дорогой Северус и в более старшем возрасте орошал соленой жидкостью мантию старого интригана, когда явился к тому полный раскаяния.
Sectumsempra: Брунгильда О! Вот этот момент уже я явлю во всей красе!
полная версия страницы