Форум » Фики с пейрингом Северус/Люциус (слеш) » О дурных снах, кабинете Снейпа, закрытых дверях, интригах и пленниках. » Ответить
О дурных снах, кабинете Снейпа, закрытых дверях, интригах и пленниках.
Тоффель: Автор: Тоффель Название: О дурных снах, кабинете Снейпа, закрытых дверях, интригах и пленниках. Пейринг: СС/ЛМ Рейтинг: PG (вероятно) Саммари: Снейпу снится сон – плохой и, увы, вещий. Предупреждение: насилие (совсем немного), смерть одного из персонажей; не учитываются события третьей книги, а равно и всех последующих. Дисклеймер: моя только идея, герои, как всегда, взяты во временное пользование.
Ответов - 19
Тоффель: Северус Снейп проснулся в своей постели в три часа ночи в холодном поту, с дрожащими руками и бьющимся сердцем. Причиной столь раннего и неприятного пробуждения стал кошмар, приснившийся профессору. Ему снилось, что его заставили летать на метле по квиддичному полю. Он и наяву плохо управлялся с метлой, но во сне вёл себя как первокурсник, который без спросу поднялся в воздух в первый раз в жизни. Он несколько раз переворачивался и почти падал, повисая на руках и с ужасом глядя вниз. К тому же во сне он боялся высоты – этот неконтролируемый страх пришёл вместе с эпизодом из далёкого прошлого. В восьмилетнем возрасте Северусу довелось рухнуть с дерева, он легко отделался в тот раз, но память об этом падении осталась навсегда: секунда, когда сами собой разжимаются руки, почти мгновенный удар о землю и короткая боль в спине, не дающая дышать. Потом – слёзы и подгибающиеся от слабости ноги, и дурные сны... После Снейп увидел уже не квиддичное поле, а камеру Азкабана. Не было ни стен, ни потолка, ни решётки: их контуры терялись в серовато-буром тумане, были расплывчаты и неясны, но профессор откуда-то точно знал, что это маленькое тёмное помещение именно камера и что он находится в ней уже очень давно. А потом – лицо Люциуса Малфоя с очень странным выражением, смесью сочувствия и насмешки. Снейп долго вглядывается в это неподвижное лицо, пока вдруг не замечает, что это не лицо вовсе, а маска из папье-маше, на которой красками небрежно нарисованы бессмысленные голубые глаза и аляповато-алый рот, обычная маска, а над ней парик с длинными спутанными космами. Маска улыбается, как бы извиняясь за что-то, изгибает нарисованные губы, но глаза остаются бессмысленными. Северус отчётливо понимает, что это и не живой человек, а просто чучело, растянутая на деревянном каркасе мантия с маской и париком. Зельевару становится невыносимо страшно. Он цепляется за мантию на чучеле, чтобы сорвать её и обнажить обман – тогда, ему кажется, страх уйдёт… Он проснулся, изо всех сил вцепившись в собственное одеяло. В спальне было тихо и темно. Проснувшись, Снейп начал напряжённо вглядываться в темноту, на лбу выступил пот, колотилось сердце, как после бега, а перед глазами всё ещё плавало белое неживое лицо маски. Понемногу успокоившись, Снейп понял, что уснуть уже не сможет, и пожалел, что наутро придётся принимать зелье, дающее ощущение бодрости, чтобы потом не пытаться сдержать зевоту на занятиях и в разговорах и не растирать пальцами глаза до красноты. Снейп больше всего ненавидел выглядеть смешным – и уже представлял, как, проходя между рядами парт или стоя у своего стола и глядя на доску, он будет почти физически чувствовать насмешливые взгляды учеников – неважно, заметят ли они хоть что-нибудь на самом деле. Он знал, что его выдержка редко ему изменяет, а многие студенты от страха быть наказанными не замечают ничего вокруг, в том числе и собственных котлов с зельями – его стараниями, разумеется, но не мог заставить себя быть равнодушным. Он всегда, с самого детства, отовсюду привык ждать удара, будь то настоящий удар, слово или только взгляд – неважно, имелись ли к тому действительные основания. И оттого всегда спешил опередить чужую атаку своей собственной. …К тому же обещал заглянуть Люциус – а он мог и оскорбиться, приняв сонливость собеседника на свой счёт. Поймав себя на таких мыслях, Снейп не обрадовался. Предъявлять мелочные счёты организму было не в его правилах, в молодости он мог сутками быть на ногах, не испытывая при этом никаких неудобств и не прибегая к магии. А сейчас… следующая мысль была ещё менее приятной: фразы наподобие «а вот в молодости я…» сами по себе есть плохой признак. Чтобы отвлечься, он стал анализировать давешнее сновидение. Квиддич… на ум пришла недавняя игра, на которой с мётел упало сразу два новичка. Но предположить, что именно это происшествие, ничтожное по сути своей, отложилось в памяти, чтобы вылезти сегодня ночью, Северус не желал, он никогда не считал себя настолько впечатлительным. Раздражение его только усилилось. Он лежал, глядя в потолок, и с каким-то наслаждением предавался мрачным мыслям. Последнее время ему всё чаще казалось, что жизнь прошла – несмотря на то, что, он знал, впереди у всех магов множество… событий и ему отведена в них не последняя роль. «Роль»… Да, именно так это и следовало называть: роль. Что-то подобное, наверное, чувствует актёр, чья бесталанность очевидна: осталось ещё несколько выходов на сцену, но всё самое главное уже сыграно, и он понимает, что провалился. Нет, его не освистали, не осмеяли, зрителям просто нет никакого дела до него, а он теряется, забывает реплики и двигается невпопад. Кто он теперь? Профессор зелий, услужливо подсказал кто-то голосом кривляющегося паяца. Снейпу вспомнилось, какое торжество он испытывал после своего выпускного бала, как клялся себе, что ноги его не будет в опостылевших стенах школы. А теперь он вынужден ежедневно находиться в обществе студентов – в чьи дубовые головы невозможно вбить ни малейшей тени ни то что знания, но хотя бы почтения к предмету, – и коллег-профессоров. Первых он презирал, вторых ненавидел. Ему обычно отвечали тем же. Никому не было дела до того, что кроется за вечной раздражительностью и язвительностью Снейпа, и тем лучше для них: Северус сделал бы всё, чтобы уничтожить наглеца, который проник бы в его помыслы. Разумеется, совершенно закрыться от внимания окружающих было невозможно, среди них было несколько более-менее близких знакомых, но и с ними зельевар никогда не согласился бы откровенничать. Он так и не стал великим чёрным магом. Болезненное тщеславие, уязвлённая гордость, острое желание отомстить, отомстить всему миру толкнули его в лагерь Тёмного Лорда; там он надеялся обрести власть и независимость, а главное, доказать, что он несоизмеримо выше и достойнее большинства; в итоге же пришёл к унизительному положению прощённого преступника, двойного шпиона, которому не доверяют ни свои, ни чужие; и вообще непонятно, кого следует считать своими. Здравый смысл подсказывал, что нужно быть благодарным Альбусу Дамблдору за заступничество, но самолюбие, доводящее до исступления, иной раз говорило, что гнить лучше в Азкабане, чем в Хогвартсе. Конечно, без малого сорок лет не возраст для мага, но Снейп понимал такими вот бессонными ночами, что для него всё уже позади. Но даже с самим собой он страшился быть откровенным и произносить вслух то, что отравляло ему и явь, и сон. Он не мог признать поражение, нанесённое самим порядком вещей, судьбой, собственной ничтожной природой, худшее из поражений. Он наконец уснул, выпив зелье для сна без снов, которое с некоторых пор постоянно хранилось в спальне. В восьмом часу вечера практически все обитатели Хогвартса собрались на ужин в Большом зале – поэтому никто не имел возможности видеть, как дверь кабинета профессора Снейпа распахнулась и тут же закрылась обратно, словно выпустив или впустив кого-то. Вслед за этим послышался тихий звук удаляющихся шагов, хотя в коридоре по-прежнему никого не было. – Люций?.. – Привет, Северус. Прошу прощения, что так вторгся к тебе – не хочу афишировать своё появление. Вернувшись после ужина в класс, чтобы дождаться Невилла Лонгботтома и Шеймуса Финнигана – они должны были убрать беспорядок, который устроили днём на занятиях, пролив полкотла зелья, моментально присохшего и лежавшего теперь на одном из столов и на полу чёрными зловещими пятнами, Снейп нашёл там гостя. Как попал туда Люциус Малфой – оставалось загадкой, а Люций обычно не любил раскрывать свои секреты. – Что-то случилось?.. Сюда сейчас студенты придут, – встретившись глазами с собеседником, Северус вздрогнул: в надменном взоре Малфоя ему вдруг почудился бессмысленный взгляд голубых нарисованных глаз. Зельевар отвернулся и взмахом палочки стёр с доски оставшийся после уроков рецепт. – Как тебе сказать… – Люциус присел на парту. – Скажи, Северус, ты свой кабинет хорошо закрываешь? Снейпа такой неожиданный вопрос удивил и насторожил. Он понял, что ждёт чего-то плохого от этого визита. – Не важно, это я так… – махнул рукой Люций в ответ на его колючий вопросительный взгляд. – Видишь ли, мне Драко забавную вещь рассказал. Якобы этот твой Поттер… – Он не мой, – перебил Северус. – … якобы этот Поттер у тебя оборотное зелье стащил… Чепуха, разумеется, зачем оно ему?.. Снейп молчал и смотрел на Малфоя сузившимися глазами. Тот беззаботно рассматривал свою тонкую руку с длинными ухоженными ногтями, словно и не помня уже, о чём только что говорил. – Так ты думаешь, чепуха? – спросил зельевар после паузы. – Что?.. Конечно… Зачем ему зелье, да ещё четыре пузырька… – Четыре? – снова, на этот раз очень быстро, раздался вопрос. – Драко так сказал… Тем более, зачем им четыре, их же трое, Поттер, один из этих многочисленных Уизли и та девчонка с кошкой… Не бери в голову, Северус, ты какой-то мнительный стал. Ну как, сам подумай, Поттер до твоих зелий доберётся? – А как он… – Снейп припомнил некоторые слухи, что ходили по Хогвартсу о Гарри Поттере, и озабоченно замолк. – Ах, запамятовал, ему же закон не писан, – усмехнулся Люциус. – Я уже жалею, что тебе это рассказал. Мне пора, Северус. Ещё раз извини, что тебя потревожил. Да, чуть не забыл: тебе привет от Нарциссы. На прощание Люций положил руку на плечо профессора и улыбнулся открыто и беспечно, как бы повторяя: «Мало ли чего я мог наговорить… Не бери, Северус, в голову…», после чего шутливо поклонился и вышел. Однако, оставшись в одиночестве, Снейп и не думал следовать совету Малфоя. «Неужели он только затем и приходил, чтоб привет передать? И как он вообще сюда попал?..» – мгновенно мелькнуло в мыслях. Он сделал движение в сторону выхода, но дверь тут же распахнулась и появился Невилл Лонгботтом. Его появление было совсем некстати. Снейп ощутил обычный приступ раздражения при виде Невилла. – Лонгботтом, где вы ходите? Я не обязан ждать вас здесь – Но сэр, сейчас только без двух минут восемь… – Как вы сказали, без двух? – нетерпеливо прервал его Снейп. – Подобная точность не помешала бы вам на уроке. Лонгботтом, я надеюсь, элементарная работа домового эльфа вам по силам, моё присутствие не требуется? Я не намерен торчать с вами весь вечер. – Да, сэр, – выдавил из себя Невилл и уныло поплёлся в конец кабинета за тряпкой. – И передайте Финнигану, если только он явится, что моё отсутствие не означает, что можно избежать отработки. Думаю, вдвоём вы справитесь быстрее, а значит, сможете сделать кое-что ещё. И последнее. Если я вернусь и увижу, что пятна на месте, пеняйте на себя. Профессор вышел из класса и быстрым шагом направился к себе. В четверг надо было сдать сочинение по истории магии; оставив друзей в библиотеке подбирать литературу, Гарри Поттер отправился в спальню за вопросами к работе. На полпути его внимание привлёк странный шум впереди и пронзительный звук, напоминающий кошачье мяуканье. Затем он увидел саму миссис Норис – она, кажется, была очень напугана и, проскочив под ногами у мальчика, убежала. Заинтригованный, он прибавил шагу, но вскоре остановился в недоумении: в этом месте коридор раздваивался. Гарри прислушался, и тут, словно нарочно приглашая его выбрать одно из направлений, снова раздался шорох и шаги, но такие тихие, словно неизвестный крался – а сомнений в том, что это человек или напоминающее человека по размерам и способу передвижения существо, у мальчика не осталось. На всякий случай достав из кармана палочку, юный волшебник продолжил путь, также стараясь идти по возможности тише и держаться ближе к стене. Эта часть перехода вела в подземелья. В какой-то момент впереди послышался стук, будто неизвестный что-то уронил, после чего его шаги стали немного быстрее, так что Гарри пришлось нелегко: ни отставать, ни обнаруживать себя не хотелось. Наконец мальчик понял, что неизвестный следовал в сторону кабинета профессора Снейпа. Гарри заколебался, стоит ли совать нос во что-то, касающееся преподавателя зельеварения, но решил, что возвращаться поздно. Через минуту он осторожно заглянул за угол, пытаясь рассмотреть преследуемого. Он мог бы поклясться, что шорох раздавался у самых дверей, но решительно никого видно не было, более того, коридор в этом месте заканчивался тупиком, следовательно, покинуть его иначе чем растворившись в воздухе неизвестный не мог. На цыпочках и также держась у стены Гарри начал приближаться к двери кабинета; ему оставалось сделать всего несколько шагов, когда она неожиданно приоткрылась с тихим скрипом. Держа наготове палочку, юный маг подошёл и заглянул внутрь. В кабинете было темно и, кажется, пусто. – Люмос! – шёпотом произнёс Гарри. Яркий свет помог убедиться, что кабинет пуст. Оглянувшись в последний раз, Гарри собрался выходить и нос к носу столкнулся с профессором Снейпом. – Может быть, вы изволите объяснить, как вы попали сюда и что вы здесь делаете?! – Снейп был в бешенстве, а в его голосе явственно звучала злая радость хозяина, поймавшего за руку вора. Гарри не смог вымолвить ни слова в ответ. Он вдруг со всей ясностью понял, как глупо подставился. Тут Снейп заметил нацеленную ему в грудь палочку. – Немедленно опустите палочку, Поттер! – всё ещё молчавший Гарри мгновенно был обезоружен, после чего Снейп прошипел сквозь зубы: – Надеюсь, теперь тебя исключат из школы… – и вышел из кабинета, заперев на ключ дверь. Гарри слышал, как зельевар наскоро закрывает её ещё и заклинанием. Убедившись, что пленник не сможет выбраться из помещения, Северус Снейп поспешил в башню Дамблдора. Он намеревался открыть директору глаза на его любимчика (а именно так он про себя называл юного Поттера), продемонстрировав того, что называется, на месте преступления. Он так торопился, что пренебрёг даже возможностью объяснить юному взломщику в деталях, что его ждёт за случившееся, выслушать его нелепые – а Северус не сомневался, что они будут именно такими – оправдания и насладиться его потерянным видом и страхом. Кроме того, не тащить же нахала через всю школу за ухо… С этими мыслями Снейп начал подниматься по лестнице. Оставшись в темноте и одиночестве, Гарри не успел прийти в себя, как дверь вновь распахнулась, и его ослепил яркий свет от волшебной палочки. – Сэр, это не я пробрался в ваш кабинет, он уже был открыт… – начал Гарри, увидев вернувшегося за чем-то профессора и пытаясь сохранить спокойствие, но тот, не слушая его сбивчивых попыток оправдаться, с размаху ударил его по лицу. – Силенцио! Наложенные чары помешали жертве закричать, после чего Гарри был сбит с ног. – Директор, я должен сообщить вам о возмутительнейшем происшествии. Альбус Дамблдор, слегка встревоженный, вопросительно посмотрел на Снейпа, вид которого действительно был странен: профессор был бледнее обычного, а глаза его потемнели от злобы. Голос зельевара звучал приглушённо, то и дело срываясь на свистящий шёпот, такова была степень ярости говорившего. – Что-то случилось, Северус? – Да, директор. Я обнаружил в своём кабинете взломщика! – Взломщика? – судя по тону Дамблдора, поверить во взлом кабинета преподавателя зелий ему было сложно, – Помилуйте, Северус, вы не преувеличиваете? – Преувеличиваю?! – саркастически вопросил зельевар. – Как, по-вашему, называется тот, кто проникает в мой кабинет в моё отсутствие? Взломщик, вор, если угодно. И это был ученик с Гриффиндора! – Это был ученик? – в другое время Снейп наверняка насладился бы тем эффектом, какой произвели его слова на директора, но сейчас ему было не до этого. – Именно! Это был ваш знаменитый Гарри Поттер, на непростительно вольное поведение которого я уже неоднократно вам указывал… – Гарри? Северус, я не могу в это поверить. Может быть, вы объясните толком, что произошло? – Разумеется, директор. Но я хотел бы, чтобы вы услышали от этого маленького ничтожества его версию событий, которую он, без сомнения, уже успел выдумать, с его-то талантами. Пойдёмте со мной, я его запер. Недоверчиво и обеспокоено покачивая головой и хмурясь, Дамблдор проследовал в подземелья, едва поспевая за Снейпом, которому не терпелось публично изобличить ненавистного ученика. Вид тощей сутулой фигуры профессора и искажённого от ненависти лица был страшен – двое студентов, встретившихся волшебникам по дороге, не осмелились даже на приветствие и только вжались в стену, пропуская Снейпа. Иначе отреагировали МакГонагалл и Люпин, которые, как оказалось, искали Дамблдора, а теперь присоединились к небольшой процессии, также весьма удивлённые. Когда Снейп, не желая терять времени на отпирание двери ключом и применив заклятье, впустил всех в кабинет, даже не бросив недовольного взгляда в сторону Люпина с МакГонагалл – напротив, их присутствие было ему даже на руку, – всеобщее волнение переросло в шок. В темноте, окутывающей комнату и поколебленной отблесками факелов, закреплённых на каменных стенах коридора, были видны ряды склянок с заспиртованными частями тел различных существ; справа от входа помещался стол и два кресла по обе стороны от него; ещё одно кресло стояло в противоположном углу. Около него на полу лежал без сознания Гарри Поттер. Даже в темноте можно было разглядеть, что у него были разбиты губы, а лицо начало наливаться кровоподтёками. – Северус… – произнёс Дамблдор в замешательстве, как бы не успев осознать увиденное. – Гарри… – охнул Люпин и бросился к неподвижному мальчику. – Северус, что здесь произошло? – директор опомнился и перевёл взгляд с Поттера на хозяина кабинета. Снейп молчал, как молчал за несколько минут до того сам Гарри в ответ на обвинения профессора. – Профессор МакГонагалл, будьте любезны, позовите мадам Помфри… – декан Гриффиндора исчезла за дверью. – Ремус, что с мальчиком, он жив? – Жив, но сильно избит, – чужим голосом ответил Люпин и, вскочив на ноги, повернулся к Снейпу. – Что он здесь делает? Отвечай, или я с тобой то же сделаю! Люпин выхватил палочку. – Экспелеармус! – палочка Снейпа, только мелькнув у него в руке, отлетела на другой конец помещения и упала на пол, ударившись о полку. – Я его пальцем не тронул! – зашипел обезоруженный Северус, пятясь от наступающего на него преподавателя ЗОТС. – Ремус, перестань! – Дамблдор наконец вмешался в происходящее, и вовремя: казалось, ещё мгновение, и Люпин перестанет себя сдерживать. Он стоял в нескольких шагах от Снейпа, его палочка была нацелена на противника. – Северус, что здесь произошло? – повторил Дамблдор; в его голосе зазвучали грозные нотки. – Я не знаю! Мальчишка пробрался в мой кабинет, и я его запер, а сам пошёл за вами! – Северус отвечал твёрдо, но в то же время не сводил сверлящего взгляда с оборотня. – Он лжёт! Он всегда терпеть не мог Гарри! – выкрикнул Ремус, делая ещё шаг по направлению к зельевару и поднимая палочку выше. Снейп чуть отклонился назад, но не отступил. Его лицо из желтоватого приняло мертвенно-бледный оттенок. В эту минуту до места происшествия наконец добралась мадам Помфри, приведённая Минервой МакГонагалл. Осмотрев мальчика на месте, она заявила, что есть несколько серьёзных повреждений, но жизни пострадавшего ничто не угрожает. Пока она хлопотала, никто и не вспомнил о том, что было причиной всеобщего собрания, – кроме хозяина кабинета, который понимал, что напоминать об этом бессмысленно. Он и Люпин стояли молча, но было видно, что они готовы броситься друг на друга в любой момент. Директор переводил взгляд с одного на другого; трудно было понять, о чём он думает. Когда Гарри унесли в больничное крыло, а МакГонагалл отправилась искать Уизли и Грейнжэр, рассудив, что они непременно хватятся своего приятеля, Альбус Дамблдор сказал, обращаясь к Снейпу: – Вот что, Северус. Я думаю, тебе будет лучше отдать пока мне свою палочку… Я уверен, Гарри назовёт нам имя того, кто на него напал, как только очнётся, но до тех пор… Снейп позеленел. – Я не трогал его! – Я верю тебе, Северус. Но так будет лучше. Со злобой посмотрев на говорившего, Снейп хотел подойти и поднять свою волшебную палочку, всё ещё валяющуюся на полу; в его движении не было ничего угрожающего или резкого, напротив, заметно было, что он подчиняется приказу – вряд ли это можно было назвать иначе – с явной неохотой, но Люпин опередил его: – Ассио! Палочка была передана Дамблдору. Тот слегка поморщился и добавил: – И ещё, Северус. Не выходи, пожалуйста, пока из кабинета. Снейп стиснул зубы, чтобы не ответить. После того, как волшебники вышли, он услышал, как Ремус Люпин запирает дверь заклинанием. Спустя полчаса Дамблдор в сопровождении Люпина спустился в подземелья. Оба они молчали; первый был мрачен, второй непоколебим и суров. Северус Снейп сидел в кресле у стола. Перед ним были разложены непроверенные сочинения первокурсников, горело несколько свечей, но было заметно, что им овладевают далёкие от ученических работ помыслы. Скептически поджатые губы и нарочито вольготная поза призваны были показать, что за своё положение он совершенно спокоен; однако, увидев вошедших, он уставился на них неподвижным напряжённо-внимательным колючим взглядом, как бы пытаясь прочесть то, что маги собирались сказать ему. Вошедший первым Люпин сразу же направил на пленника волшебную палочку. Дамблдор заговорил: – Гарри пришёл в себя, Северус. Он рассказал нам, что это ты напал на него. У Снейпа невольно вытянулось лицо, но он тут же совладал с собой и принялся защищаться: – Это ложь, он просто пытается оклеветать меня! Я не…– он неосознанно сделал два шага вокруг стола, но Люпин моментально среагировал: – Инкарцеро! Оказавшись связанным, Северус едва удержался на ногах и остановился, с яростью глядя на оборотня. – Дайте ему исповедальное зелье, и вы увидите, что он лжёт! – последнюю фразу зельевар буквально выплюнул в лицо противнику. – Нет уж, ты выпьешь его сам! – угрожающе произнёс Ремус и повернулся к Дамблдору, всё ещё не опуская волшебную палочку. – Директор, как вы смотрите на эту идею? – Увы, Северус, тебе придётся выпить его: это единственный способ доказать нам, что ты невиновен. Оборотень хмыкнул, как бы говоря, что ни на грош не верит в невиновность Снейпа. – Я готов, – тот пожал плечами как можно бесстрастнее. – Но пусть и мальчишка тоже! – Зелья здесь? – Дамблдор указал на шкаф в углу. – Да. Дамблдор подошёл к шкафу, отворил дверцы и принялся изучать его содержимое; не без труда он определил необходимый пузырёк. – Да, это… – подтвердил Северус, сохраняя скептическое выражение. Но когда директор приблизился к нему с открытой ёмкостью, зельевар вспыхнул: – Позвольте, я сам! Переглянувшись с Дамблдором, Люпин освободил от пут одну руку Снейпа, и тот влил себе в рот три капли из пузырька, после чего снова был связан. – Расскажи нам, как ты обнаружил здесь Гарри и что было дальше, – велел директор. Снейп повиновался. – Я увидел открытую дверь в мой кабинет и свет внутри. Здесь был Поттер. Я отнял у него палочку, запер его и пошёл к вам. Это всё, – закончил он злобно-издевательским тоном. – Ты не прикасался к нему? – вмешался Ремус. – Нет. – Ты не знаешь, кто мог это сделать? – Нет. – Ты никого об этом не просил? – оборотень всё ещё не верил, хотя прекрасно понимал возможности веритасерума. – Нет! – резко ответил Снейп, сверкнув глазами. – Ремус, перестаньте. Он не мог солгать нам, вы сами это знаете. К Люпину наконец вернулось самообладание, он замолчал и задумался, не переставая, однако, следить за связанным. – Останься здесь, Северус, мы скоро вернёмся. Проводив взглядом двух волшебников, Снейп наполовину уловил, наполовину угадал быстрые слова преподавателя ЗОТС, произносимые приглушённым, переходящим в шёпот, но убедительным голосом: – Директор, он же сам предложил нам это! За то время, что он сидел в кабинете, он мог принять что-то такое, что бы помогло ему нас обмануть, он же в зельях лучше всех разбирается… На губах преподавателя зельеварения ещё раз дрогнула не исчезавшая во время допроса скептическая ухмылка, когда он услышал такое признание своего таланта. Взглянув на стол, Снейп отметил, что пузырёк с веритасерумом маги унесли с собой, значит, была надежда, что они предложат его Поттеру. Если же они этого не сделают… Снейп уже жалел, что в целой школе никто не решится применить Империо – по крайней мере, тогда его словам бы точно поверили. Спустя ещё некоторое время Гарри Поттер уснул в больничном крыле, возле него сидели Гермиона и Рон, так и не дождавшиеся его в библиотеке. Перед тем как заснуть, мальчик легко согласился выпить исповедальное зелье и подробно рассказал, как он очутился в кабинете Снейпа и что там происходило. Стараниями мадам Помфри он чувствовал себя почти хорошо, синяки и ссадины заживали, травмированная правая рука была забинтована, боль прошла, однако при всём том о случившемся с ним в подземельях он не мог вспоминать без содрогания. Его друзья, разумеется, во время разговора Гарри с директором и преподавателем ЗОТС не присутствовали. В третий раз спускаясь в подземелья, Дамблдор уже практически не сомневался в том, что Снейпу удалось каким-то неведомым способом избежать действия им же самим приготовленного зелья. Его поведение, нельзя не признать, с самого начала казалось весьма естественным, но кому, как ни ему, вести себя естественно в подобной ситуации?.. Неясным оставалось другое. Зачем понадобилось преподавателю избивать своего ученика, да ещё и сразу после этого идти к директору, даже не потрудившись скрыть следы избиения? Что это, приступ ярости?.. Увы, путь в подземелья недостаточно длинен. Дамблдор не успел прийти к каким-либо выводам, когда вместе с Люпином оказался в нескольких шагах от кабинета Снейпа. Оттуда вдруг раздался яростный крик, причём кричал не сам преподаватель зельеварения.
Тоффель: Во-первых, приветствую всех обитателей форума. Надеюсь на продолжение знакомства и спасибо за приглашение))) Во-вторых, простите, что пишу здесь, может, это против правил, тогда, пожалуйста, сообщите. В-третьих, представляю на ваш суд свой фанфик. Пока слеша здесь не наблюдается, но он будет Благодарю за внимание)))
Лунатик: Тоффель Начало мне нравится. Будем ждать продолжения Добро пожаловать в нашу теплую компанию )
mort: идея есть.. давайте скорее проду (если со слэшем вообще хорошо) чтобы стало еще понятнее.. читается хорошо...
Девушка по имени Sun: Тоффель , и мы Вас приветствуем=) Присоединяюсь к требованию проды, так как начало весьма интригующее...
БезобразнаяЭльза: Мурр!! Добро пожаловать!
Тоффель: Лунатик mort Девушка по имени Sun БезобразнаяЭльза Большое всем спасибо))) Продолжение, точнее, окончание, будет на днях...
Тоффель: А за распахнутой настежь дверью кабинета Северуса Снейпа всё это время стоял некто в мантии-невидимке. Он всегда полагал себя крайне хладнокровным, но сегодня его знаменитая невозмутимость, похоже, изменила ему: временами он чувствовал, что голоса в кабинете заглушает гулкий стук его собственного сердца. Иногда ему начинало казаться, что те, кто находятся сейчас в трёх шагах от него, сейчас, сию минуту, обо всём догадаются, но он быстро брал себя в руки. Ему не впервой было выполнять подобные поручения повелителя, требующие сосредоточенности и выдержки, вдохновения и осторожности. Но сегодня на карту было поставлено больше, чем обычно. Повелитель прекрасно знал это, и, возможно, именно потому выбрал именно этот способ избавиться от того, кто давно стал обременителен и опасен. Тот, кто подслушивал сейчас чужой разговор, не мог понять, наградой или наказанием для него был этот приказ Тёмного Лорда. А может, это был урок? Или проверка? Он мог бы сказать повелителю, что не нуждается в таких уроках. И когда он думал об этом, то чувствовал себя абсолютно спокойным. Всё, что его окружало, было привычно и понятно, всему он знал цену. Но в кабинете снова раздался голос его жертвы – звенящий яростью, резкий, но уверенный. Он закусил губу и на мгновение прикрыл веки, он начинал бояться, что в последний момент перестанет себя контролировать и испортит маленькую забавную игру, всё испортит… Когда сегодня он избивал мальчишку, то едва не перестарался, но вовремя напомнил себе, что нельзя лишать его жизни – и тут же поклялся, что сделает это с тем, кто… – Инкарцеро! – раздалось в кабинете. Это был оборотень. Он представил себе, как путы ложатся на бледные запястья, и задрожал от ненависти и чего-то ещё, отчего он терял голову, от чего-то невозможного… В коридоре было холодно, но его вдруг охватил жар. Чтобы опомниться, он вонзил в ладонь длинные, ухоженные ногти правой руки, и почти с ужасом подумал, что никогда ещё он таким не был. Ему вдруг показалось, что он сходит с ума, он ненавидел Лорда за это задание… Уже не прислушиваясь к голосам, он привалился к прохладной стене и стал думать о каких-то посторонних обыденных вещах, о делах, о сыне… Он снова был самим собой. Из кабинета вышли старик и оборотень. Он даже не отреагировал на их появление, ничуть не страшась быть обнаруженным. А когда они удалились, сбросил мантию-невидимку, глубоко вдохнул сырой воздух подземелий, улыбнулся и с помощью палочки отпер дверь. Участь человека, не дающего ему жить так, как он привык, и быть тем, кем хотел, была решена. Перестав различать шаги удаляющихся магов, Северус сел за стол. Верёвки, которыми он был связан, мешали принять привычное положение в кресле; разозлившись, зельевар резко повернулся, стараясь ослабить путы; безрезультатно. Сдерживая бессильный гнев, он привалился к спинке кресла и вытянул ноги, нахмурившись и бесцельно водя глазами по кабинету. Дверь заскрипела неожиданно, без звука шагов в коридоре. Вскинув голову, Снейп увидел Люциуса Малфоя. – Привет, Северус, – прозвучало то же, что и во время предыдущей их встречи, приветствие. – Люций? Что ты здесь делаешь? – Чего только я сегодня здесь не делаю… – улыбнулся тот и подошёл ближе, благодаря чему Снейп смог разглядеть лицо Люциуса; его выражение было в высшей степени странным и несло отпечаток непонятного пленнику лукавства, торжества и одновременно беспечности. Улыбка Снейпу не понравилась. – Ты знаешь, что произошло? С Поттером? – спросил зельевар. – Я-то знаю… – нарочито фальшиво вздохнул в ответ Малфой. Северус подумал, что никогда ещё не видел его таким; Люциус был словно в лихорадке. – Что это значит? Люций, развяжи меня… – Развяжу обязательно, но чуть позже, – с этими словами гость занял кресло по другую сторону стола, опершись на подлокотник и картинно положив подбородок на тыльную сторону аристократической тонкой кисти. – Люций, что это значит? – повторил Снейп, чуть повысив голос. – Сейчас узнаешь. Жаль, времени мало…– Малфой ещё раз фальшиво вздохнул, и его собеседнику почудилось, что он пьян. Но в следующее мгновение Малфой заговорил, и все сомнения в его вменяемости развеялись. Холодея по мере рассказа Люциуса, зельевар услышал следующее: – Представь себе, милый Северус, такую историю… Допустим, приходишь ты к человеку, между делом намекаешь, что один из его любимых учеников потихоньку таскает у своего учителя… ну, скажем, оборотное зелье. Четыре пузырька – маленькая художественная деталь, баловство, а сколько пользы: человек сразу начинает задумываться, зачем четыре, почему… И летит со всех ног в свою нору, – в этом месте Малфой сделал эффектную паузу. Снейп молча смотрел на него. Тёмные грязные пряди волос свисали на впалые щёки и лезли в глаза, а на виске билась жилка. – Продолжим… – Малфой выпрямился в кресле, наслаждаясь впечатлением, которое его рассказ произвёл на слушателя. – А теперь представь себе другую историю. Один маленький мальчик – маленький, но не по годам сообразительный и любопытный… когда-нибудь это любопытство его погубит… хотя я отвлёкся – так вот, идёт себе этот мальчик по коридору, как вдруг слышит впереди какой-то шум. Ему бы бежать оттуда подальше, но он ведь у нас любопытный – ну и лезет, куда я его веду. Ой, я, кажется, проговорился… Но ты же и так всё понял, правда, Северус?.. А дальше совсем просто. Мальчику нужно только помочь открыть дверь в кабинет учителя – и мальчик уже внутри. А тут и сам учитель подоспел, который, конечно, не мог отложить отработку этих, как их там… Лонгботтома и Финнигана. Ещё бы, с его-то скверным характером! А когда его худшие подозрения относительно любимого ученика подтверждаются, он просто-напросто запирает того в своей норе, значительно облегчая тем самым мою задачу! Уж поверь, Северус, что я сумел бы выманить тебя из кабинета… с твоим-то оборотным зельем! Хотя, конечно, не так изящно получилось бы. Спасибо, кстати, а то пришлось бы самому эту дрянь готовить, ненавижу зелья… Вот, собственно, и всё… Как ты очаровательно доверчив иногда, милый Северус! – Люций, зачем это всё? – в отличие от улыбающегося Малфоя, профессор был крайне серьёзен. – Так это не для меня, это для нашего… моего то есть господина. Что же касается тебя, то он просил передать, – голос Люциуса стал жёстким, и сам он уже не улыбался, – что не нуждается больше ни в твоих услугах, ни в твоём предательстве. С этими словами он встал и приблизился к по-прежнему связанному Снейпу. Тот застыл, напряжённо следя за Малфоем, чьи глаза подозрительно заблестели, и, кажется, готов был вжаться в кресло, но не позволял себе это сделать. Наклонившись над ним, Люциус взял Снейпа за подбородок и поцеловал. В первую секунду Северус оцепенел, но затем вырвался и откинулся назад, насколько это позволяла спинка. – Малфой, ты… – договорить он не успел. Люциус выпрямился и выкрикнул, направив на зельевара палочку: – Петрификус Тоталус! Теперь Снейп окончательно потерял способность двигаться и не смог уклониться от нового поцелуя – но и ответить на него не смог, и Малфой отстранился. – Дьявол тебя побери, Северус…– досадливо скривив губы, пробормотал он, отворачиваясь. Будь обстановка менее угрожающей, а угрозу он чувствовал явственно, Снейп наверняка повеселился бы, глядя на то, как покраснел и разозлился неудачливый любовник. Спиной к профессору выдержав постыдную паузу, Люциус решительными шагами направился к шкафу с зельями. – У тебя здесь, я вижу, на все случаи жизни, – проговорил он нарочито небрежным голосом. Справившись с собой и вернув своему лицу бесстрастное выражение, он вернулся к столу, держа на ладони маленькую вытянутую ёмкость, наполненную мутной бесцветной жидкостью. Вздрогнув, Снейп узнал зелье, вызывающее мгновенную остановку сердца. Поставив ёмкость на пергамент с корявыми неразборчивыми строками – чью-то домашнюю работу, Люциус слегка ослабил верёвки, обвивающие Снейпа. Сделал он это таким образом, что создавалось ощущение, будто связанный освободился сам. После этого он отошёл на два шага, снова направил палочку на Северуса и снял обездвиживающее заклятие. Пленник медленно встал. – Стой на месте! Снейп молчал, сквозь демонстративно презрительное выражение его лица проглядывали смятение и растерянность. – Возьми это и подойди к шкафу, – кивком головы Малфой указал на склянку с ядом, при этом держа палочку на уровне груди зельевара. Вид и тон волшебника не оставляли сомнений в серьёзности его слов. Профессор подчинился. Он чувствовал, что если положение не изменится в ближайшие несколько мгновений, будет поздно, но сознание неизбежной опасности парализовало волю и рассудок. На ватных ногах Снейп проследовал в противоположный угол кабинета, цепляясь за одну-единственную мысль: рука дрожит, сейчас пузырёк вылетит, вылетит и разобьётся. И он крепче сжимал пальцы. – Пей, – сказал Люциус коротко, почти не разжимая губ. Снейп внезапно ощутил приступ ярости, словно увидев со стороны всё происходящее и собственную жалкую фигуру. Все тщеславные мечты, вся болезненная, больная гордость вспыхнули в его душе. – Пей! – крикнул Малфой на грани истерики, и Северус успел краем сознания удивиться его выдержке во время их первого сегодняшнего разговора – сейчас волшебник был совершенно невменяем. В этот момент оба услышали быстрые шаги на лестнице. Люциус, чей крик и услышали возвращавшиеся из больничного крыла Дамблдор и Люпин, словно растерялся оттого, что его план проваливается. Воспользовавшись его замешательством, Снейп бросился на него с расстояния в несколько шагов. Малфой отпрянул, но поздно: одной рукой зельевар вцепился в его запястье, отчего палочка тут же выскользнула из разжавшихся пальцев, другой схватил противника за плечо; потеряв равновесие, они повалились на пол. Всё это произошло в считанные секунды, но их хватило, чтоб директор и преподаватель ЗОТС ворвались в кабинет. Тем временем Люциус откатился в сторону от Снейпа, едва не врезавшись в массивную ножку кресла, вскочил на ноги… и был схвачен за локти Ремусом Люпином, который внезапно вырос у него за спиной. Северус, поднявшись, отступил, отделив себя от остальных широкой столешницей. – Мистер Малфой, что вы здесь делаете? – как видно, Дамблдор сегодня был обречён задавать риторические вопросы. Люциус молчал. Перспектива неудачи и раскрытия всей истории так подхлестнула его, что он ухитрился на этот раз сохранить хладнокровие и молчал, не делая попыток освободиться и глядя вниз. – Северус, объясни, что здесь происходит! – Ничего особенного, господин директор, – голос Снейпа чуть дрожал, дыхание было прерывистым, но он сделал над собой усилие и продолжил. – Мистер Малфой-старший любезно согласился рассказать… Впоследствии Дамблдор неоднократно обвинял себя в легкомыслии. Разгневавшись, он потребовал объяснений, не убедившись в полной подконтрольности ситуации, что и стало причиной разыгравшейся трагедии. Не дав Снейпу закончить фразы, Малфой вырвался из рук Люпина и молниеносным движением подхватил с пола собственную волшебную палочку, о которой никто, кроме него, на тот момент не помнил, и в третий раз направил её на Северуса: – Авада Кедавра! – успел выкрикнуть Люциус перед тем, как на его плечах повис оборотень, а долей секунды позже послал обездвиживающее заклинание Дамблдор. Полыхнуло зелёным, разом погасли все свечи. Снейп рухнул, глухо ударившись о стену.
БезобразнаяЭльза: Хороший стиль... Чего-то не хватает. Поведение Люциуса кажется немного нелогичным... Хотя, возможно, это происходит из-за того, что нам мало известно об его мотивах. Видимо, это его Лорд заставил так рисковать. И все же... Мне кажется следовало сделать фик не то, чтобы подлиннее. Не хватает развязки Настоящей развязки (где снимают маски не только с лиц, но и с душ, если хотите. Простите за пафос ). Получилась бы великолепная почти детективная история.
Тоффель: БезобразнаяЭльза Не хватает развязки Настоящей развязки Хм, возможно, вы правы... Собственно, в этом фике, если говорить о сюжете, моей целью было привести к развязке Снейпа))) Я просто не решилась выносить какие-то комментарии за наличествующий финал. Но если ЛМ всё-таки получился нелогичным... На всякий случай: возможно, это ещё не конец))))
БезобразнаяЭльза: Тоффель Удачи ;) Мне кажется, тут не так и много нужно "дорисовать". (Кстати, может и не в конце, а где-нибудь раньше. Дать сценку. С Лордом? Размышления Люца... Или там где он рассказывает свою историю Снейпу. Тут, пожалуй, лучше всего. Извините за множество советов )))
Тоффель: БезобразнаяЭльза Спасибо и за пожелание, и за советы (а советы хорошие, что-то такое, очевидно, и требуется). Буду думать)))
Тоффель: БезобразнаяЭльза Внесла изменения. Получилось вот так))) Всё равно куча недосказанного, но хоть как-то...
пис_aka: Тоффель Однозначного впечатления нет. Читается легко, просто проглатывается. Спасибо, что нет каких-либо грубых ошибок, о которые спотыкаешься. Все же конец получился, на мой взгляд, немного сумбурный. Мне понравился эпизод с поцелуем... но можно ведь эту тему раскрыть и побольше, не так ли? Иначе не совсем понятно, что за отношения между героями, что они в действительности испытывают друг к другу. Намеки в тексте есть, но не хотелось бы истолковывать их как-то по своему. Лучше проблеск авторского мнения, какого бы оно ни было.
Тоффель: пис_aka Спасибо за отзыв))) Мне понравился эпизод с поцелуем... но можно ведь эту тему раскрыть и побольше, не так ли? В том-то и дело, что ничего большего... гм... быть не могло))) Жаль, что я, по-видимому, переборщила с намёками и туманностями, но такая атмосфера задумывалась изначально, ради неё иду на жертвы. Лучше проблеск авторского мнения, какого бы оно ни было. Э, а что вы имеете в виду, то есть какие именно проблески?))
БезобразнаяЭльза: Тоффель На мой взгляд - лучше. По-прежнему очень нравится текст, выбор слов. Но с Пис_ака согласна. Немного странно смотрится поцелуй. Ну да ничего уже не меняйте. Фик вышел хороший. От начала до конца интригует. Я вообще редко читаю "чужое", а тут прочла и с удовольствием. Очень хочется верить, что это не последняя ваша вещь и скоро увидим что-нибудь еще :) Это честно, не разочаровывайте ;) P.S. Малфой интересный. Написан продуманно. Вот хотелось бы его увидеть где-нибудь у Вас подробнее.
Тоффель: БезобразнаяЭльза Большое спасибо, приятно слышать в свой адрес столько тёплых слов. Постараюсь не разочаровать)))
пис_aka: Тоффель Э, а что вы имеете в виду, то есть какие именно проблески?)) Как раз то, что ничего большего... гм... быть не могло))) Подписываюсь под БезобразнойЭльзой, в надежде, что Вы больше внимания уделите чувствам этой пары, если следующий фик будет про них, конечно.
Тоффель: пис_aka Ааа... ну, думаю, этой паре ещё предстоит испытать на себе моё внимание)))
полная версия страницы