Форум » Фики с пейрингом Северус/Люциус (джен, гет) » Змеёныш gen 11 глава от 22.10 » Ответить
Змеёныш gen 11 глава от 22.10
Руфус Скримджер: Название: Змеёныш Автор: Marta Беты: Black Mamba, с 9 главы еще и Liebe Пейринг: СС, ГП, СБ, РЛ, ЛМ, НМ, ДМ, студенты и преподаватели Хогвартса (миди) Жанр: gen Рейтинг: R Саммари: Гарри однажды понял, что хочет иметь любящую семью, и на то он волшебник, чтобы его желания сбывались. Он нашел Северуса Снейпа, и теперь ни министерство, ни Альбус Дамблдор не могут их разлучить. Они могут расстаться только по взаимному желанию. Кем станет мальчик, выросший в подземельях Дома СлизеринПредупреждения: махровое AU, если вы нежно любите Альбуса Дамблдора и Сириуса Блэка, вам не сюда. Возможно, со временем рейтинг и жанр изменятся. Моя первая попытка что-либо написать. Диклеймер: все принадлежит Роулинг
Ответов - 64, стр:
1 2 All
Руфус Скримджер: Пролог Мальчик бежал, бежал что есть сил и дыхания. Хотя силы были на исходе, а дыхания уже не хватало. Грудь ребенка горела от недостатка воздуха, он захлёбывался обидой и слезами. В голове стаей перепуганных птиц метались мысли: «Они меня обманули, я никогда не вернусь к ним, солгали в одном — могли врать во всём». А под этим водоворотом мыслей, эмоций росло и крепло желание найти отца. Даже уверенность в том, что он не просто может, а должен сделать это! ~oOo~ Сегодня он впервые понял, что его никогда не полюбят. Оказывается, люди любят не за что-то, а просто так. Раньше мальчик верил дяде и тёте, что он плохой, «неправильный», но если станет хорошим, как его кузен, то он будет любим. Однако все его усилия стать достойным их любви оказались недостаточными. И вот сегодня, когда Дадди, ругаясь с матерью из-за того, что ему не дали посмотреть любимую передачу, швырнул об стену хрустальную вазу – подарок на свадьбу родителей, он понял, что всё это ложь. Одним из осколков, отлетевших от стены, кузену оцарапало бровь, и кровь залила всё лицо. Перед глазами вновь и вновь вставала картина того, как тетя Петуния с ужасом в глазах кидается к сыну, того какой любовью и нежностью дышала вся ее фигура, когда она обнаружила, что рана — всего лишь мелкая царапина. Именно тогда Гарри (а именно так зовут нашего героя) и понял — любовь нельзя заслужить, но ее могут просто подарить. Глядя на тетку, обнимающую сына, Гарри понял, что навсегда останется для нее чужим и нелюбимым. И тогда, выкрикнув слова полные гнева и обиды, слова о том, что он больше не считает себя членом их семьи, что больше не вернется домой, что лучше приют, где его не обязаны любить, и вообще найдет отца, мальчик захлопнул за собой дверь и убежал. Он знал, что должен успеть, что если поторопится, то встретит отца, заступника, того, кто не бросит, не обидит и защитит от всего мира. Надо только не опоздать… Гарри слышал, крик дяди: что-то о наказании, но всё его существо было сосредоточенно на яростной сверкающей мечте найти отца. Как все сироты, Гарри мечтал о родителях. Ещё он мечтал, что тётя Петуния и дядя Вернон однажды обнимут его, поцелуют, дадут понять, что они любят своего племянника, но время шло, и надежда на любовь родственников таяла. Гарри было почти пять лет, и, хотя он был ещё маленьким, но не глупым и не глухим. Сидя в чулане, где стояла его кроватка, он слышал разговоры тёти и дяди и знал, что они злились на его отца за шутку на свадьбе. Чья была свадьба - он не понял, но папа и его друзья жестоко пошутили над дядей и тётей. Гарри понимал их обиду: Дадли с приятелями частенько дразнили и обижали его. На вопросы о родителях родственники раздраженно отвечали, что отец был безработным, как-то будучи в состоянии подпития сел за руль и разбился на машине, погубив жену — сестру тёти Петунии. Выжил только Гарри, у которого после аварии на лбу остался шрам в виде зигзага молнии. Мальчик представлял себе, что отец не погиб в аварии, а лежит в коме, или он потерял память, и ищет работу в другом городе, а, может быть, родственники отняли его у отца, чтобы отомстить за смерть мамы. Но всегда в мечтах папа приходил и забирал его с собой. Про Джеймса Поттера Гарри знал только одно — у них обоих были черные волосы. Ну и ещё… Папа в мечтах был полной противоположностью дяди Вернона: брюнет, узкое лицо, высокий, худой. Гнев, боль и яростное желание кипели в его душе, и из этих эмоций рождалась волна… чего-то. Раздался негромкий хлопок, и мальчик с размаху врезался в высокого мужчину с длинными тёмными волосами, одетого в черный балахон до земли. От неожиданности не удержавшись на ногах, Гарри неловко упал. Мужчина удивленно огляделся, посмотрел на него и присел на корточки. — С тобой всё в порядке? Не ушибся? — одной рукой незнакомец поднял упавшего ребёнка, а второй отвел с глаз упавшую чёлку: — Поттер? Гарри Поттер? — задохнувшись от изумления, спросил он. — Папа, папочка, ты нашел меня, я знал, я верил, я ждал! Ты же не бросишь меня? — мальчишка разрыдался, вцепившись в одежду взрослого человека. — Гарри, — произнёс мужчина, осторожно подбирая слова, — послушай, я… ты ошибся, я… Кто-то тебя обидел? Пойдем, я отведу тебя домой. Отцепить от себя руки ребенка, бьющегося в истерике, не удавалось, поэтому мужчина обнял мальчика и неловко погладил по голове: — Ну же, успокойся, я не дам тебя в обиду. — Ты не бросишь меня? — глухо сквозь рыдания. — Нет, пока ты сам не захочешь,— беспомощно и обреченно согласился мужчина. — Обещаешь? — Да. И в этот момент тёмная волна чего-то обрушилась на Гарри, захлестнув и закружив его в водовороте. Уже ускользая за грань сознания, он прошептал из последних сил: — Я тоже, — и потерял сознание.
Руфус Скримджер: Глава первая, в которой Гарри возвращается домой для того, чтобы покинуть его навсегда, познав себя Мужчина поднял потерявшего сознание мальчика на руки. В это время раздались торопливые шаги, и запыхавшийся женский голос произнёс: — Гарри! Сэр, я возьму мальчика, – тот поднял лицо, и женщина выдохнула, — Северус! Что ты здесь делаешь? Дай мне Гарри, я отнесу его домой. Мужчина отрицательно покачал головой: — Арабелла, я сам отнесу ребёнка домой и поговорю с его домашними, - произнёс он тоном, не допускающим возражений. Женщина, явно волнуясь, теребила передник, который в спешке не успела снять, ее глаза пытливо и недоверчиво изучали лицо собеседника, пытаясь понять, что случилось, и какова его роль в произошедшем. Наконец, кивнув головой, словно решившись на что-то, ответила: — Хорошо, пойдем, я покажу тебе куда идти. — Арабелла, — Свяжитесь с Альбусом Дамблдором. Отправьте ему срочную сову или по каминной связи. Как угодно! — Конечно, конечно, я и сама думала, что надо… Да, сюда… Осторожно я придержу калитку. Ну, я побежала. Ты ведь дождешься?.. — Боюсь, что да. Покрепче прижав мальчика к груди, Северус постучал. Через несколько минут дверь распахнулась, и на пороге возник сердитый мужчина. Хозяин дома был почти его ровесником, однако больше ничего общего у них не было. Он — высокий, худой брюнет с резкими чертами лица, которые пытался смягчить длинной до плеч прической, и хозяин дома — чуть выше среднего роста крепыш с уже наметившимся брюшком и круглым лицом, что подчеркивалось коротко стриженными светлыми волосами. — Извините, — раздраженно начал Северус, однако был мгновенно перебит недовольным хозяином дома. — Давайте сюда этого паршивца, — буркнул он, затем обернулся и громко закричал в глубину дома: — Дорогая, я же говорил тебе, чтобы ты не волновалась. От этого «подарочка» мы так легко не отделаемся. Снова обернувшись, мужчина представился: — Вернон Дурсль, святой отец, я дядя этого маленького негодяя. Надеюсь, он не натворил ничего страшного? — Я могу войти? — вопрос прозвучал напряженно, выдавая раздражение. У этого борова явно не было ни малейшего представления о хороших манерах, к тому же он принял его за священника. Северус с трудом сдержался от недовольного фырканья. Вернон Дурсль, удивленно взглянув на гостя, так и не выпустившего из рук его племянника, посторонился. Мужчина прошёл в гостиную и сел на диван, всё еще прижимая к груди мальчика. Мистер Дурсль с некоторым беспокойством оглядел гостя, сел в кресло напротив, представил жену, и, наконец, спросил, с кем они имеют дело, и по какому, собственно, поводу их беспокоят. За это время гость успел осмотреться. Гостиная была очень чистой, почти стерильной, обставленная модной современной мебелью, если бы не фотографии, обильно уставившие каминную полку, можно было бы сказать, что комната безлика, более всего похожа на картинку из модного журнала. На фотографиях можно было увидеть мистера и миссис Дурсль, а также толстого пухлого мальчика - копию мистера Дурсля. И нигде, ни на одной фотографии не было видно, что в доме живет два ребенка. Миссис Дурсль, заметив, что гость рассматривает фотографии, поджала губы и объяснила, что там изображен их сын – Дадли. Дадли хороший милый и воспитанный мальчик, который в отличие от ее неблагодарного племянника не устраивает истерики и не бегает непонятно где в такое позднее время, а мирно спит в своей кроватке. Пронзив чету Дурслей ледяным взглядом, гость представился как Северус Снейп, профессор зельеварения в Хогвартсе — школе колдовских искусств, чем вызвал нервный вздох у супругов. Он поспешил опередить уже открывшего рот Вернона словами: — Я собственно вот по какому вопросу, я хотел бы обговорить с вами условия передачи мне опеки над вашим племянником. После такого заявления ему пришлось выдержать полчаса криков, оскорблений и ругани, направленных на него, Гарри и весь волшебный мир. Сперва спокойно, но постепенно всё более раздражаясь, профессор Снейп пытался объяснить, что он не может оставить мальчика. Ссора достигла своего апогея, когда Вернон Дурсль был готов выставить неприятного посетителя с помощью кулаков, а Снейп с трудом удерживал себя от того, чтобы не наложить на хозяев дома несколько особенно неприятных проклятий. Если честно, то он сумел сдержаться только из-за того, что на доме висели весьма сильные защитные чары, и он был готов поставить на кон сто к одному, что они были наложены Альбусом Дамблдором – директором Хогвартса, его непосредственным начальником и самым сильным волшебником последнего столетия. ~oOo~ Очнувшись, Гарри ощутил, как чужие руки бережно и крепко его обнимают. Его нос уютно зарылся в ткань, где-то рядом с подмышкой обнимающего. Слегка вздохнув, он уловил легкий запах пота и мяты, и еще чего-то, пахнущего резко и горько-сладко. Потом он услышал сердитые голоса родственников и… папы! Это же отец держал его на коленях. Понимая, что ссора взрослых плавно перетекает в скандал, мальчик старался не подать виду, что он очнулся. Он замер, как мышонок, прислушиваясь к разговору взрослых, из которого впервые в жизни смог узнать о себе так много. Дядя кричал, что проклятые колдуны сами отдали им Гарри на воспитание, и он, Вернон Дурсль, сделает всё для того, чтобы из Гарри вырос достойный член общества, а не чокнутый волшебник. Он узнал, что родственникам его просто подкинули на крыльцо, что они его боятся, что он - волшебник, и никто из «этих помешанных» за прошедшие четыре с лишним года ни разу не поинтересовались его судьбой. И вот теперь «они нагло хотят забрать ребенка». Дядя, все больше распаляясь, кричал что-то о компенсации затрат и возмещении ущерба. Из язвительных ответов мягкого, вкрадчиво обволакивающего голоса он узнал, что ему, Гарри, грозит опасность — именно поэтому он был передан на воспитание родственникам, далёким от мира магии, что обладателя голоса зовут Северус Снейп, и он вовсе не отец Гарри. И он не любил Джеймса Поттера даже больше, чем дядя. При этом руки Северуса Снейпа бережно обнимали, успокаивающе поглаживая пальцами одной по спине, раньше никто так Гарри не касался. — Я не знаю, что так расстроило этого ребенка, но произошёл выброс спонтанной магии. Мы с ним… связаны. Я не могу оставить его, равно как и он меня. Это нерушимая клятва… нарушившие ее умирают. Я должен забрать мальчика с собой. Поэтому прошу вас уступить мне право опеки над ним, — произнёс гость устало-раздраженно. Выслушав в очередной раз порцию оскорблений от дяди и тёти на тему, что они не отдадут ребёнка в руки непонятного проходимца, Северус Снейп злорадно посмотрел на чету Дурслей. — Хорошо. Утро — вечера мудренее. Но вам придётся смириться с моим присутствие в этом доме как минимум до утра или навсегда, если Гарри остаётся с вами. Гарри довольно засопел и зажмурился от нахлынувшего счастья. Он был нужен, его обнимали, с ним не хотели расставаться, и даже подозрение, что Северус немножко сумасшедший, раз верит в сказки, ничего не меняло. Ну и пусть. Он готов воевать со всем миром ради возможности быть вместе. Семьёй. Настоящей. Наконец, открыв глаза, мальчик встретил внимательный взгляд… отца. Пусть приёмного, но отца. — Ну, что ж. Пойдем спать. Покажи мне твою комнату, — и Серевус добавил, повернувшись к тёте Петунии, которая лепетала о том, что у них в доме не найдётся места для гостя. — Неужели вы думаете, что отсутствие лишней кровати в доме станет помехой для настоящего волшебника? Гарри немного растерялся: с одной стороны, он не хотел сомневаться в словах… папы, но ведь в чуланчике под лестницей, ведущей на второй этаж, свободно мог поместиться только он, Гарри. С другой — ему было немножко неловко от необходимости показывать, где он спит. Пользуясь тем, что родственники почти не заглядывали в его каморку, там царил изрядный бардак. Наконец, он решился, слез с коленей, на которых ему было так хорошо, и, решительно выйдя из гостиной в прихожую, открыл дверь… своей комнаты. Из-за спины послышалось то ли сдавленное шипение, то ли приглушенный вздох. Гарри испуганно вжал голову в плечи, ожидая, что его сейчас начнут распекать за царящий в комнате беспорядок и не застеленную кровать. Однако он услышал совершенно другие слова. — Что из этих вещей тебе настолько дорого, что ты бы не хотел их оставлять здесь? — спокойно и мягко произнес Северус. — Н-н... ничего, — мальчик с тревогой заглянул в глаза взрослого. — Превосходно, значит, мы можем не утруждать себя долгими сборами. Возьми на смену пару носков и трусы, зубную щетку и пижаму. Нервно косясь на гневно сопящего и покрасневшего от волнения дядю Вернона, на тётю Петунию, поджимающую губы в недовольной гримасе, Гарри быстренько покидал в бумажный пакет, прихваченный из кухни, свои вещи и подошел к Северусу, который всё это время стоял с указкой, направленной на семейство Дурслей. — Гарри, попрощайся с родственниками, надеюсь, что вы больше не увидитесь, — сказал Снейп. И заломив бровь, добавил, с усмешкой глядя на багрового от бешенства дядю: — Мне бы хотелось проклясть вас чем-нибудь мерзким, дайте мне только повод. Вы ведь знаете, что у меня в руках? Потом он взял Гарри, прижимающего к себе пакет с вещами, за руку и вышел в сгустившиеся сумерки на улицу. Посмотрев на мальчика, чьи глазёнки радостно сияли, а взмокшая от волнения ладошка сжимала его руку, Северус Снейп, сжав зубы, застонал и буркнул: — Каминов поблизости нет, где живёт Арабелла, я не знаю, аппарировать с маленьким ребенком нельзя… К тому же вещи… придётся… — Гарри не понял, что хотел сказать Северус, он подумал, не миссис ли Фигг имелась в виду, когда Снейп решительно наклонился и, обняв, взял его на руки. Гари даже обмяк от неожиданности, чуть было не уронив свой пакет. Мужчина достал из правого кармана ключ, буркнул что-то вроде полтус и прижал его к левой руке мальчика. ~oOo~ Только час спустя семейство Дурслей начало успокаиваться после визита похожего на вампира сумасшедшего волшебника, сверлившего их злыми взглядами нечеловечески черных глаз и нервно размахивающего волшебной палочкой. У Петунии Дурсль при взгляде на мрачную, зловещую физиономию пришельца сердце было готово выскочить из груди. А когда его пальцы судорожно стискивали палочку, душа уходила в пятки. Она узнала его, но так и не нашла в себе силы сказать об этом. Что ж, может быть, это и к лучшему, ведь и он не сказал ни слова упрёка, узнав, как жил сын Лили. Вернон и Петуния уверяли друг друга, что с мальчиком ничего не случится. — Что, ты не узнал его? Ах да мы же с тобой познакомились позже. Нет, ее сына он не тронет. Хотя Джеймса он, наверное, должен ненавидеть. — Петуния, дорогая, я уверен, что он не настолько чокнутый, чтобы обидеть ребенка, — ответил мистер Дурсль. И не стал говорить, что он не удивится, если узнает, что этот тип явный сатанист, и мальчишка ему нужен для кровавого ритуала. — Зато какое облегчение для тебя. Не надо будет его обслуживать: кормить, стирать и воспитывать, пытаясь сделать человеком. И можно не бояться за Дадлика. — Вернон, как ты не понимаешь, что мы скажем людям? Ты же знаешь, какие сплетники нас окружают. Я уверена, завтра все соседи будут судачить о том, что мы избавились от него, отдав в приют, а то и того хуже — убили и зарыли тело в саду, — не выдержав, женщина разрыдалась. — Ну-у, мы можем заявить в полицию, что мальчишка убежал из дома. Вряд ли полиция сумеет найти его у них. Пятнадцать минут спустя, в дверь снова постучали. Мистер Дурсль, запинаясь и потея от напряжения, заканчивал разговор с полицией, объясняя, что пропавший племянник не любил фотографироваться, и вообще был мальчиком э-э… странным и чудаковатым. Описал приметы ребенка: глаза зеленые, волосы черные, вечно лохматые – не поддаются никаким усилиям их пригладить, особая — шрам над правой бровью в форме зигзага. Супруги обреченно переглянулись, и миссис Дурсль, сильно нервничая, открыла дверь. На пороге стоял человек, которому явно должны были присудить первый приз в номинации «Лучший облик доброго волшебника». Он мягко улыбнулся, так что в голубых глазах за стеклами забавных очков-половинок замерцали веселые искорки, и представился: — Здравствуйте, меня зовут Альбус Дамблдор, я хотел бы поговорить с вашим племянником и Северусом Снейпом, мне сказали, что он отвел Гарри домой. Петуния Дурсль побледнела, а, увидев за плечом второго волшебника, удостоившего их дом визитом, Арабеллу Фигг в сопровождении совершенно кошмарного типа с жутко изуродованным лицом, она упала в обморок, и только чудом можно было объяснить, как муж успел подхватить ее на руки. А надо сказать вам, что супруги очень сильно не любили любые чудеса.
Руфус Скримджер: Глава вторая, в которой Гарри знакомится, а потом и ссорится с профессором Снейпом Стоило холодному металлу прикоснуться к коже на запястье, как Гарри ощутил резкий рывок в районе пупка, будто там была приклеена верёвка, за которую его дернули, и он… Мужчина, держащий его на руках, слегка пошатнулся, но устоял на ногах, продолжая крепко прижимать к себе мальчика. Они очутились посреди мрачной крохотной гостиной. Стены были полностью скрыты полками, плотно уставленными книгами, здесь почти не встречалось ярких красочных обложек, большинство томов выглядели старыми, тиснение на кожаных коричневых и черных переплетах потускнели и вытерлись, что придавало комнате еще более мрачный вид. Потертая софа, старое кресло и стол без скатерти с парой стульев составляли всю обстановку, не считая книжных полок и люстры, в которой вместо электрических лампочек были свечи. Комната смотрелась неуютной и какой-то нежилой. Гарри всё-таки не удержал свой пакет и, возбужденно подпрыгивая на руках Северуса, затараторил: — Ух ты! Вы точно волшебник! А что еще вы можете? А где мы? Это ваш дом? Однако поток вопросов был прерван тем, что его довольно бесцеремонно сгрузили на софу и сунули в руки пакет, поднятый с пола. Мальчик немедленно замолчал, внимательно вглядываясь в лицо стоящего перед ним мужчины. Тот в свою очередь внимательно разглядывал ребенка, сидевшего в обнимку с нелепым бумажным пакетом из супермаркета. Мальчик был возбужден, но не испуган, а решительно настроен, хотя понять, что творится в его лохматой головёнке, не представлялось возможным, однако надо было с чего-то начинать знакомство. Наконец, сглотнув и откашлявшись, волшебник заговорил в начале немного нервно, а затем все более спокойно и задумчиво: — Ну, что ж. Давай знакомиться. Я знаю, что тебя зовут Гарри Поттер, моё имя – Северус Снейп. Ты можешь обращаться ко мне… Северус или сэр. Я профессор в Хогвартсе — школе чародейства и волшебства. В школе при посторонних я для тебя профессор. Мы с тобой волшебники. Да, это мой дом, но я живу большую часть года в школе, где преподаю зельеделие или, проще говоря, — алхимию. Сегодня ты был очень сильно расстроен, и произошёл сильнейший спонтанный выброс твоей магии. Я направлялся в… впрочем, это не важно, просто я должен был появиться совершенно в другом месте, — Северус прикусил губу и задумался. — Мне пару раз попадались упоминания в анналах, о возможности перехвата человека при аппарации, однако всегда считалось, что эта возможность — преувеличение древних авторов. Гарри, закусив губу, смотрел на него, с трудом сдерживая огорчение. Он знал, что все его уверения в том, что он не виноват, обычно никого не интересовали. И когда в закрытом буфете оказались разбитыми все стеклянные вещи, включая столовый сервиз на 12 персон, подарок тетушки Мардж – сестры дяди Вернона, и когда вредная соседка, решившая надрать ему уши, споткнулась на ровном месте и вывихнула ногу. Теперь он понимал почему. Он и вправду был виноват в этих событиях. Вот и Северуса он «перехватил»… — Я не… Простите, я виноват, но я правда не знаю, как это произошло. Я не хотел! — А чего ты хотел? — с искренним любопытством спросил профессор. — Я… Я знал, что найду папу. И он меня защитит. И будет любить. Как дядя Вернон любит Дадли, — мальчик почти шептал, не поднимая головы. — Гарри, — Северус присел на софу рядом с ребенком и положил ему руку плечо. — Разве ты не знаешь, что твои родители погибли? — В автокатастрофе… — Нет. Не в аварии. Они… Знаешь, уже очень поздно, у нас с тобой был тяжёлый день, и я думаю, что уже пора спасть. Пойдем, я покажу тебе комнату. Мы с тобой подробно поговорим завтра. Я только хотел уточнить. Там на улице, ты выклянчил у меня обещание не бросать тебя, помнишь? — Д-да… — А ты помнишь, что ты сказал мне в ответ на обещание? Мальчишка, поёрзав на софе, прижался к Северусу и прошептал: — Я тоже тебя не брошу. — Понимаешь… Так получилось, что мы с тобой дали друг другу нерушимые клятвы. Они называются нерушимыми, потому что человек может нарушить обещание только ценой своей жизни. Обманешь — умрешь. Мы просто обязаны быть вместе. Ну, пойдем спать. Завтра мы с тобой поедим в магазин — купить тебе вещи, и отправимся в Хогвардс, тебе нужно отдохнуть, — с этими словами мужчина встал и направился к лестнице на второй этаж, искоса поглядывая на ребёнка, идущего рядом. Тот был похож на Джеймса Поттера. Однако глаза у него были как у матери. И доверчивый взгляд зелёных глаз Лили заставлял болезненно сжиматься сердце. Что ж. Он может отомстить покойному Поттеру, да так, что тот перевернётся в гробу. Это его шанс. Как говорится: «Месть — это блюдо, которое принято есть холодным»? Прошло уже… четырнадцать лет. Будем надеяться, что за это время его месть достаточно «остыла». На втором этаже он показал мальчику ванную комнату и свою старую детскую. Отправив ребенка готовится ко сну, он вытащил палочку и стал наводить порядок в комнате, убирал пыль, просушил кровать, застелив ее свежим постельным бельем. Немного нерешительно снял с комода своего старенького потрёпанного плюшевого мишку с надорванной лапой, из которой торчал клок ваты, и одним глазом, висящим на нитке. Очевидно, он возился достаточно долго — из ванной не раздавался шум воды. Через минуту он услышал, как открылась дверь, по коридору послышался топот детских ног, и Гарри возник на пороге. Вид у него был ошеломленный. Он явно не верил в то, что и эта комната, и эта кровать — его. Глаза, обежав комнату, остановились на мишке в руках у Северуса и больше не отрывались от него. — Держи, — смущенно и неловко Снейп сунул медвежонка в руки Гарри. — Это мой старый мишка, его зовут мистер Тэдди. — Это мне?! Сп-спасибо, — мальчишка выглядел так, как будто ему подарили последнюю модель гоночной метлы. Он прямо светился от счастья. ~oOo~ Гарри всё ещё не мог поверить своей удаче. Он больше не жил с Дурслями в чулане под лестницей. Он будет жить с Северусом в этом доме или в школе, и Северус его не бросит. У него есть своя комната, и ему подарили мишку. Ну и что, что старого, Дадли жалел поделиться с Гарри даже сломанными игрушками, а Северус уже совсем взрослый, значит мишка тоже взрослый. Поэтому он так выглядит. Часто моргая, чтобы скрыть слёзы, он переоделся в футболку, которая служила ему пижамой, снял ботинки и аккуратно вложил в них носки. Покосившись, он увидел, что Снейп, хотя и сохранял каменное выражение лица, всё же приподнял правый уголок рта, что мальчик расценил как знак одобрения. Потирая глаза кулаками и зевая, он забрался под одеяло и, прижимая к себе мистера Тэдди, попросил: - Расскажи мне о маме и папе. Сверерус хмыкнул, достав палочку, он указал ею на медвежонка и пробормотал что-то непонятное, после чего и глаз, и лапа оказались накрепко пришитыми. Взмахнув указкой и прошептав что-то вроде «нокс», он погасил все свечи в комнате, кроме той, что стояла в подсвечнике на тумбочке у кровати. Гарри было странно, но уютно лежать в комнате освещенной только светом свечи. А его опекун тем временем рассказывал о Хогвартсе — большом, красивом и величественном замке, в котором расположена школа магии; о том, что в школе есть четыре постоянно соперничающих Дома: Слизерин, Райвенкло, Гриффиндор и Хаффплафф. Гарри слушал о квидиче — игре, где летают на метлах; о магах и магглах; о кентаврах и единорогах, обитающих в страшном и опасном Запретном лесу; о магглорожденной волшебнице с зелеными глазами — Лили Эванс. Голос Северуса, мягкий, напевно-мечтательный, журчал, погружая в транс, однако Гарри никак не мог заснуть, одна только мысль о том, что ему впервые в жизни рассказывают сказку на ночь, прогоняла сон напрочь. Он готов был не спать всю ночь и наслаждаться каждым выпавшим ему мгновением счастья. Он боялся заснуть и проснуться у себя в чулане. Однако усталость взяла свое, и мальчик, наконец, заснул, слыша сквозь сон, как опекун встал с кровати, шепнул «нокс» и тихо вышел из комнаты. ~oOo~ Гарри проснулся и пошел в ванную попить, однако, открыв дверь, понял, что оказался в доме тёти. Испуганно обернувшись, увидел свой чулан и… с громким всхлипом проснулся весь в холодном поту, дрожа страха. Больше всего ему хотелось увидеть Северуса и убедиться, что он действительно забрал его от родственников. Навсегда. Хотелось увериться, что сейчас-то он не спит. Гарри встал с кровати, крепко прижимая к себе медвежонка и сдерживая дрожь от волнения, подошёл к двери. Коснувшись дверной ручки, он замер в нерешительности, а потом, закусив губу, резко распахнул дверь и даже обмер от облегчения — и коридор, и его спальня не изменились. Гарри уже хотел закрыть дверь и вернуться в кровать, пока та не исчезла, но ему послышались голоса. Интересно, разве в доме есть еще кто-нибудь? От сквозняка, ощутимо тянувшего по босым ступням, кожа мгновенно покрылась мурашками. Гарри, решившись, проскользнул в дверь и направился к лестнице на первый этаж. По привычке не потревожить родственников, стараясь вести себя как можно тише, мальчик беззвучно подошел к лестнице. Голоса стали звучать отчетливее, так что можно было понять — в комнате ругались. Чувствуя себя всё более неуверенно и не зная, чем может обернуться для него раздражение опекуна, он замер на верхней ступеньке. Голоса Северуса было почти не слышно, второй голос звучал громко и раздраженно, а третий был мягким и спокойным. Но именно от слов, произнесенных этим доброжелательным голосом, Гарри стало так плохо, что ему казалось: в животе у него большой кусок льда, и к горлу подкатила желчь, в ушах зазвенело. А когда он немного успокоился, то услышал, как голоса прощаются. Злой голос напоследок напомнил, что он в отличие от Альбуса ни на кнат не доверяет Северусу Снейпу, и, будь его воля, рискнул бы вернуть мальчишку обратно к родственникам, рыкнув напоследок: — Запомни Снейп, я с тебя глаз не спущу, стоит тебе только… — Я помню, — хмыкнул другой, — постоянная бдительность? Вот и иди… бди. Мальчик всё так же тихо вернулся к себе в комнату и забрался под одеяло. Через несколько минут на лестнице раздались шаги, дверь в спальню мальчика приоткрылась, и Северус шёпотом спросил: — Гарри, ты спишь? — Нет, — так же тихо ответил мальчик, — мне приснился сон…Я проснулся, хотел попить… Открыл дверь, а там дом дяди и тёти. Я обернулся, а там чулан… Можно… Можно я лягу с тобой? — Может быть, я просто посижу с тобой? — вздохнул Снейп. — А если опять?.. — Сейчас я дам тебе выпить пару зелий и обещаю, что тебе не приснится ничего плохого. — Мужчина вытащил из кармана и поставил на тумбочку два флакончика и баночку, похожую на те, в которых тетя Петуния покупала кремы для лица. Северус взмахом палочки призвал из кухни стакан с водой. — Здорово, а что еще может эта деревяшка? — Эта деревяшка называется волшебной палочкой, она может только то, что умеешь ты. Палочка — инструмент, как вилка, ложка, нож или… молоток. В умелых руках может многое, а в неумелых просто кусок дерева, — проворчал Северус, накапав в стакан десять капель из флакончика вязкой с лиловой… жидкостью. — Выпей. Лучше всего залпом. Вот молодец, а теперь, выпей это. Гарри, все еще морщась от горького вкуса первой порции, недоверчиво покосился на то, как четверть второго флакончика отправляется в стакан, спросил: — А от чего эта микстура? — Это зелье. Легкое снотворное и успокаивающее… — немного нерешительно помолчав, Северус продолжил: — я уже говорил тебе, что есть люди, которым ты… не безразличен? Мальчик только молча кивнул. — Твоя судьба интересует многих, это верно, но не обязательно главной заботой этих людей является твоё счастье. Часть людей хочет вырастить из тебя сильного волшебника, этакого эпического героя, часть жаждет твоей смерти, а некоторым просто будет интересно пообщаться со знаменитостью. —Зна-а… — Да. Ты очень знаменит среди волшебников. Поэтому, я думаю, что Гарри Поттеру придется на время исчезнуть. И эти зелья помогут нам. В баночке мазь, которая поможет замаскировать твой шрам, а здесь, — сказал он, приподнимая стакан, — зелье, от которого твои волосы вырастут за ночь и станут более послушными. Мальчик молча выпил второе зелье, его запах напоминал о микстуре от кашля, которой тётя частенько поила Дадли, это был запах аниса. Гарри не стал спрашивать, чего от него ожидает Северус. Закрыв глаза, погрузившись в дрему, засыпая, он знал, что не одинок, в этой комнате с ним тот, кто прогонит кошмары. ~oOo~ Позже Гарри иногда задумывался, догадывался ли Северус о том, что в тот вечер он, Гарри, подслушал разговор Снейпа, Альбуса Дамблдора и Аластора Хмури. Северус ничем не дал понять, что подозревает об этом, а Гарри ни словом не обмолвился о услышанном. Просто с этого момента Гарри глубоко и на всю жизнь возненавидел Альбуса Дамблдора. Человека, распоряжавшегося его жизнью по своему усмотрению. Человека, который имел власть над Северусом. Много лет спустя Гарри пришёл к выводу, что частично его догадки были полностью ошибочными, частично верными. С тех пор он избегал прямых контактов глаза в глаза, и только в четырнадцать лет, освоив средства ментальной защиты, Гарри Поттер приобрел свой ставший знаменитым открытый, наивно-доверчивый взгляд. А сейчас, в свои без малого шесть лет, знал, что должен защитить свой разум от волшебства или от гипноза. (Тётя и дядя, мечтая сделать его «нормальным ребенком», оплатили несколько сеансов гипнотерапии). Гарри не очень ясно расслышал, а половины услышанного не понял, но суть беседы была такова: Альбус Дамблдор не просто так отдал Гарри на воспитание к родственникам. Он знал, что они не будут любить мальчика, а несколько вовремя брошенных намеков и умелое внушение дали свои плоды — отношение родственников было именно тем, что нужно: не бьют, но не любят, не хвалят и постоянно унижают. Мальчику несколько раз послышалось, имя миссис Фигг… «Помогала… контролировать… Память...» В ушах шумело. Конечно, эта клятва серьезно осложнила планы. Дамблдор высказал Северусу надежду, что Гарри вскоре выберет другую семью, ему будет предоставлен выбор. «Северус, мальчик мой, ты понимаешь, что Гарри будет лучше в любой другой семье, надо чтобы он как можно быстрее освободил тебя от клятвы, ведь ваша клятва взаимна, как я понял?» Даже под влиянием легкого сонного и успокоительного зелья Гарри трясло от ненависти к человеку, который говорил таким мягким доброжелательным голосом. Он испытывал ненависть настолько сильную, что от нее сводило живот и во рту становилось горько от желчи. На фоне этих чувств он почти равнодушно вспоминал второго человека, который угрожал Северусу тюрьмой. Мальчик понимал, что он был нужен Альбусу Дамблдору и совершенно не нужен Северусу Снейпу, но пока они со Снейпом вместе — они в безопасности. ~oOo~ То ли оттого, что прошлый день был перенасыщен событиями и эмоциями, и Гарри поздно лёг спать, то ли оттого, что он пил на кануне снотворное, но утром мальчик не смог проснулся сам. Ему не хотелось открывать глаза, было так хорошо… снилось, что он нашел свою семью. Эта семья состоит из немного мрачного, но такого надежного и доброго отца… Снилось, что у него своя комната и папа его будит потому, что пора… — Пора вставать, — тихие слова и прикосновение руки к плечу. — Если через десять минут не спустишься на кухню, то останешься без завтрака. И умойся. Гарри почувствовал запах кофе. Он открыл глаза и увидел, что спал, крепко обнимая медвежонка. Быстро вскочив и одевшись, мальчик умылся, с трудом сдержав удивленный возглас, когда увидел в зеркале длинные как у девчонки волосы, которые, как он быстро определил, отросли ниже лопаток, и скатился на первый этаж подобно снежной лавине. Его опекун отложил газету, которую просматривал. — Причешись, — Гарри по привычке попытался сделать это рукой, но только еще сильнее спутал непривычно длинные волосы. — Не веди себя как дикарь. Призвав взмахом палочки расческу, мужчина поманил мальчика к себе и, развернув спиной, начал осторожно расчесывать волосы, начиная с кончиков. Это было приятно. — Сегодня я помогу тебе, но с завтрашнего дня ты сам будешь следить за собой. Ясно? — Угу. — Не угу, а «ясно, сэр». — Ясно, сэр. — Прекрасно, — Гарри почувствовал, как его волосы были ловко стянуты в хвост и перевязаны шнурком. — Садись за стол и не двигайся. Вынув из кармана давешнюю баночку с кремом, мужчина кончиками пальцев зачерпнул немного прозрачной беловатой субстанции и аккуратно нанес на лоб Гарри, тщательно втирая в кожу. — Пока ты завтракаешь, зелье высохнет и примет оттенок твоей кожи, полностью скрыв шрам. Эта маска держится ровно неделю. В следующее воскресенье тебе надо будет снова нанести грим, — объясняя это, Снейп вымыл руки, налил ребенку стакан молока из пакета, купленного утром в Лондоне, куда он успел аппарировать за покупками. Гарри ел сдобные булочки, запивая их молоком, и слушал планы на сегодняшний день. Сначала они направляются в Лондон, оттуда в деревню Хогсмит, а затем их доставят в Хогватрс. — И кто научил тебя утираться руками? Если у тебя нет носового платка, попроси салфетку. Мальчик завтракал, разглядывая маленькую и неуютную кухню. Вообще дом выглядел заброшенным, но Северус вчера объяснял, что большую часть года живет в школе, где работает. Несмотря на яркое солнце, вид из окна глаз не радовал. Гарри отметил, что мужчина выглядит уставшим и раздраженным, возможно он не выспался; опыт общения с родственниками приучил Поттера вести себя тихо и не задавать вопросов. И всё же вопросы были, их было так много, что он не мог выбрать, какой задать первым. Наконец, допив молоко и вытерев губы салфеткой, Гарри уже собрался было спросить… — Наелся? Тогда поговорим о том, как нам быть, — Снейп говорил, стараясь не смотреть на мальчика и предпочитая заниматься посудой и уборкой стола. — Я уже говорил, что ты довольно известен среди волшебников, если хочешь остаться со мной, то тебе придется сменить имя… Имя можно изменить на Генрих, сокращенно Гарри, а фамилию я предлагаю взять… — Снейп, — зеленые глаза в упор решительно смотрели в черные. — Доу, Генрих Доу. — Ты же будешь моим папой? Значит, у меня должна быть твоя фамилия, — упрямо заявил мальчишка. — Пойми, я тебя не усыновляю, я буду твоим опекуном, как раньше ими были твои родственники. — Нет. — Да! Не хочешь Доу, выбери любую другую фамилию. — Мне нравится Снейп, — мальчишка был настроен решительно. В кухне повисла напряженная тишина, две пары глаз упорно смотрели друг на друга. Наконец мужчина усмехнулся и сказал: — Мистер Поттер, если вы не будете слушаться, я сочту, что свободен от своего слова. Мальчик отвел взгляд и вздохнул, признавая поражение. Усмешка на лице Северуса стала еще шире, но это ничуть не отразилось в его голосе, когда он велел собираться в дорогу. На софе в гостиной, Гарри ждал сюрприз — все его вещи, захваченные из дома, были уложены в детский рюкзачок. Сбегав на второй этаж за мистером Тедди, мальчик надел рюкзак и вышел на улицу, вцепившись в рукав своего опекуна.
Люциус Малфой: Руфус Скримджер Меня фик заинтересовал. При всей аушности, он такой нежный Не хватает последнее время чего-нибудь такого успокаивающе- уютного. Да, там могу еще появиться я... Вот тогда посмотрим
Руфус Скримджер: Люциус Малфой Милорд, как же без вашего участия :) Спасибо за отзыв.
Руфус Скримджер: Жду тапков, сандалий и босоножек... Можно валенки Глава третья, в которой Гарри путешествует, знакомится с британским магическим сообществом и совершает покупки Гарри торопливо шел по залитой ярким апрельским солнцем улице, с трудом успевая за взрослым. Обычно если он шел куда-нибудь, то в сопровождении членов своей семьи («бывшей семьи», — добавил внутренний голос), его тётя и дядя никогда не ходили настолько быстро. Мальчик, несмотря на спешку, попытался заглянуть в лицо опекуна, и ему показалось, что там застыло выражение мрачной решимости. Так, в напряженном молчании, они прошли улицу насквозь и вышли к заросшему оврагу, на дне которого, судя по густой зелени и журчанию, тек ручей или речушка. Вниз вела старая деревянная лестница, выглядящая гнилой, готовой рассыпаться при малейшей нагрузке, с расшатанными перилами. При мысли о необходимости спуститься по этой трухлявой развалюхе, ребенок остановился, побледнев. Северус заметил, что мальчик остановился, посмотрел на него, молча подхватил на руки с таким выражением лица, какое Гарри видел только в приемной у стоматолога, куда тетя Петуния возила его за компанию с Дадли, и быстро спустился по лестнице вниз. Там, скрывшись от любопытных взглядов в густых зарослях, он посадил Гарри на бревно и вскинул к небу волшебную палочку. Мальчик молча сидел на бревне, прижимая к себе медвежонка и совершенно не понимая, что же они здесь делают — заговаривать с Северусом он не решался, слишком крепко у того были сжаты губы, слишком напряженный взгляд и резкие движения. Наверное, поэтому он чуть не упал, когда из кустов выпрыгнул и остановился… автобус Позже, вспоминая этот день, Гарри был вынужден признать, что многое забыл, а многое у него перепуталось. Год спустя Гарри удивлялся, почему гоблины в Гринготсе в этот раз не угощали его какао, и почему он считал, что Диагон аллея открывается из кафе-мороженого Флориана Фортескью. Автобус с кроватями мальчика удивил, странный интерьер «Дырявого котла» — немного напугал, а Диагон аллея оглушила его разнообразием звуков, видов и запахов. Они прошли мимо зоомагазина. — Фамильяры, — бросил Снейп. Миновали аптеку и лавки, торгующие котлами, телескопами, одеждой, книгами и множеством всяких непонятных вещей. Напротив одной из витрин Северус замедлил свой стремительный шаг, Гарри успел разглядеть внутри манекенов, увешанных разнообразной одеждой, но, покосившись на своего подопечного, мужчина ускорил шаги. Вскоре они подошли к ослепительно белому зданию, возвышавшемуся над окружающими лавчонками. Возле полированных бронзовых дверей в пурпурно-золотой ливрее стоял… — Это гоблин, — буркнул профессор остановившемуся от удивления ребенку, — и они совершенно безопасны для нас, если мы не собираемся грабить банк. Они взошли вверх по белым мраморным ступеням к гоблину-швейцару. Тот, возможно услышав последние слова Северуса, кинул на того неприязненный взгляд, потом посмотрел на ошарашенного Гарри, и его смуглое лицо разгладилось. Несмотря на то, что подбородок гоблина украшала бородка, он был выше мальчика всего лишь на голову. Когда они подошли ближе, гоблин распахнул перед ними дверь и поклонился. Теперь посетители оказались перед вторыми, внутренними, дверями, на сей раз серебряными. Миновав которые, они вошли в огромный мраморный зал, разделенный стойкой, за которой сидело множество занятых гоблинов. Гарри только и успевал крутить головой, вот мимо проехала тележка, нагруженная яркими сверкающими камнями, наверное, драгоценными, вот взвешивают какие-то перья, передаются из рук в руки золотые и серебреные монеты. И все это записывается в огромные книжищи, с помощью обычных гусиных перьев. Потом Северус беседовал о чем-то с гоблином за стойкой, и вскоре они уже сидели в тележке, с головокружительной скоростью направляясь в таинственные недра банка. Головокружительная поездка туда, не менее головокружительная обратно, и вот они уже стоят на залитых солнцем белых мраморных ступенях банка. Гарри немного пошатывает, кружится голова, но весь его раскрасневшийся растрепанный вид говорит о счастье, в то время как поджатые губы и неприязненно-замкнутое выражение лица мужчины рядом с ним указывает на его недовольство. ~oOo~ Следующее, чем они занимаются – это тратят взятые в сейфе деньги. За время поездки Северус объяснил мальчику, что маги не пользуются бумажными «маггловскими» деньгами. У них в ходу золотые галлеоны, серебряные сикли и бронзовые кнаты. Хотя мальчишка почти всё пропустил мимо ушей. Конечно, аттракцион века «гоблинские горки». В аптеке ребенку было бы откровенно скучно, если бы не огромное количество заспиртованных и засушенных ингредиентов самой причудливой формы и вида. Следующим они посетили ателье Лидии Тропс, которая в прошлом году окончила Хогвартс. Лилия еще не успела приобрести известности, и цены у неё были на порядок ниже, чем у других магов-портных. Но в качестве и добросовестности ее работы Северус не сомневался, к тому же ей были нужны деньги, она оплачивала обучение брата, который учился на пятом курсе в Хогвартсе. Мальчишка расплылся в совершенно идиотской улыбке и смог только удивлённо пискнуть, восторженно наблюдая, как мерная лента сама его обмеряет: — У меня будет своя одежда, — произнёс Гарри, заставив Северуса страдальчески закатить глаза, а Лидия, которая, отослав помощницу, сама обслуживала своего бывшего декана, закусила губу в попытке скрыть улыбку. Бывший декан договорился с мисс Тропс, что готовые вещи пришлют совой. Слава богу, девчонка не стала расспрашивать его о непонятно откуда появившемся подопечном. Да это вам не Хафплафф и не Гриффиндор, можно не сомневаться, что она постарается всё выяснить сама. Когда они вышли из ателье, голова просто раскалывалась от боли, стоило только посмотреть на источник его проблем. Новых проблем. Как будто старых ему было мало. Причина его мук приплясывала рядом. Поттер. С того момента как он познакомился с его отцом, эта фамилия стала синонимом неприятностей. Мальчишка подергал его за рукав мантии и смущенно пробормотал в ухо склонившемуся Снейпу, что ему надо… Северус со вздохом прикинул, что время клонится к обеду, и отвел его в кафе-мороженое Флориана Фортескью. В кафе было малолюдно, они заняли уютный столик в углу. Когда им принесли заказ, Северус внезапно ощутил, что теплая волна магии смывает мучавшую его мигрень. Колокольчик звякнул, и он услышал захлёбывающийся от нетерпения голос: — Па, мам, а еще я хочу ванильное мороженное с шоколадной крошкой и клубничным вареньем! – внутренне содрогнувшись, он поднял взгляд и увидел вошедшую в кафе семью. Муж, жена и мальчик – ровесник Поттера. Мужчина, оглядев зал, уже увидел его, и несчастному профессору пришлось встать, приветствуя знакомых. — Добрый день, мистер и миссис Малфой, Драко. Женщина, блондинка с золотистыми волосами и теплым взглядом синих глаз, сдержано улыбаясь, протянула профессору руку для поцелуя. Мужчина, тоже блондин, но с серебристыми волосами и серыми глазами, внимательно посмотрев на Гарри, спросил: — Позволишь нам присоединиться? — Конечно, присаживайтесь. Позвольте представить вам моего подопечного — мистера Генриха Доу. Генрих поздоровайся с миссис и мистером Малфой и их сыном Драко. — Доу? — мужчина с нескрываемой иронией вопросительно приподнял бровь. — Доу, — твердо ответил профессор Снейп, уверенно глядя в серые глаза собеседника. — Он маг. Сирота. Сбежал из приюта. Гарри поздоровался со взрослыми и робко улыбнулся мальчику, который в ответ заулыбался и сказал: — Привет, тебе тоже нравится ванильное мороженное? Дети увлеклись болтовнёй, разговаривал в основном Драко, а Гарри внимал ему с широко раскрытыми глазами, доверчиво впитывая всю вываленную младшим Малфоем информацию. О поместье (знаешь, какое большое и сад та-акой огромный, там так здорово играть), о квидиче и мётлах (папа обещал купить мне метлу, если я буду хорошо себя вести и учиться, а мама сказала, что я целых два месяца был «идеальным ребёнком»), о сладостях (у меня целая коллекция вкладышей из шоколадушек, три Мерлина, пять Дамбалдоров и ни одной Морганы, давай меняться), о магии (так хотел летать, что сел на папину трость, и она взлетела, и я здорово стукнулся головой о потолок и рухнул на пол, пришлось лечить перелом руки, но всё равно летать так здорово, а что ты уже колдовал?). Северус же подвергся форменному допросу. Нет, конечно, всё было в рамках приличий и очень даже походило на любезную светскую беседу. О жизни, о работе, об исследованиях Северуса, сплетни из жизни знакомых или известных людей, вспоминали какие-то школьные проказы и проблемы, упомянули о каком-то Фадже. Однако при все этом Люциус Малфой с умелой помощью Нарциссы, сумел выпытать из отнекивающегося и запирающегося Северуса Снейпа всю историю. О сироте из приюта, которого довели до того, что он сумел связать клятвой взрослого мага, пока тот неумело пытался успокоить рыдающего ребёнка. — Да, Северус, и что же ты собираешься делать? — сочувственно спросил Люциус, безуспешно пытаясь скрыть усмешку бокалом вина. В то время как Нарцисса, наконец, обратила на них внимание, оба мальчика успели перемазаться, да так что у Драко на носу появились веснушки из шоколада, а у Гарри усы от какао. Вздохнув миссис Малфой достала зеркальце и дала детям полюбоваться на это безобразие, а потом выдав каждому по салфетке, попросила их доказать примером, что они взрослые и воспитанные люди, которым ведомы правила поведения за столом. — Постараюсь найти семью, которая согласится принять мальчика на воспитание, — вздохнул Северус, и добавил, — а также убедить его в том, что там ему будет лучше. — А почему Доу? — стараясь не показать заинтересованности, спросил Малфой, — или его прическа… — Мистер Малфой, — не скрывая иронии, ответил профессор Снейп, — мне он известен под этим именем. Может быть, у его и есть права на более… звучное имя, но согласитесь, мне не с руки привлекать внимание к этому ребенку. Потому что его или кто-то явно стремился спрятать как можно дальше от заботы министерства, или же забота министерства выразилась в том, что его пристроили в приют. А прическа… Не важно является ли он последним или первым в роду, он — глава рода и имеет право на длинные волосы. Прислушавшись к беседе Нарциссы и детей, оба мужчины поняли, что Гарри и Северус уже приглашены на летние каникулы в поместье, потому что детям нужна компания, а бедный мальчик, живя с магглами, конечно же, не мог научиться хорошим манерам и страдал от их жестокости и черствости, а Драко очень застенчивый и робкий ребенок, которому требуется товарищ для игр. Летом в саду детям будет так хорошо, и Северус сможет заготовить несколько редких видов трав для зелий. К тому же он поможет Нарциссе с приготовлением лечебных зелий для спины Люциуса. — И всем будет только хорошо, — глаза миссис Малфой сияли, на порозовевших щеках играли ямочки. В конце концов, семейство Малфоев и Северус с Гарри попрощались перед камином в глубине кафе. Мальчишки обменялись торжественными обещаниями писать друг другу письма, и Гарри с удивлением в очередной раз за сегодняшний день увидел чудо: из горшочка на каминной полке зачерпывается горсть порошка, и, четко выговорив название своего поместья, семья Драко исчезает в позеленевшем пламени камина. ~oOo~ События этого дня закружили Гарри в вихре красок, впечатлений, эмоций. Впечатления, сменяясь одно другим, просто погребли его под своей лавиной. Диагон аллея была… волшебной?.. посещение банка - сказочным приключением, покупки, сделанные для него Северусом, создавали настроение праздника, а посещение кафе-мороженого было… Мальчик просто не мог описать, что чувствует, счастье переполняло его, казалось, что от радости он готов взлететь в воздух, как воздушный шарик. Лишь одно обстоятельство омрачало радость этого дня. Лицо его опекуна. Напряженное, с крепко сжатыми губами лицо, кривившееся в мученической гримасе. Гарри хотелось увидеть на нём улыбку. Именно об этом он думал, пока Северус делал заказ официанту. А потом к ним присоединились знакомые Северуса с сыном. Дурсли обычно старались спрятать Гарри от гостей, друзей же среди ровесников у него не было, потому что Дадли, сын тети Петунии, настраивал всех ребят против кузена. Мальчик не знал, что делать и как себя вести, но Снейп спокойно представил своего подопечного друзьям, а их сын был не против общения. Драко казался таким знающим и опытным. Он болтал обо всем: о том, что он обожает сладости и ненавидит спаржу, об уроках которые нравятся и нет, о метлах на которых можно летать и других увлечениях. Когда к разговору мальчиков присоединилась миссис Малфой, Гарри уже знал почти всё о Поместье, его садах, об озере, о том, что Драко жаждет получить метлу, которая гораздо интереснее велосипеда. Драко сочувствовал Гарри, который жил в приюте у магглов, но, узнав, что Гарри едет в Хогвартс, он совершенно забыл о своём покровительственном тоне, и стало ясно: он завидует. А, услышав, что Гарри смог применить магию для принесения Нерушимой клятвы, он совсем сник и признался, что у него вышло только удержаться в воздухе при падении с яблони, да призывать вещи. Иногда. Его мама, посмеиваясь, шепнула, что Драко бредит школой и ждет не дождется покупки волшебной палочки, а пока зачитал до дыр «Историю Хогвартса». К десерту Гарри успел пообещать писать письма и понял, что у него впервые в жизни появился друг. Драко с родителями отправились к себе домой прямо через камин в кафе. Зрелище было удивительное, но в то же время успокаивающее. Потому что следом за Малфоями в горящий камин вошли они со Снейпом. Вышли уже из камина в «Трех мётлах» - трактирчике в магической деревне, как объяснил Северус. Гарри, буквально вывалившись из камина на пол, привлёк к себе внимание всех сидящих в общей зале, большинством из которых были подростки в одинаковых форменных мантиях. А когда вслед за ним из камина вышел мужчина, в зале повисла тишина. Поприветствовав женщину за стойкой, Северус спокойно помог Гарри подняться, вычистил одежду взмахом палочки и вышел на улицу, отсекая дверью взволнованный гул. Магическая деревня была похожа одновременно и на обычную английскую деревушку, и на Диагон аллею. Гарри запомнилась скамейка, обычная скамейка, какие можно встретить везде. На ней сидела пожилая ведьма, одной рукой она придерживала корзину с вязанием, а второй - держала за рукав гоблина, с которым вела яростную перепалку. Мимо, следом за девочкой, летящей верхом на метле в трёх шагах от земли, пробежала стайка ребят лет четырех-пяти, они выкрикивали ей советы и спорили, чья очередь кататься. Желание крутить головой во все стороны из опасения пропустить что-нибудь интересное постепенно сменилось усталостью и апатией. Ноги стали заплетаться. Снейп, сдерживая привычный для него стремительный шаг, постоянно оглядывался, подгоняя, но когда они вышли на дорогу из деревни, вздохнув, взял Гарри на руки, и вскоре мальчик задремал. Гарри проснулся, когда Северус вошел в холл Хогварса, и, встряхнув, поставил его на ноги. Широко раскрытыми глазами он оглядывал холл, рассматривая встреченных детей. Снейп, не говоря ни слова, направился вглубь. Пройдя по казавшимся Гарри бесконечными коридорам и лестницам, он, наконец, пришел к дверям своего нового дома.
Мия: Как мне этот фик нравитсья!
Руфус Скримджер: Мия Очень приятно, что он вам нравится. Постараюсь не разочаровать.
Брунгильда: История нравится мне все больше и больше :) Даже обидно, что все не так было Вот пара валенок: Северус же подвергся форменному допросу — Постараюсь найти семью, которая согласиться принять
Руфус Скримджер: Cпасибо, поймала валенки, и все исправила
Люциус Малфой: Руфус Скримджер Я себе пока нравлюсь Недурственно получаюсь и в характере. Так держать
Руфус Скримджер: Люциус Малфой ДА? Спасибо Очень утешает такое мнение. А мне вот были претензии, что де Малфой старший должен был немедленно (не наведя стравок, не попытавшись узнать о ребенке) должен был сразу же начать игру со Снейпом
Люциус Малфой: Руфус Скримджер Это наглая клевета! Потом, игра со Снейпом... Наивные люди, пусть сами для начала попробуют Мы друг друга слишком хорошо знаем, и в этом обстоятельстве есть свои минусы :)
Руфус Скримджер: Люциус Малфой Ну, плюсы тоже имеются
Руфус Скримджер: Прошу прощения, но выкладываю только первую часть. ПОВ Гарри. (Сней на правке) Глава четвертая. Новый дом, новая жизнь (часть 1) Прошло уже больше месяца с того дня, как он поселился в Хогвартсе, первые две недели были особенно трудными. В тот же вечер к ним пришел в гости старик с ласковым голосом и голубыми глазами. Старика звали Альбус Дамблдор, он был директором школы. Дамблдор печально смотрел из-под странных очков половинок каялся в том, что отправил мальчика к родственникам, что не знал, как ему живется. Просил прощения. Гарри, опустив голову, разглядывал подол мантии старого мага, сплошь вышитый звездами и полумесяцами. Казалось, рисунки живут своей жизнью. Лучше думать об этом. Мальчик не решался посмотреть в глаза старику и обвинить его во лжи. Хотя очень хотелось. Гарри узнал этот мягкий голос и боялся оставаться один. А Северусу нужно было вести уроки, консультировать студентов перед экзаменами, проверять домашние задания и следить за отработками, не говоря уже о его обязанностях главы Дома Слизерин и о том, что именно он пополнял запасы лечебных зелий для школьного госпиталя. Одним словом обычно в свои комнаты он возвращался поздно, очень поздно — особенно если патрулировал школьные коридоры в поисках нарушителей дисциплины. И все это время Гарри предстояло провести одному. Директор, ласково улыбаясь, предложил Гарри поселиться в южной башне — там солнечно, прекрасный вид из окна, рядом находятся покои мадам Макгонагал и Помфи – школьного колдомедика. Однако мальчик вцепился в локоть своего опекуна и отказался покинуть профессора Снейпа, который не мог оставить студентов своего Дома. Первые три для Гарри провел в покоях профессора. Если не считать визита к мадам Помфи. Колдоведьма осмотрела его, используя волшебную палочку, и написала на бумажке названия нескольких зелий, которые надо было пить до конца мая. Он видел Северуса только поздно вечером. Северус и директор приставили к мальчику Плютти – домового эльфа, которому поручили приглядывать за ним. Плютти приносила еду, убирала в комнате и смотрела, чтобы с Гарри ничего не приключилось. Северус объявил, что поскольку он не может водить Гарри каждый день в школу в Хогсмите и не может оставлять мальчика в начальной школе на всю неделю, если только Гарри не передумал, нет? Жаль. Так вот, если нельзя отдать его в школу в деревне, то его образованием он займется сам. Северус выяснил, что Гарри немного умеет читать, писать и считать. После этого профессор составил расписание, список учебной литературы и порядок её прочтения. Профессор Снейп договорился с библиотекаршей мадам Пингс и несколькими студентами своего Дома, что они помогут Гарри в учебе. Шестикурсник Джеральд Фортескью и четверокурсница Лиза МакДугал не готовились к С.О.В. и Т.Р.И.Т.Н. Они, как и их декан, были вполне уверены в том, что успешно сдадут экзамены, а лишние деньги студентам были крайне нужны. Поскольку Гарри всё ещё боялся надолго оставаться один, то Лиза и Джер стали после занятий приводить его в общую гостиную факультета. Не выспавшийся и злой Снейп обычно будил его очень рано, чтобы успеть накормить завтраком и отвести в библиотеку до начала утренних занятий. Потом профессор отправлялся на общую трапезу в большой зал, а Гарри дожидался прихода мадам Пинс. Всю первую половину дня, пока Северус был на занятиях, Гарри проводил в библиотеке. Он учился писать птичьими перьями, которые надо уметь очинить, да и писать приходилось не на бумаге, а на пергамене или на папирусе. Первое время из-под пера у Гарри выходили жуткие каракули, сплошь залитые кляксами. Эту проблему решил Северус. Он приобрел для Гарри прописи, которые отображали только идеально выписанную букву. А когда пришло письмо от Драко, написанное красивым, аккуратным почерком, Снейп язвительно спросил, не будет ли стыдно мистеру Поттеру продемонстрировать свое невежество перед приятелем? Через две недели к Драко Малфою сова отнесла письмо, написанное чуть ли не каллиграфическим почерком. В расписании уроков были: — английский язык, устный и письменный (правила правописания и английская литература, магическая и магловская) — занятия с Северусом и мадам Пингс; — математика (арифметика и геометрия) — мадам Пингс и Джеральд Фортескью; — латынь (устно и письменно) — мадам Пингс и Джеральд Фортескью; — история (магии) — Северус; — история Британии и мира — Мадам Пингс и Лиза МакДугал. За прошедший месяц мальчик возненавидел свою фамилию. «Мистер Поттер» в устах Северуса Снейпа означало большие неприятности для Гарри. Профессор ни разу не перепутал обращение: когда они были наедине, он ругал «мистера Поттера» и крайне редко и скупо хвалил «Гарри», при посторонних же он обращался к мальчику как к мистеру Генриху Доу. Для мистера Поттера самым мягким ругательством было: «Глупый мальчишка, страдающий размягчением мозгов». Ему сообщали, что он похожий на отца, ограниченный и упёртый идиот, который считает, что голова ему дана для того, чтобы в неё есть и носить на ней шапку, что между ушами у него пустота, в которой свищет ветер, что он болен умственным запором, компенсируемым недержанием речи. Каждый вечер, каким бы ни был уставшим, Северус проверял выполнение заданий. После разговора о планах на лето на стол Гарри лег довольно увесистый фолиант «Волшебные травы и грибы. 1001 полезное растение». И вскользь было замечено, что профессор собирается заняться научными исследованиями и сбором ингредиентов для зелий: — Ты можешь, конечно, просто не мешать мне и не путаться под ногами, а можешь помочь… — сказано было безразличным тоном, и вечером Гарри не задали ни одного вопроса по содержимому книги. Вначале мальчик решил, что это даёт ему возможность не заниматься конспектированием ещё одного фолианта, однако, подумав, он понял, что гораздо интереснее было бы собирать травы вместе с Северусом, чем сидеть одному в подземельях. Обычно все преподаватели от мадам Пингс до студентов Слизерина всегда старались разъяснять непонятный вопрос от и до. Кроме Северуса. Профессор Снейп на любое «что», «зачем» и «почему» первым делом отвечал: — Включи, наконец, мозги и подумай сам, где ты можешь найти ответ? Этот вопрос освещался в монографии Бедшоу, а также в справочнике Милфелда, но я бы первым делом посмотрел в Большой магической энциклопедии. Там еще в конце мелким шрифтом обычно указывается список литературы. В последнее время мадам Пингс начала вести себя подозрительно похоже на Снейпа. Она отсылала его в библиографический раздел и раздел справочной литературы. Объясняя, что умение найти нужную информацию зачастую важнее знаний в интересующем тебя вопросе. — Умение найти нужный ответ зависит от умения задать правильный вопрос, —повторяла библиотекарша. — Посмотри какая большая библиотека в Хргвартсе, не умея поставить правильного вопроса, ты будешь впустую копаться в книгах всю жизнь, а умея… Библиотекарша частенько вздыхала, глядя на Гарри, говорила, что не дело одинокому мужчине воспитывать маленького ребенка, что ему нужна заботливая женская рука. Мальчик только мрачно прожигал взглядом столешницу. Когда в конце мая его повторно осматривала школьная медиковедьма, она тоже сетовала на необходимость «женской материнской заботы», — правда, всё это шепотом выговаривалось Снейпу. Дамы Хогвартса, кажется, считали, что без их заботы Гарри и Северус пропадут. Вторую половину дня Гарри проводил в своих комнатах или в гостиной Слизерина. Готовил уроки, читал, играл. Разгуливать одному по замку ему категорически запретили – замок был полон магией и мог быть опасен для маленького ребенка. Несколько раз он пытался улизнуть от пристального внимания и исследовать замок, но каждый раз его кто-нибудь замечал и возвращал. Казалось, что нельзя шагу ступить, чтобы не быть замеченным или каким-нибудь портретом, или призраком, или домовым эльфом. Сперва слизеринцы отнеслись к Гарри насторожено. Всех снедало жгучее любопытство — откуда у их холостого декана взялся пятилетний мальчик, и кем он ему доводится. Гарри, как ему и наказывал Снейп, отвечал на все вопросы, что он сирота, сбежал из приюта у маглов. — Кем мне доводится профессор? Он мой отец, — в ставшей оглушительной тишине звоном набата раздавался писк одинокого комара. — Отец? — Ну, да. Я его усы… упап… уботцовил! — Как это? — Ну произошел не-кон-троли-руе-мый выброс маги… — Что?! Ты усыновил Снейпа! И после этой реплики раздался обманчиво мягкий голос декана: — Мистеру Доу пора спать, — Снейп запретил называть его отцом, Гарри спорил и дулся. Естественно, это заметили все студенты Дома Змеи. ~oOo~ — Ты магл? — А это важно? — Ну ты даёшь! Конечно, важно! — третьекурсница Соня Редьярд даже покраснела от волнения. — Подумай сам, кровные узы в мире магии значат очень многое. От твоей семьи зависит твоя магия. К чему ты предрасположен, а что тебе противопоказано. — Как это? — Гарри недоуменно хлопал глазами. — Ну… например возьмем некромантов. Магов жизни и смерти. Из их семей вышло немало известных целителей. Это потому, что жизнь и смерть связаны. Понимаешь? — Нет. — Целители из рода некромантов могли вытащить умирающего почти из-за грани, пока видели хоть какой-то шанс. Но иногда к ним приходил человек, во цвете лет, пышущий здоровьем, и жаловался на незначительную болезнь, вроде головной боли, а они отказывались лечить его, утверждая, что он отмечен смертью. И человек вскоре умирал. Иногда на него кирпич падал, а иногда это была болезнь или проклятие. Но люди считали виновными в смерти близких целителей из рода некромантов. — Соня, прекрати. Лучше почитай ему книжку, если ты сделала всё что задано, — лениво отозвался Леонард МакАлистер, семикурсник, староста. Часть ребят воспринимала Гарри как сына их декана. Может, и незаконного, и от гря… маглы, но сын декана — это сын декана. Они вовлекали мальчика в обсуждения школьных проказ, матчей по квидичччу или предпочтений в сладостях. Вторая часть находила появление и происхождение мальчика полными тайны, ведь сам он ничего не мог о себе рассказать. Только что его родители учились в Хогвартсе. Некоторые девчонки считали Гарри живой куклой, с которой можно играть в старшую сестру. Они расчесывали и заплетали его волосы, донимали замечаниями об аккуратности, правилах хорошего тона, поведения. И, наконец, были те, кто оставался равнодушным к Гарри, воспринимая его только как досадный мелкий репей, готовый прицепиться к их компании. ~oOo~ Сейчас у всех почти не было свободного времени — скоро экзамены. В гостиной стоял тихий напряженный гул. Первоклассники отрабатывали движения палочкой необходимые для чар или трансфигурации. — «Wingardium Lаviosa», — взмах палочкой, — «Wingardium Leiviosa». — Марша, постой, смотри в конце надо сделать вот такое движение, вроде петли, и ты постоянно произносишь заклинание не чётко. Надо говорить «Wingardium Leviosa». Вот видишь, повтори, — Соня Редьярд курирует подготовку к экзаменам первого и второго курсов Слизерина по чарам. — «Wingardium Leviosa»! — Молодец! Повтори еще 10 раз подряд. И бедная Марша с ожесточением повторяет: — Wingardium Leviosa! Wingardium Leviosa!.. — Погоди, а если использовать иглы дикобраза? — Цветы папертника можно найти… используются для… применяются в зельях… — «Accio»! — «Stupefy»! — Безоаровый камень применяется для нейтрализации большинства ядов, можно найти в… — Хэтти, ты пойдешь в Хогсмит в эти выходные? В гостиную врывается красный как флаг Гриффиндора, весь взлохмаченный Грегори Винц. С размаху швыряет шляпу в угол и шипит не хуже кошки Филча, когда ей наступят на хвост: — Старая облезлая кошка! — Эй, Грег, что случилось? — спрашивает шестикурсник Мэтью Хиггинс, капитан квидиччной команды. — Наша тренировка накрылась. Макгоналал сняла с меня 5 баллов и назначила мне взыскание с Филчем. — За что? — За драку. Этот… Они подловили меня… в общем старая кошка увидела, как всегда то, что хотела — как я пытался проклясть ее ненаглядного аврорыша. — Гадство. Ты хотя бы успел?.. На лице Винца расплывается такая широкая и счастливая улыбка, что вопрос сразу же снимается. — Гарри, не забудь прочитать и перевести к следующей неделе страницы 125—128 «Записок Цезаря». Пока мне нужен пересказ, а страницы 15—20 «Писем к Луцию» — перевод. ~oOo~ Гарри, подперев кулаками щеки, лежал на животе на пледе, болтая ногами в воздухе. Плед был расстелен на газоне в одном из внутренних двориков замка. Мальчик читал книгу о приключениях маленького волшебника по имени Ремус Плоссет. Книжка была захватывающей. Герой встречался с кентаврами, единорогами и другими магическими существами. От мудрого кентавра Харона он узнавал о свойствах трав и растений, о языке звезд и вообще многому научился. Гарри уже не удивляло то, что картинки в книжках двигаются, как и то, что они, книжки, могли разговаривать. Например, его учебник латыни. Леонард МакАлистер заглянул сегодня в библиотеку на перемене и договорился о встрече в этом уединенном дворике. Леонард клялся, что этот дворик почти никто не посещает, и даже во второй половине дня, после занятий, мальчика никто не заметит, поскольку большинство студентов будет в парке у озера. И еще он обещал сюрприз. Было тихо, только шмели жужжали, перелетая с одного розового куста на другой, легкий ветерок делал жаркий день не таким уж душным. Незаметно подкралась дремота, мальчик «клюнул» носом, потом еще раз, и вот уже его голова лежит на развороте книги. Его разбудила громкая перебранка. Голоса доносились из-за зарослей розовых кустов, и Гарри, узнав в одном из ссорящихся голос Лео, напряженно вслушивался. — А что это ты держишь в руках? — Не ваше дело, придурки. Шли бы вы… мявкать в другое место. — А нам здесь нравится. Тихо спокойно, никто не мешает. А на твое шипенье можно не обращать внимания. Тебе до звания слизеринского гада, как отсюда до Диагон аллеи пешком. Это же у вас Снейп — главный гад! А ты так, мелкий гаденыш. — Отдай. — Ой, парни, я сейчас умру, это ж детская метла. Что, МакАлистер, решил вернуться к истокам, так сказать, начать заново? — Верни метлу, — голос Лео звучит напряженно, Гарри, найдя просвет между густыми ветвями розового куста, видит, что напротив слизеринского старосты стоят трое гриффов. Один из них, рыжий, держит в руках вожделенную метлу. Детскую модель Чистомета. Метла не новая, но явно в хорошем состоянии. Мальчик сжимает в отчаянии кулаки. Если бы у него была волшебная палочка… — Ты, наконец, признал, свои достижения как врата… Дальше события движутся стремительно как гоблинская вагонетка в Гринготсе. Лео суёт руку в карман, рыжий отскакивает, двое других пытаются поднять свои палочки, в ближайшую к нему фигуру с палочкой, взбесившимся бладжером врезается Гарри. Итогом «безобразной драки», как ее определил Северус, стало то, что разъяренная МакГонагал сняла со своих по 15 баллов, с Лео 20 (за вовлечение в нее маленького ребенка), а Гарри Северус обещал назначить отработки в лаборатории и конфисковал подаренную метлу. Чистомет он пытался вернуть Лео, но тот отказался принимать подарок обратно, уверяя, что отныне это боевой трофей, честно добытый в неравном бою. Мадам Помфи, залечивая царапины, качает головой и бормочет, что им со Снейпом явно не хватает женской заботы. Декан Грифиндора все это время только недовольно поджимает губы и кивает головой, выражая свою солидарность. И не забывает яростным шепотом распекать студентов. А рыжему еще и от матери досталось! Она приехала навестить его сегодня! Как будто по заказу!
Брунгильда: Руфус Скримджер Бедный Гаррик! Замучали ребенка :) И вообще - обоим не хватает женской заботы.
Мия: Руфус Скримджер Мне очень, очень нравится вашь фик! Но не слишком много уроков для ребенка? И не слишком сложно для его возраста?
Руфус Скримджер: Мия Чесно говоря я и сама думаю, что это для ребенка сложновато. Правда :( Но поскольку я не знаю детских книг на латыни, а всё остальное, что вспомнилось было еще более сложное и фолософское, то я решила, что учителя просто дают ребенку тексты для ознакомления и перевода). А состальные дисциалины, не так уж и сложны. Главное для Северуса, чтобы накануне экзаменов ребенок не путался под ногами у школьников и взрослых. Главное - дождаться воплощения очередного гениального плана директора и можно будет вернуться к нормальной жизни.
Мия: Мне почему-то кажется, что все "гениальные" планы Дамблдора накроется большим пребольшим медным тазом (конечно же, по вине несносного Потера ) Руфус Скримджер пишет: И он не любил Джеймса Поттера даже больше, чем дядя. При этом руки Северуса Снейпа бережно обнимали, успокаивающе поглаживая пальцами одной по спине, раньше никто так Гарри не касался. Снейп все-таки очень хороший человек, хотя он этого скрывает от всех, в первую очередь- от себя. Но эти неосознанные движения...
Руфус Скримджер: Мия А может он просто боиття маленьких детей и их плача.
Руфус Скримджер: ~oOo~ Первые две недели вся школа бурлила и кипела, как котел с кипящим зельем, разбрызгивая слухи и исходя испарениями сплетен. — Вы слышали, что Снейпа видели с маленьким маглом, которого он похитил, чтобы принести в жертву для темного ритуала? — Не в жертву, а на ингредиенты, и не магл, а эльф. — Ты еще скажи домовый! — У Снейпа — маленький сын. — Незаконный… — Маглокровка... — Это сын упивающихся! — Сын самого Того-самого. — А кто-нибудь видел пацана? — Это девочка! Он принес её в жертву. — Он извращенец… — Запер ребенка в подземельях и мучает её. — Нет, он отдал мальчишку слизеринцам для пыток, я сам видел, как их староста водил ребенка к Помфи. — Это потому, что они испытывают на ней темномагические заклинания. —Куда смотрит директор? Услышав это в первый раз, Снейп скрипел зубами, второй - злился, в третий только и мог, что кисло усмехаться в учительской, слушая новую порцию слухов переданную Минервой Макгонагал. — Северус, сегодня меня посетила делегация пятикурсников моего Дома. Они абсолютно уверены, что вы пустили бедную крошку на ингредиенты в зельях, они имели в виду то, что осталось от несчастной после кровавого ритуала, - губы скорбно и неодобрительно поджаты, а в глазах скачут весёлые бесенята и голос мурлычет. — Я, конечно, уверила их, в нашей благодарности за проведенное расследование, но убедила, что даже следов темномагических ритуалов за последние 300 лет на территории замка не наблюдается. — Благодарю вас Минерва, — ничего-ничего мы тоже мурлыкать умеем, и голос у нас более бархатный. — Если бы во времена моей учебы, вы столь же убедительно разъясняли ученикам вашего Дома их заблуждения, моя жизнь была бы в четыре раза скучнее. Как минимум. Как ее передернуло. И улыбка перестала напоминать о сытой кошке. Обиделась. Ничего. Должен же он получить, наконец, моральное удовлетворение от жизни? Зато теперь можно будет спокойно заходить в учительскую хотя бы неделю. Надеюсь, она вспомнила историю о том, как Сириус Блэк убедил Поттера, что именно Снейп принес кота Джеймса в ритуальную темномагическую жертву, Северус тогда провел три дня в лазарете, а кота Хагрид нашел в камышах у озера. Благослови Мерлин и Моргана слизеринцев. Слишком многие из них знали, о последствиях недавней войны. Большинство имело неполные семьи. У части детей родители отбывали заключение в Азбакане, у других погибли. Некоторые из них считали себя слишком обязанными своему декану, за помощь в «семейных делах», а некоторые были слишком хорошо проинформированы о его прошлом… И конечно, все они умели слушать, наблюдать и сопоставлять. Именно этими умениями слизеринцев и воспользовался Северус распространяя свою… версию. Несколько слов сказанных в их присутствии, несколько фактов упомянутых при наиболее болтливых портретах, пара советов спрошенных у Кровавого барона и слизеренская гостиная пришла к единому мнению. Воспитанник профессора Снейпа не его сын, не магл, но воспитывался в приюте с младенчества — это сын магов, которые или погибли или сидят в тюрьме. Возможно, знакомых профессора. Возможно это Его сын… Про Него вообще ничего не известно, может быть министерство пыталось избавиться от Его ребенка, поэтому самым верным вариантом поведения было признано не привлекать внимания к воспитаннику декана и гасить слухи вызванные горячечным воображением гриффов. ~oOo~ Когда он смотрел на ребенка, ему хотелось найти или украсть хроноворот. И не дать себе произнести тех слов ставших клятвой, или помешать себе послушать пророчество, или никогда не встречать перспективного и амбициозного политического деятеля — лорда Волдеморта, или не слышать жаркого, возбужденного шепота Сириуса Блэка, объясняющего как пройти мимо ветвей Дракучей ивы. Каждый раз, гладя на Гарри… Доу, Северус испытывал сложный букет чувств и эмоций. Раздражение, вызванное тем, что это — сын Поттера и Лили, мальчишка бесцеремонно и нагло вторгшийся в его жизнь, заставив отказаться от намеченных планов и устоявшихся привычек. Чувство вины, от роли, которую он сыграл в жизни ребенка. Гнев на себя, за то, что снова связался с Поттерами, что снова ошибся и оказался заложником своего слова. Странное, удивленное умиление, вызванное тем, что именно его мальчишка осознанно выбрал на роль отца. Они с постоянством достойным лучшего применения ругались из-за обращения «папа». Он не хотел, такой привязанности от сына Поттера. Начни ребенок звать его «папой» и надежда, на возможность расстаться окажется такой же реальной как снег в июле. Северус старался вести себя как можно строже, быть холоднее… Однако Гарри, вопреки логике явно побаивался доброго Альбуса и не боялся злого профессора Снейпа. Он старался не мешать опекуну, вел себя тихо, но за прошедший месяц он шесть раз прибегал к нему ночью в слезах и жаловался на кошмары. Каждый раз после встреч с Альбусом… В этих случаях Гарри засыпал в кровати Северуса, обняв медвежонка, под декламацию стихов. Профессор Снейп не помнил детских сказок, но любил поэзию. С этим надо было как-то бороться – давать маленькому ребенку успокоительные зелья или зелье Сна-без-снов было неправильным и профессор, вздохнув, решил бороться с причиной кошмаров. Однажды вечером, он, освободился пораньше, что накануне экзаменов было равносильно подвигу, посадил Гарри на диван сел рядом и, испытывая неловкость, приобнял мальчика за плечи. Он начал рассказывать о том, каким мудрым, добрым и могущественным волшебником является Альбус Дамблдор, пытаясь при этом проникнуть в сознание Гарри с помощью легилименции. Реакция ребенка его удивила - пропустив мимо ушей все дифирамбы мудрости и доброте директора, Поттер испугался, услышав о могуществе и силе. С ужасом понимая, что однажды противостояние с директором кончится для мальчика новой истерикой с непредсказуемыми результатами для Северуса, он пошел на преступление. Он начал учить мальчика приемам контроля за эмоциями, входившими в раздел ментальной магии. Объясняя, что эти упражнения помогут избавиться от кошмаров и пригодятся в дальнейшем — магия очень сильно зависит от эмоционального состояния волшебника. ~oOo~ Северус Снейп пригубил кофе и поморщился, оглядывая столы факультетов. Надежды на то, что удастся избежать разговора с мадам Помфи, у него не было. Крайне неприятного разговора. — Северус, вам надо отказаться от кофе и энергетических зелий, это вредно для печени, — глаза медиковедьмы пытливо вглядываются в лицо. — Я бы не хотела заново приводить вас в порядок. Ну да, второй раз. Первый был после Азбакана. И, несмотря на благодарность за все сделанное для него, он частенько думал, что лучше бы она его тогда отравила. — Я постараюсь, — недоверчивый взгляд колдуньи, которая слишком хорошо его знает. — На каникулах я обещаю пить только слабо заваренный зеленый чай, спать не менее семи часов в день и никаких энергетических зелий. — Постарайтесь отдохнуть. Моя кузина с детьми отдыхала в прошлом году в Дувре. Они прекрасно провели время. Или можно с ней договориться и пожить во Франции, она живет в тихой магической деревушке на берегу Дордони. Там чудесно. Я уверена, отдых там понравится и вам, и Гарри. Тереза чудная женщина, она присмотрит за вами обоими. Северус обещал подумать над этим предложением и, после напоминания о необходимости посетить госпиталь после обеда, устремился прочь. И его тут же перехватила Макгоннагал, чтобы сообщить о своей троюродной племяннице, готовой сдать на полтора месяца комнаты в Эдинбурге двум молодым холостякам. И ободряюще улыбнулась ему. Ужас. С трудом избежав разговора с мадам Хутч и мисс Вектор, он стремительно скрывается в подземельях. В последнее время ему казалось, что все окружающие просто сошли с ума. Они стремились устроить его личную жизнь, намекали, что и ему и ребенку, которого он взял на воспитание требуется женская забота. Кажется, они всерьез решили его женить. Он бы предпочел вовсе пропускать завтраки в общей зале, но именно утром обычно доставлялась почта. В подземелья совы залетали крайне неохотно и только при острейшей необходимости для их хозяев доставить корреспонденцию. Так что его присутствие за преподавательским столом в Большом зале являлось вынужденной необходимостью. Он мельком видел, как две большие амбарные совы доставили Лео МакАлистеру длинный сверток, и отметил про себя, что надо будет попросить Кровавого Барона аккуратно проверить, нет ли в свертке чего-либо для прощального сюрприза гриффиндорцам. Однако сейчас его больше волновали, не матримониальные порывы окружающих в отношении себя, не больная печень и нотации Поппи, и даже, как ни странно, не младший Поттер, который добавил ему хлопот, нервотрепки и обещал подарить скорую язву желудка. Нет, больше всего главу дома Слизерин волновали два письма, полученные этим утром. Вызов на разбирательство в Визенгомот и послание от Люциуса Малфоя. Сегодня первый урок он вел у третьего курса Ровенкло и Слизерина. Обычно это предвещало спокойные два часа, когда можно немного расслабиться. Вот только не он один получил утром приглашение в Визенгамот. Алиса и Энтони Митчелл должны были прибыть на слушание их дела об опеке. На первый взгляд Алиса была совершенно спокойна, может быть немного рассеяна, но Северус понимал, что девочка в ужасе. Придется сегодня уделить ей особое внимание. Дважды объяснив процесс приготовления зелья и продиктовав список ингредиентов, профессор распечатал письмо от мистера Малфоя, бывшего старосты его факультета и члена Попечительского совета. И только. Уголок губы непроизвольно дернулся. Люциус писал, что принял все возможные меры и задействовал все связи. Напомнил о возможности получения помощи от родителей нескольких учеников Дома при рассмотрении дела, как свидетелей и поручителей. И, главное, сообщил, что сегодня прибудет в замок, чтобы обсудить все вопросы при личной встрече. Рассмотрение дела было назначено на первый же день по окончании экзаменов. И на этот раз на помощь директора можно было не рассчитывать. Более того, несколько человек, ранее обещавшие помочь сиротам, прислали сов с туманными, но твердыми отказами. Если Люциус откажет в помощи, то Митчеллам, при условии, что они будут продолжать упорствовать в своём нежелании принять опеку дяди, не останется другого выхода, кроме магловского приюта. А Митчеллы откажутся. Пять поколений семьи попадало исключительно в Гриффиндор или Ровенкло, пока шесть лет назад при аврорском рейде не погибла мать, а через полгода отца не арестовали по подозрению в сочувствии Тому-кто-не-должен-быть-назван. Джеймс Митчелл провел 3 года в Азбакане без суда, после чего был признан невиновным и умер через полгода после выхода из тюрьмы. Дети оставались на попечении бабушки со стороны отца, которая умерла этой зимой. Единственный живой родственник – кузен матери Александр О’Брайен. Аврор О’Брайен. Энтони после похорон переговорил со старшим из домовых эльфов, и теперь Александр не может ни проникнуть в дом, ни получить ключ от банковской ячейки семьи, а дети отказываются отвечать на его письма и от личных встреч с ним. Узнав об альтернативе, Северус предложил Энтони, которому оставалось чуть белее 13 месяцев до 17-летия, план по нейтрализации дядюшки. По этому плану они с сестрой не появляются дома на каникулы, а живут у друзей, а еще лучше, если кто-то из родителей их друзей или друзей отца возьмет на себя временную опеку. Если приютить сирот на каникулы соглашались почти все их знакомые, то бороться в Визенгамоте против аврора, которому благоволит сам Альбус Дамбалдор… Нашлись только Люциус да он сам. Профессор Снейп не знал мотивов Малфоя, а его мотивом стало походившее на манию стремление ни в чем не походить на главу Дома времен его учебы. В отличие от Горация Слагхорна Северус Снейп не принимал подарков от родителей или учеников, в первую очередь он заботился о своих студентах, а уж потом о репутации среди учеников и в последнюю очередь о славе доброго и справедливого педагога. Хотя о какой справедливости можно было говорить, когда его декан предпочел уволиться, стремясь, максимально дистанцироваться от учеников, часть которых которого оказалась на кладбище или в Азбакане, а часть пытается выжить во враждебно настроенном мире? Северус не допустит, чтобы его попустительством и ленью были сломаны судьбы нового поколения талантливых детей с нелегкой судьбой. К счастью урок подходит к концу, а никто так и не взорвал котел и не обварился. Северус раздает проверенные эссе. Напоминает студентам, что в следующий раз они встретятся на консультации, а после уже на экзамене. Желает всем хорошенько подготовиться к экзаменам и отпускает класс, попросив задержаться Алису Митчелл. Напомнив девочке, что в Визенгомоте они с братом будут не одни, что и он, и мистер Малфой выразили желание стать их опекунами до совершеннолетия Энтони, Северус просит ее к 19.00 подойти с братом к нему в кабинет. Та, наконец-то приободрившись, отвечает слабой улыбкой и убегает. У стола возникает эльф с запиской от Альбуса. «Северус, мальчик мой! Я был бы счастлив, если бы вы с Гарри смогли сегодня перед обедом как бы случайно оказаться в фойе. Приезжает Молли Уизли, и я надеюсь, что она сумеет найти общий язык с мальчиком. А.» Молли… Сколько же у них с Артуром детей? Кажется безумно много. Северус Снейп никогда не мог предположить, что когда-нибудь станет испытывать сочувствие к женатым и имеющим детей знакомым. Но после того, как в его жизни совершенно неожиданно появился маленький ребенок, он стал жалеть Малфоев, хотя они и утверждали, что очень хотели бы иметь еще детей. Что уж говорить об Уизли… Как же Молли справляется со своей оравой? ~oOo~ Он все-таки попал в больничное крыло. Правда, не для обследования печени, а чтобы забрать Гарри пострадавшего в межфакультетской драке. И с Молли они встретились. Невзначай. Когда она, причитая, приносила извинения за поведение своего сына. Когда он пришел в больничное крыло Гарри зыркал исподлобья на окруживших его людей и стискивал ободранными кулаками старую детскую модель Чистомета. Вокруг толпилось множество народу. Участниками драки были три игрока гриффиндорской квидиччной команды, их молодой ловец Чарли Уизли и Лео МакАлистер. Мадам Помфи занималась разбитой губой Гарри. Бил Уизли – пришел с Минервой МакГонагал как староста факультета. А также палате находилась Молли с еще одним сыном, на первый взгляд ровесником Поттера. Декан Гриффиндора яростным шепотом выговаривает, что-то своим студентам, а Лео в стороне с презрительным видом посматривает на эту сцену. Увидев своего декана, МакАлистер изменился в лице. — Лео, что случилось? — Прошу прошения, профессор Снейп, я хотел порадовать вашего воспитанника и в виде благодарности… — мальчишка покраснел. — Понимаете это моя детская метла, знакомых детей у нас нет, и мы с мамой решили подарить ее Гарри. Он так хотел… Миссис Уизли, всхлипывая, с красным расстроенным лицом переводила взгляд с Била, который не уследил за братом, на Чарли. Младший сын тихо сидел в углу и старался незаметно от матери корчить рожи братьям, которые в ответ грозили ему кулаками. Молли, отчитывая сыновей, всеми силами старалась показать, насколько она возмущена поведением Чарли. — Гарри дорогой, мне так стыдно. И Билу стыдно, и Рону тоже. И самому Чарли тоже стыдно, — гневный взгляд на виновного. — Мы так виноваты. Если Северус позволит… Гарри, мы приглашаем тебя погостить в нашем доме. Там весело, немного шумно, но весело. Мальчишка, кинув недружелюбный взгляд на Чарли, энергично замотал головой. — Спасибо, я уже повеселился. — Профессор Снейп, — Молли беспомощно оглядела палату, — я могу поговорить с вами?.. — Конечно, миссис Уизли, мы можем пройти в мои комнаты. — Гарри, я не собираюсь тебя принуждать, но может быть тебе и впрямь будет веселее проводить время в доме полном детей, чем со мной? Я обещаю, что по первому же требованию… — Нет. Ты обещал… Пока они с миссис Уизли и детьми идут к подземельям, Молли пытается тихо объяснить Поттеру, что они с мужем были знакомы с… — Гарри! — их чуть не опрокинул маленький белобрысый вихрь. Люциус Малфой прибыл со своим маленьким чудовищем. Профессор Снейп посмотрел на Малфоев, потом на Уизли и отчетливо понял, что в данный момент он хочет только одного. Напиться в одиночестве. — Мистер Малфой, рад вас видеть. — Взаимно профессор Снейп. Я бы хотел обговорить с вами некоторые вопросы, связанные с вашим Домом. И, прошу меня извинить, но Драко, был крайне настойчив, добиваясь возможности посетить своего друга. Может быть, мальчики пока погуляют?
Мия: Несчастный Снейп
Руфус Скримджер: Мия Все несчастья Снейпа еще впереди - знал же он с Поттерами не может быть связано ничего хорошего.
Мия: Руфус Скримджер Жду с нетерпением! Надеюсь, жив-то он хоть останется?
Руфус Скримджер: Глава пятая. Гарри был зол. Очень зол. Он был в ярости. Он был зол на идиотов из гриффиндорской квидиччной команды, на Плютти, которая не захотела помочь в драке, а позвала Макгонагал, на Северуса, который казался испуганным за него, но хотел его же и наказать, отняв метлу! На Лео… на Лео он зол не был… А тут еще к одному из гриффов приехала мама и теперь, причитая над Гарри, звала его зачем-то в гости. И вот когда с приездом Драко все вроде бы все наладилось, Северус отдал его на попечение этой миссис Уизли. Понятно было, что мистер Малфой приехал не в гости, а по делам к декану Дома Слизерин. Но все равно обидно, что их бросилина чужого человека. Гарри не знал что делать. С одной стороны, нетерпеливо вертелся блондин, ноя, что хочет осмотреть замок от подземелий до башен, с другой стороны, стояли рыжие миссис Уизли с младшим сыном, кажется Роном. И этот Рон выглядел так, как будто хотел присоединиться к Драко, но старался в присутствии матери быть паинькой. Гарри помнил такую манеру поведения у Дадли. Может быть, поэтому он ощутил глухое раздражение от поведения рыжего мальчишки. А может потому, что его старший братец во время драки кричал ему: «Пусти змеёныш». Мадам Помфи обещала, что след от укуса скоро пройдет. А жаль. Нечего было тянуть руки к чужим метлам. Немного полная мать рыжего, от которой так и веяло домашним уютом (возможно потому, что она не походила на тетю Петунию), кинула на Драко неприязненный взгляд и слегка поджала губы, став чем-то неуловимо похожей на декана гриффов. Драко этого взгляда даже не заметил, он вовсю делился замыслами о том, как посетит все те места, о которых до этого читал в «Истории Хогвартса». Гарри стало досадно, что он так и не удосужился прочитать эту книгу, похоже выученную его приятелем наизусть, и поспешил прервать друга: — Пойдемте на Астрономическую башню. Посмотрим в телескопы... Миссис Уизли почему-то смутилась и сказала, что башня очень высокая, а она боится высоты, при этом ее же сын выглядел удивленным и обиженным. Гарри смущенно задумался – конечно, он маленький, но при этом он дома, а это его гости. Что же делать? В библиотеку их не пустит мадам Пингс, скоро экзамены, и он обещал не мешать студентам, Большой зал открыт во время трапез, а ужин будет не скоро. Идти через весь замок в восточное крыло и смотреть на гостиную Ровены Ровенкло не хотелось. Его спасла миссис Уизли, предложив пойти к озеру посмотреть на гигантского кальмара. Идея понравилась всем. Гарри постарался с вести себя с достоинством, он вызвал Плютти и велел ей принести на берег плед и угощения для него и его гостей. Драко с важным видом велел эльфийке прихватить сырой рыбы, чтобы кормить кальмара. Гарри повернулся к миссис Уизли и опять был удивлен неприязненным взглядом, направленным на Драко, тут она улыбнулась, и мальчик решил что ему померещилось. На берегу мальчишки устроили соревнование кто дальше всех забросит рыбу. Победителем вышел Рон Уизли. Он удостоился внимания от гигантского кальмара – был окачен водой с ног до головы. Проигравшим тоже досталось. Миссис Уизли, добродушно ругаясь, высушила их одежду, а заодно почистила руки от рыбного запаха. При этом она удивлялась: — Ну ладно мой Рон, — сказывается плохое влияние старших братьев, особенно Фреда и Джорджа, ладно Генрих, он известный драчун, — она подмигнула Гарри. — Но, кто бы мог подумать, что Драко Малфой, такой же хулиган что и вы? Драко краснел от смущения, Рон от злости на мать, а Гарри думал, что миссис Уизли все-таки классная, и её сыновьям здорово повезло. Вспомнив о рыжем Чарли, мальчик вздохнул. Наконец, вся рыба была скормлена гигантскому кальмару, пострадавшие от его благодарности умыты и высушены, а съестные припасы, разложенные на пледе, уничтожены. Ребята лениво разговаривали. Драко важничал и уверял, что его отец прибыл по важному делу к декану Снейпу, расспрашивал о том, куда Гарри и профессор собираются летом на отдых. — Мы с родителями собрались на юг Франции, — растягивая слова, говорил блондин. — Только ещё не решили когда ехать. Мама хотела в июле, но отец уверяет, что будет занят весь месяц в Лондоне. Он предложил нам отправиться без него, но это будет совсем не то. В прошлом году мы снимали виллу на берегу моря. Было так здорово. Отец ночью катал меня на метле над морем, это так… звезды сверху и снизу, а мы посредине. А мама учила меня плавать. Рыжий мальчишка смущенно смотрел на Малфоя, и было понятно, что он завидует. Гарри тоже завидовал — тому, что у Драко есть любящие отец и мать. Но он был твердо уверен, что это лето он проведет вместе с приемным отцом. Будут собирать травы, выкапывать корешки и прочую гадость и варить зелья. И еще он надеялся, что летом Северус наконец-то перестанет мучить его учебой. И выдаст метлу. Малфой явно понимал, что другие мальчики ему завидуют, но не видел в этом ничего особенного. — А куда отправитесь вы? — Драко, очень стараясь быть вежливым, спросил миссис Уизли. Рон покраснел ещё сильнее, а миссис Уизли смутилась: — Мы, наверное, останемся летом дома, — поправляя ворот сыну, сказала она. — Мальчики, может быть, вы хотите послушать сказку? — Спасибо, конечно, мы умеем читать сами, — ответил в своей немного высокомерной манере Драко, глядя на то, как Рон Уизли отбивается от заботливых рук матери. — Однако будет интересно послушать, почувствовать себя малышами. Мальчики расселись вокруг рыжеволосой женщины и приготовились слушать. Миссис Уизли достала из своей сумки зачитанную книгу, Драко заулыбался и шепнул Гарри: — Моя любимая. — Мать Рона кинула на него взгляд и, протянув руку, смахнула с головы Гарри какой-то мусор. — Жизнь и удивительные приключения Гарри Поттера, Мальчика-который-выжил, — начала читать она, не обращая внимания на широко распахнувшиеся зеленые глаза. ~oOo~ Для Люциуса Малфоя всегда на первом месте стояли его планы и желания, а на то, как кто-то планирует свою жизнь, ему было плевать. Вот и сегодня он заявился в школу не к 19.00, как сообщал совой, а всего лишь во второй половине дня. И Северусу оставалось только гадать, что все же было причиной изменения планов. То ли Люцию было трудно аргументировано отказать Драко в посещении Хогвартса, то ли настойчивость сына помогала в осуществлении его планов. Скорее всего, обе причины были верны. Северус пригласил Митчелов, и они обсудили все возможные варианты. Энтони показал себя достойным соперником для Люциуса выторговав, у него не менее 10 процентов из тех денег, которые Малфой потребовал за покровительство и обучение ведению дел. Сумма, затребованная Малфоем, была не маленькой, но и Северус, и дети понимали, что половина из нее пойдет на взятки в министерстве. К тому же Люций собирался получать проценты не от основного капитала детей, а от полученной прибыли. Главной прибылью для Малфоя стала бы благодарность Митчелов. Слизеринцы всегда платят долги. Люциус, попрощавшись со студентами, лениво улыбнулся, слегка покровительственно глядя на Северуса. Встал с грациозным изяществом хищного зверя и, насмешливо глядя на декана дома Змеи, предложил пойти поискать детей. Глядя на него, никто бы не поверил, что Малфою нужна трость из-за не долеченной ноги. Они почти не разговаривали по пути к выходу из замка. На дорожке, ведущей к озеру, Люций рассказал о том, что договорился в «Пророке» о летней практике одного из пятикурсников. Того самого, чьи сочинения Северус показывал ему как несомненно талантливые. Разговор о делах плавно перешел в легкомысленное русло, Малфой, смеясь, рассказал несколько забавных историй, приключившихся с их общими знакомыми, упомянул несколько шалостей Драко. Профессор невольно поддался умиротворенному настроению, вызванному ясной солнечной погодой, стрекотом кузнечиков, ароматами цветов и разогретой травы. Люций, улыбаясь, вспоминал свои школьные проделки и приключения. ~oOo~ Они издалека увидели Молли Уизли и детей, сидящих в тени ив на расстеленном пледе. Ни она, ни дети их не заметили занятые книжкой, которую читала женщина. Люций остановился, придержав Северуса за локоть, и гладя на детей, предложил не мешать им. Взгляд его, устремленный на Драко, потеплел. Он, улыбаясь и не глядя, на собеседника произнес: – Посмотри на них, Северус. Драко уже совсем большой. Даже не верится, что скоро этот малыш получит первую палочку. Дети прекрасны... Как бы я хотел иметь большую семью… Ты все еще не решил, что делать со своим воспитанником? – На каникулах я познакомлю его с несколькими семейными парами, которые хотят усыновить ребенка, – Северус Снейп тщательно контролировал свой голос и надеялся, что через несколько слоев ткани Малфой не сможет прощупать его пульс. – И все-таки, кто это мальчик? – пальца на локте сжались. – Я навел... В этот момент под ивами что-то произошло. Гарри дернулся и явно сказал грубость. Молли вскинула шокированное лицо, ее сын сжал кулаки и был готов броситься в драку, а Драко выглядел растерянным и обиженным. Миссис Уизли сжала плечо Рона в попытке удержать и ответила Поттеру. Северус нахмурился, скрывая облегчение от того, что детская выходка дала ему возможность избежать допроса с пристрастием, и приготовился к тому, чтобы объявить несносному ребенку о наказании. Гарри вскочил и, не глядя по сторонам, бросился к замку. И конечно налетел на них. Все произошло мгновенно, мальчик налетел на Малфоя и выбил у того из рук трость, Люций сильнее сжал пальцы на правой руке Северуса, а Гарри увидев их, охнул и, покраснев, опустил голову. Мальчишка был в смятении, он поднял дурацкую палку Люция, и словно не в силах посмотреть в глаза взрослым, принялся рассматривать серебряную ручку, выполненную в форме змеи. Пальцы, сжимающие дерево были белыми от напряжения. Гарри же, по-прежнему глядя на рукоять трости, зашипел. Северус от неожиданности дернулся и попытался вырвать руку из хватки Малфоя, которая стала сильной до боли. Ему не нужно было глядеть на блондина, чтобы понять, насколько тот поражен. Черт побери, в свободной руке тот уже сжимал палочку! В отчаянии Северус Снейп пошел на крайние меры, он дал Поттеру несильную пощечину, и когда тот пораженно вскинул голову, сжал левой рукой подбородок мальчишки, не давая опустить глаза, и спокойно произнес: «Сейчас ты отдашь трость мистеру Малфою и извинишься перед ним, а потом объяснишь нам свое безобразное поведение». Мальчишка судорожно сунул трость Люцию и, не отводя взгляда от Северуса, потребовал, еле сдерживая слезы: – Скажи, что они всё врут! Ведь правда же! Люций отпустил локоть, взял трость, скрыв змеиную голову в ладони, и демонстративно не замечая палочки в руках Снейпа, спокойно и небрежно спросил мальчика, глядя в глаза декана Дома Слизерин: – Кто они, мистер Доу? И о чем они лгут? – Книжка, – мальчишка шмыгнул носом, – в книжке же, всё врут про Гарри Поттера?! Ведь правда? – Я не знаю, что написано в этой книге, – Малфой продолжал рассматривать лицо профессора Снейпа с тем выражением, с каким обычно рассматривал интересные магические артефакты или особо запутанные счета. Северус присел перед ребенком на корточки и, так же не отводя взгляда от Малфоя, постарался выяснить, что же так взволновало Гарри. В этот момент к ним подоспела расстроенная Молли Уизли с мальчиками. – Профессор Снейп, извините, я читала мальчикам книгу, – она протягивает потрепанную книжку, на обложке которой красивая рыжеволосая и зеленоглазая женщина прижимает к груди темноволосого младенца со шрамом в виде молнии на лбу. У Северуса перехватывает дыхание. – Насколько мне известно, свой знаменитый шрам мистер Поттер получил уже после смерти матери. – Он старается говорить ровным, спокойным тоном, в то время когда чувствует, что больше всего на свете он хочет придушить эту идиотку. Мелкий Уизли выглядывает из-за спины матери и громко возмущается тем, что… Гарри Поттер назвал Гарри Поттера болваном. Северус не знает смеяться ему или плакать под внимательным прицелом двух пар глаз – дети не в счет. Он извиняется перед Уизли и Малфоями за поведение воспитанника и пытается увести Гарри домой, Люциус, посмотрев на часы, вспоминает, что ему еще встречаться с директором по вопросам финансирования и штатного расписания школы на следующий год. Взгляд Молли продолжает буравить спину всю дорогу к замку. Отойдя на безопасное расстояние, Люций негромко отвечает на невысказанную просьбу: – Я никому не скажу, но ты срочно должен усыновить или оформить над ним опеку, в противном случае это сделаем мы с Нарциссой. – Северус молча смотрит на него, молясь всем богам о том, чтобы сохранить маску невозмутимости на лице. – Люций так же выглядит спокойным и невозмутимым, только слегка бледным. – Это шанс, Север... _________________ Попытка написать диалоги Северус-Люуцус полный намеков, скрытых обещаний и угроз не удалась.
Руфус Скримджер: Глава 6. Ах, лето красное, любил бы я тебя… или о том, каким разным для всех было лето На платформу 9 ¾ Гарри вылетел со скоростью пушечного ядра. Едва удержавшись на ногах, он постарался привести себя в порядок, принять независимый вид и незаметно оглядеться по сторонам. Ранним утром на здесь почти никого не было, а те колдуны и ведьмы, что стояли в ожидании поезда, были слишком сонными и ни на что не обращали внимания. Оглянувшись, мальчик увидел как на платформу стремительно, но, не теряя достоинства, вышел его опекун. Тот самый, который и придал ему ускорение чуть раньше. Гарри, не желая смотреть на профессора, начал рассматривать подходящий к перрону состав. Увидев алый паровоз, он фыркнул что-то вроде: «Гриффиндорские придурки» и покосился на Снейпа. Они не разговаривали друг с другом уже почти сутки. Это была их первая серьезная ссора. До этого случая они спорили и пререкались, но не ссорились. Кто-то всегда уступал первым. С одной стороны, ссора была обидной и отравляла впечатления от волшебно прошедшего лета, но, с другой стороны, еще недавно Гарри отступал, боясь, что профессор откажется от него. А сейчас – не боялся. Все началось с визита в Хогвартс Малфоев. Гарри тогда действительно вел себя недопустимо. Но было так обидно понять, что все в книжке, написанной о нем, – ложь. Она хорошо начиналась историей о его родителях, о том какими они были замечательными и как любили друг друга и его, Гарри. Какими они были смелыми и как противостояли самому страшному темному магу. Как они погибли… и как теперь живет Мальчик-который-выжил. С опекунами, которые любят его и гордятся им и его успехами. Слышать это было больно и обидно. Конечно, иметь самых лучших в мире родителей было лестно, но… если про семью тети Петунии написали такое, то и всё остальное была ложь? Профессор в тот день долго о чём-то шептался с мистером Малфоем, оградившись заклинанием от них с Драко. Они яростно спорили в парке, и даже когда вошли в замок. Гарри не сумел уловить суть спора, но понял, что разговор был о нем и о возможности передачи опеки кому-то. Упоминались фамилии Уизли, директора Дамблдора и каких-то совершенно незнакомых людей. В замке Снейп с мальчиками отправились в подземелья, а мистер Малфой – к директору. За Драко он пришел не скоро, и они отбыли через камин в свое имение. А после того, как ушли гости, состоялся долгий и серьезный разговор с Северусом. Мальчик ожидал наказания и не ошибся. Профессорским вкрадчивым тоном Снейп предложил подумать над совершенными сегодня ошибками. Как выяснилось, драка с гриффиндорцами не была ошибкой, ошибкой было ввязаться в драку, не позвав подкрепления. Истерика, устроенная у озера, не была ошибкой, ошибкой было показать свою уязвимость и заинтересованность темой Гарри Поттер. И еще ошибкой было то, что он позволил эмоциям взять верх над разумом до такой степени, что самой большой своей ошибки он даже не заметил. Он, оказывается, шипел по-змеиному… Потом был прощальный пир по случаю окончания учебного года, на котором Гарри Доу сидел за слизеринским столом. А на следующий день они со Снейпом отправились с помощью портключа в Дувр. Где ходили к скалам собирать и заготавливать травы и некоторые минералы. Снейп срывал какую-нибудь травинку, крутил её, позволяя рассмотреть, или растирал в ладони, предоставляя возможность познакомиться с ароматом. И все это сопровождалось лекцией о названии, свойствах, местах произрастания растения, как его собирать и заготавливать. Как-то так выходило, что в разговорах о свойствах трав Гарри узнавал заодно об астрономии и о применении растений в зельях. А через неделю в их дверь постучался мистер Малфой. Отец Драко и профессор предложили Гарри заключить магический контракт, как вариант оформления опеки. При этом Северус долго и убедительно говорил, что не женат, не любит маленьких детей и не умеет с ними обращаться, что история его взаимоотношений с родителями Гарри слишком долгая и запутанная, что многие волшебники будут рады усыновить или взять на воспитание Мальчика-который-выжил, что он будет строгим и даже жестоким опекуном, что он придерживается методики воспитания, когда путь к голове ищут через приложение физических усилий к пятой точке воспитуемого... Однако Гарри был просто на седьмом небе от счастья. Профессор Снейп не любил детей и только для него сделал исключение. Родители Драко и их друзья свидетельствовали при заключении магического ученического контракта. После Гарри узнал, что нужное заклинания искали две недели в трех библиотеках (Малфоев, Блейзов и Паркинсонов). А после ритуала их пригласили провести остаток каникул на яхте. Тем более там уже гостили Энтони и Алиса Митчелл. Сперва мистер Малфой плыл вдоль берегов Англии, позволяя высаживаться на берег и собирать травы. Потом они с миссис Малфой решили, что детям необходимо посетить Францию, в Лидд-он-Си они запаслись всем необходимым и направились к берегам континента. Знакомство с новой страной началось в городе Булонь-сюр-Мер, откуда яхта отправилась вдоль побережья на юг. Миссис Малфой и Алиса хотели подняться вверх по течению Сены до Парижа, а Северус посетить Тулузу. Гарри так и не понял, чем были знамениты эти города. Однако в споре победили мальчики с мистером Малфоем, которые большинством голосов решили, что поплывут по реке с названием Луара. Они так же часто приставали к берегу, посещая достопримечательностей и навещая многочисленных знакомых. Вечерами миссис Малфой часто читала детям вслух. У мамы Драко был спокойный и мягкий голос. Она читала так, что, прикрыв глаза, ты начинал видеть происходящее. Страшная сказка о Красной шапочке и оборотнях, о волшебнике Пьере и его мудром коте, об Элезе, которая мечтала получить в подарок сову. Кажется, папа и мама Драко знали историю каждого замка или городка. Они рассказывали о маггловских королях и рыцарях, о войнах и битвах, о том, как при Франциске I Франция становится центром европейской магии, об основании магической школы Шамбатон… Забавные и страшные истории о Челини и да Винчи, о Медичи и инквизиции. О французской ведьме из Орлеана, которая обладала даром эмпатии. Она воодушевляла войска и вела их за собой в битвах против англичан. О короле Генрихе IV, который дружил с магами и помогал им. И о его внуке Луи, который попытался поработить всех волшебников. Этими историями заслушивались и 16-летний Тони, и 6-летние Гарри с Драко. В Сомюре, где у мистера Малфоя была запланирована встреча, мальчик узнал, что оборотни встречаются не только в сказках. Все маги города рассказывали, что три дня назад во время полнолуния на семью магов напал оборотень, он загрыз отца и покусал старшего сына. Молодой человек, не вынеся ужаса и отвращения окружающих, застрелился серебряной пулей. А настоящее приключение у них всё же было. Гарри до этого лета совершенно не умел держаться на воде, а с началом путешествия на яхте все взрослые и даже Драко стали учить его плавать. К середине июля Гарри чувствовал себя достаточно уверенно и в воде, и в воздухе. В тот день они с Драко и мистером Малфоем устроились на плотике, чтобы позагорать, пока миссис Малфой с Северусом и Митчеллами отправились в ближайший городок за покупками. Июльское солнце пригревало, плеск воды о борта убаюкивал, и купальщики, утомленные после почти трех часов непрерывного ныряния не заметили как заснули. Если бы не усилившийся ветер, самым страшным, что их могло ожидать по пробуждении, были бы обгоревшие спины, но ветер и качка, а может быть, чья-то небрежность привели к тому, что плотик отвязался от яхты и тихо пустился в путешествие по течению. Самым неприятным было то, что у них не было с собой ничего, кроме плавок. И знаете, что сделал мистер Малфой, когда их плотик причалил к берегу у Дэзиса? Он отправился в банк… В плавках и в сопровождении двух детей он прошествовал в кабинет управляющего и вскоре смог нанять моторную лодку, имея в кармане дорогого костюма кредитную карточку. Когда они приплыли к яхте, мама Драко плакала, Северус злился, а Тони и Алиса смотрели на них совершенно безумными глазами. Гарри нравилось как тихо и спокойно проходили на яхте вечера. После ужина, приготовленного домовиками, взрослые не усаживались к телевизору, а, в зависимости от погоды, собирались вместе на палубе или в салоне, негромко разговаривая. А дети занимались своими делами. До них изредка доносились фразы о министерстве, политической обстановке, об отношениях фунта или франка к галеону, о вкладах и депозитах. Это были скучные взрослые разговоры, в которых принимал участие Тони. Миссис Малфой и Алиса сидели с рукоделием (Гарри нравилось наблюдать, как весело снует по ткани зачарованная игла). Но иногда это были разговоры о магии – темной и светлой, о потоках силы, о сложности заклинаний, о ритуалах и о зельях. 5 августа, Гарри отмечал свое шестилетие. Именно эта дата была в документах, которые привезли в Дувр мистер Малфой и мистер Паркинсон. В этот день они пристали к берегу в уединенном месте, где смогли вдоволь налетаться, играя в салочки, накупались. Миссис Малфой подарила Гарри красивую мантию, которую они с Алисой сшили, Энтони подарил почти настоящую волшебную палочку, вырезанную им из ветки яблони, и игрушечного дракончика. Дракончик двигался, мог свернуться, взлететь, выпустить сноп искр и шипеть. Мистер Малфой подарил… маленький бронзовый ключик и объяснил, что он от банковского сейфа в Гринготсе, там у Гарри открыт счет на 6 галеонов, 6 сиклей и 6 кнатов. [align:center]~oOo~[/align] Летний отдых, на который у Снейпа были такие большие надежды, оказался безнадежно испорченным. Вместо того чтобы заняться исследованиями, запланированными еще зимой, он был вынужден бездарно растрачивать время, присматривая за детишками на яхте у Малфоев. Слава богу, Малфои прекрасно воспитанные люди и имеют опыт воспитания собственного дракончика. К которому время от времени требуется осторожный подход с минимумом резких движений, а временами твердость характера и уверенный тон. Северус Снейп всегда подозревал, что воспитание ребёнка мало чем отличается от воспитания домашнего питомца. Кроме хлопот, конечно, и результатов. Собака и лошадь отблагодарят хозяина преданностью и послушанием, сова и кошка – лаской и послушанием, а дети – наглостью и дерзостью. И, как показал его печальный опыт, он был прав. Узнав, что мальчишка змееуст, Люциус пришел к выводу, что он сын Лорда. Явная нелюбовь к герою магического мира только убедила Малфоя в этом заблуждении, равно как и недвусмысленный интерес Дамблдора к судьбе ребенка. За полторы недели до конца экзаменов активность переписки родителей из «старой компании» возросла в три раза – всем был интересен воспитанник слизеринского декана. Надежда укрыться от излишнего любопытства окружающих в Дувре оказалась бесплотной – через неделю Малфой и Паркинсон почтили его своим визитом, предложив два варианта дальнейших действий: или он позволяет им обхаживать мальчика с дальнейшим его усыновлением ими, или он официально принимает опеку над ребенком. Они боялись. Боялись этого ребенка и хотели быть уверенными, что он не станет мстить бывшим соратникам Лорда, не вырастет новым повелителем. Они устали от войны. Юного Поттера отправили во двор качаться на качелях, а гости начали убеждать Снейпа в необходимости официально принять опеку над мальчиком. Паркинсон привел крайне убедительные доводы, уверяя, что бывшему Упивающемуся каждое лыко в строку, что если министерство решит заняться судьбой ребенка, они оба рискуют, что такое нелегальное положение дел делает Снейпа крайне уязвимым для шантажа и давления. Больше всего Северуса потрясло не то, что Малфой нашел ритуал, уходящий корнями во времена усобиц и призванный защитить сироту, даже под опекой кровного врага, а то, что у Люциуса в кармане были маггловские документы, удостоверяющие личность Генриха Энтони Доу, а также официальные бумаги об усыновлении. Для имён было оставлено пустое место. Как это ни удивительно, документы оказались подлинными. С подписями и печатями. Малфой очень серьезный и хмурый доказал, что свидетельство о рождении Г.Э.Доу – нужно ради того, чтобы заткнуть рты любопытствующим, а вот бумаги об усыновлении – это козырь против министерства и Визенгамота, и его нужно придерживать до последнего. Пока не прижмут. Он также привел доводы о внесении в бумаги настоящего имени мальчика или бумаг из фальшивого свидетельства о рождении. Оба варианта имели как свои плюсы, так и минусы. А потом одно потянуло за собой другое. Малфой предложил погостить на его яхте, где уже гостят Митчеллы. «Понимаешь, Северус, – убеждал он, – ты поможешь нам лучше узнать друг друга». Снейп понимал, что при необходимости он будет свидетелем того, как хорошо Малфои относятся к подопечным. Вот так и получилось, что попытка провести лето, занимаясь исследованиями, с треском провалилась. С другой стороны, за время, проведенное на яхте, Северус смог, наконец, почувствовать себя свободнее в отноше6ниях с подопечным. К концу июля он, не испытывая неловкости, мог обнять мальчика, посадить себе на колени или дать ему легкий подзатыльник. Все реже вспоминал об отце Гарри и всё чаще о его матери. Было совершенно очевидным, что Люциус стал кумиром детворы. Энтони смотрел ему в рот, Алиса явно влюбилась, Гарри глядел на него восторженными глазами, а Драко просто раздувался от счастья и гордости, стоило кому-либо похвалить его отца. Однако для самого Снейпа было очевидным, что весь благополучный уют Малфоев держится на Нарциссе. Её ненавязчивые советы и пример помогли ему найти нужный тон в отношениях с Гарри – твердый, но мягкий. Она тепло отнеслась к Митчеллам, сразу же найдя общий язык с Алисой. Всегда спокойная и доброжелательная она ассоциировалась у Северуса с Герой – богиней домашнего очага. А если вспомнить о том, что она была урожденной Блэк, то громовержцу-Люциусу оставалось молиться о том, чтобы не навлечь на себя гнева жены. Нарцисса, легко и небрежно отклоняя все его возражения, покупала одежду для Гарри. «Северус, мы все равно пришли и за покупками, я не понимаю, почему ты недоволен тем, что мы заодно прикупили пару рубашек для Гарри. Дети так быстро растут... Северус только не уверяй меня, что ты хочешь оскорбить нас с Люцем, отказываясь от такого незначительного подарка». Люциус даже отдых умудрился проводить с пользой. Он встречался с деловыми партнерами, что-то покупал и продавал, таская на эти встречи Энтони и несколько раз даже Северуса. Зельевар был приятно удивлен курсом галеона к пистолю, не менее приятным сюрпризом оказалась доступность многих ингредиентов, запрещенных к продаже в Англии. В Нанте Люциус снова повредил ногу, а в результате Северус оказался подряженным готовить лечебные зелья для Нантского госпиталя им. Св. Жанны. Кстати он так и не понял, какое отношение имела Орлеанская дева к Нанту. Месье Монтельи – главный врач госпиталя, кажется, был готов расстелиться ковриком лишь бы заполучить в штат Снейпа, а, не сумев добиться этого, договорился о приготовлении нескольких сложнейших зелий. С одной стороны, это было крайне выгодным соглашением, а с другой грозило лишить профессора заслуженного отдыха. Северус категорически отказался и сам не понял, как заключил контракт на проведение исследований для госпиталя. Легче было выдержать гнев Темного лорда, чем уговоры всех Малфоев (включая ноющего Драко), Митчеллов, уверяющих, что помогут ему с делами на факультете, и Гарри, сияющего, как начищенный сикль, и пыжащегося от гордости за «отца». Но самая удивительная история произошла, когда Люца и мальчишек унесло на плоту вниз по течению. Без одежды, без волшебной палочки. Нарцисса сходила с ума от беспокойства, Алиса пыталась её успокоить, но она и сама чуть не плакала, Энтони порывался начать активные спасательно-розыскные мероприятия. Северусу пришлось успокаивать окружающих и пытаться понять, к каким маггловским спасательным службам следует обращаться в таком случае во Франции. Пока они все беспомощно метались, к яхте пришвартовался катер, на котором прибыл Люциус – хорошо одетый и царственно спокойный. На все вопросы как он этого добился (Энтони явно подозревал применение «Империо»), Малфой, приподняв бровь, сообщал, что магглы иногда бывают крайне полезны. Особенно, если умеешь с ними общаться. Только глубоким вечером, когда все уже спали, он признался Снейпу, что в городишке, где они пристали к берегу, был филиал его собственного банка. А на недоумённый вопрос откуда у чистокровного мага банк в маггловской Франции, он со вздохом признался, что покойный Лорд намекнул ему о выгодности вложения денег в маггловком мире и выступил в качестве консультанта в первое время, а дальше он действовал сам. В то время организация ещё пыталась заниматься исследованиями, да и подкупы министерских чинов обходились не в один кнат, не говоря уже о выборах… Все было прекрасно до первых чисел августа. Через пару дней после дня рождения Гарри, которое по новым документам приходилось на 5-е августа, произошла катастрофа. Северус объявил, что им с Гарри пора собираться. Он обязан прибыть в Хогвартс не позднее 15 августа. Люциус с Нарциссой предложили ему оставить с ними Гарри. Уверяя что первого сентября они все равно будут отправлять Тони и Алису в школу. Оставить здесь Поттера Снейп не смел, а привести убедительные доводы для отказа не мог. Гарри, за лето набравшийся уверенности в себе граничившей с наглостью, сперва просил, потом ныл и канючил, а под конец устроил истерику со стихийным выбросом магии, от которого волосы Северуса стали жуткого сиреневого цвета. Всю дорогу в Хогвартс Гарри сидел в купе с сердитым выражением лица, пытаясь изобразить оскорбленное достоинство. Северус же предпочел холодно игнорировать мальчишку. Разговаривали они только дважды, ограничившись минимумом фраз: «Вымой руки», «Если ты не будешь есть сэндвичи, то ни о каких шоколадных лягушках не может быть и речи», «Я хочу пить», «Подъезжаем». В Хогсмит они приехали уставшие и расстроенные и только утром, наконец, помирились. По этому случаю Северус обещал Гарри, что после обеда они сходят в «Сладкое королевство» и «Зонко». Ясное небо, видное в потолке Большого зала, обещало приятный теплый, солнечный день. Однако день оказался необратимо испорченным. В распахнутые двери большого зала вошел мужчина, которого радостно приветствовала Минерва Макгонагалл: – Ремус! Рада тебя видеть, как ты добрался? – Присоединяйся к нам, мой мальчик, – пригласил его директор, – эльфы доставят багаж в твои апартаменты, я покажу тебе их сразу же посте педсовета. После этих слов профессор Снейп ощутил горечь во рту и повернулся к директору: – Позвольте поинтересоваться, что… – Ремус будет вести в этом году ЗОСТ, – глаза Дамблдора лукаво мерцали. – Ты же знаешь, что он хорошо знаком с этим предметом. – В этом смысле я знаком с предметом не хуже, а может быть и лучше него. – Северус сложил салфетку. Он посмотрел на директора, перевел взгляд на Гарри. Мальчик доедал овсянку, запивая ее молоком, его верхнюю губу украшали молочные усы. Это зрелище вызвало вздох и замечание: – Гарри, объясни мне, пожалуйста, почему ты совершенно забыл о правилах хорошего тона, стоило тебе вернуться в Хогвартс? Конечно, Минерва кинулась защищать своего львенка, игнорируя то, что он вырос: – Северус, ты имеешь что-то против мистера Люпина? Холодно посмотрев ей в глаза, он медленно ответил: – Я много чего имею против мистера Люпина, но теперь я отвечаю не только за студентов моего дома, но и за своего… – он немного замялся, но, встретив взгляд зеленых глаз, твердо закончил, – своего сына. Альбус, как удачно, что вчера мы слишком устали и не успели толком разобрать вещи, я сейчас же напишу вам заявление об отставке. И мы покинем замок. – Он постарался улыбкой – слегка кривой, но тут уж ничего не поделаешь – успокоить ребенка и сказал: – Ты уже позавтракал? Пойдем собираться.
Лунатик: Какое необычное АУ... Интересно, что там дальше :)
Руфус Скримджер: Лунатик Следующая глава уже у беты. :) Надеюсь, что вы не разочаруетесь.
Руфус Скримджер: Глава 7. Новый учитель защиты или упаси меня Мерлин от таких защитников Гарри завтракал, старательно делая вид, какая вкусная овсянка сегодня - лишь бы к нему не приставали с разговорами взрослые. Нет ничего хуже, чем когда с тобой, почти взрослым 6-летним волшебником, сюсюкают, как c неразумной малолеткой. Макгонагалл своим холодно-отстраненным тоном поинтересовалась, как прошло у них лето, мадам Пингс спросила, понравилось ли ему в Дувре, директор с таким видом, будто обсуждает балладу «Смерть Мерлина», спросил Северуса, как понравились Гарри каникулы. Да ну их. Он слышал, как мадам Помфи с нежностью в голосе сказала профессору Флитвику, что отдых явно пошел на пользу Снейпу. Гарри чуть не фыркнул в стакан с молоком, вспоминая, как они с миссис Малфой отнимали у Северуса кофе. Правда, в госпитале Нанта отцу дали рецепт какого-то «простого, но малоизвестного за пределами страны зелья», и печень у него после этого пошла на поправку. Сегодня утром Гарри все ещё был обижен тем, что ему не позволили провести остаток каникул с Митчеллами и Малфоями, но с другой стороны… Он вспоминал, как вел себя, и ему становилось стыдно. Решение испробовать на Снейпе действенность любимого метода Дадли оказалось глупым, некрасивым и не вызывало ничего кроме стыда. Так что когда Северус попросил его подумать и назвать ему причины, по которым Гарри не мог остаться с Малфоями без него, мальчик задумался. – Ты же взрослый, попробуй применить голову для того, чтобы думать, а не есть в нее. Гарри надулся и потер лоб. «Итак – думал он, рассматривая себя в зеркале, пока чистил зубы, – три причины. Они есть, надо просто найти их, как семь гномов, спрятавшихся на волшебной картинке. Первая причина, потому, что он не доверяет меня никому. Я «его мальчик». Он же клялся во время ритуала. Вторая причина… ой, клятва!» А третьей причины Гарри так и не нашел. Он рассказал об этом Северусу, на что тот посоветовал подумать еще. Вот Гарри и думал за завтраком, когда в дверь вошел незнакомец. Взрослые оживились, все разом заговорили, приветствуя нового коллегу. Из услышанного Гарри понял, что нового профессора защиты зовут Ремус Люпин, он бывший студен Макгонагалл (мальчик поморщился), но самым важным было то, что отец испугался. Он открыто заявил, что этот дядька опасен для студентов, и что он не готов оставаться рядом с ним ни минуты. Гарри сидел тихо, как мышонок, прислушиваясь к разгорающемуся скандалу, сейчас для него самым главным было то, что Северус впервые назвал его сыном в Хогвартсе. Декан гриффов обвинила отца в злопамятности и не умении забыть школьные обиды, мальчик был не уверен, но, кажется, мадам Помфи фыркнула и пробормотала что-то вроде: «Да такое и святой бы не забыл». Директор высказал предложение не пороть горячку, а пройти в его кабинет, выпить там чаю и спокойно все обсудить. Кто-то спросил, что имеет в виду зельевар, а ему ответили, что он, мол, сам хотел получить эту должность. Профессор Флитвик тихо произнес, обращаясь непонятно к кому: – Ну, не идиот же он. Гарри забеспокоился и нахмурил брови. Он совершенно не доверял директору Дамблдору и доверял суждениям отца. Даже мистер Малфой весьма уважительно отзывался о познаниях и талантах профессора Снейпа. И если Северус сказал, что Люпин опасен, значит – это правда, и Гарри совсем не собирался оставлять его одного с двумя людьми, которые могли причинить ему вред. Мальчик поднес ко рту стакан с молоком и отпил, макнув верхнюю губу, от этого появляются смешные усы, а напиток становился в два раза вкуснее. Северус встал и велел Гарри идти собирать вещи для отъезда. Макгонагалл вскочила и начала говорить о контракте, а директор пригласил продолжить разговор в его кабинете. Гарри встал из-за стола, поблагодарив всех за приятно проведенное время, и сделал вид, что направляется в подземелья, а сам, ухмыляясь растерянному выражению на лице мадам Хутч, побежал в сторону кабинета директора. Сердце колотилось где-то в горле, мешая дышать, но сейчас для него существовало только одно желание - добраться до каменной горгульи, охраняющей кабинет директора, как можно быстрее и незаметнее. Пока все шло удачно: казалось, лестницы сами вели его к цели. Но, подбежав к статуе, мальчик остановился в растерянности. Он не знал, как войти. Сперва Гарри вежливо попросил статую открыть дверь, та даже не шелохнулась. Потом он припомнил, что осенью кто-то из старшеклассников рассказывал о вызове к директору и упоминал, что пароль был какой-то смешной, вроде сахарной ваты. Он перебрал с десяток знакомых названий сластей, и маггловских, и магических, но так и не смог угадать. Время шло, и с лестницы послышались приближающиеся голоса. Мальчик огляделся и юркнул в нишу с рыцарскими доспехами, укрывшись за щитом. Директор произнес пароль, но настолько тихо, что до Гарри донеслось только что-то вроде «…рия мунди». Раздалось скрежетание камня, потом шаги стихли, и снова раздался скрежет, с которым горгулья заняла свое место. Мальчик немедленно вылез из-за щита. К статуе он подбежал со словами: «Глория мунди». Проклятая штуковина нехорошо прищурилась. – Так проходит слава мира, - попробовал схитрить Гарри, который от волнения забыл, как звучит фраза на латыни. Горгулья только недовольно дернула плечом. – Зит трансит глория мунди. Ненавистная каменюка с интересом рассматривала топчущегося перед ней ребенка и внезапно проскрипела: – У тебя еще две попытки, а потом я сообщу директору, что ты пытаешься проникнуть на вверенную моему попечению территорию. Он же учил латынь. Он же понял фразу. Надо только т собраться и успокоиться. Гарри закрыл глаза и произнес: – Sic transit gloria mundi (Сик транзит глориа мунди). – Казалось, прошла целая вечность, прежде чем раздался шум, и недовольный голос монстра проскрежетал: – Повезло. Мальчик только фыркнул, шагнул на винтовую лестницу и чуть не упал от неожиданности, когда лестница начала движение, поднимая его наподобие эскалатора в супермаркете. Рука невольно сжала в кармане мантии подаренную на день рождения волшебную палочку. Лестница остановилась, вынеся его на небольшую площадку – холл с мягкими креслами, в дальнем конце находилась массивная дверь, к которой и кинулся мальчик. Внимательный осмотр выявил немаловажную деталь - замочной скважины в двери не было. Это было плохо. Гарри приложил ухо к щели между дверью и косяком, но почти ничего не услышал. Он слышал голоса Северуса, Макгонагалл и этого… Ремуса, были моменты, когда все молчали, очевидно, директор говорил совсем тихо, но слов разобрать было нельзя. Мальчик уже совсем было решился немного приоткрыть дверь, чтобы лучше слышать, когда дверь распахнулась, и он плюхнулся на попу, потирая лоб рукой с зажатой в ней волшебной палочкой (7,5 дюймов, выточена из старой яблони). [align:center]~oOo~[/align] Северус молчал всю дорогу до кабинета директора. Только хмыкнул, услышав пароль. Да ответил на назойливую вежливость Минервы. Честно говоря, его просто трясло от бешенства при виде старого школьного врага, надолго ставшего его боггартом, трясло от стыда при воспоминании о собственной слабости и трусости, от ненависти - при воспоминании о «благородстве» Поттера и «глупости» Блэка. Люпин был олицетворением почти всего плохого в его жизни, а плохого в ней хватало с избытком. Она вообще была нагромождением плохих и кошмарных воспоминаний с редкими проблесками светлых и радостных. Наконец, все собравшиеся расселись и получили по чашке чая, чтобы заткнуть рты и занять руки. Северус осторожно понюхал, а потом и пригубил ароматный напиток, по привычке проверяя его на наличие постороннего зелья, но ощутил лишь чистый и свежий липовый вкус. Подняв взгляд от чашки, он встретился с понимающей улыбкой Альбуса, который заговорил на совершенно неожиданную тему: – Северус, мальчик мой, как ты провел лето? – по глазам директора Северус понял, что тот уже готов извлечь всю необходимую информацию, проникнув в мысли зельевара. – Мне показалось, что вчера Гарри был чем-то недоволен. – Спасибо, мы хорошо провели время, вместе с… – Малфоями, я знаю – кивнул директор. – Я был крайне удивлен узнав, что он и Паркинсон, стали свидетелями ритуала защиты, не меньше чем Амалия Боунс, которая собиралась вместе с племянницей навестить вас по моей просьбе. – Я… – голос мастера зелий чуть не сорвался, и ему пришлось начинать сначала, судорожно сглотнув. – Я не менее вас был удивлен, но Малфой атаковал самое слабое звено в обороне. Он предложил выбор Гарри: быть усыновленным им или мною. Мальчик выбрал меня. – Недоуменные взгляды Макгонагалл и Люпина говорили о том, что они не могут понять о чем идет речь и причем здесь они. Это обстоятельство почему-то ободрило его и придало сил. – Но раз уж так произошло я об этом не жалею и принимаю на себя всю меру ответственности. – Голос звучал теперь холодно и твердо: – Я не могу позволить моему воспитаннику находиться в опасной близи от оборотня. Во время отдыха во Франции мы имели несчастье видеть последствия нападения оборотня на магическую деревушку. На детей это произвело крайне тяжелое впечатление. – Да, я читала в «Пророке» – это ужасно. – Вздохнула Минерва. – Митчеллы были с вами? Северус едва заметно моргнул и кивнул. – Гарри любит тебя, – Альбус со вздохом снял и начал протирать очки, у близоруких людей обычно взгляд в такие моменты становится мягким и растерянным, но у директора была дальнозоркость. – Я, признаться честно, полагал, что мальчик заслуживает любящую семью, но поскольку он доволен, я согласен оставить всё, как есть. Однако он должен помнить и том, кто он такой, о своих родителях. Минерва непонимающе переводила взгляд со Снейпа на директора. – Я думала, что мальчик твой… – Я рассказывал ему о родителях, – с легким раздражением произнес Северус одновременно с ней. – Извините Минерва, разве вы не узнали? Это сын Поттеров. – Гарри, – задохнулась ведьма. – Да, – голос звучал уверенно и спокойно. – И поскольку я за него отвечаю, то не могу позволить ему находиться рядом с оборотнем. – Но почему он называет тебя папой?! – сколько правленого возмущения было в слившихся воедино голосах заместителя директора и Люпина, что Северус едва сдержал смешок. – Он… – мастер зелий вспомнил подслушанные им в слизеринской гостиной слова Гарри, – он меня «упапил», а потом его усыновил. Гвалт, поднявшийся после этих слов, смог успокоить только запевший Фоукс. Директор встал и, подойдя к двери, сообщил: – Мне кажется, настало время пригласить мистера Поттера присоединиться к нашей беседе, – и распахнул дверь. [align:center]~oOo~[/align] Гарри растянулся на полу и, потирая шишку, испуганно смотрел на взрослых в кабинете. В дверном проеме стоял директор, а за его спиной, перед письменным столом, сидели очень злая профессор Макгонагалл и Северус. Новый преподаватель стоял рядом с креслом Снейпа со стиснутыми кулаками и готовый вцепиться в его горло. Мальчик не раздумывал ни секунды. Он выхватил из кармана подаренную на день рождения волшебную палочку и, нацелив ее в лоб незнакомца, потребовал: – Держитесь подальше от моего отца, сэр! Мужчина отшатнулся и растерянно смотрел то на Гарри, то на директора. Макгонагалл казалось готовой взорваться от негодования. Она фыркнула и ожгла Северуса гневным взглядом: – Откуда у ребенка волшебная палочка?! Тот ответил, сохраняя спокойствие, и только блеск глаз говорил о его недовольстве: – Это подарок. Гарри, не отводя палочки от первого противника, покосился на Дамблдора, тот стоял рядом и прямо таки лучился весельем. Он отвел взгляд от отца всего на пару секунд. И в следующий миг ощутил, как его за шиворот вздергивают с пола и ставят на ноги. А знакомый голос прошипел в ухо: – Немедленно опусти палочку и не смей меня позорить. Где твои манеры? За лето, проведенное вместе с Малфоями, мальчик узнал, что Северус никогда не станет его одергивать на людях. И надо сказать он пользовался этим без зазрения совести. Вечерами, когда миссис Малфой читала вслух, он забирался на колени к Снейпу, или садился рядом, откровенно набиваясь на ласку. Первое время он чувствовал, что опекун держится скованно и неловко, однако к тому моменту, когда они возвратились в Англию, объятия стали непринужденными, хотя и сопровождались недовольными вздохами. Вот и теперь, ощущая неуверенность и потребность в поддержке, Гарри, молча прижался к Северусу, обнимая его за талию. И тот не оттолкнул его, только хмыкнув, сел в кресло и посадил на колени. Декан Гриффиндора упала в кресло, как подкошенная, и только пристально смотрела на Гарри, сжимая и разжимая ладони. Чужак качнулся к ним, как будто хотел… кинуться что ли, а потом прикрыл свои странные медового оттенка глаза. Директор закрыл дверь и прошел к своему месту, сияя, как новенький кнат. Мальчик от волнения невольно начал дрожать, он был уверен, что Северус – сильный маг, который справится со всеми, кроме Дамблдора, который хотел вернуть его к родственникам или отдать другим людям. И веселые чёртики, скачущие в глазах старика, пугали. Снейп, очевидно почувствовав испуг Гарри, начал легонько поглаживать его плечо. Директор пристально посмотрел на собравшихся и, мягко обращаясь к Гарри, с печалью в искренне звучащем голосе сказал ему, что все присутствующие знают о его тайне, и ещё раз извинился за свою ошибку в выборе его опекунов. – Но пойми, мой мальчик, когда я говорил Северусу, что не желал бы видеть его на месте твоего опекуна, я думал о твоих интересах. – Старик вздохнул. – Тебе нужна полная семья, а профессор Снейп человек с тяжелым характером и плохо сходится с незнакомыми людьми. Однако, как я вижу, вы неплохо ладите. Гарри настороженно молчал, стараясь смотреть куда угодно, но не в мудрые голубые глаза под кустистыми белыми бровями. Он сделал вид, что пристально рассматривает странные устройства, стоящие на столе, – они крутились, мерцали, жужжали и, кажется, перемигивались в завораживающем ритме. Макгонагалл, прижав руку к горлу, начала что-то говорить о родителях Гарри, о том какими они были красивыми, добрыми умными и любящими, блестящими студентами, смелыми, истинными гриффиндорцами. Мальчик постарался сосредоточиться на ближайшем к нему жужжащем аппарате, но почувствовал, что у него заломило в висках, и начало щипать глаза, и поспешно перевел взгляд на поднос с чайными принадлежностями. – Спасибо, мэм, - пробормотал мальчик, с ужасом слыша, как глухо и невнятно звучит его голос. Он не станет плакать, не здесь, не перед чужими. Плакать перед всеми - значит показать свою слабость, этому он выучился в доме тети. – Гарри, – голос директора был полон сочувствия и участия, – позволь представить тебе нашего нового преподавателя по Защите от темных сил, его зовут Рему Люпин, и он был близким другом твоего отца, а также дружил с твоей мамой. – Если ты захочешь поговорить о родителях, то всегда можешь прийти ко мне, – голос Люпина дрожал, а глаза горели так, что, казалось, сейчас прожгут дырку. – Я надеюсь, что мы с тобой сумеем подружиться. Мы были очень близки с твоим отцом, почти как братья. Гарри прижимался к груди Северуса, искоса с недоверием оглядывая этого… друга отца. «Близки как братья», – что ж у него был брат Дадли, и он не был уверен, что новый профессор имеет в виду такие же отношения. Снейп сидел совершенно неподвижно с застывшим лицом, но мальчик ощущал судорожный стук сердца зельевара. – Приятно познакомиться, сэр, – нервно сказал Гарри и, подумав, добавил: – Вы прибыли из-за границы? Этот Люпин… Он смотрел на Гарри, как на давно потерянного и вновь обретенного сына. Если бы так на него смотрел Северус… Мальчик не мог понять: если Люпин был всё это время в Англии, если он знал, что мама и отец погибли, а он выжил, что же мешало ему взять Гарри к себе? Вот отцу он был совсем не нужен, но тот его взял, а этот дядя уверяет Гарри, что так хотел с ним познакомиться, что он будет рад принимать его у себя в гостях, протягивает шоколадку. Гарри вцепился в рукав Снейпа и помотал головой, отказываясь от подношения. Голос его все еще звучал глухо от слез комом стоящих в горле: – В прошлом году, я был бы рад встретиться с вами, сэр, и получить шоколадку. Мне хватило бы и прогулки в сквере. – Мальчик почувствовал, что в волосы на его макушке уткнулся острый подбородок, и засопел, пытаясь удержаться от злых слов, слез и крика. Он размеренно, как учил его Северус, задышал постепенно успокаиваясь. [align:center]~oOo~[/align] Ругань в кабинете продолжается уже 15 минут. Гарри тихо сопит, уткнувшись носом в мантию Снейпа. Альбус пытается загасить кипение страстей обилием чая. Минерва сверкает глазами, того и гляди начнет шипеть. Она возмущена. Тем, что её держали во тьме невежества и развлекали сказками. Тем, что Альбус, не приняв во внимание её мнение о семье, в которую поспешно отдал мальчика, и не проверял, как относятся родственники к ребенку. В этом месте Северус не выдерживает и фыркает, правда со стороны это больше похоже на сдержанный чих. И все же Люпин кинул на него недоумевающий взгляд. И очевидно привлек этим внимание своего декана к особе главы соперничающего Дома. Всё, что Макгонагалл выговаривает ему, Снейп заранее мог озвучить и сам: «Северус, пора, наконец, повзрослеть, забыть детские обиды, ты взрослый и ответственный (ха!) человек… Ты должен понимать, насколько школе необходим компетентный преподаватель по Защите… Ты не можешь так просто взять и отказаться от места, ты обязан был предупредить руководство заранее… Ты должен постараться наладить отношения с коллегой… Ты не можешь бросить свой Дом… Ты… Ты… Ты… – А в о взгляде, направленном на Гарри в объятиях Северуса, читается: – Как ты мог скрыть от меня это!» Альбус всё это время только весело поглядывал на участников дискуссии, ласково рассматривая своего зельевара. Директор прекрасно понимал, что деваться тому не куда. Во-первых, он, конечно, оправдан, но долго ли пересмотреть дело, если с просьбой об этом обратится глава Визентамота? Во-вторых, У Снейпа, при всей его блестящей репутации зельевара, имеется ещё репутация человека, нетерпящего глупость во всех её проявлениях и с легкостью заставляющего дураков ощутить свое ничтожество. Он, подумать только, умудрился довести до неподобающего поведения авроров, ведущих его дело, и ходили слухи, что его камеру в Азбакане дементоры обходили десятой дорогой. В-третьих, он дал директору слово не оставлять школу, пока он нужен. В тот момент подразумевался один учебный год, но слово есть слово, и пока нет серьёзных причин, он не станет его ломать. В-четвертых, содержание семьи требует денег. А Снейп слишком горд, чтобы заниматься поборами со студентов своего Дома и их родителей. Все это Северус понимает и сам и поэтому пытается успокоиться. Он не хуже Альбуса знает, что не уволится из школы, равно как и то, что в середине августа поздно искать замену Люпину. Он, конечно, предлагает свою кандидатуру на эту должность, но без особого энтузиазма: курс Зелий за 7 лет, на четырех факультетах, заботы главы Слизерина, да ещё и эта проклятая должность? Люпин сорвался только один раз – когда он выяснил личность «сына» Снейпа. А самым забавным было то, что по дороге в кабинет директора оборотень язвительным шёпотом прошелся на тему: «Я не верил, что такому ублюдку можно завести собственного ублюдка. И даже растерялся, увидев ответную широкую улыбку. Из горла Люпина, который до этого вел себя тихо, скромно и нарочито уважительно вырвалось рычание. Он был в бешенстве, но пытается себя сдерживать: даже если Снейп останется в Хогвартсе, то только от его доброй воли (ну или нажима Дамблдора) зависит то, как оборотень будет проводить полнолуния - в комфорте своих покоев или запертый в стенах Визжащей хижины. Северусу выкручивали руки, убеждая согласиться готовить Люпину «лекарство» всей слаженной гриффиндорской командой: бывший и нынешний главы Дома и бывший староста. Потому что он не вынесет ещё один выматывающий спор на тему: «Мальчик имеет право знать о своей семье, и кто же лучше Люпина годится на эту роль?» На возражения Северуса, что он был близко знаком с Лили, директор только покачал головой: – Северус, мальчик мой, ты же не станешь возражать, что твое отношение к Джеймсу несколько… предвзято. А Ремус может беспристрастно рассказать ребенку о его отце. – Господин директор, если Люпин или Минерва беспристрастно расскажут ребенку о его отце, боюсь, он станет его стыдиться. – Скрипнул зубами зельевар. Дамблдор укоризненно качает головой, Люпин стискивает кулаки в бессильной ярости, Минерва пытается перевести разговор на другую тему: – Северус, я, конечно, понимаю – это средства мальчика, но мне кажется, что не стоит так баловать его и тратить слишком большие суммы… – Она рассматривает подарок Нарциссы и Алисы. Гарри, который казался спящим, встрепенулся и спросил: – Мои деньги? – он оглядел взрослых. – У меня есть деньги? Люпин и Макгонагалл начали говорить одновременно, рассказывая, что Джеймс был из старинной и богатой семьи, но мальчик понял только одно. У него есть еще один сейф в Гринготсе, кроме подаренного ему вклада Малфоя. Он дернул Северуса за мантию и потребовал: – Мы должны немедленно отправиться к дяде и тёте и потребовать у них ключ от сейфа. Они же меня ограбят. Снейп глядел на мальчишку и с изумлением думал о том, что общение с Люциусом сильно сказалось на ребенке. С другой стороны он сам виноват - упустить такой важный момент. – Э-э… Гарри, Северус, должен признаться, у мистера и миссис Дурсль ключа нет. Я не решился доверить им состояние Поттеров… – директор выглядел смущенно, но это было понятным. Он оставил ребенка на воспитание людям, которые терпеть не могли ни магии, ни своих родственников магов, да ещё и не выделил ни кната на его содержание. – Альбус, прошу вас отдать мне ключ. – Голос дрогнул. Если воспитанник получит на совершеннолетие пустую банковскую ячейку - вина будет его. - Я опекун мистера Поттера в силу магического договора и его приемный отец по маггловскому законодательству. – Северус, мне кажется, что в силу ряда причин тот факт, что ты будешь распоряжаться состоянием… Люпин выглядел шокированным, Макгонагалл недовольно поджала губы (впрочем, это было ее обычное выражение лица, по крайней мере, для слизеринца), Северус задумался… если он сейчас возьмет ключ, то его могут обвинить… да много в чём. Деньги действительно осложняли его положение, что их наличие, что их возможное отсутствие. Проблему решил Гарри: он спокойно протянул руку и потребовал у директора: – Ключ. – Мой мальчик ты еще слишком молод и… – Ключ. – Ты не понимаешь, чего ты… – Ключ! Маленький золотой ключик переходит из старческих пальцев в детскую ладошку. Северус ссаживает мальчика с коленей и говорит: – Подожди меня в холле и не смей подслушивать, мне нужно поговорить с коллегами о работе. Когда Гарри, недовольно сопя, выходит из кабинета, Снейп оборачивается к директору. – Хорошо, я никому не скажу о природе вашего протеже, я буду варить (если получится) это новое зелье, я даже позволю ему общаться с Гарри. Однако я требую, чтобы в ту неделю, на которую приходится полнолуние, Люпин не подходил близко ни к одному ребенку доверенному моему попечению: ни к сыну, ни к моим студентам. – Но лекции… – встревает Макгонагалл. – Я имею в виду отработки и дополнительные занятия, – Снейп криво ухмыляется, – в «лунные дни» отработка только с Филчем. В полнолуние ты будешь надежно изолирован. – Он внимательно оглядывает присутствующих. – Надежно, а не так как в прошлый раз. Пока ты следуешь этим правилам – я молчу, готовлю зелье и позволяю тебе настраивать сына против меня. Люпин встает и пытается что-то сказать: – Северус, я никогда не буду настраивать… – Заткнись, – и, не прощаясь ни с кем, Северус резко разворачивается на каблуках, так что мантия развевается за спиной, и выходит из кабинета.
Мия: Какая великолепная глава! Какой великолепный Гарри! И Снейп, которого боятся даже дементоры! Только Руфус Скримджер пишет: умудрился довести на неподобающее поведения тут опечатка или я что-то не поняла? И Руфус Скримджер пишет: А самым забавным было то, что по дороге в кабинет директора оборотень язвительным шёпотом прошелся на тему: «Я не верил, что такому ублюдку можно завести собственного ублюдка. И даже растерялся, увидев ответную широкую улыбку. Из горла Люпина, который до этого вел себя тихо, скромно и нарочито уважительно вырвалось рычание. ИМХО, Люпин вежливый и совестливый человек, он не стал бы так говорить (и даже думать ). Он все-таки сожалеет о своем школьном поведении.
Руфус Скримджер: Мия Я хочу сказать в оправдание "моего" Люпина только то, что он получил работу, интересную, неплохо оплачиваемую, рядом с близкими ему людьми и вдруг старый враг ставит его работодателю ультиматум - или он, или я. Он конечно же зол и хочет укусить больнее. Потому и бьет на тему незаконного сына (о котором ему рассказали за столом). Им по 25 лет со времен мародеров пршло менее 10 лет, а стереотипы поведения крайне прочны (и это верно для них обоих). Более того Люпин знает о темном прошлом Снейпа, он так же "знает" о том, что Снейп УП как и Сириус. Но один мерзавец в тюрьме, а второй отмазался. Заметьте к концу разговора Снейп так же зол и обижен, а вот Люпин видя отношение Гарри Поттера к Снейпу меняет своё отношение к бывшему врагу.
Руфус Скримджер: Глава 8. В которой ничего не происходит. Совсем Северус возвращается в свои апартаменты. Гарри висит на нем, крепко обхватив руками и ногами, как маленькая обезьянка. «С-с-лушайте меня, бандерлоги», – всплывает в памяти. Мальчишка уткнулся лбом в плечо, со стороны кажется, что он дремлет, и только мелкая, непрерывная дрожь дает понять, что на самом деле это его способ справиться с подступающими слезами. Снейп отстраненно думает, что Альбусу повезло, и стихийного выброса не будет, а может быть это из-за влияния его «игрушек» или Фоукса. Уже в холле на первом этаже он понимает, что не хочет в успокаивающий сумрак подземелий. Успокоиться поможет яркое солнце и прогулка. Он же обещал ребенку поход в Хогсмит. Улица встретила их теплым ветерком и ярким солнцем. Правда, по небу бежали большие кучевые облака. По дороге к воротам замка Северус пытается разговорить мальчика и отвлечь его от грустных мыслей. – Эй, посмотри скорее наверх, видишь там облако похожее на дракона с тремя головами. – Сперва в районе ключицы еще чувствуется тихое сопение, но уже не такое напряженное, а потом раздаётся шмыганье носом и азартный голос спрашивает: – Где? – Да, вон там, нет правее. Во-он видишь раздвоенную верхушку сосны? Вот вправо от неё и вверх. Видишь? – Ага! – А вон лебедь. Видишь? Дракон пытается поймать его левой головой. – Точно, – радостная улыбка, лучше всяких слов убеждает Северуса в правильности принятого решения. – А что там есть еще? – Нет, уж теперь твоя очередь рассказать что ты видишь в небе. От напряжения лоб Гарри весь сморщился: глаза прищурены, верхняя губа вздернута. Того и гляди высунет от усердия язык. Голова вертится в разные стороны. – Вон там. Сзади. – Голос дрожит, но уже не от сдерживаемых слез, а от ликования. Нет Нарси воистину Гера-хранительница. Что бы он делал сейчас без её советов. Северус поудобнее перехватывает ребенка и поворачивается назад. – Где? – Вон же! Видишь замок, как один из тех во Франции, и к нему подплывает лодка. Видишь? Одно из облаков действительно похоже на маленький островной замок с центральной башней донжона, а перышко другого кажется флагом. Но где он увидел лодку? – А где лодка? – Да вон же она… – В чем он усмотрел сходство с лодкой, Северусу неясно. – Какая же это лодка, это скорее морской змей. – Н-наверное. А вот там… Они всю дорогу к деревне развлекаются тем, что отыскивают знакомые образы в облаках, кронах деревьев и форме кустов. А Северус с ужасом думает, что потащи он ребёнка в подземелья, то сейчас отпаивал бы его успокоительным. Да и сам бы его глотал. Хотя мрачные мысли до конца не отпускают, даже во время посещения магазина Зонко, где ему пришлось проявить твердость характера и купить только три игрушки из 10 выбранных, Гарри не ныл, зная, что нытьем ничего не добьется, а попытался торговаться. Итогом этих торгов стала покупка волшебных пазлов (1,5х3 фута, зачарованные на 50 разных картинок), фигурку ловца сборной Ирландии (о котором им прожужжал все уши Драко) и детский набор «Юный зельевар». О необходимости приобретения набора они спорили до хрипоты. На витрине была надпись «познавательная игрушка, рекомендуется детям с 9-летнего возраста». Он расплатился за мозаику и ловца и отправился в «Три метлы», где они с Гарри перекусили, потом зашли в начальную школу и договорились о том, что Гарри будет заниматься дома, а экзамены сдаст в конце года, и взяли список учебников. Потом в книжную лавку за книгами и письменными принадлежностями. И всё это время Гарри придумывал разумные доводы в обоснование покупки набора. Северус сдался в аптеке, куда зашел договориться о покупке недостающих ингредиентов и алхимической посуды для школьной лаборатории. По дороге мальчик болтал без умолку: «Если у меня будет свой набор, то я сумею помогать тебе в работе для госпиталя св. Жанны, а ещё…» Но стоило переступить порог, как Гарри замолк. Только прикусил губу, так что она побледнела и снова начал шмыгать носом. Так что они вернулись в Зонко и купили «Юного зельевара» с клятвенным обещанием, что Гарри будет играть в него только в присутствии Северуса. Мордашка Гарри сияет от восторга. Его попытка казаться взрослым и солидным более сентиментального человека могла бы и умилить. – Вот ещё «играть», – говорит он, пытаясь изобразить ворчливые интонации Северуса, – зельеварение серьезная и точная наука… – он тушуется под насмешливым взглядом, а потом, не выдержав, обнимает и шепчет: – Спасибо. На обратном пути Северус, тщательно подбирая слова, пытается объяснить необходимость общения с Люпином. Пытается убедить, в первую очередь себя, что если окружающие увидят, насколько Гарри счастлив, то они перестанут пытаться вмешаться в его судьбу. Он упоминает о болезни нового профессора, о том, что во время приступов он опасен. Гарри смотрит на него пронзительными глазами Лили и спрашивает: – Папочка, но ты же защитишь меня? Северус начинает что-то говорить о том, что он сам будет готовить лекарства для Люпина, но, посмотрев на встревоженное лицо ребенка, останавливается и, присев на корточки, опускает на тропинку объемную коробку с набором, обнимает Гарри. – Нас никто не разлучит. Не бойся. Тебя не вернут к родственникам и никому не отдадут. Мы семья. – Во рту кисло. «Семья. Мы действительно могли бы быть семьей с твоей матерью. Если бы не твой ублюдочный папаша. А теперь нет ни его, ни её, остались только ты и я». Гарри прижимает к груди фигурку О’Рейли и моргает чуть влажными ресницами. Пакет с пазлом падает на землю. – Успокойся малыш, – Северус обхватывает ладонями лицо мальчика и дует в глаза. – Смотри, у тебя глаза от солнца слезятся. В замке они дружно решают, что им нечего делать на обеде в Большом зале. Северус связывается с кухней, а пока в ожидании обеда каждый занят делом: профессор Снейп диктует зачарованному перу ежегодные письма для студентов своего Дома, а Гарри устраивает свой рабочий уголок. Он высыпает на свой стол учебники, вываливает чернильницу непроливайку, достает флакон с чернилами и футляр с перьями. Потом небрежно сгребает всю эту кучу в угол. Высунув от усердия язык, который тут же прикусывает споткнувшись, водружает на стол коробку с набором «Юный зельевар». Дракончик, мучимый любопытством, высовывает из-за чернильницы шею. «Уважаемая мисс Эвил, вы назначаетесь старостой факультета…» Он привычно диктует стандартный текст, размышляя о том, что Эмма Эвил четвертый ребенок и единственная дочь, привычная командовать старшими братьями, она легко поставит на место любого старшеклассника своим едким и немного злым язычком. Да и привыкла она вести большой дом и хозяйство после смерти матери. А там где ей не хватит авторитета, на помощь всегда придет её жених Гюнтер Файр, молчаливый крепкий парень, вопреки фамилии спокойный, но наделенный немереной силой. И не только физической. Завершив письмо словами: «…искренне ваш, Глава Дома Слизерин F.P.M. С.Снейп», он вскидывает голову и видит творимое ребёнком безобразие. На столе бардак, вещи и книги раскиданы как попало, флакон с чернилами лежит на краю стола и в опасной близости от нервно бьющегося хвоста дракончика. Сумка с пазлом валяется под столом, Гарри уже вскрыл коробку с набором и засунул туда руки. И в довершение всего вокруг его головы летает, вытворяя чёрте что, чёртов ловец Ирландской сборной. Вечером, когда дела доделаны (почти), ребёнок призван к порядку и дисциплине, в комнате и на столах наведен порядок, детский котел и другие принадлежности убраны на верхнюю полку шкафа, пазл высыпан на ковер в детской, а Гарри умытый и сонный лежит в кровати, Северус взлохмачивает ему волосы, желает этому бандерлогу спокойной ночи. Слово за слово и выясняется, что мальчик не читал Маугли и даже не смотрел целиком мультик. – …Подойдите ближе… – поняв, что Гарри спит, Северус заложил страницу и положил Киплинга на тумбочку. Дракончик немедленно взгромоздился на книжку и, немного потоптавшись и покрутившись на месте, свернулся клубком на имени Редьярд. ~oOo~ Гарри сразу же не понравился этот Люпин со своей добродушной улыбкой и лживыми добрыми глазами. Северус ему не доверял. Ко всему прочему он был гриффиндорцем. А еще эта его манера вести себя… Мягкая улыбка, плавные жесты, успокаивающий тон. В первый свой визит к ним Люпин притащил альбом со школьными колдографиями. Гарри испытывал неловкость, пытаясь понять, как себя с ним вести. Ему было интересно посмотреть на отца и маму. Нет, мамину маггловскую фотографию он видел в альбоме тёти Петунии. Мама с тётей, бабушкой и дедушкой на снимках была совсем маленькой или чуть старше него. Правда, альбом он взял без спросу и, когда Дадли застукал его и нажаловался, Гарри здорово за это влетело. Гарри, немного смущаясь, рассказал об этом. Именно из этих фотографий он знал, что у мама была рыжей, значит, его отец был черноволосым. Он поэтому принял Северуса за отца. Люпин, улыбаясь в своей мягкой манере, показывал фотографии: Лили и Джеймс на выпускном балу, вот они у себя дома, вот это – ты, вот Лили в саду возится с цветами, вот Джеймс позирует на метле, вот мы с твоим отцом, а это свадьба. Гарри, немного освоившись, начинает спрашивать, а где сделан этот снимок, а кто это рядом с отцом, а вот еще этот и еще эти люди. Люпин смущается и смотрит на Северуса, который не пожелал присоединиться к ним и остался за письменным столом. Гарри сразу же снова настораживается, а Северус встает из-за стола и подходит посмотреть снимки. После недолгого молчания он поясняет, что на снимках изображены школьные друзья Джеймса Питер Петтигрю и Сириус Блэк, а также другие знакомые, с которыми родители вместе учились или работали. Люпин расслабляется и Гарри думает, что с кем-то из этих людей связана тайна. Люпин старался бывать у них с визитами не реже, чем раз в три дня. Он настырно приглашал Гарри в гости, задаривал шоколадом и прочими лакомствами, предлагал вместе прогуляться или полетать. Каждый раз, он умилялся, насколько Гарри похож на отца, только глаза мамины. Услышав эту фразу в примерно в пятый раз, Гарри обнял Северуса и, пристально глядя на Люпина, сказал: «Конечно, ведь я же Снейп». И, не сдержавшись, показал язык. Самое обидное было то, что Северус, даже не пытавшийся изобразить вежливость по отношению к Люпину, обругал Гарри за грубость. Нет, Гарри точно не нравился Ремус Люпин, но… Но ему нравилось то, как в присутствии Люпина себя вёл Северус. Мальчик испытывал мстительное удовольствие, заставляя мучиться профессора ЗОСТ и тем оплачивая за свой испуг. А поскольку Люпину не нравилось видеть Гарри на коленях Северуса и слышать обращение к тому «отец», то Гарри пользовался этим приемом без зазрения совести. Северус никогда не оставлял их наедине и с удовольствием подыгрывал любой каверзе в стиле «папочка, возьми меня на ручки, папочка, почитай мне книжку». Оставаясь наедине, отец ехидно интересовался, почему это Гарри не догадался подражать шепелявому лепету грудных младенцев. Но продолжал поддерживать мини-спектакли Гарри. Гарри, не слишком задумываясь об этом, разрывался от двух взаимоисключающих желаний. С одной стороны, ему было приятно ощущать себя почти взрослым. Ему было приятно, когда взрослые обращались к нему с просьбой помочь им в работе. Боязнь того, что в опустевшем замке будет скучно, не оправдалась. Летом в Хогвартсе было не менее интересно, чем во время учебного года. Пока Северус занимался зельями для школьного госпиталя, Гарри помогал мадам Спаут в теплицах, профессору Кеттлберну в загонах с животными, мадам Помфи в больничном крыле или Хагриду в огороде. Иногда он думал, что взрослые только притворяются, и его помощь не настолько полезна, но ощущение значимости своей работы было приятно… И Гарри, и взрослые с удовольствием обсуждали за завтраком кому сегодня нужнее «неоценимые услуги юного мистера Снейпа». Временами же Гарри хотелось ощутить себя малышом. И что бы Северус брал его «на ручки», чтобы читал ему сказки и укачивал на ночь, чтобы гладил его по головке и пел колыбельную. Конечно, для такого большого мальчика это были глупые мечты. Однако используя свою хитрость и стечение обстоятельств, Гарри сумел добиться исполнения даже такой мечты – с помощью Люпина. Северус, посмеиваясь над тем, как сын пытается дразнить профессора ЗОСТ, всячески ему подыгрывал. В присутствии Люпина он становился мягче, меньше ворчал и ругался. Ради удовольствия видеть недовольное лицо врага он вместе с Гарри то собирал пазлы, то читал ему вслух, то играл в восстание гоблинов. Последняя игра мальчику особенно нравилась, обычно в нее играли на улице: «гоблины» устраивали засаду, а «рыцарь Мерлина» отыскивал их и кричал, размахивая палочкой: «Ты поражен презренный мятежник!». В игре принимали участие почти все взрослые. Даже директор. Особенно Гарри понравилось, как красиво падал на землю «сраженный» им профессор Флитвик. После разговора в кабинете директора профессор Макгонагалл смотрела на Гарри как-то иначе. Гарри больше нравилось её прежнее отношение, когда она рассказывала про свою родственницу, которая так хорошо относится к детям и обожает худых черноволосых мужчин. Глава ало-золотого дома дважды заходила в гости к Северусу. Первый раз она пришла вроде бы по делу, но потом больше развлекала Гарри, трансфигурируя для него письменный прибор в маленькую копию Хогфартса, а под конец превратилась в кошку и разрешила себя погладить. А второй раз они с профессором Флитвиком и Спаут пришли к Северусу, чтобы распить по глоточку верескового мёда, созревшего как раз к концу лета этого года. Гарри тоже хотел попробовать мёда, но ему не дали, сказав, что это напиток для взрослых. Зато профессор Флитвик прочитал стихотворение о вересковом мёде. Мальчику понравились строчки: «…в котлах его варили и пили всей семьёй, малютки медовары в пещерах под землей…» А когда тонкий голос профессора дошёл до слов: «на вересковом поле, на поле боевом, лежал живой на мертвом и мёртвый на живом» Гарри чуть не заплакал, потрясенный видением «поля боевого», усеянного множеством мертвых и раненных флитвиков. К концу недели, проведенной в Хогвартсе, Гарри простыл. В тот день он после завтрака напросился в помощники мадам Спаут. Они провозились в теплицах до обеда – декан Хаффплаффа рассказывала о растениях так же интересно, как и Северус, а, если честно, то даже ещё интереснее. И весь взмокший, выйдя из теплиц, Гарри решил сбегать к озеру и сполоснуть в нем руки, а потом, немного подумав, ещё и искупаться. День был солнечным и теплым. Гарри совершенно не принял во внимание, что температура воды на юге Франции и в Шотландии сильно отличается. К вечеру у него разболелось горло, из носу лилось, глаза покраснели и слезились. Северус был в ярости. Он тихим шёпотом отчитывал приемного сына в глупости, безрассудстве, неумении мылить и рассчитывать последствия, нежелании думать о других. Глубоко несчастный Гарри во время этой отповеди лежал, закутавшись в одеяло, и переживал, что проболеет весь конец лета. И был крайне удивлен, когда ему под нос сунули кубок с каким-то зельем. Через 15 минут после того, как у него из ушей повалил пар, Гарри был полностью здоров и на ужине наблюдал, как Северус в точно такой же язвительно-уничижительной манере, как и ему, выговаривает мадам Спаут за её неспособность присмотреть за одним маленьким мальчиком. А Гарри с затаенной обидой завидовал Дадли – когда тот заболевал, тетка бросала все дела и сидела у кровати кузена, отходя только для того, чтобы привести ему вкусности. После обеда Северус заставлял его заниматься. На резонное возражение, что учебный год еще не начался, Гарри получил не менее резонный ответ, что он всё равно в школу не ходит. Профессор поймал его на том, что он читал «Приключения юного мага», вложив их в учебник арифметики. После этого Снейп не без удовольствия, намекая на перечное зелье, сообщил, что голова у него не варит, даже несмотря на пар из ушей, и что в пустой голове между ушами свистит ветер, делая Гарри похожим на чайник со свистком. И стал отмечать в книгах задания на день. Северус вообще был строг и придерживался теории, что для каждой вещи есть свое место, а для каждого дела свое время. Гарри пришлось, тяжело вздыхая и бросая на него укоризненные взгляды, наводить порядок на своем столе. Но никто кроме Драго ему не посочувствовал. ~oOo~ Один раз Гарри удалось под пристальным надзором позаниматься со своим набором для зельеварения. Всё это время Северус стоял рядом и внимательно следил, что и как делает Гарри. И, несмотря на то, что в процессе он получил неизменную порцию «бестолочи» и «балбеса», несколько раз мальчику удалось сворить зелье от прыщей. Вечерами Северус читал, а Гарри собирал пазлы или развлекался с игрушками, хотя изредка мальчику удавалось подбить Снейпа на проказы. Этот вечер ничем не отличался от других: фигурка О’Рейли носилась по комнате, пытаясь поймать крошечный снитч, Северус читал какой-то журнал, делая на полях пометки. А Гарри лежал перед камином и пытался собрать рисунок с белым единорогом. В инструкции к мозаике было сказано, что верно собранный рисунок будет двигаться. Мальчик рассматривал рассыпанные элементы, пытаясь найти части витого рога. Слева лежал собранный кусочек с глазом. Глаз нервно помаргивал и косился на плечо Гарри, откуда свешивалась шея любопытного дракончика. Дракончик в ответ тихонько шипел. Гарри покосился на игрушку, потом на испуганный глаз единорога и шепнул: «Драго, посмотри, что читает отец». Попытка игрушки помешать Северусу кончилась поимкой диверсанта, а потом как-то так неожиданно получилось, что дракончик, активно подбадриваемый Снейпом, пытается подпалить мантию ирландского ловца, тот, спасаясь от выдыхаемых искр, выписывал в воздухе умопомрачительные петли и финты. В конце концов, О’Рейли спрятался за спиной у Гарри, а Драго гордо восседал на плече отца с видом победителя. Веселье было прервано деликатным покашливанием со стороны камина. – Северус, Гарри, добрый вечер. Можно мне присоединиться к вашему веселью? – из пламени выгладывала голова Ремуса Люпина. Дракончик на плече Северуса зашипел и плюнул снопом искр в гостя. ~oOo~ К огромному удивлению Северуса Люпин действительно не пытался настроить Гарри против него. Он вел себя подчеркнуто вежливо, стремился помочь и предлагал посидеть с мальчиком пока Снейп занимается в лаборатории. Слизеринец понимал, что такая помощь ему необходима, но все же что-то упорно мешало доверить мальчишку оборотню. И, разумеется, тут нет и ни малейшего намека на ревность. Поппи в своих инсинуациях просто смешна. Просто… Просто Северусу нравилось наблюдать за тем как эти двое пытаются обмануть друг друга. Наивные хитрости Гарри были видны любому. Он использовал малейшую возможность усесться Снейпу на колени, попросить почитать ему книжку или тихо посидеть, нежась в объятиях. В начале лета такие действия давались зельевару тяжело, но за время, проведенное c Малфоями, он понял, что играть роль отца у него получается лучше на людях. И маленький нахалёнок во всю этим пользовался. А после прибытия в Хогвартс Люпина им обоим нравилось злить бывшего мародёра, разыгрывая милые сценки семейного уюта. Люпин же на удивление быстро смирился с этим и действовал как опытный укротитель-дрессировщик. Он всегда был доброжелателен. Говорил ровным тоном и тихим голосом со своей неизменной мягкой улыбкой. Только изредка во взгляде на Гарри, сидящего на коленях Снейпа, в желтых глазах мелькала боль. Северуса эта манера поведения оборотня забавляла и немного нервировала. Он только не мог понять, зачем Люпин пытается «приручить» его самого? Однако без малейших зазрений совести эксплуатировал наглое существо. Он решил поиграть в приручение? Пожалуйста! – Люпин, Гарри так же неусидчив и непоседлив, как Джеймс, и не может нормально заниматься, сегодня его увлекают травы, завтра математика, после завтра он горит желанием подняться ночью на Астрономическую башню и посмотреть в телескоп. – Северус насмешливо смотрит на собеседника. – Ты же был старостой, может быть, поможешь сыну старого школьного друга в учебе? – так он переложил на оборотня задачи домашнего педагога. В последнюю неделю перед занятиями Люпин, как и обещал, исчез из поля зрения Гарри. Северус, принося сваренное зелье, видел его измученное лицо – приближалось полнолуние, а оборотень, кажется, настолько увлекся попытками сблизиться с сыном покойного друга, что забросил подготовку к учебному году и теперь был вынужден заниматься делами, несмотря на отвратительное самочувствие. «Глупость наказуема», – думал Северус, беря на анализы кровь, волосы и слюну этого чудовища. С другой стороны… С другой стороны, Северус Снейп, Мастер Зелий, человек творческий и исследователь по натуре, и ему было сложно убедить себя, что идея, которая все чаще приходила ему в голову, плоха. «Северус, ты будешь настоящим идиотом, если не проведешь наиболее полного исследования организма оборотня, механики процесса превращения и состава слюны этой твари. Забудь о своих детских страхах, ты взрослый, одаренный и весьма компетентный колдун, который близко общался с Темным Лордом, чуть было не поцеловался с дементором, выдержал допросы Муди, и ты хочешь сказать, что боишься этот побитый молью меховой коврик?» Несмотря на попытку посмеяться над своим страхом, наградив оборотня презрительной кличкой, Снейп не мог забыть леденящего кровь воспоминания: огромная, подобравшаяся для прыжка тварь с горящими глазами. С оскаленных зубов, окровавленной пасти капает заразная слюна. И тихое, но сотрясающее все тело рычание. «Я не смогу, – говорил он себе и сам же отвечал на это: – и будешь трусливым ничтожеством!» 31 августа был последним спокойным днем для профессоров Хогвартса. Северус и Гарри решили устроить пикник на берегу озера во второй половине дня. Поправившийся Люпин немедленно набился в компанию. Снейпа покоробила та неуместная радость, которую высказал мальчишка, увидев входящего в зал оборотня. Он ведь объяснял, что у Люпина бывают периодические периоды обострения болезни. И Гарри даже выразил уверенность, что если за лекарство взялся Северус, то глупое животное поправится. Он кинул кислый взгляд на Макгонагалл, выказавшую неприличный восторг по поводу прекрасного самочувствия Люпина, а так же того, что «они с Гарри так подружились». Он снова фыркнул: «Подружились!» Подумать только. Просто мальчишка вновь собирался использовать присутствие Люпина для достижения своих целей. Встретившись на крыльце, Гарри вцепился в руку оборотня и начал ему горячо рассказывать о своих достижениях в учебе, о том, как ему удалось сварить зелье от прыщей, «и еще папа купил мне настоящие перчатки их драконьей кожи, совсем как у него». Северус еле сдержал стон, слушая этот поток болтовни и глядя, как Люпин ласково треплет его мальчика по голове. – Люпин, – рявкнул он. – Прекрати портить ему прическу. Ты представляешь, сколько возни с его патлами? И всё это ради того, чтобы ты мог превратить их в воронье гнездо? Солнечный день был по-летнему тёплым. На берегу озера Северус немного расслабился, увидев карабкающегося на край корзины с продуктами Драго. Гарри, нетерпеливо дергая Люпина за рукав мантии, рассказывал о придуманной отцом игре. – Смотри, вон то облако похоже на самолет, а это на волка или собаку! – Люпин отчетливо вздрогнул, а Северус язвительно рассмеялся: – Ты вполне можешь гадать по облакам. Кажется, у тебя талант. Люпин, морщась на солнце, ровным тоном говорит Гарри, что это действительно замечательная игра, развивающая воображение, и что у того очень умный папа. Это заявление было настолько нелепо и невозможно, что Северус буквально потерял дар речи. Чем и воспользовался подлый недруг, предложив поиграть, запуская в воздух воздушного змея. Десять минут спустя змей, извлеченный из кармана и увеличенный взмахом палочки, готов к полету. Полчаса над берегом слышится только топот и смех, потом, едва отдышавшись, Люпин предлагает трансфигурировать игрушку, изменив ее внешний вид. Северус читает прихваченный на прогулку том формата ин кварто, изредка посматривая на двух идиотов, носящихся сломя голову по берегу. Пару раз ему везло и он замечал как Драго, догнав Люпина, пытался его укусить или подпалить ему волосы. Наконец, веселые и запыхавшиеся идиоты решили отдышаться и отдохнуть, лежа на пледе. Гарри попытался пристроиться под боком Снейпа, но тот, не бегая битых два часа по берегу, был полон сил и пошел побродить по мелководью. В первое мгновенье вода показалась просто ледяной, а потом просто слегка прохладной. Северус ходил, собирая камешки и наслаждаясь ощущением обкатанной гальки под ногами, песка и ила между пальцами ног, прохладной нежности волн и теплого ветра. За полчаса он нашел три «чёртовых пальца», один «счастливый» и целую горку плоских галечек, пригодных для того, чтобы «лепить блинчики». Потом они все вместе лепили блинчики по воде. Северус сумел таки обставить Люпина, когда запустил камешек на двенадцать прыжков. Объясняли Гарри, что «чёртовы пальцы» – это окаменевший тростник или травы, что счастливый камешек с дырочкой посредине можно повесить на веревочке на шею или просто носить в кармане и смотреть сквозь него. И ещё они любовались на закат, глядя, как красное солнце садится в черную тучу, похожую на гору в глубине, которой дремлет большой дракона. Дракон ворочался с боку-нА-бок, ворчал и бурчал, пытаясь уснуть, а вокруг синее ясное небо, и даже ветер замер, боясь связываться с ворчливым и не выспавшемся ящером. Услышав такое, Люпин рассмеялся и, покосившись на Северуса, заявил, что очень хорошо понимает нежелание ветра связываться с драконом. Северус и Драго, сидящий на макушке у Гарри, посмотрели на этого шута с одинаковым молчаливым осуждением. А после, по дороге домой, Снейп рассказывал о приметах: красном солнце, чайках, гуляющих по берегу или спящих на воде. Стемнело, и яркие звезды усеяли небо. Сонный Гарри, сидящий на руках Северуса, искал знакомые созвездия и, зевая во весь рот, пытался доказать, что он совсем не хочет спать, потому что ещё рано и можно подняться на Астрономическую башню. Северус на пару с Люпином уверяли, что если мальчик не устал, то они-то как раз устали, потому что они уже старые, а Гарри бормотал «это Дамблдор старый». Северус шипел, что завтра начнется учебный год, а Люпин, хватал его горячей ладонью за локоть и шёптал: – Северус, тебе же тяжело. Дай я понесу Гарри. Так закончилось это лето.
Мия: Какая красивая глава! И какие все милые!
Руфус Скримджер: Мия Правда? Это же тихое спокойное время Хог без детей. Когда Флитвик, Дамблдор или Люпин могут играть в войнушку. Или устраивать посиделки.
Мия: Да, когда начнется учебный год, дел у всех будет полно, и не будет времени делать разные глупости и глупо враждовать- так и научатся сотрудничать
Руфус Скримджер: Мия Ну, как вам сказать чтобы не побили?
narroh: Дорогой автор! У меня неприлично предсказуемый вопрос - когда прода?
narroh: а Люпин, хватал его горячей ладонью за локоть и шёптал: И да, звчем здесь запятая? Между подлежащим и сказуемым?
Мия: Руфус Скримджер Снова с большим удовольствие прочитала весь фик с начала. Очень хочется узнать, что там дальше! (такое страшное, что вы боитесь, что я вас побью?)
Руфус Скримджер: Мия пишет: такое страшное, что вы боитесь, что я вас побью?) Я быстро бегаю А если серьезно, я сейчас в поисках новой работы и бегаю на собеседования. Постараюсь выложить целиком главу как можно быстрее, но она написана дай Мерлин на четверть. Вот если все удастся, то сяду за текст в выходные
полная версия страницы