Форум » Фики с пейрингом Северус/Люциус (слеш) » "В память о детстве", роман, PG-13 (NC-17). » Ответить
"В память о детстве", роман, PG-13 (NC-17).
Брунгильда: Автор: Брунгильда Название: В память о детстве Рейтинг: PG-13, NC-17 (последняя глава). Пейринг: Люциус Малфой, Северус Снейп. Жанр: Драма, роман. Диклаймер: Все герои принадлежат Роулинг. Самарии: Эйлин Принс вынуждена отдать сына в семью Малфоев
Ответов - 133, стр:
1 2 3 4 All
Брунгильда: Sectumsempra Ужасно интересно было бы почитать об этом. (*шепотом*: признавайся, какая глава. Я побегу читать :) Нам сегодня нужен подарочек... У нас сегодня экзамен сдалсссся...)
Sectumsempra: Брунгильда Глава ещё не написана. Сначала в "Моргенштерне " будет подкат к ней, а потом уже в "Человеке" вся сцена во всей красе. К выходным будет пятая глава "Моргенштерна". Это, конечно, флуд, но не могу удержаться. В сериале "Скорая помощь" у вредного главврача такая фамилия.
Брунгильда: Sectumsempra Жалко... Буду ждать :)))
katiger: Брунгильда пишет: Ты знаешь, почитала тут Фабулу и тоже неожиданно для себя заинтересовалась этим пейрингом Звучит многообещающе! Я же в отношении Севера - всеядна. Читаю все, где он есть - в главных ролях. Что-то читаю внимательно, что-то просматриваю - конечно. Море лажи! Да простят меня все, кто примет это на свой счет! Однако убедительные вещи попадаются для каждого пейринга (даже для самых экзотических! ) Зависит тут все от автора
Брунгильда: katiger для самых экзотических Это каких? :)))
Брунгильда: Немного эротическая глава Надеюсь, не переборщила, учитывая возраст младшего из парочки... Я не знаю, как давно лежу с открытыми глазами, но в окружающей меня темноте я уже различаю призрачные серебристые очертания предметов. Я даже вижу острый носик сопящего рядом со мной Северуса и маленькие ладошки, чинно положенные поверх одеяла. «Это он так отгоняет от меня дурные сны», - почти с нежностью думаю я, вспоминая, что ребенок уснул сразу, едва голова коснулась мягкой подушки. Идея оставить его у себя, да еще и уложить спать в свою кровать после сегодняшнего разговора с директором не кажется мне безопасной. Я подозреваю, что хогвартские эльфы докладывают старику обо всем, что происходит в замке, а спальня слизеринского старосты самое неподходящее место для мальчика, за чью душу так боится директор. Но теперь, успокоившись, я пришел к выводу, что Дамблдор все равно поможет мне избавиться от шаров так, чтобы отец не догадался о моей оплошности. Это выгодно ему не меньше, чем мне, и совсем не следовало распускать у него в кабинете сопли. Никогда ему этого не забуду! Что же касается Северуса... То, что я испытываю к нему, настолько необычно, что я не вижу смысла как-либо злоупотреблять его абсолютной беззащитностью передо мной, хотя, признаться, его уязвимость и кружит мне голову. Впервые, имея возможность полностью распоряжаться кем-то согласно собственным прихотям и желаниям, привычно ожившим во мне, едва я представил это тоненькое хрупкое тельце в своей власти, я добровольно отказываюсь от такой возможности. Совсем не жалость к невинному ребенку, как решила бы Андромеда, и не страх перед жалкими шпионами директора останавливают меня. Я понимаю, что чем больше терпения я проявлю сейчас, тем большая награда меня ждет потом. Пусть росток его наивной детской влюбленности в меня даст глубокие корни, пусть они опутают его душу, сделав его моим всецело, без остатка. У меня достаточно вассалов, которые помогут мне ждать. Как-то он, видимо, подслушал мой пароль, потому что, вернувшись к себе от директора, я застал его сидящим за письменным столом. Рядом с ним стояла круглая баночка, сам же он читал учебник за седьмой курс по зельям и даже не сразу поднял глаза при моем появлении. Он очень увлекается этим предметом и, пожалуй, это единственная его страсть, к которой я почти ревную. После нашей перепалки в лесу я удивился, что он так быстро решил навестить меня. - Северус, что ты здесь делаешь? – холодно спросил я его, и встретился со спокойным взглядом. - Жду тебя. Это непонятно? – невозмутимо объяснил Снейп. - Вообще-то не годится приходить без приглашения, ты об этом не знал? - Извини, я сейчас уйду. Я только принес вот это. Умиротворяющий бальзам. - Как мило... А с чего ты взял, что мне может потребоваться умиротворяющий бальзам? Ты вообразил, что директор может меня серьезно расстроить или напугать? - Судя по тому, что твои щеки блестят от пролитых слез, что-то ему все-таки удалось с тобой сделать, - заявил ребенок, окинув меня насмешливым взглядом, от которого кровь ударила мне в голову. - Так. Забирай свой бальзам и убирайся! И хватит бегать за мной! Мне хватает твоего общества в имении, мог бы хотя бы здесь оставить меня в покое! Северус вскочил, по его худенькому личику пробежала судорога, а в глазах промелькнуло удивление, сменившееся болью, которая неожиданно отозвалась во мне, но я продолжал бесстрастно с циничным интересом рассматривать его, не желая больше поддаваться эмоциям. Ребенок, постояв передо мной несколько мучительных секунд, попытался что-то сказать, но его губы только беззвучно кривились. Тогда он рванул к двери, обегая меня по безопасной, на его взгляд, траектории, и я сдался - легко поймал его, сильно, так чтобы почувствовать каждую его хрупкую косточку, сжал в объятиях и опустился перед ним на корточки. - Прости, я, кажется, сделал тебе больно, мой мальчик? - Да, и ты сам прекрасно это знаешь, - прошептал Снейп, отворачиваясь от меня и уставившись в стену. - Ты же сам собирался уходить от меня. Помнишь, в лесу не ранее, чем сегодня вечером ты просил, чтобы я убирался и больше не подходил к тебе? - Я думал, что все равно тебе нужен. Что ты будешь... страдать, если я не приду, - тихо признался он, продолжая избегать моих глаз. Он был таким очаровательным, таким трогательным и... родным сейчас, когда так верно описал то, что я мог чувствовать, что я невольно искренне рассмеялся. - А ты не малого о себе мнения, малыш, - пробормотал я и, охваченный приступом внезапно нахлынувшего счастья, схватил мальчишку на руки и потащил к кровати. Я повалил его на покрывало и стал целовать в лоб, щеки и нос, избегая губ, сквозь которые со свистом вырывалось тяжелое дыхание. Так сладко было чувствовать его маленькое угловатое мальчишеское тело, мне хотелось вдавить его в себя, мне хотелось... - Отпусти меня! – отрезвил меня отчаянный вскрик. Я замер и отстранился, не выпуская его из-под себя и по-прежнему прижимая к кровати. - А ты не будешь убегать? - Нет. Хотя ты сам только что меня прогонял, - зло сверкнув глазами, обещал он. - А ты злопамятен, малыш, - усмехнулся я и отпустил его. Теперь он сидел рядом со мной с пылающими щеками и настороженно меня рассматривал. В его глазах явно плескалась паника. Не знаю, что он там себе вообразил. Может, что я только что его «трахнул»? Что он там «в общих чертах» знает об этом слове? Мне было и забавно, и немного тревожно. Я осторожно взял его за руку. - Итак, Северус, ты решил, что я тебя жду. На чем же основана такая самоуверенность? Его пальчики дрогнули у меня в ладони, но он не стал вырывать руку. - Я... переживал, что так много наговорил тебе в лесу. Ты всего лишь делаешь то, что тебе велит отец. У тебя нет выбора. Он теперь тебя сильно накажет... - Нет. Все будет нормально, если ты сам ему не скажешь. А я уверен, что ты будешь держать свой язычок за зубами. Лучше скажи мне, зачем ты все время за мной ходишь? Он резко отвернулся, но я осторожно взял его за плечики и развернул к себе. Глаза мальчика были зажмурены, а губы сжаты. - Северус, - позвал я. – Ну-ка взгляни на меня. Ты трусишь?! Как я и ожидал, это предположение заставило бы его заглянуть и в смертоносные очи медузы Горгоны, не то что посмотреть мне в глаза. Я неплохой легиллимент, но отец говорит, что уже сделал все, что мог, и дальше я вряд ли сумею серьезно развить эту способность. Однако моих навыков хватило, чтобы отыскать в веренице воспоминаний мальчика себя, тем более, что мой образ, похоже, совершенно оккупировал его мозг. Я знаю, что красив, но в представлении Снейпа я - просто волшебный принц из сладких детских сказок. Живой бог, спустившийся с небес на грешную землю... Не могу припомнить, чтобы я казался кому-то настолько совершенным. Во всяком случае, мои вассалы воспринимали меня более прозаически. Одни любовались игрой мускулов под моей белоснежной кожей, некоторые ассоциировали меня с великолепным и гордым львом, другим я напоминал пантеру, и всех привлекала моя несомненная уверенность в собственных силах и праве делать с ними все, что я пожелаю. Северус же наделил меня прекрасными печальными глазами и красотой небожителей. Когда я прервал зрительный контакт, у него был такой вид, будто он сейчас потеряет сознание. Его всего трясло, а глаза, часто дерзкие и всегда смелые, беспомощно бегали. - Ты останешься со мной, сегодня, Северус? - нежно спросил я, осторожно взял его за подбородок и заставил все-таки посмотреть мне в лицо. - Зачем? – пробормотал он, но взгляда - болезненного, как открытая рана - не отвел. - Будешь отгонять от меня дурные сны, - предложил я, отпуская его, чтобы не мучить. Он вздохнул, немного отодвинулся и прошептал, краснея: - Ты не будешь... - Не буду что? - Приставать ко мне... О, Мерлин! Что за чудо?! Влюблен в меня по уши, но при этом боится, что я буду к нему приставать. Я еще не знаю, что он вкладывает в это понятие... Наверное, не буду ли я его больше тискать до боли, как недавно. - С этой точки зрения ты меня не интересуешь, дитя, - холодно заявил я, и с удовольствием заметил, что помимо явного облегчения, на его личике читалась и обида.
Bruinen: Продолжение!!! Жаль, прочитать пока не могу - дала себе слово меньше трех глав этой вкусности не читать, а то не успеешь войти во вкус - а все уже кончилось. Буду героически терпеть до субботы:(
Брунгильда: Bruinen Спасибо за внимание к этому фику :) Он дли-и-и-нный будет, поэтому я еще долго буду вас им мучать :)))
Bruinen: Если это мучить - то я мазохист!!! А насколько длинный?
Брунгильда: Bruinen Ну... Это еще только половина первой части
Лорд Вольдеморт: Брунгильда Никогда не страдал мазохизмом, но готов помучится. Миледи!
Брунгильда: Лорд Вольдеморт О, ну что вы, вам ли мучаться :) Такому интересному мужчине...
katiger: вновь присоединяюсь к с нетерпением ждущим продолжения Брунгильда пишет: Это каких? :))) РУ/СС на глазах у изумленного ГП *ржу* СС/ММ, СС/РХ, КБ/СС, ФГ/СС, Том из "Дырявого Котла"/Северус... сразу так всего и не припомнишь
Брунгильда: РУ/СС на глазах у изумленного ГП *ржу* Присоединяюсь :))) (представила и сползла под стол)
Брунгильда: Когда-то, еще до моего рождения и несколько лет после него, три самых могущественных семейства Темных Магов – Принсы, Блэки и Малфои - по очереди устраивали бал в честь языческого бога Митры и дня зимнего равноденствия. После скандала, связанного с замужеством Эйлин Принс, ее родители прервали традицию, однако до болезни моей матушки Блэки и Малфои продолжали организовывать торжества и поддерживать обычай. Последние же годы зимние каникулы я проводил в обществе отца, иногда, впрочем, он позволял мне пригласить Андромеду или кого-нибудь из одноклассников. Последние изо всех сил делали вид, что не расстроены, что вместо бала вынуждены терпеть мое дурное настроение и исполнять мои прихоти. Поэтому я был очень удивлен заявлением отца, что к нам в гости в этот раз пожалуют Блэки в полном составе. Замок стал преображаться еще накануне вечером: обычно мрачноватые залы с потолками, расписанными картинами былых рыцарских сражений, слишком огромные, чтобы свечи могли разогнать тьму, притаившуюся под тяжелыми балками, осветились сверкающими дракончиками, извергающими разноцветные огоньки. Мраморные колонны – сталактиты обвил серебристый живой плющ, мерцающий голубым холодным сиянием. В самом просторном помещении - зале певцов, где и предполагалось проводить торжество, с великим усердием трудились эльфы. Обычно они стараются быть незаметными, и я искренне поразился, сколько же у нас, оказывается, этих маленьких созданий. Отец заперся в кабинете и вызвал к себе самого старого и толкового из них, но через час эльф вылетел из тяжелых дубовых дверей, взлохмаченный и встревоженный. Мы с Северусом как раз проходили по холлу на втором этаже в мою комнату и, переглянувшись, рассмеялись. Разделяя его искренний детский смех, я тем временем задумался, что же могло так напугать многое повидавшего на своем веку слугу, чтобы он расстроился настолько, что забыл, как аппарировать. Я уселся на низкий диванчик с резной спинкой, небрежными взмахами палочки зажег поярче камин и добавил свечей в канделябры. Мне хотелось подобрать блестящий гардероб нам обоим. Себе – с целью произвести впечатление на Андромеду, ему – потому что мне нравится, как он преображается разодетый в подходящее его происхождению платье. В школьной форме он выглядит очень бледным и каким-то жалким. Мантия висит на нем мешком, скрывая гибкую по-кошачьи грациозную фигурку и длиннющие стройные ноги. - Снимай с себя эту гадость, - велел я ему, имея в виду одежду, которую он успел напялить на себя с утра – посылка его матери. Он смущается, когда ему приходится раздеваться передо мной, а меня это забавляет, и еще - я люблю на него смотреть. Он немного подрос за последние полгода и уже не выглядит таким уж ребенком. Он будет высоким – уже сейчас он перерос многих своих сверстников, кроме, пожалуй, Сириуса. Все явственнее в нем угадывается изящный юноша, поэтому я не могу отказать себе в удовольствии на него полюбоваться. - Так, теперь иди сюда. Вот эта рубашка тебе подойдет. Тебе вообще идет белое, Северус. Ты не выглядишь болезненно бледным, и черты лица у тебя смягчаются. - Чем это тебе не нравится мое лицо? - бурчит он себе под нос и сладко дрожит от моих прикосновений. - Не бубни. Повернись. Вот так. Теперь я опасаюсь, что ты отобьешь у меня невесту, - окинув его одобрительным взглядом, насмешливо заявляю я. Он недоверчиво улыбается и восторженно на меня смотрит. Я легонько отталкиваю его от себя и лениво направляюсь к кованому сундуку, набитому тряпками. Мне нужен бархатный камзол и штаны к нему. Вот, похоже, это именно то, что я искал. Темно-синий цвет и тот глубокий тон, который больше всего идет к оливковому оттенку его кожи. - Скажи, Северус, твой отец ведь не сразу стал жестоко обращаться с тобой? – спрашиваю я, извлекая свою находку из мягких, пахнущих лавандой глубин сундука и оборачиваясь к ребенку. Но он меня не слышит. Потихоньку Снейп подобрался к коллекции холодного оружия, украшающей стену, уже успел стянуть оттуда рапиру и теперь сосредоточенно рассматривает зловеще мерцающий в красноватом свете камина клинок. - Так... Осторожно убери рапиру в ножны и повесь на место. Имей в виду - порежешься, я не буду с тобой возиться. Между прочим, раны, наносимые этим лезвием, заживают, только если кто-нибудь из представителей рода Малфоев произнесет контрзаклинание. – сообщаю я шелковым голосом и тут же с некоторым раздражением добавляю: - Отвечай на мои вопросы и одень наконец штаны! Его наивное непонимание того, что долго разгуливать передо мной в одном обтягивающем его крепкую узкую задницу белье не безопасно, неожиданно выводит меня из себя. Я уже начинаю терять нить разговора, а мне еще нужно кое-что уточнить перед разговором с Андромедой. Северус с невозмутимым видом вешает оружие на место и неторопливо поворачивается ко мне. Его щеки пылают, но в глазах пляшут чертенята. Прекрасно, он вообразил, что тоже может меня подразнить. Глупый мальчишка! Неторопливой скользящей походкой я приближаюсь к нему с одеждой в руках, ощупывая безжалостным взглядом всю его тоненькую фигурку. Камзол и штаны я осторожно вешаю на подлокотник диванчика, а сам опускаюсь перед мальчиком на колени и медленно провожу руками по стройным икрам. Вот теперь от всего его задора не осталось и следа - брови жалобно выгнулись «домиком», а хрупкое тельце сотрясает нервная дрожь. - Ну, ты сам будешь одеваться или желаешь, чтобы это сделал я? – мурлычу я, заглядывая в черные огромные глаза. Сейчас невозможно определить, где заканчивается зрачок и начинается радужка, и от этого его узкое личико кажется нереально прекрасным, словно лик заблудившегося в темноте юного демона, безнадежно потерявшего дорогу к свету. Ему полезно понять, что не стоит играть с огнем, тем более, если его стало привлекать заигрывание с не осознанной до конца опасностью. - Я сам... – шепчет он еле слышно и хватается за бархатную ткань штанов. Я кривлю губы в понимающей усмешке и усаживаюсь на диван, наблюдая, как он дрожащими руками застегивается и расправляет одежду. - Ну, и когда твой отец начал донимать тебя? Ближе к лету, не так ли? - Нет. Сразу после моего дня рождения. После того, как я получил письмо о зачислении меня в школу Чародейства и Волшебства. - И... Что еще произошло помимо того, что ты получил письмо? - Через неделю к нам пожаловали маги из Министерства и отняли у матери палочку. Они вспомнили, что она не принадлежит больше магическому сообществу. - Понятно... Что ж, картинка складывается – я так и подозревал: должно было произойти что-то, подтолкнувшее Эйлин отдать сына в семью, к которой он принадлежит по крови. Мистер и миссис Блэк вместе с выводком своих буйных отпрысков прибыли на следующий день к самому началу торжества. Пока отец находил для каждого из них приветственное слово и объяснял старшим Блэкам, какие членам их семейства отведены комнаты, я отыскал глазами Андромеду. Едва встретившись со мной взглядом, она мягко и непривычно лукаво улыбнулась. Я вспыхнул от волнения, но не стал по этому поводу расстраиваться. Влюбленным ведь и положено вести себя, как последним идиотам. На самом деле я ожидал, что она будет изображать холодное презрение, после нашей переписки, и моя глупая реакция объяснялась беспокойством за наши отношения. Оставив Северуса у колонны, откуда он хмуро и недоверчиво рассматривал гостей (в основном Блэка, сразу заприметившего его и растянувшего губы в жизнерадостной ухмылке), я подошел к Андромеде и предложил ей руку. Отец проводил гостей в украшенную хвойными ветвями и яркой мишурой залу, где все и расселись за длинным деревянным столом, ломящимся от всевозможной снеди и питья. Рядом с отцом устроились мистер и миссис Блэк. Их дети расположились напротив нас с Северусом и Андромедой. Я вполне искренне сделал ей комплимент по поводу внешнего вида. В отличии от Бэллы, вырядившейся в нечто кроваво-красное и режущее глаз россыпью крупных драгоценных камней, моя подруга облачилась в изумрудное, чудесно подчеркивавшее ее фигуру платье с жемчужным поясом. Я улыбнулся девушке самой чарующей из своих улыбок, но она лишь насмешливо сузила серо-зеленые глаза. От охватившего меня азарта мне стало жарко. Я стал прикидывать в уме, какую выбрать тактику по ее соблазнению, автоматически прошипел Северусу: - Возьми вилку в другую руку, - когда одетый в честь праздника в зеленую ливрею эльф Добби появился в дверях и писклявым голосом провозгласил: - Лорд Волдеморт.
Лорд Вольдеморт: О! Кажется ожидается моё появление? Любопытно, любопытно. Но я почему-то не слышал о таком законе - отнимать у ведьмы, вышедшей замуж за магла, волшебную палочку. Возможно, леди, у вас неверные сведения?
Брунгильда: Лорд Вольдеморт Ваше темнейшество, мы не имеем и обратных сведений, а Эйлин Принс покинула мир магов и ради безопасности магглов в Министерстве мог пройти какой-нибудь очередной бредовый декрет. Вы же знаете, какой там бардак. Сначала забыли о ней, потом вдруг вспомнили... Мой Лорд, куда, скажите на милость, вы дели леди Sectumsempra ? Я по ней скучаю... И жду пятой главы фика со СнейпоЛюцем...
katiger: Брунгильда пишет: (представила и сползла под стол) Пожалуйте сюда - все желающие это видеть и сползти. Только там еще до ЭТОГО далеко
katiger: Брунгильда пишет: Мне нужен бархатный камзол и штаны к нему. Вот, похоже, это именно то, что я искал. Темно-синий цвет Оооо! Синий бархат? Брунгильда пишет: - Лорд Волдеморт Эффектен, как всегда!
Bruinen: НЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!! Кат мне нравится Люц, которого плющит от Севки Правильно, нечего ребенков развращать! Зато потом веселее будет, а то там еще и... хм, развращать-то нечего
Брунгильда: Bruinen Ну... потом очень даже будет чего развращать Люциус еще не понял, насколько ему все это будет не просто
Брунгильда: Появившийся в просторном дверном проеме гость был высок и строен. Его лицо скрывала бархатная черная полумаска, но по красивым тонко очерченным губам, уверенному подбородку и аристократически бледной, почти белой, коже можно было предположить, что он хорош собой. Однако когда его мелкие идеально ровные зубы блеснули в вежливой улыбке, что-то неуловимо порочное промелькнуло в наполовину скрытых чертах. Я, как и наши гости, был не в курсе, что отец пригласил на торжество кого-то помимо них, и теперь вместе с остальными гадал, кто бы это мог быть, и почему я не могу припомнить его фамилии, судя по титулу занимающей важное место в генеалогическом древе известных мне семейств. Тем временем отец, поочередно представив Волдеморту сидящих за столом (включая детей), провел гостя на предназначенное ему место – по правую руку от себя. Я решил было снова заняться Андромедой. Налил ей золотистого вина с пузырьками подводными фейерверками взлетавшими к поверхности и блестящими искорками танцующими над хрустальным бокалом, отрезал ей барашка и заботливо поместил сочный кусочек на ее тарелку, призвал палочкой с дальнего конца стола изысканную кисловато-обжигающего вкуса зелень - ее любимое дополнение к мясным блюдам, насколько я помню, - но она совершенно игнорировала все мои старания. Не отводя глаз, Андромеда созерцала негромко беседующих отца и Волдеморта и, казалось, всецело отдалась этому занятию. Я проследовал за ее взглядом, и сам на какое-то время забыл обо всем – никогда не видел отца настолько увлеченным беседой. Родитель самодовольно улыбался, его глаза блестели. Он явно пребывал не только в искреннем восторге от собеседника, но и, похоже, ловил каждое слово гостя и больше слушал, чем говорил. Но ни мне, ни Андромеде не представляется возможным подслушать их разговор – какой же тогда смысл тратить на них время? - Дорогая, хочешь фруктов? - стараясь, чтобы мой голос звучал не слишком раздраженно, спросил я. Никакой реакции! Она что, возомнила, что может читать на расстоянии мысли взрослых опытных волшебников? Но тут мне прямо в глаз брызнуло что-то холодное и жгучее. Я в ярости огляделся, ища виновника безобразия, и увидел перепачканного апельсиновым соком и желтой склизкой мякотью Северуса, в бешенство воззрившегося на Сириуса и уже начавшего поднимать под столом палочку. Блэк взахлеб смеялся, и я, признаться, сам едва не последовал его примеру. Обиженный и злой, как тысяча чертей, при этом вдобавок весь перемазанным содержимым злосчастного фрукта Снейп своим видом рассмешил бы и покойника. - Scorgify, – прошептал я, но одновременно со мной Снейп пробормотал что-то свое и сидящий напротив нас Сириус схватился за горло. Тут же мальчик на глазах изумленной и испуганной матери начал синеть и беспомощно дергать себя за ворот, Бэлла отвела его руки и разорвала рубашку, выкрикивая: - Finite Incantatem! Finite Incantatem! Мэдэм, заклинание не действует! Сэр, да сделайте же что-нибудь! Я отстраненно успел подумать, что нас неплохо выдрессировали – даже в минуту смертельной опасности мы не забываем обращаться к родителям, как положено, и тут Белатрикс повернула ко мне искаженное от бешенства лицо: - Ну, Люциус?! Что твой щенок сделал с братом?! Давно я не чувствовал себя так глупо. Я покосился на Северуса, но по растерянной физиономии мальчишки понял, что тот и сам не ожидал такого эффекта от своей ответной шалости. Тогда я беспомощно оглянулся на Андромеду. Девушка продолжала пялиться на Волдеморта, прекратившего разговаривать с отцом и теперь насмешливо созерцавшего развернувшуюся перед ним сцену. Ненавязчивая музыка, неторопливым потоком льющаяся из стен замка, стихла, отец был бледен, но и пальцем не пошевелил, чтобы вмешаться, а Сириус продолжал задыхаться за праздничным столом. И только, когда крики суетящихся вокруг него родных стали откровенно истеричны и совсем уж невыносимы, все внезапно кончилось, будто и не было ничего... Следуя взгляду застывшей подруги, я успел заметить, что за секунду до этого изящно очерченные губы нашего гостя едва заметно шевельнулись. Вновь зазвучала нежная музыка, Волдеморт уже открыто взмахнул палочкой, и вот уже, как ни в чем ни бывало, гости возобновили трапезу и прерванные разговоры. Бэлла потихоньку подливала себе в бокал вина, мистер и Миссис Блэк промывали моему отцу, совершенно позабывшему о них из-за гостя, косточки, Регулус уплетал за пухленькие щечки мороженое и, судя по специфическим дерганым движениям, толкал под столом Нарциссу ногой, а девочка кривила губки, готовясь разрыдаться. Только Сириус был очень бледен – он больше не ерзал на стуле, не строил Северусу рожицы и, видимо, ничего больше не замышлял. Оба мальчика с заметным испугом изучали друг друга, перекрестив взгляды – черных и синих глаз. Наконец я перемолвился с Андромедой: - Они помнят, и мы помним. Но остальные ведут себя так, будто ничего не случилось. Тебе не кажется это странным? - Да, - прошептала девушка, осторожно покосившись в сторону лорда. - Гм... Северус, я думаю тебе уже пора спать, - заявляю я, решив, что мне просто необходимо выбраться отсюда и попытаться уложить увиденное в голове. - Детям твоего возраста незачем так долго рассиживаться за столом, уже девять вечера. - Что? Никуда я не пойду! – Снейп повернул ко мне удивленное личико и посмотрел на меня, как на предателя. - Как вы считаете, миссис Блэк, детям пора спать? - Конечно, Люциус, ты проводишь младших до их комнат? - Разумеется, мэдэм. - Ты такой славный, Люциус,- расплываясь в довольной улыбке, проворковала миссис Блэк. – Регулус, Цисси, Сириус! Идите за Андромедой и мастером Малфоем. Регулус пытался возражать. Нарцисса тихо заревела, обиженно поглядывая на старших сестер и, особенно, на состроившую ехидную мину Бэллу. Сириус же, непривычно покорно и не возражая, последовал за нами. Снейпа мне пришлось взять за руку, потому что он и не подумал вставать с места даже, когда мы уже дружно направились к дверям. - Я хочу знать, что происходит! – шипел он, тщетно выдергивая ладошку. - Зачем ты придумал эту ерунду? Мне через неделю исполняется двенадцать лет! Тоже нашел младенца! Люций, я все равно не буду спать! Кто этот человек? Это он что-то сделал с моим заклинанием. - Он? – я останавливаюсь и пропускаю обеспокоено посмотревшую на меня Андромеду. Я показываю ей глазами на Снейпа, она понимающе кивает и отходит с детьми дальше по холлу. - Ты уверен, что это не ты сам? Расскажи, как было. - И не подумаю! Ты тащишь меня спать, а я еще буду тебе что-то рассказывать?! Да отпусти ты мне руку! - Хорошо. Я отведу тебя в комнату, чтобы остальные дети не догадались, о сделанном для тебя исключении. Потом я тебя выпущу. Скажем, что тебе не спиться... Идет? - Идет, - хмуро соглашается он. Когда я, после того, как помог Андромеде устроить остальных детей, вновь оказался у него в комнате, он сидел на кровати и явно с нетерпением ждал меня. Андромеду я попросил пройти пока в галерею. - Рассказывай, что произошло. - Сириус взорвал у меня апельсин под самым носом... - Это я видел, и это не важно. Говори, что делал ты. - Я напустил Слизняковое проклятие, чтобы понаблюдать, будет ли ему так же весело, когда из него начнут вылезать склизкие твари, но вместо стандартной реакции обнаружил, что Блэк задыхается. Когда я еще только начинал произносить заклятие, что-то щелкнуло у меня в голове и окончание поменялось. И еще, я почувствовал в себе какую то чужеродную энергию... - Хм... Странно. Ты думаешь, кто-то модифицировал заклинание? - Да, и не кто-то, а этот странный человек. Кто это, Люциус? И зачем твой отец пригласил его? Ты ничего о нем не рассказывал. - Я сам его не ждал. Ложись спать... Мне надо обсудить произошедшее с Андромедой. - Как?! Ты же говорил, что я могу выйти к вам! - Тебе снова хочется пообщаться с этим загадочным лордом? Может разумнее предоставить старшим все выяснить, чтобы снова не вляпаться в неприятности? - Я знал, что ты меня обманешь. - Я обещаю рассказать тебе все, что смогу о нем выяснить, завтра. Договорились? - Уходи, Малфой. Я понимаю, тебе не до меня сегодня, - угрюмо бормочет он и забирается в постель с ногами, однако, когда я пытаюсь его обнять, он вырывается и сердито шипит. Я усмехаюсь и треплю его по голове. Если не уснет, может, я и разрешу ему присутствовать на балу. С этой обнадеживающей для Снейпа мыслью я иду искать Андромеду. - Ну, что ты по этому поводу думаешь? – спрашиваю я девушку, подходя к ней со спины. Она сосредоточенно изучает наши фамильные портреты, но при этом заметно, что видит не моих предков, а что-то другое и, скорее, внутри себя, чем в окружающем пространстве. - Я думаю, что этот лорд Волдеморт очень сильный маг, и что-то подсказывает мне: слухи о скорой войне не беспочвенны, и он имеет к ней непосредственное отношение. - Откуда такие мрачные выводы... Ты думаешь, он именно тот маг, которого мы все ждали, для того, чтобы вновь объединиться в борьбе против губительной для нашего сообщества политике министерства? - Думаю, это именно он. Твой отец не стал бы уделять ему так много внимания, будь он птицей попроще. Что ты хотел мне сказать о Северусе? Что ты узнал о нем? - Северус... Ты знаешь, я, кажется, восстановил его родословную. Я специально привел тебя портретную галерею. Вот, подойди поближе. Я нежно беру ее под локоть, с удовольствием ощущая, что мои осторожные, но уверенные движения все же на нее действуют – она слегка напрягается и чуть прикусывает губу. Прошептав «Lumos» и приподнимая палочку, я освещаю картину с портретом дяди. - Ну. Есть некоторое сходство, но у многих магов крючковатые носы... Вот у вашего директора тоже, к примеру. Мы все в каком-то смысле родственники, Люц. Не понимаю, почему ты решил, что Северус именно сын Клавдия Малфоя. - У дяди так и не родился наследник, и он сошел с ума, как ты знаешь... Я осторожно расспрашивал отца и выяснил, что было время, когда Клавдий Малфой встречался с Эйлин Принс, но потом, уже перед помолвкой, неожиданно предпочел ей другую. И вот тогда-то Эйлин и ушла из дома. Слишком много совпадений. - Только совпадений, Люциус... - Возможно, но я знаю точно, что он не является сыном Тобиаса Снейпа. Для меня это бесспорно. Сама же Эйлин в родстве с Дамблдором по материнской линии... - Люциус, она могла встречаться с Тобиасом Снейпом до свадьбы в тайне от всех. Да и мало ли что там в гневе выкрикнул этот человек. Признайся, тебе самому просто хочется думать, что он чистокровка, как и ты. - Мне все равно насколько чистая течет в его жилах кровь! - Правда? – раздался у меня над ухом насмешливый немного высокий голос. Мы с Андромедой развернулись, изумленно уставившись на бесшумно подошедшего к нам Волдеморта. - Я считал, что для вас этот вопрос принципиален, мистер Люциус. А вы, мисс Андромеда, как считаете, зависят ли магические способности от крови, текущей в жилах волшебника? - Я считаю, что ничего не зависит от крови. И от магии. Важно, что собой представляет человек, и что им движет. Добрые люди с равной степенью достойны существовать под солнцем. - Вы верите в добрых людей? Очаровательная мисс, должен разочаровать вас, но добрых людей не существует, и знаете почему? - Я не согласна с вашим утверждением, поэтому не вижу смысла узнавать его причину, - сдержанно возразила ему Андромеда. Мне показалось, что она слегка дрожит, в то время как наш собеседник был спокоен и холоден, как... пожалуй, я бы сравнил его со змеей перед броском. И еще... В прорезях маски его темные глаза полыхнули пламенем. От этого мне стало жутко и захотелось побыстрее прекратить это странный разговор, уведя пока не поздно Андромеду подальше. - Вы очень дерзки, мисс, - отвечал ей тем временем лорд. - Это от неопытности, а не от смелости, как вам кажется. Со временем вы научитесь оценивать своих собеседников в зависимости от магической энергии и статуса. А пока я все же отвечу на свой же вопрос. Люди, особенно магглы, смертны и ограничены во времени. Они будут играть в доброту, пока не угрожает опасность их жизни и благополучию. Только бессмертные могут позволить себе быть добрыми или злыми, по своему желанию. Кроме того, есть такая неприятная штука, как боль. Вы были бы удивлены, если бы узнали, как многое изменилось бы в вашем мировоззрении, если бы вы с ней познакомились. - Тогда... Я бы просто подчинилась силе, но мое мнение осталось бы при мне. - Мнение может меняться, мисс Андромеда. Люциус, я вижу, ты не согласен со своей подругой. Как ты думаешь, могут ли магглы знать, что такое добро и зло? - Нет, сэр. Они слишком зависят от внешних обстоятельств, - стараясь не мигнуть под его необычным взглядом, невозмутимо согласился я. Я знаю по опыту с отцом – таким людям нельзя противоречить и достаточно просто соглашаться, чтобы избежать неприятностей. - Верно. Я вижу, Абрахас хорошо воспитал тебя, Люциус. Мы еще поговорим с тобой. Да, молодые люди, сейчас будут танцы, и у вас будет отличная возможность насладиться обществом друг друга. Буду рад увидеться с вами в зале. И пригласите того темноволосого мальчика, Северуса, если я не ошибаюсь. Я считаю, что в нем есть потенциал. Рассчитываю, что ты поможешь ему разумно оценивать действительность, Люциус. С этими словами, Волдеморт резко развернулся и направился прочь. Мне понравилось, как за ним развевается плащ, и как эффектно отдается звук его каблуков под сводами галереи, в стенах которой повисло молчание, вибрирующее от затаенного страха.
Брунгильда: - Как ты думаешь, о чем этот странный человек может разговаривать с маленьким Северусом? – спросила меня Андромеда очень тихо, приближая розовые губки почти к самому моему уху. Мы кружились с ней в медленном танце, вокруг нас в такт музыке вились заколдованные теплые снежинки, мерцая серебристыми искорками, и мне уже стало казаться, что мы совсем одни уютно дрейфуем на волнах волшебного сна. Я вздрогнул, не ожидая вопроса, и рассеянно посмотрел в сторону праздничного стола. Вообще-то по этикету его уже полагалось убирать, но так как у нас, в некотором смысле, семейное торжество... Хотя, если честно, я уже сильно в этом сомневался. Бэлла, недавно вальсировавшая с Волдемортом, с сияющим лицом сидела рядом с моим отцом в неприличной близости от недавнего партнера по танцам, а ее родители смотрели довольно благосклонно на не в меру оживившуюся старшую дочь. Северуса устроили напротив нашего странного гостя и, судя по вялой мимике, мальчик неохотно отвечал на задаваемые ему вопросы. Мне и самому вся ситуация представлялась не только необычной, но и тревожной, хотя бы потому, что отец выглядел буквально зачарованным Волдемортом. А тут еще непонятный интерес к двенадцатилетнему мальчику... Но у меня свои планы на этот вечер, поэтому я осторожно и очень нежно прижимаю к себе словно позабывшую о моем присутствии девушку и шепчу, мне хочется верить, самым своим соблазнительным голосом: - Андромеда, предоставь их себе. Ты такая красивая сегодня, и мне не терпится преподнести тебе подарок... Он подойдет и к твоим восхитительным глазам и к этому платью... Пошли со мной. Все равно им нет до нас дела. Я чувствую, что талия под моими ладонями напрягается, девушка обращает ко мне изумленное лицо, но тут же с досадой я замечаю, как хорошенький ротик кривится в язвительной усмешке. В чем дело – разрази меня Горгулья! – я что-то не то сказал? Пожалуй, надо забросить на какое-то время моих вассалов. С ними все слишком просто, грубые неотесанные мужланы. Немного прикосновений со смыслом, от которых их тут же бросает в дрожь, побольше напора - в свой черед, уверенность в собственном превосходстве и любой уже жалко стонет, подчиняясь моим желаниям. Я пытаюсь не выдать, что несколько растерян ее холодностью и, продолжая чарующе улыбаться, воркую: - Пойдем же, мой прекрасный друг... - Люций, ты необыкновенно внимателен сегодня. Постой ка... Ты не переборщил с шампанским? - она спрашивает это таким тоном, что я ясно чувствую, как кровь приливает к щекам. Дьявол! Может, я просто перестарался? Конечно, она привыкла, что я веду себя с ней нейтрально, как друг, а она не так пустоголова, как некоторые, чтобы любой комплимент и знак внимания воспринять за чистую монету. Надо действовать тоньше. Быстро меняя тактику, я беру себя в руки и оскорблено замечаю: - Если тебе не интересно, Андромеда, не смею настаивать... Я специально подбирал камни, но... - Хорошо, пошли, Люциус. Я давно хотела с тобой поговорить. Никем не замеченные мы неторопливо вышли из залы и проследовали в пустующую гостиную. Там было прохладно, не так празднично, но зато спокойно. Я наколдовал белоснежный плед для Андромеды и заботливо накинул его ей на плечи. От этого жеста она снова улыбнулась, но теперь как-то болезненно. - Люциус, - начала она, когда в камине весело затрещал хворост, мы с комфортом расположились на мягком диванчике, а эльф отправился в мою комнату за подарком, - за то время, что я тебя знаю, ты редко замечал даже во что я одета... Теперь, оказывается, ты в курсе, какого цвета у меня глаза. Чем же прикажешь объяснить такую перемену? Я воспользовался возможностью отвернуться, принимая усыпанную мелкими сверкающими камушками шкатулку, чтобы сообразить, что ответить на такой простой, но слишком честный вопрос. Заготовленные фразы о пробуждающемся во мне чувстве теперь казались ужасно пошлыми и стыли на моих губах под ее спокойным и открытым взглядом. - Мы долго не виделись... и я успел понять, что ты значишь для меня. Ты мне больше, чем друг, если я был не внимателен, то жалею об этом... Я хотел бы видеть рядом с собой именно тебя, - протягивая ей ожерелье, произнес я на удивление проникновенным голосом. Я говорил большей частью правду, и на нее это подействовало, потому что колючая насмешливая искорка исчезла из умных внимательных глаз, а лицо стало серьезным и очень взрослым. Мне показалось, что ей меня даже стало жалко. Вот этого мне только не хватало! Но я заставил себя не изменить печального искреннего выражения лица. - Если это правда, Люциус... То мне очень, очень жаль... Понимаешь, я не смогу ответить тебе на те чувства, которые ты, как пытаешься меня уверить, испытываешь ко мне. - Почему? – прошипел я, теряя самообладание. – Ты даже не даешь мне шанса. Я настолько безнадежен? Я урод, бедняк, не достаточно знатен для тебя? - Вот в том то и дело, что ты прямо противоположное, - мягко улыбнувшись, ответила она и провела рукой по моей щеке. Если она считает, что меня можно этим успокоить, то заблуждается. От этого прикосновения во мне только сильнее забурлил гнев. - Я не понимаю тебя, Андромеда, - холодно заявил я, отстраняясь. - Вот в том то и дело, Люциус. А я тебя хорошо понимаю. Я встал и зашагал по гостиной. Меня слегка трясло. Ни разу в жизни, никто... Да как она смеет?! - Люциус, если ты не желаешь больше меня видеть, я могу уйти. И постараюсь больше не попадаться тебе на глаза... Но подумай, стоит ли так... Без серьезного повода разрушать нашу дружбу. Мы знаем друг друга с малых лет, и нам всегда было о чем поговорить. Я ценю твою редкую откровенность со мной, ты ценил мои советы... Просто скажи. Мне уйти? Ее голос, такой привычный и надежный, отрезвил меня. Андромеда не та девушка, которая растрезвонит о моем фиаско каждому желающему слушать. Кроме того, она нужна мне, как советчик и именно сейчас, когда все стало так запутываться в нашем семействе. И есть еще один момент – если наши родители решат нас поженить, тогда еще посмотрим, что она сможет возразить. Эта мысль окончательно меня успокоила. Улыбаясь про себя, но, изображая смирение, я присел рядом с ней. - Хорошо, Андромеда... Пусть будет по-твоему, - со спокойным достоинством произнес я. Жалким тоже быть не следует. Вот тогда у меня действительно не будет шансов. Андромеда улыбнулась, немного печально, но в серых глазах снова блеснула колючая искорка. Украшение стоимостью с десяток домов, вроде того, где проживает семейство Снейпов, так и осталось сверкать на ее ладони, словно дешевая елочная мишура. Похоже, она даже не удосужилась разглядеть его толком. Однако, заметив мой хмурый взгляд, Андромеда бережно уложила ожерелье на колени, расправляя, и вот уже, ловко ухватив за блестящие кончики, застегнула его на шее. Серо-зеленое мерцание бериллов – редчайшего сорта, извлеченных из недр Западной драконовой горы – отразилось в ее глазах, сделав ее похожей на царицу древнего народа, жившего там когда-то. Кажется, они назывались эльфами, но ничего общего с маленькими тварями, прибирающими наш дом, они не имеют... Северуса я забрал из залы во втором часу ночи. Ребенок, облокотившись о стол, сонно смотрел на Волдеморта, беседующего с отцом. - О чем вы разговаривали с нашим гостем? – спросил я его, укладывая спать. Андромеда ждала меня за дверью. Нас обоих охватило какое-то нервное возбуждение: мы затеяли спор о сути Темной магии, и она готовилась разгромить мои доводы своими не по-женски логичными рассуждениями. - О библиотеке моего дедушки… Ему нужна одна книга, точнее он пытался внушить мне, что она очень нужна мне… Люций, я спать хочу, - пробормотал Снейп, закутываясь в одеяло. - Книга? Какая книга? – но ответом мне было только сопение. Я хмыкнул. - Ты спишь, Север? Мерлин, с кем я связался? – прошептал я, поправляя одеяло и, осторожно ступая, выскользнул из комнаты.
Bruinen: Урррррррррраааааа!!! Я дожила до этого!!! Прода!!!!!!!!!
Брунгильда: Bruinen
Брунгильда: Я давно уже петляю по извилистым улочкам Хогсмита, удивляясь, что мне на встречу попадается так мало прохожих. Точнее вовсе никого не попадается. Солнце сегодня золотисто-медовое и жаркое, в такие дни здесь невозможно протиснуться, чтобы не задеть случайно чье-нибудь плечо - куда все подевались? Я тревожно озираюсь по сторонам и опять предсказуемо вижу ЕЕ. Огромную рыжую псину. Она уже очень давно идет за мной следом. Пытаюсь вспомнить, когда я впервые ее заметил. У салона мадам Малкин? Я покупал там новые перья для Северуса. Никуда негодные перья – они тут же ломались в моих руках, и тогда я с отчаянием подумал, что не могу даже такой мелочи купить своему маленькому приятелю. «Постойте. А с какой стати вы теперь торгуете перьями?!» - возмутился я, отталкивая от себя корявые топорщащиеся черным пухом обломки. Не помню, что мне ответила ведьма - я как-то сразу оказался здесь. К дементору собаку! Надо просто выпить огневиски, тем более что я, оказывается, стою прямо перед «Кабаньей головой». Людей тут тоже нет, но зато много дыма и слышится обычный многоголосый гул. Но меня злит, что собака вошла вместе со мной и смотрит, как я пью. Я знаю, что ее должны выгнать и хладнокровно жду, но трактирщик только нагло лыбится. Это окончательно выводит меня из себя, тем более что он единственный человек, встреченный мной сегодня, и мне не нравится, что его физиономия напоминает глумливо смеющуюся маску. Я не желаю этого замечать и не намерен терпеть такого к себе неуважения. Повелитель избрал меня одним из будущих властителей мира, и если кто-то еще не понял, что передо мной надо трепетать, то сейчас самое время преподать урок. Я хладнокровно направляю палочку в лоб трактирщика, его толстые губы сильнее растягиваются в искусственной улыбке, и следует вежливый вопрос, заданный неприятно вибрирующим голосом: - Хотите еще огневиски, мистер Малфой? - Какое еще огневиски, - шиплю я. – При чем тут огневиски? - Тогда чаю? С малиновым вареньем? – издевательски тонко пропищал толстяк. Вернее он и не толстяк вовсе... Он стремительно уменьшается в размерах и превращается в маленькую девочку, наивно заглядывающую мне в лицо. У нее круглые светло-голубые глаза, а губы перемазаны этим самым малиновым вареньем. Палочка подрагивает в моей руке. Такого не может быть – только что передо мной стоял Аберфорт, а эта девочка... Она мертва. Я сам убил ее. Я убивал ее долго, наслаждаясь криками боли и отчаяния, я был опьянен властью над малюсеньким телом, сознанием вседозволенности и абсолютной свободы от пошлой, навязанной нам маглолюбивыми идиотами морали. Я бессмертен и мне нечего бояться ни в этой жизни, ни в следующей, потому что у меня никакой другой жизни не будет. Только эта и навсегда. «Магглы существуют для нашего удовольствия и развлечения. Вы должны научиться относится к ним так, как к стаду бессмысленных тварей, хуже, чем к эльфам. Я дам вам часть своей силы, и вы сможете управлять ими, разыгрывая целые спектакли. Вы сможете создавать цивилизации, наблюдать, как они развиваются и играть ими, двигая, как живые фигуры по магической шахматной доске. Перед вами вечность. Вы будете решать, кому какая достанется судьба, выбирать среди них достойнейших и делать своими рабами...» Какое же это опьяняющее счастье – понимание собственной безнаказанности! Мне было хорошо, очень хорошо. Я понял, что крики девочки не настоящие, что все это игра, большая игра, и теперь я и мне подобные привыкаем пользоваться своими живыми игрушками. Однако сейчас мне почему-то жутко, и от взгляда удивительно лучистых и доверчивых глаз и от красных капель варенья, струящихся по подбородку. «Мерлин! Да это же кровь!» - с ужасом понимаю я, отчаянно начинает биться сердце, застревая в горле, по спине струйками ползет пот. Я трусливо пячусь от нее, ослепляющая паника охватывает меня, и тут мне в руку вцепляется собака, выпрыгнув откуда-то сбоку. - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! - Люциус, - бархатистый шепот мгновенно вытягивает меня из кошмара. Этот голос может принадлежать только Северусу Снейпу. - Люциус, все хорошо, не бойся, я здесь. Это я, Северус. Я распахиваю глаза и в полутьме вижу худенькое личико. Мальчик встревожено смотрит на меня, не отпуская моей руки. Я вздохнул полной грудью, слева под ложечкой тягуче заныло, и я почувствовал, что меня трясет мелкой дрожью. Последние ночи я не сплю. А этих ночей накопилось не мало. Мне и раньше снились кошмары, но они сменялись периодами оглушающих снов без сновидений, когда, закрывая глаза, проваливаешься в темноту, чтобы открыть их уже утром. Мне становится спокойно, оттого, что Северус держит меня за руку – так я понимаю, что он не гость из очередного бредового спектакля, бездарно срежиссированного моим уставшим мозгом. Снейп настоящий и не будет ни в кого превращаться. Ни в маленьких магловских детей с их сияющими глазами, ни в собак и кошек... Почему мне приснилась собака? Ах да, на последнем рейде одна такая тварь отчаянно пыталась защитить от нас – от нас! – свою хозяйку. Я перебил ей ноги, а девушка кричала так, будто бы это сделали с ней. Мерлин, почему же мне так хреново-то, а? Завтра снова к Лорду, а он уже недовольно посматривает на меня. Не будь я сыном Абрахаса Малфоя, от меня давно бы поспешили избавиться, как от недостойного быть бессмертным. А может оно - это самое бессмертие - не для всех? И я просто оказался слабаком? Именно я, а не Родольфус или, к примеру, МакНейр. Мои вассалы, те самые, от которых меня мутит последнее время, едва я взгляну на их рожи. Нет, у них почти у всех синяки под глазами, некоторые отощали почти так же, как я, но никто из них не позволяет себе грохнуться в обморок при повелителе или устроить истерику после рейда, когда действие магии, заставляющей нас воспринимать убийства, как удовольствие, заканчивается. Со мной было и то, и другое. То есть и обморок, и истерика. В обоих случаях закончилось круциатусом, а у моих бывших вассалов были такие масляные лица, когда я смог открыть глаза и оглядеться, что я почти уверен – все как один, едва покинув залу, были вынуждены использовать самую сильную версию очищающего заклинания. Я чувствую, как тоненькие пальчики сильнее сжимают мне руку. Оказывается этот мерзкий звук, звенящий у меня в ушах – это мой смех. - Люциус, хочешь, я принесу тебе попить? Ты давно так не спишь? Ко мне заходила Андромеда, говорила, что ты уже еле передвигаешься. - Как ты здесь оказался? – вместо ответа спрашиваю я. Теперь разглядел, что на нем какая-то слишком просторная для него рубаха. Наверное, отчима. – Камин закрыт для посторонних. - Не знаю, - пожимает он плечами. – Я легко прошел, едва поговорил с Андромедой. Я слабо улыбаюсь. Все правильно – Северус тоже в каком-то смысле Малфой. Теперь у меня есть этому подтверждение. Ай да дядюшка! А все злился, что не выходит у него наследник. Сменил четырех жен, едва не подставил нас под серьезный скандал, вместо того, чтобы вспомнить о брошенной им Эйлин Принс. - Ты останешься со мной? – хрипло спрашиваю я. Он кивает и осторожно пристраивается рядом. Мне не хочется прикасаться к нему, мне кажется, что если я до него дотронусь, то он станет... грязным. Глупо звучит, я и сам понимаю, так может рассуждать только какая-нибудь суеверная дура-магла, начитавшаяся их религиозных книжек – Лорд заставил нас изучить эту литературу, не объясняя своих целей – но я ничего не могу поделать с ощущением, что мои руки только кажутся чистыми. На самом деле мне противно прикасаться ими даже к себе. Поэтому я слегка отодвигаюсь от Северуса, но не слишком далеко, чтобы чувствовать его тепло и светлую успокаивающую ауру. Ауру детства и невинности. - Ты... Ты что? Плачешь?! – он в шоке. Ну да, я же не плакал при нем никогда. А теперь... Завтра Лорд точно потеряет терпение. После месячного недосыпания я стал истеричен и неадекватен, я и сам это понимаю. Может он прибьет меня? Ну и пошло все к Салазаровой бабушке! Тогда я по-крайней мере высплюсь... Северус вытирает рукавом своей немыслимой рубахи мои слезы, а я даже не отворачиваю лицо. И, кажется, я сейчас усну. - Ты простил меня? – бормочу я, пока сладкое долгожданное головокружение не заставило меня сомкнуть глаза. - Да, - тихо, но твердо отвечает он, и тогда я засыпаю. *** Мой разговор с Лордом состоялся сразу после праздников. Отец аппарировал меня в какой-то замок, еще более древний, чем наш, с поистине средневековой обстановкой. Волдеморт дожидался меня, сидя на настоящем троне, чему я немного удивился, мне даже показалось это несколько... смешным – зачем подобный маскарад? Но я, естественно, не подал виду. Тем более что наш рождественский гость теперь был без маски и произвел на меня впечатление человека, с которым не шутят. И тут он начал говорить. Он рассказывал мне об истории возникновения нашей культуры, о магловских религиях, о войнах и даже научных открытиях. Не могу похвастаться, что запомнил его речь слово в слово, но, когда я вышел от него, у меня было такое чувство, что вот только теперь мои глаза открылись, что до этого я очень примитивно мыслил - в одной плоскости - и был склонен к предрассудкам, не замечая вещей, ставших тогда для меня очевидными. Странное дело, я и до этого знал, что в этом мире, прав тот... хммм... у кого больше прав, как любил говорить мне отец, буквально с колыбели. Я также очень рано понял, что каждому существу изначально отведено в этом мире свое место, и более чем глупо пытаться исправлять что-то, взывая к какой-то мистической справедливости. К примеру, если я, Люциус Малфой, богатый наследник аристократической и одной из самых знатных в Магическом мире фамилии, при этом очень хорош собой и не глуп, то так и должно быть, и это правильно. А вот, если бы я родился каким-нибудь нищим сквибом, то мои претензии, почему де со мной плохо обращаются, были бы более чем стрАнны. В общем, я понимал все это, но не в таких масштабах, как мне преподнес это Лорд. Я до сих пор не могу очень четко и так же талантливо, как он, объяснить мироустройство, но основная мысль, помимо вышеприведенной, сводилась к тому, что те маги, которых он изберет в свой ближний круг, станут бессмертны, и тогда на них очень многие законы - главным образом, законы морали - не будут распространяться, что нас будет не так и много и нам придется, конечно, считаться с интересами друг друга, но и только. Весь остальной мир будет лишь материалом для воплощения наших фантазий, по сути любых – ведь мы же маги, причем он намеривался выбирать только лучших из лучших. Тогда единственным неприятным моментом казалось только принятие метки. Это было жутко, вопреки всякой логике. Ведь я же понимал, что это честь и знак избранности, но вместо изъявления благодарности после того, как меня отпустила скрутившая до этого немыслимая боль, я только изгадил рвотой великолепный ковер повелителя. И тут же я получил свое первое задание: - В семье Принсов есть одна книга. Она касается ритуала бессмертия. Взять ее из семейного архива может только представитель их фамилии. Ты должен убедить своего маленького приятеля оказать нам эту маленькую услугу. «Что?! Так ты еще не владеешь тайной бессмертия?! Тебе еще нужна какая-то книга?!!!» отчаянно прокричало у меня в голове, и меня пронзил такой ужас, что даже прошла тошнота. Я смотрел на него снизу вверх, и мои глаза грозились выпасть из орбит. Повелитель мерзко усмехнулся. - Ты понимаешь, Люциус. Теперь это и в твоих интересах, - насмешливо заметил Лорд и, неторопливо развернувшись, пошел прочь от меня, переступив через лужу рвоты.
Брунгильда: *** Вот за эту злосчастную книгу я и просил прощение. Впрочем, в том, что он меня простит, я не сомневался ни секунды. Я привык воспринимать его, как... Ну, да. Как свою собственность. Я был с ним осторожен и мягок, но не ради того, чтобы удержать рядом с собой – в моем арсенале было много способов присвоить, неотвратимо привязать мальчика к себе, не принимая во внимание такую мелочь, как его желание, но мне нравилась его по-детски наивная влюбленность в меня. Поэтому, получив указание раздобыть таинственную книгу, я растерялся. К Северусу плохо относились в семье бабушки и дедушки. Вернее, не воспринимали его вовсе, не желая даже слышать о существовании внука. Как - помилуй Мерлин! – при таких обстоятельствах исполнить волю Лорда? В архив, скорее всего, не допустили бы и мать Северуса, даже если бы с ней не случилось такой «неприятности», как изгнание. Насколько я знаю, во многих магических семьях только самые старейшие и мудрейшие в роду удостаиваются чести переступить порог запретного раздела библиотеки. Попытаться внушить Северусу, что ему надо найти общий язык со своими предками? Достаточно только представить, как он на меня посмотрит, если я попрошу его о чем-нибудь подобном, как сразу становится очевидной бессмысленность всей затеи. Надо поговорить с ним о Темных Искусствах. У мальчика специфическое восприятие этой ветви магических знаний – он, как верный последователь заблуждений собственной матери, желает досконально изучить предмет, чтобы постичь законы мироздания. Я помню, что, когда он рассказал мне об этом, не расхохотался только потому, что мальчик поведал мне свою тайну после длительных уговоров. Итак, надо добиться, чтобы ему самому хотелось заполучить книгу. Идея казалась разумной, но на практике такой же провальной, как и предыдущая. Сначала мальчик был в восторге, что я пустил его в святая святых библиотеки имения (разумеется, в данном случае отец не был против). Так как мне самому редко, когда выпадала честь там бывать, то первое время мы только азартно пробегали жадными глазами по полкам тяжелых черных шкафов, которые особая и ныне сгинувшая каста троллей смастерила из древних вязов. Шкафы были противоестественно огромны, и мы с Северусом казались себе настоящими лилипутами рядом с ними. Книги, которыми были тесно заставлены полки, выглядели не менее массивными. Складывалось впечатление, что они написаны великанами и для великанов. Со стороны Лорда было очень мило проинструктировать меня: - Пусть он сначала в общих чертах ознакомится с имеющимися у вас книгами по Темным искусствам. Тогда ему будет легче найти нужную. - Но... Мой Лорд... Ему только двенадцать лет, - пролепетал я, внутренне сжимаясь в ожидании наказания. - Он Принс! Он по рождению Темный маг, и, насколько я понял, мальчонка необычайно талантлив, - заметил повелитель, похлопав меня по плечу и явно наслаждаясь обреченно-тоскливым выражением моих глаз. – Пусть для начала прочтет «Contra vim mortis». Там есть упоминания о нужной мне книге. Также он может ознакомиться с «Vita sempta est» и «Bellum omnius». Считай, что готовишь для нашей организации нового последователя, а себе, - неприятный, резкий смешок, - соперника. Северус не вылезал из библиотеки даже на обед. Мне было позволено проводить время с ним, и я наслаждался неожиданной передышкой, предчувствуя бурю. В архиве было очень тихо, но это безмолвие не воспринималось, как гнетущее. Это было скорее таинственное молчание, словно тысячи и тысячи книг на полках смотрели на нас с важным видом, говорившим «я знаю такие тайны и секреты, которые немногие в силах постичь, и не каждому я их открою». Я тоже редко ходил обедать. Читать темномагические книги не хотелось – я чувствовал, что наемся еще Темной магии по самое не балуйся, поэтому просто, чтобы как-то занять себя, лениво перелистывал каталог и любовался Северусом. Лорд прав – у мальчика на лбу написано: «перед вами настоящий Темный маг самой высокой пробы!» Я, кажется, совершенно глупо и нежно ухмылялся, наблюдая за его серьезной рожицей, за тем, как длинный нос буквально скользил по трудным для восприятия бисерным строчкам, тонкие губы возбужденно шевелились, а глаза мерцали невиданным черным сиянием. «И при этом - он мой!» - думал я иногда с удовольствием и гордостью, в то же время мысленно подбирая слова, способные убедить Северуса навестить стариков Принсев... Ничего у меня не вышло. Он выслушивал мои аргументы внимательно, сочувственно, но насмешливо сверкал при этом глазищами. Клянусь Салазаром! Возможно, пребывание в библиотеке Малфой Мэнор и пошло ему на пользу, но при этом навредило мне. Я даже забывал во время наших споров, что он совсем еще сопливый мальчишка, стал раздражаться и в итоге отвернулся от него с угрюмым видом, тревожно пытаясь сообразить, что же теперь делать. - Люциус, ты, как и твой Лорд, - невозмутимо начал Снейп (я скрипнул зубами: пока «мой Лорд», я посмотрю, что ты запоешь лет через пять!), - пытаешься внушить мне, что я нуждаюсь в этой книге. Почему бы не признаться откровенно, что книга нужна тебе, и что если мне не удастся ее добыть, то у тебя будут проблемы? Ты же знаешь, в этом случае, я охотно помогу. Великолепно! Кого я вырастил? И что я с ним буду делать через эти самые пять лет? «Натравлю на «своего» Лорда», - попытался развеселить я себя, и со вздохом признался: - Да, Северус. Эта книга необходима мне, иначе... Меня действительно ждут очень серьезные неприятности. Северус с важным видом кивнул, я невесело хмыкнул, и мы начали разрабатывать план действий. Я не знаю, как именно происходила операция по изъятию книги из библиотеки. Могу только сказать, что к нам подключилась Андромеда. Я удивился ее энтузиазму, и даже едва удержался, чтобы не отпустить по этому поводу какую-нибудь ехидную шутку. Но девушка, видимо правильно истолковав озадаченное выражение моего лица, только быстро сказала: - Ты даже не представляешь, Люциус, в какой ты опасности! Мы должны добыть эту книгу во что бы то ни стало! Я был тронут такой заботой, но только недоуменно приподнял брови в ответ на ее горячую реплику, хотя в глубине души прекрасно понимал, что она права. Андромеда сумела как-то втереться в доверие к Принсам. Девушка могла быть необыкновенно обаятельной, когда хотела, а старики, видимо, все же соскучились по обществу, поэтому очень быстро она стала в этом семействе желанной гостьей. Потом она попросила у них разрешения привести с собой братика. По словам Андромеды, миссис Принс едва не потеряла сознание, когда увидела Северуса. Андромеда очень нервничала и боялась, что их выгонят обоих, но все обошлось. Супруги сделали вид, что не поняли, кто их новый гость, но их привязанность к мальчику становилась день ото дня сильнее... Все в целом шло хорошо, но слишком, слишком медленно. Лорд терял терпение и, естественно, срывал злость на мне. Отец отбыл во Францию по каким-то загадочным делам. Не то чтобы я всерьез рассчитывал на его защиту, но все же... Я знал, что очень по-своему, но он любил меня. Теперь же я остался один на один с сыпавшимися на мою голову напастями. Повелителю показалось забавным наказывать потомка знатного рода за малейшую провинность на глазах бывших вассалов, я чувствовал, как что-то жестоко ломается во мне; стыд, боль и страх стали моими постоянными спутниками. - Люциус! Вот «твоя» книга, смотри! – совершено по-детски восклицал Северус, когда на весенних каникулах я раньше времени дождался их к обеду. От отца не было вестей... И это начинало меня тревожить. Я буквально выхватил книгу из рук ребенка, с маниакальным восторгом стал ее рассматривать... - Люциус, Северус настаивает, что ее надо вернуть. Хотя бы через месяц. Ты можешь сказать об этом мистеру Волдеморту? Иначе мальчик потеряет расположение, вернее любовь близких ему людей. - Да, да... Я верну, конечно же, я поговорю с Лордом. Я потрепал Северуса по голове и, не обменявшись с ними больше ни словом, ни взглядом, аппарировал к повелителю. Я даже не намекнул своему господину, что книгу лучше вернуть, сделав с нее копию, а через месяц Эйлин Снейп забрала у меня Северуса, и я остался в замке один.
Bruinen: Брунгильда, спасибо большое за продолжение!!!!!!!!! Бедный Люц(( Хотя, все к этому шло(
Брунгильда: Bruinen Тебе спасибо за сочувствие Люцу. Мне самой его очень жалко.
katiger: Словосочетание "бедный Люциус" - противоестественно. Но - жаль, действительно, пленника демагогии и неверных расчетов. Ведь он действительно еще слишком молод. Как было не заблудиться, когда заблуждения достались по наследству вместе с тростью.
Брунгильда: Как было не заблудиться, когда заблуждения достались по наследству вместе с тростью Золотые слова. Мне кажется многие слизеринцы вообще были в слишком уязвимой ситуации из-за убеждений родителей, что частично, если не оправдывает, то объясняет их выбор. Как сова?
katiger: Сова - полезное и красивое жЫвотное ;)
Брунгильда: katiger
katiger:
Брунгильда: Часть II. - Здравствуйте, миссис Снейп. Могу я видеть Северуса? Женщина вежливо, но очень холодно поздоровалась со мной и демонстративно помедлила, прежде чем впустить меня в дом. Видимо, отдавая сына в нашу семью, она рассчитывала, что мальчик получит полагающееся ему по праву рождения воспитание, обзаведется манерами и приобретет необходимый для вращения в обществе лоск. Вместо этого ребенок остался в компании с единственным взрослым в моем лице в доме, где частым гостем бывает маг, о котором уже пошла нехорошая молва. Отчим мальчика серьезно заболел (год назад они похоронили своего буйного магла на местном кладбище), поэтому с точки зрения Эйлин для Северуса больше не было смысла находиться в Мэнор, ставшем эпицентром, расползавшейся по магическому миру заразы. Однако, подозревая меня в нечистых намерениях по отношении к собственному сыну, она все же ошибалась. По крайней мере частично. Мне категорически не хочется, чтобы Темный Лорд принял мальчика в нашу организацию. Не могу сказать, что больше служит этому причиной: мое нежелание делить Северуса с кем бы то ни было или же странное ощущение, что как только безобразное клеймо прожжет его предплечье, я потеряю его. Не физически, конечно – вряд ли такому талантливому магу грозит сразу же попасть в рейд, но что-то, чему я не нашел название и что излучают его умные глаза, что ощущается в каждом его движении и прикосновении ко мне – навсегда исчезнет. Кроме того, в наших рядах и так идет постоянная и нездоровая борьба за внимание повелителя. Мне не улыбается мысль, что придется воспринимать Снейпа, как соперника и соперника сильного. При виде меня Северус вскакивает и почему-то с очень смущенным видом откладывает в сторону книгу, которую держал на коленях. - Люциус! Ты? Рад тебя видеть! – громко произносит он мягким ласкающим слух баритоном. Его голос совсем недавно перестал ломаться, и я доволен, что он не только сохранил свою бархатистость, но и наполнился новыми чарующими оттенками. - Что-то не заметно, - замечаю я насмешливо и бросаю заинтересованный взгляд на книгу. Учебник по зельям. Было бы чего смущаться! Что-то тут не так. - Перестань, Люций, - подходя ко мне и протягивая руку для рукопожатия, улыбается юноша. – Я должен при твоем появлении отплясывать джигу, чтобы у тебя не было сомнений, что я счастлив видеть твою самодовольную физиономию? Я пожимаю угловатую узкую кисть и лениво разваливаюсь в уютном, но хорошо потрепанном жизнью кресле. Северус располагается напротив меня и несколько скованней, чем обычно, заглядывает мне в лицо. - Какие новости Люциус? Ты хочешь, чтобы я снова приготовил для тебя зелье? - Замечательно! Ты думаешь, я настолько корыстен, что не могу заявиться к тебе в гости просто так, чтобы иметь удовольствие лицезреть самого нахального и неблагодарного юного мага во всей магической Британии? Снейп немного краснеет и неловко сцепляет пальцы на коленях. Последнее время, если говорить с ним не о деле, а о нем самом или о его проблемах, он зажимается. Мне это очень не нравится, и я пока не знаю, как с этим бороться. Оказалось, что притянуть его к себе, стиснув в крепких объятьях - не лучшая идея. У него становится такой вид, будто я задумал прям вот так живьем и без всяких приправ слопать его вместе с его дурацкой черной мантией, которую он не снимает даже у себя дома. Допустим, он не сильно ошибается – у меня действительно возникает желание его съесть, но совсем в другом смысле, и, будь на его месте кто угодно другой, подобное, пусть и пассивное, но все же сопротивление только бы раззадорило меня. Но когда это касается Снейпа - холодность служит для меня сигналом остановиться. Тем более что я помню, почему он стал меня опасаться. Это было в одну из моих нелегких ночей, когда Северус очередной раз пришел отгонять от меня кошмары, как самая желанная и волшебная при всей своей оригинальности фея. Не отошедший еще от очередного рейда, я наговорил ему какой-то немыслимой истерической ерунды, что было бы полбеды, но бурлившее в крови дурное зелье заставило меня наброситься на мальчика, и только его отчаянные крики каким-то чудом смогли меня остановить. На самом деле я бы заснул и без него, но мне не хотелось признаваться ему в этом. Кошмары во сне так мало отличались от кошмаров наяву, что в итоге они просто перестали меня пугать. Но я делал вид, что мне необходимо, чтобы кто-то оберегал мой покой. Мы не виделись после того случая года два, когда же я появился у него в доме, проигнорировав и мягко оттолкнув стоявшую у меня на пути мать Северуса, я уже не имел ничего общего с той жалкой трясущейся тварью, в которую стал превращаться в первые месяцы служения Лорду. В немалой степени моему удачному преображению способствовало знакомство с одним финансистом... Сквиб, прогневавший чем-то нашего господина. Подозреваю, что не в последнюю очередь тем, что и в мире маглов этот полумаг прекрасно устроился, став одним из самых богатых людей в Англии, и даже имел наглость оказывать влияние на магическую общественность, взывая к правам себе подобных. - Это то, к чему вы стремились, молодой человек? - невозмутимо поинтересовался он, когда я уже направил палочку ему в лоб. Я так растерялся от подобной неслыханной наглости, что смертельное заклинание застряло у меня в горле. Старик снисходительно улыбнулся и начал говорить. Он говорил и говорил, а я слушал, развесив уши, хотя и понимал, что он попросту заговаривает мне зубы. - Я научу тебя управлять деньгами и людьми, но не так, как тот, кто тебя ко мне послал. В твоих руках действительно будет оружие, и у тебя будут деньги, много денег и реальная власть, а не ее жалкое подобие, которым упиваются твои дружки. Но не ты. Ты умный парень, как я вижу. Я бы мог помочь тебе выбраться из кровавого месива, в которое тебя погрузил твой хозяин. - Он тоже обещал мне власть, - рассмеялся я, - извини, приятель, но пусть и с опозданием, но я научился не верить в сказки. - Это не сказки. Это знание. Я дам тебе знание. Я буду учить тебя... Потом, ты можешь меня убить или сделать это через месяц, если не увидишь результата... Он не умолял. Его голос ни разу не предал его. Складывалось впечатление, что ему даже не страшно, и я поверил этому созданию, лишенному, судя по всему, не только эмоций, но и души... Тем не менее, что-то в нем все же осталось, раз уж он не хотел умирать. Я решил, что убью его через месяц. Лорд не узнает, если не будет допрашивать меня с пристрастием. Кроме того, мне так осточертело его бояться, что иногда я стал позволять себе своевольничать, и вскоре воспринимал повелителя, как действующий и временно затихший вулкан, на вершине которого мне пришлось вследствие неудачных стечений обстоятельств поселиться. Рано или поздно лава уничтожит меня, зачем же дергаться? В бред вроде бессмертия я к тому моменту уже, естественно, не верил. После того, как Лорд на наших глазах безжалостно разделался со своими же сторонниками за ничтожные ошибки... Но мне не пришлось убивать учителя. Сначала он слишком хорошо справлялся со своей благородной миссией, а потом... Я сделал вид, что не заметил его побега. Я многим ему обязан. Например, тем, что Лорд пусть и с неудовольствием, но обнаружил, что со мной надо считаться. Я больше не участвую в бессмысленных убийствах, я зарабатываю деньги и наслаждаюсь той властью, которую они дают. В каком-то смысле даже повелитель теперь зависит от меня. Вот только думать при нем о таких вещах не стоит. - Ну, так как у тебя дела, как учеба? - Нормально... - И это все? А как же насчет заработанных для Дома баллов? Ты мне в прошлый раз все уши прожужжал, как ты обставил Блэка, и какие у них с этим, как его... Поттером были идиотские рожи. - В этот раз ничего особенного не происходило. У Поттера появились другие интересы. - Да? А интересы этого несносного гриффиндорца как-то связаны с твоим унылым настроением? Я осторожно беру его за руку и тяну к себе не сильно, но настойчиво. Мне бы хотелось усадить его на колени, как в детстве, но теперь такой номер не пройдет, он просто не позволит, поэтому я усаживаю его рядом с собой – Северус так худ, что можно было бы посадить еще одного такого же ходячего скелета с другой стороны. Я приобнимаю его за узкие плечи, прижимаюсь губами к волосам и с неудовольствием чувствую, что он дрожит. - Ну, что с тобой? Ты же не боишься меня, мой сладкий? – прерывистым шепотом спрашиваю я. - Нет, - ответ тихий и отчетливый, но я чувствую, что он с удовольствием бы вырвался и просто терпит, как я обнимаю его все крепче, как легкие прикосновения моих губ переходят в поцелуи. Первой «жертвой» моей страсти становится неосторожно выглянувшее из-за волос острое ушко, потом бледный висок и наконец я добираюсь до выступающей худой скулы. Кожа мягкая, в нежнейшем пуху от мелких тончайших волосков еще не познакомившихся с бритвой. Я не выдерживаю и, обхватив его голову уже обеими руками, жадно впиваюсь в тонкие губы. Я никогда не делал этого раньше и зря сделал это теперь. Я словно пьянею, мой поцелуй становится жестче, Северус пытается поймать ртом воздух, но вместо этого впускает мой язык, бесцеремонно начинающий шарить по его остреньким зубкам. Тогда юноша уже явно начинает вырываться, и это приводит меня в чувство. Я разжимаю руки, он вылетает из кресла и останавливается напротив меня с пылающим лицом и возмущенно сверкающими глазами: - Что-нибудь еще, Люциус? - очень язвительно шипит он. При этом я замечаю, что Снейп бросает быстрый взгляд на книгу. Вся ситуация и без этого подозрительного жеста бесила меня, поэтому, я резко встаю, грубо отпихиваю его с дороги и хватаю чертов учебник. Северус делает движение, будто хочет выхватить его у меня, но я останавливаю его ледяным взглядом. Книга, как книга... Рецепты зелий, рекомендации, примеры, задания. На полях какие-то пометки. Видимо их можно будет прочитать, если воспользоваться палочкой. Впрочем, и так можно... «Собственность Принца-полукровки». Я хмыкаю, почти успокоившись. Неужели он этого стеснялся? Я думал он перерос подобные вещи. Какие же мы застенчивые... Но тут улыбка сползает с моих губ. На меня с колдографии смотрят зеленые глаза смазливой девчонки. И я даже знаю, как ее зовут. Это Эванс, числящаяся в списках грязнокровок, посещающих Хогвардс. На днях Лорд велел нам ознакомиться с имеющейся в его распоряжении информацией по каждому из них.
katiger: Прода! Уважаю! Но на самом интересном месте... Ууууу! Авторы жестоки!
Брунгильда: katiger Авторы жестоки! Вот кто бы говорил :)
Potion_master: Полностью солидарен с Авторосм относительно Эванс.
Брунгильда: Potion_master Ну слава Мерлину! А то обычно упоминание Лили в таких фиках вызывает раздражение. :)
Руфус Скримджер: Брунгильда Почему раздражение? Этот мнение тех людей, которые начинают свое произведение словами "Слава богу, ______(нужное имя вписать)" к ____ курсу осознал что он гей"? Даже к слэшу можно все повести тоньше и... неожиданней.
полная версия страницы