Форум » ФЕСТОВЫЕ ФИКИ » Фик №2 на тему: "От перемены мест слагаемых..." от Команды Люцеманов. "Перемена мест" ЛМ/ГЛ, ЛМ/СС » Ответить
Фик №2 на тему: "От перемены мест слагаемых..." от Команды Люцеманов. "Перемена мест" ЛМ/ГЛ, ЛМ/СС
Команда Люцеманов: Тема: «От перемены мест слагаемых...» [more]АУ, где автор меняет Северуса и Люциуса местами. То есть, Снейп - муж Нарциссы и отец Драко, живет в Малфой-менор и т.д., а Люциус преподает зельеварение в Хогвартсе. При этом важно сохранить канонные характеры. Пейринг, жанр и временные рамки - на усмотрение автора.[/more] Название: «Перемена мест» Автор: Команда Люцеманов Пейринг: ЛМ/ГЛ, ЛМ/СС Жанр: драма Рейтинг: PG-13 Отказ: все права на персонажей принадлежат Дж.К.Роулинг Время действия: первая треть 2й книги. Посвящается коллегам по команде (имена TBA), любезно уступившим недостойному автору уже зарезервированную за ними тему.
Ответов - 30
Команда Люцеманов: 1. Люциус разблокировал дверь своих покоев в слизеринском подземелье и тут же устало прищурил глаза, привыкая к свету после темноты коридоров. Скинул и аккуратно повесил на плечики дорогой дорожный плащ. Возвращаться к себе, в эти строго и очень лаконично обставленные комнаты, полтора десятка лет служившие ему пристанищем, было всегда немного грустно. В летних путешествиях, в гостях у родственников матушки в Бордо, в гостиницах, в академических залах, где проходили конгрессы по Зельям и ЗОТИ, всегда можно было вообразить, что возвращаться предстоит – домой. Туда, к уилтширским зеленым холмам и голубым озерам, к белому дому и церемонному старинному парку, к хлопанью драконьих крыльев в небе, нежному смеху матери, гулкому лаю отцовских охотничьих псов. С тех пор, как драконий сифилис в два месяца выкосил знаменитые на весь мир отцовские стада, не пощадив и самого заводчика, в белом доме жили чужие. Впрочем, не совсем чужие. Друзья. Можно было прямо сейчас послать сову Северусу и в ближайшие же выходные оказаться там. В Уилтшире. Где в доме не осталось ни одной знакомой вещи – все, кроме металлических предметов, пришлось сжечь по правилам карантина. В парке, тоже выжженном вместе с загонами и стойлами и с отменным вкусом разбитом Нарциссой заново. Можно было взять коня и ускакать подальше от дома – туда, где перемены почти не ощущались, в леса и поля. В Малфой-мэноре ему всегда были рады. Северус даже проявил к другу не свойственную ему деликатность - не стал официально менять имя поместья. И Цисс, скучающая без уехавшего в школу сына, наверняка бы обрадовалась гостю. Вот только… Декан Слизерина и самый популярный преподаватель Хогвартса по-мальчишески мотнул головой, отгоняя мысли. Неторопливо засучил выше локтей рукава белоснежной рубашки, стянул длинные светлые волосы – предмет неустанных забот – в плотный хвост на затылке, и направился к котлам. За неделю экспериментальное оборотное зелье настоялось достаточно, было время кипятить и профильтровывать. Феликс Фелицис тоже был почти готов. Он работал, с привычной ловкостью орудуя палочкой в правой руке и мешалкой в левой, менял котлы на жаровнях, переливал из меди в стекло, а из стекла в небольшой серебряный котелок с хитрой крышкой для окончательной возгонки. Когда-то аристократическое хобби, алхимия после разорения семьи стала совсем недурной профессией. Источником не только средств, но и вполне приличного статуса, почти судьбой. Оказалось, что воспитание, готовившее Люциуса к роли вельможи, драконозаводчика и хозяина большого поместья, дало ему все, что нужно хорошему Мастеру зелий – терпение, крепкие нервы, железную выдержку – для котлов; умение ладить с людьми, способность с достоинством руководить другими и превосходные манеры – для учеников и коллег. Его статьи – по мнению некоторых чересчур академических коллег, несколько легковесные – всегда били в самые болевые точки теории и практики, вызывали бурные обсуждения, о них говорили за пределами профессиональной среды. Его отношения с мэтрами всегда были превосходны. В отличие от многих ученых, Люциус всегда охотно светился в оргкомитетах и редколлегиях, не забывал отвечать на письма, никогда не отказывался популярно объяснить профессиональную проблематику журналистам. Студенты его, разумеется, обожали; студентки в особенности. Жизнь, казалось бы, удалась. К тому моменту, как Люциус закончил колдовать, наступила уже глубокая ночь. Он хлопнул в ладоши, подзывая эльфа, без особого энтузиазма выпил чашку посредственного школьного чая и отправился под душ. Он потянулся, разглядывая себя в зеркале, занимавшем целую стену в ванной. Красивое тело. Даже слишком красивое для взрослого мужчины. Белая кожа, больше подходящая девушке, стройные ноги и руки, тонкая талия, подтянутые мышцы – Люц никогда не запускал упражнений. Парочка выразительных следов на правой ключице – тот брюнетик вчера в Арканшоне, кажется, тоже оценил все прелести случайного партнера. Еще бы имя вспомнить. И написать что-нибудь вроде того, что все было ах! – прекрасно и не повторить ли в следующем году в Балтиморе, на 204-м съезде Всемирной Ассоциации Зельеваров. Впрочем, сам напишет. Малфоя не забывают. 2. В Большом зале, Люциус с привычной скукой оглядывал коллег. Все, конечно, милейшие люди, но взгляда остановить не на ком. Не на пышной же по-крестьянски Помоне… Одни старики и уродины. Год обещал быть таким же скучным, как и предыдущий. Альбус уселся в директорское кресло и сразу принялся болтать. - Дорогой Люциус, - голубые глазки сияли прямо-таки неестественной добротой и симпатией, и Малфоя привычно передернуло, - С возвращением. Как прошел конгресс? Как ваше выступление? - Прошло успешно, благодарю вас, директор, - Люциус наклонил голову. - Вам кланяется профессор Слагхорн и мэтр Фламмель тоже передавал привет. Имена звезд первой величины не помогли, в улыбке Альбуса все равно скользнула добродушная насмешка. - Рад, что вы развеялись, Люциус, надеюсь, теперь наша школьная рутина будет меньше вас угнетать. Хотя бы первое время. - директор Дамблдор продолжал упорно делать вид, что все ученые занятия Люциуса – всего лишь предлог хоть изредка вырываться в большой мир. В мир, для которого он был рожден. Малфой уже приготовил было язвительный ответ, но тут Альбус поднялся, приветствуя вновь прибывшего, - Гилдерой, наконец-то, добро пожаловать. Я уже стал бояться, что вас что-то задержало в дороге. - А я давно здесь, - раздался легкомысленный веселый голос. - Просто нужно же было хоть немного привести себя в порядок, прежде чем выйти на люди. На меня обращают внимание, знаете ли, профессор Дамблдор. Бремя известности, уж вам ли не понимать? Вы, я думаю, после победы над Гриневальдом натерпелись от поклонников не меньше моего? В глазах Дамблдора так и заплясали насмешливые чертики. - Ну что вы, меньше, Гилдерой, гораздо меньше. Знакомьтесь, господа. Это наш новый преподаватель Защиты. Знаменитый Гилдерой Локхарт. Минерва МакГоннагалл, декан Гриффиндора, - шотландская кошка - окинула гостя уничижающим взглядом с ног до головы – роскошную аквамариновую мантию, чуть подвитые блестящие локоны, голубые глаза – и еле удостоила нового коллегу кивка. - А это Люциус Малфой, декан Слизерина, - улыбнулся Дамблдор. - Уверен, что вы подружитесь, молодые люди. Люциус поднялся, чтобы вежливо поприветствовать нового учителя и протянул руку. Ему было неприятно – он понимал, что сейчас все смотрят только на них. Зрелище и правда того стоило. Как будто стоишь перед зеркалом – вот только зеркало немного кривовато, карикатурно даже. Два стройных блондина, примерно одного роста и стати; оба длинноволосые – только чуть вьющиеся волосы Гилдероя Локхарта больше отливали золотом, а гладкая, волосок к волоску, прическа Малфоя – благородной платиной. Оба крайне тщательно одетые, но если на Люциусе безупречно белая шелковая рубашка, серый шейный платок и длинный, до самого пола, черный плащ без украшений, то голубая мантия Гилдероя так и переливалась в огне свечей, а пальцы были усыпаны перстнями. И что-то Люциус не опознал ни в одном из них родового кольца, достаточно древнего, чтобы о нем стоило говорить. Хотя бы вполовину такого древнего, как малфоевская серебряная змея, коронованная изумрудом, украшавшая его собственную руку. К этой змее новоявленный преподаватель и прицепился в первую очередь. Бесцеремонно удержал руку в своей, поднес к глазам. - Какое великолепное кольцо, - заявил он, нахально рассматривая фамильную реликвию, - Оно не продается? Чудесная, просто чудесная работа. Истинное преступление носить ее с черным, сюда нужен изумрудный шелковый плащ и такой же галстук. А вот ваша манера завязывать шейный платок мне по душе. В Большой Зал уже входили ученики, и Люциус удержался от резкого жеста. - Оно не продается, - холодно произнес он. - Скажите, мистер Локхарт, вы долго еще собираетесь стоять на глазах у учеников с таким видом, как будто собираетесь поцеловать мне руку? - О, у вас фантазии… - Локхарт отпустил руку, но дистанции не увеличил, напротив даже. - Об этом мы можем поговорить после, - интимным шепотом сообщил он. - Не то чтобы меня шокировали эротические фантазии в мой адрес, но здесь, знаете, дети. И дамы. После ужина, к примеру, а, Люциус? Малфой задохнулся от ярости, но обманчиво-мягкий голос Дамблдора не позволил ему ответить. - Вот видите, я же говорил, что вы подружитесь. А теперь прошу вас, Гилдерой, займите свое место. Мы приступаем к церемонии распределения. Люциус из-под опущенных ресниц наблюдал за церемонией, стараясь не обращать внимания на разряженного самодовольного павлина, непринужденно опустившегося на соседний стул и вполголоса, интимно склоняясь к его уху, комментировавшего процедуру – в основном замечания сводились к критике внешнего вида новых учеников и сомнениям в их чистокровности. Люц с разочарованием отметил, что очаровательная блондинка с тонкими чертами лица досталась Хаффплаффу – а жаль, какое приобретение могло бы быть через несколько лет для одной из старинных слизеринских семей; впрочем, вид у девочки и правда был слегка отсутствующий. Удовлетворенно констатировал, что и в этот раз нечистокровных Слизерину шляпа не подкинула. Но досмотреть процедуру до конца ему было не суждено – за окном раздался какой-то грохот, и Люциус вскочил. - Я проверю, директор, - бросил он, довольный предлогом удалиться. Стремительным вихрем пронесся среди рядов, провожаемый взглядами – впрочем, в другой день обожающих взглядов было бы больше, сейчас половина доставалась новичку – и почти выбежал под дождь. Источник шума обнаружился незамедлительно. - Поттер, - Люциус чуть улыбнулся и провел ладонью по лбу; тревога обернулась развлечением. - Ну, и как вы мне это все объясните? На рыжего Уизли Малфой внимания не обращал. Туповатый сын предателя крови был всего лишь приложением к Мальчику-который-выжил. Оруженосцем знаменитости. - Я, сэр… - Поттер был красен, до предела смущен и, несомненно, прекрасно осознавал, что натворил, - мы опоздали на поезд. Мы взяли машину родителей Рона, и… - Летающая маггловская консервная банка Уизли, - констатировал декан Слизерина. - Того самого Уизли, который по долгу службы борется с незаконным использованием маггловских артефактов. А на самом деле предпочитает посвящать свое служебное время обыскам в домах старинных семей, - он уже довел мальчишек до своего кабинета и отворил дверь. - У моего друга, Грегори Гойла, на таком обыске недавно забрали родовую реликвию, которая хранилась в семье более шестисот лет – палочку основателя рода. Видите ли, мистер Поттер, иметь в доме запасную палочку больше не разрешается. Ею можно, к примеру, проклясть кого-нибудь – и министерство не будет знать, кто это сделал. Разумно, не правда ли? Рон Уизли смотрел исподлобья, злобно. А вот в глазах у Поттера промелькнуло что-то вроде намека на мысль. Небезнадежен. Отнюдь не безнадежен. Люциус опустился в кресло, призвал эльфа и потребовал чаю с бутербродами. - Я думаю, это разумная мера, сэр, - проговорил Поттер после раздумья. - Садитесь, молодые люди, садитесь, - Люциус взял чашку и прижал к ней ладонь, грея руку, - угощайтесь, вы замерзли. Итак, мистер Поттер. Вы бы хотели, чтобы о каждом произнесенном вами заклятии, законном или незаконном, знало, к примеру, руководство школы. Я, или ваш декан. Такой порядок кажется вам разумным. Удивительная дисциплинированность для ученика, который только что прилетел в школу на маггловском автомобиле, повредил редкое растение, наделал шуму, вероятно, и у магглов тоже. Ну а скажите, мистер Поттер, вам понятна сама идея семейной реликвии? У вас есть что-нибудь, напоминающее о дорогих вам людях, которых уже нет с вами? Какая-нибудь вещица, колдография, может быть? У мальчика на глазах выступили слезы. Люциус усмехнулся. Портить отношения с мальчиком-который-выжил, мальчиком-от-которого-все-были-в-восторге, отнюдь не входило в его планы. С подобными личностями следует дружить, и он давно уже ждал предлога. - Не отвечайте, - спокойно сказал он, - прошу прощения, Поттер, я был бестактен, напомнив вам о вашей потере. Но вы не одиноки. Видите это кольцо? Оно принадлежало моему покойному отцу, перед этим - деду. Я соглашусь потерять его только вместе с рукой; и уж точно я не сдам его добровольно в аврорат по приказу какой-то министерской швали, - Люциус поставил чашку и улыбнулся. - Оставим это. Итак, молодые люди, вы отдаете себе отчет, что происшествие сегодня же попадет в газеты? Уизли, вы понимаете, что это значит для карьеры и репутации вашего отца? - Мой отец не карьерист, - выплюнул Уизли. - Что ж, если он служит за совесть, то тем больнее ему будет пережить пятно на своей репутации честного чиновника, - Люциус невинно улыбнулся, - ведь это все, что у него есть, не так ли? А вы, мистер Поттер, вы еще не устали от скандальной славы? - Я сделал это не ради… я не виноват, что…, - Поттер явно не находил слов. - Я знаю, что вы это сделали не ради славы. Вы просто не подумали. А стоило бы думать, мистер Поттер, вы ведь, хотите того или нет, фигура публичная. Вам придется научиться с этим жить, так или иначе. Мистер Уизли может себе позволить изображать безответственного башибузука на свой страх и риск, а когда что-либо подобное вытворяете вы, весь магический мир перестает ощущать себя в безопасности. Вы победитель Темного Лорда, и многие верят, что вас ждет великая будущность. Доведется ли вам оправдать эти ожидания, мы увидим позже, но ваша импульсивность внушает людям страх перед будущим уже сейчас. Гарри Поттер низко опустил голову. Давить на ребенка дальше не было никакого смысла. - По пятьдесят баллов с Гриффиндора, господа, и не думайте, что директор поступил бы иначе, - Люциус поднялся и открыл дверь. Можете идти прямо в свою спальню, я сам извещу вашего декана, что вы прибыли и сэкономлю вам два крайне неприятных разговора. Мальчишки вышли, не глядя друг на друга. Вину свою они поняли, спору нет. А вот что еще осознал Поттер… Малфой подумал, что, кажется, сыну Сева в этом году будет в школе поспокойнее – монолитное Трио, преследовавшее его в прошлом году, только что рассекла неплохая такая, качественная трещина. 3. Наутро Люциус имел удовольствие насладиться прибытием вопиллера от мамаши Уизли. Директор на его месте, бесспорно, отправил бы Молли, урожденной Прюэтт, суровое письмо, но это было ничто по сравнению с той версией событий, что ей довелось узнать из газет. Декан едва сдерживал смех, старательно пряча лицо за свежим номером «Вестника Зельеварения». Ему непременно нужно было с кем-нибудь поделиться. МакГоннагалл и Дамблдор сидели с одинаково постными лицами, и он наклонился к новому коллеге. - Вы знаете, как выглядела автор этого письма в школе? – тихо спросил он. Локхарт повернулся. В голубых глазах его плескался смех. - Надеюсь, что нет, - ответил он, - судя по ее голосу, я лет на двадцать моложе. - А я вот всего на три, - иронически заметил Люциус; Локхарт не выглядел совсем уж двадцатилетним юнцом. - Она была этакая, знаете, тонюсенькая рыжая прелесть. Из очень знатной семьи, воздушная как пери. Совершенно не от мира сего. Потом вышла замуж за болвана, родила семерых, и вот, пожалуйста. Этакая помесь свиньи с гриндилоу. Гилдерой рассмеялся, обнажая снежно-белые зубы. Губы у него были пухлые и чувственные. - Мне кажется, директор был прав, - заметил он, - Мы непременно подружимся. Здесь так мало достойных собеседников. Вот помнится… Подружимся вряд ли, - подумал про себя Люциус, вежливо, не вслушиваясь, кивая потоку самовосхвалений, довольно неискусно замаскированных под воспоминания, - а вот что-нибудь другое… - Кстати, Люциус, - блондин как будто прочел его мысли, - Вчера, как я понимаю, вы не решились напомнить мне о моем обещании… но не думайте, что я забыл. - Это очень… - нет, сегодня был не день, а подарок какой-то. Решительно все сговорились его смешить. - Это очень великодушно с вашей стороны, Гилдерой, - произнес Люц, изо всех сил стараясь подавить усмешку. - В таком случае, я не премину… или знаете что, лучше у меня. Я буду… увереннее себя чувствовать на своей территории. - Понимаю, - Локхарт кивнул чуть ли не сочувственно. - Хорошо. На вашей так на вашей. Я люблю шоколад и устрицы. И цветы. - А я, - улыбнулся Люциус, - просто обожаю дарить цветы. И шоколад тоже, - он совсем было расшалился и поймал на себе укоризненный взгляд директора. - Кстати, позвольте вас повеселить, Гилдерой, - продолжил он еще тише; за такое от Дамби можно было схлопотать уже не взгляд, а что-нибудь намного более существенное. - Вы знаете, что у меня есть соперник? Наша маленькая знаменитость от вас без ума. Да, да, Поттер. Вы герой его детских грез. Будьте поделикатнее с мальчиком, он горд и раним. Ножка малфоевского кресла подломилась, и он неграциозно полетел на пол под смех гриффиндорского стола. Дамблдор невинно улыбался в тарелку. Локхарт поднялся и помог ему встать. - Не надо так волноваться, Люциус, - прошептал он еле слышно, - Все будет хорошо, - и, повернувшись к смеющимся школьникам, картинно добавил, - Глупо и неделикатно смеяться над чужой неловкостью, господа. На удивление, Локхарт оказался совсем недурным любовником. Намного лучшим, во всяком случае, чем полное отсутствие такового. Чуть сладковатым, на люцев придирчивый вкус, но нежным в постели и, главное, неназойливым все остальное время. Невнимание Гилдероя не смущало – он сам себе был аудиторией и главным поклонником. Разумеется, он появлялся, когда хотел сам, иногда прерывая процесс, отвлекая от котлов или от ненавистной проверки домашних работ; разумеется, он пах сладковатыми духами и пытался давать советы, как разнообразить тщательно подобранный малфоевский гардероб… Зато он не лез в душу, не интересовался чужим прошлым, не ревновал и не претендовал на пожизненную верность. И никого нисколечко не напоминал, вот что важно. Конец второй недели учебного года прошел для Люциуса как в лихорадке – в среду прилетела сова из Мэнора. И не от Сева, как обычно. От Циссы. С просьбой приехать, когда Северуса не будет дома. Что-то очень важное и очень срочное. В пятницу, после бессонной ночи, он перевернул котел на уроке, как какой-нибудь Лонгботтом, прямо при учениках. Зелье в котле было не слишком опасное, но неприятное – от него можно было на пару дней покрыться цветными пятнами. Второклассница Гриффиндора, грязнокровная отличница Грейнджер, просто спасла его, когда в воздухе подхватила котел заклятием левитации. - Десять баллов Гриффиндору, - автоматически произнес Малфой, уничтожая зелье в висящем в воздухе котле. Класс переглянулся. Событие было почти неслыханным. Люциус поймал на себе взгляд Поттера – не просто удивленный. Задумчивый. И подумал, что сегодняшняя рассеянность, кажется, пошла ему на пользу. Белокурый Драко скорчил гримаску. Мимикой мальчик отчаянно порой напоминал отца – хотя во внешности не унаследовал, к своему счастью, ни одной его черты. Вылитая Нарцисса. - Мистер Принс, - холодно произнес Малфой, - Соблаговолите остаться после уроков и помочь мне с котлами. Мальчик просиял. - Как видите, мистер Лонгботтом, даже преподаватель может иногда свалить котел. Это не повод пребывать в прострации все остальное время урока, вы меня поняли? Зельевара делает не полное отсутствие ошибок, а концентрация на процессе. Я отвлекся, и вот результат. Ваши регулярные оплошности происходят ровно из того же корня. Двоечник на задней парте мучительно покраснел. Слизеринские девчонки захихикали. - Мисс Паркинсон и мисс Буллстроуд, - утомленно произнес Люциус, - я намерен покинуть замок на выходные, так что если вы сейчас нарветесь на взыскание, то отрабатывать его вам придется не со мной, а с Филчем. Улыбки тут же как рукой сняло. Напрашиваться на субботние взыскания от декана на Слизерине издавна стало каким-то спортом. Кажется, юным леди просто хотелось лишний раз хоть краешком глаза увидеть его в нерабочей обстановке. Ради этого они были готовы рисковать и отработкой с Филчем и тем, что их просто оставят резать какую-нибудь не очень приятную субстанцию в лаборатории наедине с собственными грезами. Ходили слухи, что некоторым, постарше и покрасивее, вместо флобберчервей доставались чаепития с деканом и галантные беседы. Не все эти слухи были просто слухами. Разумеется, Люциус Малфой никогда в жизни пальцем не прикоснулся бы к несовершеннолетней ученице, но… этим девочкам ведь свойственно было вырастать и после выпуска становиться вполне совершеннолетними молодыми леди. Спешка и глупый риск были не в обычаях Малфоя. - Драко, что вам пишут из дома? – спросил декан, как только дверь захлопнулась за последним учеником – за Лонгботтомом, разумеется. - Ничего особенного, - сын друга, почитавший декана едва ли не вторым отцом, отбросил формальный тон в ту же секунду, как они остались наедине, - папа ворчит, мама скучает. А какой смысл ворчать, если грязнокровке и Поттеру подыгрывает вся школа – одной в оценках, другому в квиддиче? - Драко, вам не надоела еще эта глупая вражда с Поттером? – Люциус обошел стол и присел рядом с учеником на школьную скамью, - и не пытайтесь меня убедить, что вашему отцу небезразличны ваши успехи в квиддиче. Я думаю, он журит вас за второе место по успеваемости, а Поттера вы вдумываете в его слова сами – просто потому, что вы вообще недопустимо много о нем думаете. - Знаете, вы ошибаетесь, сэр, - Драко сначала задумался – спорить с деканом он не любил – но ему уж больно хотелось это обсудить. - Мы много говорили об этом летом. Он хочет, чтобы я давал отпор. Чтобы я не позволял себя преследовать и насмехаться над собой. - А вас преследуют и насмехаются? – Малфой сам насмешливо прищурился, вспомнив кое-какие факты из жизни Северуса. - Может быть, вы одиноки, бедны, обделены уверенностью в себе, лишены способности привлекать друзей? Недостаточно воспитаны? Нехороши собой? А мне-то казалось, что вы лидер своего курса. Драко вздохнул. Четвертинка маггловской крови с недавних пор не давала ему покоя. - Мне никто ничего не говорит, но… Никто ничего не говорит, кроме собственного отца. Мать твою, Сев. - Вам никто ничего не говорит, Драко, потому, что о вас нечего сказать плохого. Вы рождены двумя магами. Вы выросли в родовом замке и воспитаны как благородный волшебник. Ваш отец глава одной из лучших семей Британии – да, я понимаю, что такая позиция крайне редко наследуется по настолько косвенной линии, да еще и по женской линии, но, так или иначе, он последний из Принсов. Это перевешивает любую другую кровь. Кроме крови Блэков, которая течет в жилах вашей матери. Люциус искренен. Но для Севера, разумеется, все иначе. Грязная кровь есть грязная кровь – и того, чему Северус Снейп, ныне официально Принс, неожиданно, в восемнадцать лет, оказался наследником и главой, ему, видимо, так и не суждено понять до конца. - Это правда, что моих родителей заставил пожениться Тот-кого-нельзя-называть? – неожиданно спрашивает Драко. Вопрос врасплох. Люциус находится быстро. - Да, это было его желание. А знаете почему? Тот, кажется, боится услышать ответ. - А потому, мистер Принс, что Темный Лорд хотел быть уверен, что наследие Принсов не будет утеряно. Что их кровь сохранится для всех благородных семей, что род продолжит существовать и наследник будет достоин возглавлять семью Принс и породниться с другими великими семьями. Наследник, Драко. Вы. Поэтому – введение в права наследства и сразу следом династический брак. Династический брак, твою мать. Хрупкая белокурая принцесса и девятнадцатилетний мальчишка, по воспитанию сущий маггл, гомосексуалист к тому же. Драко закрывает лицо руками. Блэковские нервы – Нарцисса тоже может вот так, почти на пустом месте удариться в слезы. У Люциуса каждый раз непроизвольно сжимаются кулаки. - Спасибо, - шепчет он, - почему отец никогда… Люциус привлекает мальчика к себе. - Может быть, потому, что это обязанность крестного, - тихо говорит он. Неправда. Не поэтому. 4. Провертевшись перед зеркалом столько времени, что Гилдерой узнал бы – позавидовал, Малфой, наконец, собрался. Он постоял перед рабочим столом, крутя в пальцах флакончик со свежеприготовленным Феликс Фелицис. Неспортивно. Впрочем… нашел себе спорт. И все же… В конце концов, золотистый флакончик отправился в карман. Жалкий компромисс. Это значило, в сущности, что он уже решил, что снова не решится. Аппарация. Знакомые ворота. Добби кланяется бывшему молодому хозяину так униженно, что Малфой с трудом удерживается, чтобы не сказать – уши себе прищеми. Впрочем, строить чужих эльфов - чудовищный моветон. Являться в гости к жене друга и благодетеля в отсутствие мужа, впрочем, тоже. - Что у вас случилось, Нарцисса? – Малфой целует руку хозяйки дома чуть дольше, чем положено, и намного официальнее, чем хочется, - Неужели существует зелье, которое Северус не в состоянии сварить самостоятельно или купить? Нарцисса сразу ведет его в оранжереи. В отличие от Северуса, она очень хорошо чувствует, каково ему находиться в доме. В доме, обставленном с тем же изяществом, с той же роскошью, что и при родителях, но совсем по-другому. У Циссы чудесный вкус. Превосходный. Просто подобранный ею интерьер еще не оброс тем благородным флером, какой приобретает обстановка, когда в доме росли и старели поколение за поколением. Этой изящной фарфоровой чашечке, в которую Цисс наливает жасминовый чай, еще предстоит когда-нибудь стать «прабабушкиной чашкой», так же, как стройному молодому дереву за окном – «тем самым» дубом, с посадкой которого был заложен фамильный парк. - Меня беспокоит Драко, - тихо говорит Нарцисса. Блюдечко в ее руке слегка подрагивает; совсем прозрачные тонкие пальцы, в точности как дорогой китайский фарфор ее любимого сервиза. - Из-за этой глупой истории с Поттером? – спрашивает Люциус. Он в сотый раз благословляет привитые с детства превосходные манеры – по крайней мере, ему не нужно бесцеремонно пялиться на собеседницу, чтобы видеть ее целиком. Цисс еще похудела, у нее легкие круги под глазами; она сидит очень прямо, но носок голубой домашней туфельки, выглядывающий из-под края мантии, непроизвольно делает порой легкое нервное движение, как будто ей хочется немедленно встать и бежать куда-то. - Он боялся возвращаться в школу, Люциус, - ее голос подрагивает тоже, - По-настоящему боялся. Он прожужжал соперничеством с Поттером уши и мне и отцу, но… не только это. За этим стоит большее. Я не знаю, что делать. - Купить мальчику лучшую в мире гоночную метлу и дать ему уже, наконец, возможность выиграть у Поттера в квиддич, - улыбается Люциус. - Послушай, Нарцисса, я знаю, что Драко не ладит с Гарри Поттером. Это непорядок, это может плохо отразиться на его перспективах в дальнейшем. Я принимаю меры. Не только к Драко, но и к самому Поттеру. Знаешь, он сам по себе не так ужасен – просто донельзя забит воспитанием у магглов, дезориентирован, пропитан глупыми предрассудками против потомственных магов. Ему нужен друг. Чистокровный друг. Самостоятельно из грязи не выкарабкаешься. Он осекается и бледнеет от стыда. Такого faux pas он не допускал, наверное, с двенадцати лет, когда притащил детеныша гиппогрифа в дедовский кабинет во время совещания с заместителем министра магии. - Ты совершенно прав, - очень по-дружески и очень твердо произносит Нарцисса; и истинно царственным жестом расставляет все точки над «и», превращая его бестактность в искренность, допустимую между очень близкими людьми, - Это как раз то, чем ты в свое время был для Северуса. Проводником в наш мир. Именно об этом я хотела с тобой поговорить. Боюсь, что некоторое руководство такого рода сейчас необходимо и Драко тоже. Отец совсем заморочил ему голову. - Я говорил с Драко не далее, как вчера. У меня сложилось впечатление, что у мальчика сложилось, мммм…. Не совсем верное представление о своем магическом статусе. Думаю, мне удалось немного скорректировать его картину мира. По крайней мере, изгоем он себя больше не считает. - Ты ведь знаешь Северуса, - тихо проговорила Нарцисса, - Стоит ему что-то вбить себе в голову… Он не говорит и не советует. Он долбит. С утра до вечера – он даже ради этого начал замечать сына чаще раза в неделю. «Не давай себя в обиду. Никому не позволяй на себя нападать. Всегда отвечай на унижение втрое более сильным ударом. Не ищи союзников, ищи средства выстоять одному. На старших не полагайся, никому нет до тебя никакого дела». Все возможные рецепты для полной катастрофы. И потом… Мальчик всего лишь приобрел одного влиятельного врага с парой подпевал, а у него уже чувство, что весь мир на него ополчился. И… ты ведь понимаешь, о чем думает Северус? - О, да, - Малфой усмехнулся, - Поттер с компанией против одинокого слизеринского полукровки. Цисс, послушай. Драко всеобщий любимчик на факультете. Да, и мой тоже, - он заглянул в голубые глаза Нарциссы и помолчал, как будто хотел добавить что-то еще, - красавчик, кумир девочек, центр компании. Курсе на четвертом-пятом он будет собирать больше валентинок, чем я сам. А может быть, и раньше – у меня сейчас появился сильный соперник, - Люциус не смог сдержать улыбки. Цисс улыбнулась тоже. - Гилдерой Локхарт. Известный герой и к тому же писатель. Я слышала. Он ведь, кажется, взял штурмом и твое сердце? О вас немного сплетничают, - миссис Принс чуть морщит безупречный носик. - Ну, сердце, не сердце…, - Люциус не стал развивать тему, - Короче говоря, с Драко не происходит ничего даже отдаленно похожего на то, через что когда-то пришлось пройти Северусу. Не говоря уже о том, что, в отличие от профессора Слагхорна, я держу руку на пульсе. Единственная опасность, к ...
Команда Люцеманов: ... оторую я вижу – это чтобы он не вздумал действительно вступить в роковую борьбу со всем миром по отцовским рецептам. - Ты за ним присмотришь? – Цисс смотрит с такой надеждой, как будто он мог бы сказать нет. Как будто он, даже если бы захотел, мог бы не замечать мальчика, каждой чертой лица, каждым поворотом головы повторяющего ее саму. Люц поднимается, подходит ближе и берет ее за руку. - Чем мне поклясться тебе, Цисса? – спрашивает он очень серьезно. - Я знаю, Люциус… - она чуть опускает голову и больше не смотрит в глаза, - Это просто нервы, и… Знаешь, кажется, я немного устала. Трудно поддерживать совсем пустой дом… Верещание эльфа в прихожей прерывает их. - А вот и Северус, - Цисс легко, без тени поспешности, отнимает руку, и улыбается, - Он будет рад. Отчетливый звук пинка, верещание еще одного эльфа, и сердитый Северус Снейп появляется на пороге оранжереи. - Нарцисса, ты здесь? – интересуется он довольно свирепо. - И не только я, - с улыбкой в голосе сообщает Нарси. - У нас гость. - Люциус. - Север протягивает руку, другой на ходу швыряет на хрупкий столик пачку бумаг, - Ты просто мысли читаешь. Я хотел слать тебе сову. Идем. Он уже поворачивается в сторону лаборатории, но Нарцисса чуть поднимает брови. - Северус, ты не хочешь чаю? – мягко спрашивает она. - И не хочешь ли ты, по крайней мере, позволить Люциусу закончить его чашку? - Не хочу, - режет хозяин дома, - Эти идиоты в Гринготтсе отобрали полдня времени, а у меня срывается эксперимент. Люц, что у тебя получилось с тем оборотным? - Ну… - улыбается Люциус, - если ты, как вежливый хозяин, позволишь мне все-таки вернуться к столу и допить чай, то я, так и быть, не только расскажу тебе, но и покажу. Он опускает руку в карман, под пальцы подворачивается тот пузырек с Фелицисом… неважно, какая разница. Вот и оборотное. Пролонгированного действия, с вариативным эффектом – можно стать точной копией модели, а можно родным братом. Помладше или постарше. По желанию. Снейп нетерпеливо останавливается у чайного столика. Даже не садится – ждет. Нарцисса молча наливает чай еще в одну чашку. Люциус без тени спешки располагается на старом месте. - Мы с Нарциссой беседовали о школьных успехах Драко, - непринужденно заявляет он. - Ваш сын прекрасно начал учебный год. И он теперь ловец. - Мой сын тратит часы, гоняясь в небе за желтеньким шариком с крыльями, как какой-нибудь Поттер, - саркастически заявляет Северус. - Всю жизнь мечтал о дне, когда услышу это потрясающее известие от его декана. - Ты же знаешь, что это престижно, - пожимает плечами Люциус, - и вообще, спорт развивает бойцовские качества. Книг он тоже не чурается, не беспокойся. - Зелье, - коротко напоминает Северус. Ничего больше его сейчас не интересует. Люциус смотрит на Нарциссу с шутливым сочувствием. - Цисс, сварить тебе яду для этого неотесанного грубияна? – интересуется он. - Он ведь правда думает, что я вот прямо сейчас, при даме, начну по стадиям пересказывать ему весь ход эксперимента. - Можно подумать, что я тебя прошу при даме обсуждать анатомию твоей последней пассии, - поднимает бровь Северус. - Интересно, у него волосики везде одинаково подвиты? - Нет, ты не просишь, - смеется Люц, - ты уже обсуждаешь. Нарцисса, как ты с ним живешь? - Учитывая, сколько времени мой муж проводит в лаборатории, это не так трудно, как может показаться со стороны, - улыбается Нарси и поднимается. - Избавляю вас от своего присутствия, джентльмены. Пожалуйста, выйдите из лаборатории хотя бы к утру. Север. Дорогой. Напоминаю тебе, что Люциусу вполне хватает зелий на работе. Имей милосердие. - Школьная лаборатория и вполовину не так хороша, как ваша, - вежливо улыбается Люциус. - У Северуса я отдыхаю душой. На самом деле он с куда большим удовольствием прогулялся бы к конюшням. И ускакал бы… куда-нибудь туда, вдаль, к осеннему разноцветному лесу. Но это было бы крайне невежливо по отношению к Севу – хозяин замка животных не любит, даже побаивается, кажется, или, по крайней мере, чувствует себя рядом с ними некомфортно. Великолепного арабского жеребца держат для Драко, еще несколько лошадей – для редких гостей Нарциссы и для самого Люца. Может быть, позже, утром. Северус увлеченно сверяет протоколы экспериментов, шурует над котлами. Люциусу не очень хочется помогать. Он откидывается на спинку кресла, что издавна стоит для него в лаборатории, вытягивает ноги и лениво следит за манипуляциями друга. Нарцисса права – зелий ему вполне хватает в школе. Но есть и еще кое-что. Профессионалу – пусть даже средненькому – немного сложно говорить о науке с дилетантом. Даже с умелым, знающим и невероятно талантливым дилетантом. Для Севера зелья – смысл жизни. Он знает о зельях не меньше, а намного больше Малфоя. И он, бесспорно, неизмеримо талантливее. Но… его не интересует ничего, кроме истины. Ему не нужно никого ни в чем убеждать – он ведет исследования в собственной лаборатории на свои деньги. Ему не нужно доказывать коллегам и читателям, что его постановка экспериментальной задачи имеет теоретический смысл. Он не снисходит до того, чтобы подробно разбирать аргументы предшественников. Он не берет на себя труд возражать оппонентам – а оппонентов у его сложных и парадоксальных идей хватает. Он не ездит на конгрессы и не общается с коллегами – только читает журналы, и в результате все новое доходит до него с годичным, если не более, опозданием; поэтому он все время переизобретает чужие велосипеды. Он пренебрегает необходимостью оформлять результаты в полноценные публикации – его не волнует признание, рейтинг цитирования, он не мечтает о том, что его достижения однажды войдут в учебники. Его статьи, изредка появляющиеся в журналах… они неизмеримо хуже его идей. Они не привязаны к общей дискуссии, из них совершенно непонятно, кому и почему должны быть важны его результаты. Они четкие, внутренне логичные и внятные – но это просто описания экспериментов или новых зелий, вне всякого диалога с коллегами о смысле происходящего. В итоге его теоретические идеи – а у Северуса глубокие, сложные, новые теоретические идеи – остаются неоформленными, никем не услышанными. Остаются в разговорах с Люцем за обеденным столом, почеркушками на салфетках, небрежно набросанными схемами на полях книг. Его изобретения – конкретные усовершенствования конкретных зелий – напротив, ценятся высоко. Их реплицируют, развивают, интерпретируют, задним числом переоткрывая теории, приведшие к их созданию. Их вводят в оборот – другие. Потом патентуют. Тоже другие – у Северуса, по его утверждению, нет времени на подобные глупости. Люц считает иначе. Он думает, что у Сева слишком много времени. И денег тоже. Он сделал бы для науки неизмеримо больше, если бы ему приходилось доказывать и свое право на затрачиваемые ресурсы и свою правоту. Добиваться признания коллег – и по ходу сверять с ними свою работу, доносить до них свои мысли. Объяснить это Северусу невозможно. Его интересует истина, что может быть выше этого? - Послушай, - Люциус вертит в руках флакончик с оборотным зельем; мышь в клетке на столе медленно трансформируется в котенка; откуда взялся этот фактор замедления, они пока не разобрались, - Послушай, Сев. Давно хотел тебя спросить. Почему ты не поставишь свои исследования на широкую ногу? Хотя бы нанять пяток ассистентов, чтобы полудневная отлучка в Лондон не угрожала срывом эксперимента? А для того, чтобы это окупилось – нанять и юристов, которые будут заниматься патентами? - Я не хочу, чтобы у меня под ногами в лаборатории путались какие-то безмозглые болваны, - безапелляционно сообщает Снейп, - и уж тем более, я не собираюсь тратить время, разжевывая свои результаты законникам, которые понимают в зельях не больше среднего клобкопуха. - Кто говорит о безмозглых болванах? – Люц пожимает плечами. - Вот, к примеру, одна из лучших моих выпускниц в этом году заканчивает магистратуру в Дурмштранге, у Яги Капелевич. - Люци, сделай милость, прекрати играть со мной в Слагхорна, - Снейп закончил процеживание, и присел напротив, - Я прекрасно знаю цену всем этим выпускницам, которых ты бесконечно пристраиваешь по знакомству. Малфой не обижается. - Это входит в обязанности декана, - он потягивается, и замечает на себе какой-то странный взгляд Снейпа. Не в первый раз замечает. Сев его хочет, он в курсе. Только Северус никогда не позволит себе даже намекнуть – и старая дружба, и то, что Люци ему обязан, и разница положений… А сам Люциус в страшном сне не может себе представить, что окажется в койке с мужем Нарциссы. Когда-то между ними все было иначе. Юный любовник, которого молодой Малфой учил и постельной премудрости, и манерам, и уверенности в себе. Люциус попросту сходил с ума от чувства, что его хотят – так. Так бешено, так яростно, с такой полной, неистовой самоотдачей. Распалялся в ответ. Забирал себе – целиком, до конца, так, как ему отдавались. И думал, что ничего более настоящего в его жизни уже не случится. И уж точно – неизбежная, как смерть, женитьба по расчету на какой-нибудь фригидной белокурой девственнице с идеальной родословной – была последним, что могло бы разрушить его роман. Разрушила. Только не его женитьба, и не сразу. Их дружба, как и их любовь, почти не заметила ни возвышения Северуса, ни его поспешной не вполне добровольной свадьбы, ни несчастья, вскоре произошедшего с Малфоями. Сев так и оставался постельной игрушкой – «ручной собачкой», как иногда шутили в свете – а на самом деле просто возлюбленным и лучшим другом Люциуса. И то, что действие из роскошных спален Малфой-мэнора переместилось сначала в какие-то маггловские мотели – ничего больше Люц тогда позволить себе не мог – а потом в обитую изумрудным сукном спальню в подземельях Слизерина – ничего в их отношениях не меняло. Где-то вдалеке носила в чреве наследника Принсов та самая жена, и то, что этой женой оказалась Нарси Блэк, неплохо знакомая Люциусу по Слизерину, не затронуло в его сердце ни одной струны. И когда Северус, слегка краснея, спросил, не будет ли Люци против, если он выкупит у казны поместье и мэнор, Малфой ощутил лишь легкое удивление. Впрочем, эти места ведь были дороги и Севу тоже. Столько прогулок по парку, столько вечеров у огромного камина в малой – принадлежащей наследнику рода – гостиной, столько бурных ночей в этих привычных ко многому стенах. А потом он как-то раз приехал туда на пару недель летом. И увидел тонкую фигурку, неустанно и плавно передвигавшуюся по дому и парку, ничего в поместье не оставляя вниманием и заботой, в точности как мама когда-то. Молодую хозяйку Малфой-мэнора, под чьими руками оживало навеки, казалось бы, мертвое, его родовое гнездо. В парке прокладывались новые аллеи, каждый день прибывали кусты и травы, дом наполнялся элегантной и изысканной мебелью, фамильные портреты водружались на стены и в тот же день начинали двигаться и разговаривать, белокурый мальчик бегал по подстриженным газонам, осваивая детскую метлу под присмотром обученных эльфов, и это все была – она. И каждое деревце в парке, после того, как эльфы заканчивали посадку, было – ее склоненная к саженцу гладко причесанная головка, безупречный блэковский профиль, несколько нежных слов, легкий разряд магии между ладонями – и принявшийся стебелек выпускает на волю листки и бутоны. Люциус так и не смог вспомнить, какую ерунду наплел тогда Северусу в обоснование разрыва. Как ухитрился сохранить дружбу, в одночасье прекратив многолетний страстный роман. В любом случае… Люциус вдруг понимает, что он давно уже грезит в кресле, прикрыв глаза, совершенно не замечая, что он в комнате не один, и не контролируя выражение лица. Он, не поднимая ресниц, переводит глаза на Северуса. И едва не вздрагивает, увидев, с какой неприкрытой жаждой тот смотрит ему в лицо, и ниже, на ямку у основания шеи в вырезе небрежно расстегнутой рубашки, на обнаженные до локтя руки – все-таки он собирался помогать с котлами, кажется. - Мерлин, я задремал, - с притворным смущением произносит Люциус. - Что же ты не разбудил меня, Север? Безумная неделя в Хоге; как всегда, впрочем. Пожалуйста, прости. Снейп сглатывает и проводит языком по губам. - Люци, - вдруг хрипло произносит он, - Люци… Еще одно слово, или секунда такого молчания, и хрупкого равновесия уже не сохранить. - Север, - Люц попросту притворяется слишком сонным, чтобы что-либо замечать, - послушай, давай все завтра. Прикажи мне постелить, иначе я сейчас просто вырублюсь тут у тебя. Тот отворачивается, берет себя в руки и вызывает эльфа. Промучившись в постели час или два, Малфой все-таки не выдерживает и выходит в парк. В одной из комнат на половине Нарциссы все еще горит свет, и он никак не может сдвинуться с места. Он стоит и смотрит на это окно своего бывшего дома, и ему кажется, до головокружения, до потери чувства реальности кажется, что вот там, за отсвечивающей мягким золотом свечного огня занавеской, да нет, за всеми этими знакомыми с детства белыми стенами, да и везде здесь, вокруг, в этом темном осеннем парке, пахнущем терпкими поздними листьями, влажной землей и последними цветами – здесь его жизнь. Его настоящая, его несуществующая, его другая жизнь. 5. - Драко, - декан Слизерина устало трет лоб узкой ладонью и щурится на свечу, - Не могли бы вы объяснить мне, чего ради вы спровоцировали Рональда Уизли на сегодняшней тренировке? - Он рыжий мерзавец, сын подлой ищейки, предатель крови, - чеканит Принс, не задумываясь. - Его отец был с обыском в доме Винса. - Вы невнимательны. Я не спросил вас, что представляет собой мистер Уизли, и не интересовался вашим мнением о его отце, - замечает декан. - Я попросил разъяснить мне, какой цели вы намеревались достичь этой конкретной эскападой. - Ээээ… указать предателю его место, сэр, - куда менее уверенно отвечает мальчик. - Указали? - Он получил взыскание, да еще слизняками… сам себя… - Драко, не удержавшись, хихикает, - и Поттер тоже. - В таком случае где, по-вашему, место Рональда Уизли? – Люциус очень устал; он вообще устает последнее время. Слишком много думает и слишком мало спит. - Под лавкой…, - высокие скулы Драко слегка розовеют, - то есть, простите, сэр, я хотел сказать… - Ничего, мистер Принс, термин нуждается в корректировке, но основную мысль я уловил. И какое же место вы в итоге ему указали? Место правой руки самого известного ученика в истории школы, вполне вероятно – следующего Темного Лорда? Место единственного в его окружении чистокровного волшебника, единственного, кто способен объяснить мистеру Поттеру реалии нашего мира? Место защитника и рыцаря мисс Грейнджер, которая тоже, таким образом – со своим низким происхождением и недюжинным умом – оказывается частью их группы? О чем вы думаете, Драко? Вы хотите добиться, чтобы эти трое стали неразлучны? Стать тем врагом, против которого они объединятся? Тем врагом, который сплотит их против Слизерина и лично против вас? Зачем? - Поттер сам предатель крови, - произносит Драко. Он озадачен. Это хорошо. - Предатель, вот как, - Люциус задумчиво смотрит на сына Нарциссы, - Скажите, а что, по-вашему, он знает о магической крови, чтобы быть в состоянии предать ее? Вы представляете себе его прошлое, не так ли? Драко кивает. Не торопится с ответом. Мальчик все еще немного импульсивен, но думать его учили, и учили хорошо. - Вы знаете, что он воспитан магглами. Как по-вашему, он действительно понимает, какие преимущества над Грейнджер дает вам благородная кровь – в родовой защите, в пользовании фамильными артефактами, в поддержке живых и мертвых родичей? Или на его месте вы и сами предположили бы, что чья-то фамильная гордость – просто спесь слабака, которому нечем больше гордиться, кроме родительских денег? Драко молчит. Люциус идет на запрещенный прием. - Подумайте, Драко. Если бы вы впервые попали в магический мир одиннадцати лет от роду – дорого бы вы дали, чтобы кто-нибудь показал вам дорогу к использованию фамильных преимуществ? Если вам сложно себе представить жизнь в отрыве от своего рода, спросите отца, - говорит он. - Он через это прошел, и прошел с честью. - У отца есть мама, - тихо произносит Драко, - и вы. - А у мистера Поттера – только свора гриффиндорских магглофилов. Так в чем вы его вините, Драко? В том, что он с первого взгляда не распознал в вас своего? А как ему было распознать своего, если он сам не знает, кто он такой? - Я не знаю…, - Драко сплетает и расплетает пальцы, не находя слов. - Я не требую, чтобы вы завтра же протянули руку Поттеру, Драко, - мягко заключает Люциус, - я только прошу вас чуть больше думать о последствиях собственных действий. И о причинах его поступков. Это вообще хороший принцип – за себя думать о последствиях, а за другого о мотивах. Поступки не должны сообщать о вас окружающим что-то определенное; они должны просто достигать целей. А вот чужие поступки – это часто ключ к пониманию. А понимание - ключ к чужой душе. А если у вас есть ключ к чужой душе, то человек из врага зачастую становится союзником. Вольным, или невольным – это уж как решите вы. - Поттер – украденный младенец, - вдруг произносит юный Принс, - вроде тех королевских детей, которых крали эльфы. - Ну, до королевского происхождения ему далеко, - пожимает плечами декан, - но суть проблемы вы уловили. И еще… Я сам, по чести говоря, сомневаюсь, чтобы из Гарри Поттера и вправду вырос новый Лорд, но вера людей в такие вещи – это сила, Драко. Серьезная сила. Поосторожнее ведите себя рядом с ней.
Команда Люцеманов: 6. Отпустив ученика, Люциус стремительной походкой проходит по коридору, пересекает прихожую и поднимается к кабинету Локхарта. Стучится легко и четко. - Открыто-открыто, - кокетливый голос изнутри. Люц без дальнейших церемоний распахивает дверь. Локхарт за столом, заваленным фотографиями. Напротив - мальчишка Поттер. Выглядит он так, как будто его мучает зубная боль. - Пишешь поклонницам, - от двери чуть насмешливо констатирует декан Слизерина. Гилдерой поворачивает завитую голову и предостерегающе поднимает палец, - Люци! Тут дети! - Это поправимо, - почти мурлычет Люциус, от души надеясь, что мальчик в свои тринадцать еще ни разу не слышал подобных интонаций между мужчинами и не отличит происходящего от шутливой перебранки. - Послушай, - он присаживается к столу и говорит с доверительной интонацией, - у меня только что был мой студент, Драко Принс. Он подробно рассказал мне о сегодняшнем неприятном инциденте. Похоже, что мистер Поттер не сделал ничего дурного. Если Рональд Уизли действительно ответил на слова ударом – на резкие слова и оскорбительные, но все же всего лишь на слова – то Поттер ограничился словами же. Если верить Драко, Минерва просто не разобралась в показаниях свидетелей. Мне не очень хочется идти к ней и формально просить отменить взыскание – ну, ты знаешь, соперничество факультетов, и все такое… Но если ты уже достаточно надписал фотографий… - Я понял, - лукаво улыбается Гилдерой, демонстрируя все тридцать два безупречных зуба, - Я очень хорошо тебя понял, Люци, не стоило тратить столько слов. Гарри, вы свободны. - Мистер Поттер, - Люциус встает и провожает Гарри до двери, - «Мугродье» это безусловно бранное слово; корректный термин – «магглорожденный», и я напомню своим студентам, что в Хогвартсе принято использовать именно его. Однако. Драко Принс жестоко обидел вашу подругу, но он не оболгал ее. А вот вы… Даю вам слово, Принс понятия не имел о том, что его мать подарила команде новые метлы. Материнская любовь… иногда она перехлестывает через край, знаете ли. И, разумеется, это был жест благодарности за то, что ее сына приняли в ловцы, а вовсе не превентивная взятка. Поверьте, Слизерин не торгует своей спортивной честью. На что нам метлы, если наш ловец будет не способен поймать снитч? - Люци… - Локхарт нетерпеливо ерзает. - Ты долго будешь воспитывать студента? - Уже закончил, - усмехается Малфой. - Но кое-что в этом эпизоде тебе будет интересно, как профессионалу. Скажите, Гарри, а это правда, что заклятие Рональда рикошетом поразило его самого? - Да… сэр, - Поттер, опять надо отдать ему должное, не возмущается с ходу. Вникает. - Я слышал о таких случаях, - спокойно замечает Люциус. - Об одном, разумеется, уж точно, но кроме того… такое иногда бывает в магических дуэлях. - О да, да, - Гилдерой в своей стихии, - я даже припоминаю один случай… Видите ли, Гарри, когда ваш оппонент неправ… По-настоящему неправ, на очень глубинном, очень высокомагическом уровне, недоступном пока второкурснику… Когда он сам думает о себе, как о неправой стороне в споре… когда его душа не на его стороне…. Люциус демонстративно закатывает глаза. - Я правильно понимаю, что мне сейчас придется прослушать вместе с мистером Поттером лекцию по Защите от Тайных искусств, господин профессор? Тем более, что у мистера Уизли, скорее всего, просто неисправная палочка и очень плохой контакт с собственной магией. Удивительно плохой – для волшебника, с пеленок росшего в магическом мире. - Мистер Поттер, вот теперь вы определенно совершенно свободны, - Гилдерой усмехается, и, как только за учеником закрывается дверь, Люциус оказывается зажат между стеной и горячим телом любовника; все-таки в первоклассном персидском шелке есть что-то такое… особенно приятное. - Не терпится, значит, Люци, - Локхарт прихватывает зубами мочку уха блондина и шепчет самодовольно и угрожающе, - не терпится, и к тому же ревнуешь… - Ну, знаешь, с таким количеством валентинок в конце ноября… - Малфой косится на заваленный открытками от влюбленных дамочек стол, и беспредел, творящийся в собственном кабинете в период с 10 по 20 февраля, больше не кажется ему совсем уж смехотворным. Люц отталкивается от стены и начинает по-кошачьи теснить любовника назад, надвигаясь, - И сейчас… сейчас я буду иметь тебя прямо на них… на всех твоих поклонницах, и надеюсь, что пара поклонников там тоже найдется. Я хочу услышать, как они будут верещать с колдографий. Он со смехом толкает золотоволосого мага на стол и склоняется, бесцеремонно разводя и поднимая его ноги. - А потом, - все тем же мурлыкающим, глубоким голосом сообщает он, - я, наконец, запихну в твою пустую красивую головку заклинание, предназначенное для завивки волос. Мне неприятна мысль, что мой мужчина каждую вторую ночь спит на бигуди, как провинциальная маггла. 7. - Сегодня, дамы и господа, мы будем варить зелье, привязывающее к хозяину животное или домового эльфа, - Люциус с указкой стоит у доски, мел сам пишет список ингридиентов. - Дамы и господа, особенно дамы, внимание. Это. Не. Вариант. Приворотного. Зелья. Не вздумайте пробовать его друг на друге. Механизм таков: это зелье многократно усиливает и стабилизирует то чувство, которое объект магии испытывает к вам сейчас. Это значит, мисс Буллстроуд, что если вы капнете капельку этой отравы в сок предмету своих мечтаний, мысли о котором сейчас, вероятно, отвлекают вас от доски – потому, что я не могу себе представить, чтобы что-нибудь меньшее, чем роковая любовь, было способно отвлечь студентку моего дома от инструкций по технике безопасности… - Люциус помолчал, давая классу собраться с мыслями, - что произойдет тогда, Миллисент? - Если он мне симпатизирует, то полюбит. А если я ему не нравлюсь, то возненавидит. - Приблизительно. Только не симпатизирует вообще, а испытывает симпатию в данный момент. А если, скажем, он испытывает к вам любовь уже сейчас – он сойдет с ума и будет добиваться вас любой ценой. Это почти верная смерть для обоих. А если ненавидит… Ну, тогда он почти наверняка найдет способ вас убить – это попросту станет целью его жизни. Надеюсь, всем понятно, почему это зелье неприменимо в любовной магии? Мистер Уизли? - Любая любовная магия неприменима, - краснея, еле-еле произносит Уизли, - Это бесчестно. - Как говорит в таких случаях один мой старый друг – типично гриффиндорский ответ, - спокойно кивает Люциус. - Но я с ним не согласен. Ответ, прячущий под внешним благородством незнание заданного на сегодня текста и страх в этом незнании признаться. По-гриффиндорски честным и отважным ответом было бы: «простите, профессор, но я не читал учебника и не слушал объяснений». Уизли смотрит на него с ненавистью. - И кстати, за красные щеки и смущенный вид при обсуждении вопросов зельеварения, связанных с сексом, естественными отправлениями и эмоциональными состояниями я скоро начну снимать баллы. С чистокровных учеников – уже на этой неделе; тем, кто вырос среди магглов, даю полгода форы на адаптацию. В магическом мире смущаться подобных материй никогда не было принято. Волшебник, а зельевар в особенности, не может быть неженкой в этом отношении. Элементы имманентны характеру и настроению, разнообразные естественные жидкости – постоянные компоненты зелий, а маг, неспособный определить, честно назвать и обсудить с другим магом свое эмоциональное или физическое состояние, попросту опасен. В период полового созревания особенно. Люциус прошелся по классу. Он вещал, как при других обстоятельствах вещал бы в Уизенгамоте. - Это не цинизм, молодые люди, это необходимость. Магия в вашей крови. Гормоны – то есть, вещества, управляющие вашими эмоциями, возбуждением или тягой к предмету вашей страсти – там же, в крови, - эту премудрость он почерпнул у Северуса, сведущего в маггловской физиологии, - Они смешиваются и взаимодействуют. Вам понятно то, что я сказал, мисс Грейнджер? - Магия в моей крови влияет на ее гормональный состав, - Грейнджер вскакивает, счастливая, что знает все лучше всех, ах да, у нее ведь еще и родители какие-то маггловские целители, - если я не сознаю и не контролирую этот процесс, то он будет контролировать меня. - Какая магия в твоей крови, мугродье? – тянет Крэбб из-за плеча Драко. - Самая обыкновенная, мистер Крэбб, - преспокойно обрывает своего ученика Люциус. -Такая же в точности, как и у всех волшебников. Вот в вашей крови чистокровного мага действительно есть кое-что необычное, и к концу урока мы это, возможно, обнаружим. Возможно. Если она так чиста, как мы с вами думаем. Крэбб на всякий случай опасливо умолкает. - Далее. В момент применения вы должны точно знать эмоциональное состояние своего объекта. Эльф реагирует на заклятие привязки мгновенной вспышкой любви к хозяину. Для разных животных существуют разные подходы – к примеру, кошку следует почесать вот тут, – картинка на доске высвечивает область пониже подбородка, - а вовсе не за ухом, как почему-то принято думать. К фамилиарам и животным, требующим сложной выучки, применять не советую – вам, к примеру, совсем не понравится, если лошадь под шенкелями будет изнемогать от любви к вам, вместо того, чтобы осознавать испытываемую боль. Передозировка также делает животное непригодным. На доске появляется смешная движущаяся картинка – самка единорога, которая ластится к доящей ее девственнице, раз за разом опрокидывая ведерко с бесценным молоком. - Вызывать почтение и безусловное послушание мы будем сегодня у жаб, - Люциус движением палочки левитирует ведро с квакающими созданиями. - Надеюсь, внешний вид этих созданий даже у самых остроумных отобьет желание намеренно устроить объекту передозировку и посмотреть, что из этого получится. Список ингредиентов перед вами. Активное вещество – ваша собственная кровь. Необходимые вычисления. На доске возникает типичная магическая родословная – в меру запутанное родовое древо. - Вам нужно посчитать как можно точнее количество прямых магических предков, - сообщает Люциус. Общий принцип таков: чем больше у вас было предков-волшебников, тем меньше крови потребуется добавить в зелье. Если вы можете насчитать за собой шесть поколений идеально чистой крови, то ваша дозировка – капля крови на стандартный фиал воды; далее шести поколений различия становятся несущественными. Тем, у кого в роду встречались магглы или сквибы, придется считать. За каждого прямого предка-мага любого пола, отделенного от вас цепочкой, состоящей исключительно из магов же, ваша кровь в фиале разбавляется водой вдвое. Сквиб не считается, но и не разрывает цепочку - его родители считаются. И, мисс Грейнджер, прошу вас, не смотрите на меня с таким ужасом. Никто не требует целый фиал вашей крови ради одной несчастной жабы – это всего лишь простая техника расчета концентрации для тех, кто не обладает вашими способностями к арифмантике. Собственно в рецепт входит три четверти унции получившейся субстанции, в вашем случае неразбавленной крови. И, поскольку считать вам ничего не нужно, я попросил бы вас обойти гриффиндорскую часть класса и помочь с расчетами затрудняющимся. Люциус дважды на практических примерах демонстрирует систему расчетов, потом проходит по рядам. Путаются его студенты безбожно – тут и браки между троюродными, и пробелы в родословии. У кого род подревнее, норовит просто развести каплю крови в фиале, даже не пытаясь по памяти набросать родословную. Котлы кипят, жабы квакают, Лонгботтом с несчастным видом все еще царапает пером по бумаге. - В чем дело, мистер Лонгботтом? – Люциус приближается. - Ах, да вам-то о чем переживать? Капля крови на фиал воды. Какие там полтора сквиба в четвертом поколении? Вы ведь потомок самого Мерлина. Лонгботтом, помилуйте, вам что, совсем ничего не говорят дома об истории семьи и об особых возможностях вашей крови? Да вы такой приворот можете без зелья делать, на одном желании. Не знаю, как гиппогрифу, а жабе или цветку уж точно. У грязнокровной жаба слушается как в цирке. Лучше, чем под империо, право. Поттер, разумеется, попросту не знает собственной родословной – разбавил выдавленную из ладони кровь пару раз, за папу, за маму, добавил бабушку с дедушкой наугад. Потомок Первеллов! Вид агонизирующей и мгновенно умирающей от невыносимой преданности жабы – разрыв сердца – приводит его в невыразимый шок. Уизли… недолет. Не знает родословной, тоже. Не знал, как много было сквибов у Прюэттов – слишком древний и гордый род, слишком мало грязной крови, так тоже бывает. У Драко все как на картинке. Крэбб… жаба равнодушно скачет прочь. Мальчик бледнеет. Люциусу даже становится его жалко. - Я полагаю, Винсент, что у вас гораздо больше проблем с арифмантикой, чем с происхождением, - говорит он мягко. - Ищите ошибку в расчетах. Когда найдете, приходите ко мне, я дам вам возможность убедиться. - К следующему уроку я попрошу каждого провести расчет стандартной концентрации собственной крови для универсального случая, - заявляет Люциус, когда класс уже и отсмеялся и отужасался, - просто пропорцию, в которой нужно разводить вашу кровь, прежде чем отмерить указанное в рецепте количество. В спокойной обстановке, с родословием и справочниками перед глазами; использование арифмантических приборов не возбраняется. Да, я отдаю себе отчет, что некоторым, как, например, Грейнджер и Лонгботтому, это задание будет выполнить легче, чем другим. Но жизнь вообще несправедлива, и вам пора к этому привыкать, господа, а знать свойства собственной крови любому зельевару совершенно необходимо. Малфой одним взмахом палочки уничтожает сразу все остатки зелий в котлах, эффектно разворачивается на каблуках и покидает класс. 8. Люциус ожидал, что Поттер задумается и задумается крепко. Но в очередной раз, недооценил мальчика. Поттер объявился в его покоях ровно через пятнадцать минут после окончания уроков. - Чем могу служить, мистер Поттер? – Люциус посторонился, пропуская ученика. - Сэр… - мальчик так и раздувался от сознания собственной храбрости, еще бы, по доброй воле прийти к слизеринцу. - Сэр, мне показалось… Я думаю, нас не всему учат… Пока. У меня несколько вопросов. О крови, и вообще. О том, что такое магия. Можно? - Разумеется, можно, мистер Поттер, - Малфой опустился в кресло и переплел пальцы под подбородком, наблюдая за смущенным альтер эго Темного Лорда, - Я вас слушаю. Беседа с гриффиндорцем затянулась до позднего вечера. За завтраком в Большом Зале Дамблдор неожиданно внимательно вгляделся в его глаза. - О чем вы вчера беседовали с Гарри, Люциус? – в его голосе, как всегда добродушном, скользнула легкая тень угрозы. Люциус пожал плечами. Скрыть от директора что бы то ни было он не надеялся. Так, не позволить впрямую сформулировать претензии. - Ваш протеже убил подопытную жабу в ходе эксперимента, - проинформировал он. - Это произвело на него впечатление. Возникли вопросы. А вообще, директор, должен сказать, я доволен успехами Поттера и Грейнджер. Один постепенно начинает учиться думать, другая – хоть немного интересоваться обычаями мира, в который попала. Вот что делать с Уизли, я решительно не понимаю. - Рад слышать, что вы довольны Гарри, - заметил Дамблдор. - Послушайте, Люциус, мальчик мой, я давно хотел спросить. Вам не пора ли подумать о докторской диссертации? Вам тридцать восемь, не ходить же вам до старости лет в звании Мастера, с таким реестром разнообразных заслуг? Я мог бы попросить Северуса пожертвовать собой на год-два-три, если бы вы решились целиком посвятить себя карьере на время. Когда-то мне казалось, что из него вышел бы недурной преподаватель. - Прекрасная идея, господин директор, - Люциус наклонил голову, как бы раздумывая. - Осталось только уговорить Северуса оторваться от красавицы жены, роскошного дома, превосходной лаборатории и переехать в мои комнаты учить студентов. - Это вполне вероятно, - спокойно возразил директор, - вот хоть со следующего учебного года. - Я не хотел покидать школу, пока здесь мой крестник, - осторожно проговорил Малфой, - но если мальчик будет под присмотром отца… Позвольте мне подумать, господин директор. - Подумайте, - добродушно согласился старый чародей, - Я думаю, сейчас самое время. Позже, когда Драко закончит школу, договориться с Северусом будет сложнее. Да и кто знает, что будет с вами тогда? 9. Приближалось Рождество. Как-то, проходя по коридору, Люциус обратил внимание на занятную сценку. Поттер и Драко увлеченно, никого не замечая, беседовали у окна. Вернее, вещал крестник, а спаситель магического мира как из пулемета забрасывал его вопросами. Драко пребывал на седьмом небе – изображал, размахивая руками, что-то вроде замковых шпилей, или атаки боевых драконов на средневековый город. Глазищи Поттера полыхали зеленым огнем что твоя авада. Люциус незаметно подошел. - Ну вот, и тут твой пра-пра… - Драко нахмурился и стал загибать пальцы, - короче, в тридцать два раза кровь разводить надо, - Джеймс Абердин Поттер Великодушный! Со своими миньонами! На тестралах! Все смертники! Под разиллюзионным! Французы решили, что буря, ну, бурю там тоже немножко вызвали, но главное паруса! Просто порвали когтями и режущими заклятиями, ой, да какая разница, какими, тогда все другие были, можно посмотреть в старых книжках. Вот, а наших Блэков там штук десять было разных. Одни на тестралах тоже, другие прямо с Нельсоном. Тогда еще можно было с магглами. Ну, то есть, нельзя, но если очень нужно, потом расскажу, в общем. Один Принс вообще был советником короля. Под маггловским именем, конечно. - А мой благородный предок Кассиус Малфой в те времена отправился во Францию, к шуанам, - тихо проговорил Люциус, подходя ближе. - Сказал, что скорее прервется его род, чем смерть законного короля останется неотомщенной. Но это больше маггловская, чем магическая история, Драко. Когда Бонапарт возложил на себя корону и магглы его приняли, Кассиус решил, что может вернуться, не нарушив клятвы. Помазанник, по его представлениям, не мог отвечать за грехи толпы, изменившей прошлой присяге. Вы ведь знаете, кто такой Бонапарт, мистер Поттер? Вас учили истории в вашей… прошлой школе? Поттер помотал головой. Грейнджер стояла чуть в стороне, изо всех сил делая вид, что разговор ее не касается. Уши ее, кажется, так и шевелились от любопытства. - Сэр, - Драко Принс перевел дыхание, отходя от захвативших его воображение картин битвы. – Я пригласил Гарри навестить Мэнор. Хочу показать ему дом, и все остальное. Можно? - Об этом нужно спрашивать не меня, а декана Гриффиндора, - Люциус улыбнулся. - Не знаю, что она скажет. Но ведь к Уизли вас отпускали, мистер Поттер? Неужели Малфой-Мэнор менее безопасен? - Малфой-Мэнор? – переспросил Поттер, - Вы… э… - Наш дом раньше принадлежал семье декана, - нетерпеливо пояснил Драко, - Мой отец его купил. Что тут непонятного? - А как же родовая защита и все, про что ты… - Поттер протер очки. Вид у него был озадаченный. - Есть разные способы передачи магической защиты, - пояснил Люциус, - магический контракт, решение Уизенгамота в спорных случаях… Обряд, проведенный старшими по определенным правилам. В нашем случае ничего подобного не потребовалось. Я просто раскрыл родовую защиту над членами новой семьи. Родители Драко мои близкие друзья, так что его охраняет и моя магия тоже. По крайней мере, до тех пор, пока у меня нет своего родового дома и своих детей. - У вас нет… - Поттер сглотнул. Люциус помолчал. Потом внимательно посмотрел на Гермиону Грейнджер, так и стоявшую поодаль, и сказал, обращаясь только к ней: - Вы можете думать о себе, как о мугродье, мисс Грейнджер. Это ваш выбор. А можете – как о волшебнице, у которой нет пока родового Дома. Как о ком-то, от кого пойдет новый род. Кому придется выстроить новый Дом и краеугольным камнем лечь в его основание. Грейнджер подошла, повинуясь его жесту. - Что такое мугродье, мистер Малфой? – требовательно спросила она. Люциус пожал плечами. - Земля. Грязь. Глина. Недистиллированная, незакаленная, непрогнанная через горнило поколений. Смотря в каких пропорциях смешать плодородную почву, глину и воду. Жидкая пачкает, из мягкой можно лепить, на твердой можно строить. Я горжусь чистотой своей крови, мисс Грейнджер, но поверьте, я чту основателя своего рода превыше любого из тридцати поколений моих чистокровных предков. Мы все обязаны ему за его выбор. За то, что он решился не прозябать в грязи и не осквернить собой чужое древо, вступив в неравный брак, а основать свое. Драко смотрел ему прямо в лицо. Его глаза горели. Люциус улыбнулся, резко меняя тон. - Переходя от деклараций к делу – я не могу гарантировать, что профессор МакГоннагалл удовлетворит вашу просьбу, Гарри, возможно, поможет то, что мать Драко состоит в отдаленном родстве с вашим отцом – и я уверен, что она напишет директору очень выразительное письмо, если Драко попросит ее как следует. - Я попрошу, сэр, - Драко вскинул голову. Он был взволнован, и Люциус вдруг подумал, что этот жест позаимствован не у Северуса и не у Цисс, а у него самого. - Спасибо. - Может быть, еще ничего не выйдет, - улыбнулся Малфой. Глаза Поттера полыхнули протестом так ярко, что Люц подумал – а может быть, и хорошо, если прямо сейчас не выйдет. Пусть их теперь друг от друга оттащат. Эти мальчики просто созданы быть друзьями. Зазвенел звонок; гриффиндорцы побежали к дверям кабинета Прорицаний; Люциус остановился, наблюдая. Драко чуть задержался рядом, подошел совсем близко, почти на расстояние объятий и тихонько сказал: - Я люблю тебя, крестный. Люциус легко коснулся светлых волос мальчика ладонью. - Иди на занятия, Драко, - проговорил он, - мне еще нужно кое-что сделать. 10. Люциус вернулся к себе в подземелья. Была пятница, уроков у него больше не было, пергаменты с сочинениями вполне могли подождать до воскресенья. Малфой остановился перед зеркалом и долго стоял, вглядываясь в собственные глаза. Потом открыл ящик стола, вынул среднюю полку и маленьким ключиком, всегда висевшим у него на груди, раскрыл потайную шкатулку, спрятанную за ней. Вынул потертый дневник в черной обложке, пролистал бегло… - Значит, вы намерены вернуться, мой Лорд? – пробормотал он. И с размаху швырнул книжицу в камин. В комнате лишь начала сгущаться магия, когда Люциус Малфой безошибочно, не глядя, снял с полки флакон с кровью василиска и тоже плеснул в камин – всю пинту сразу. Огонь полыхнул, опасно вырываясь из каменного ложа, и магическое пламя коснулось страниц. Люциус, не дожидаясь, пока догорит последняя страница, повернулся к двери. Накинул свой черный плащ, тщательно застегнул изысканную серебряную пряжку, вынул из кармана золотистый флакон с зельем удачи и сделал большой глоток. Потом, подумав, еще один, поменьше. Вернулся к камину, где уже отполыхало магическое пламя. Каблуком элегантного сапога раздавил остатки пепла, швырнул в жерло щепотку кружаной муки, и отчетливо проговорил: - Малфой-Мэнор. Приемная хозяйки дома. End
Zajcys: Ооо, вот это фик. Не хочется, чтоб он когда-то кончался. Так написано, что хочется видеть это (без некоторых моментов) у Роулинг. Чтоб дети выростали нормальными, адекватными и дружелюбными, а не психоваными невротиками. Чтоб Люциус не казался спесивым индюком (или павлином при желании). Чтоб Северус делал то, что ему по-настоящему интересно. Чтоб Локхарт не так портил жизнь студентам, а нашел себе занятие поинтереснее (хотя вот этого уточнения у Ро бы точно никогда не было). И много-много "чтоб". А еще мне кажется, что они все в такой вселенной и капельку счастливее, и капельку несчастнее. И что будет преобладать - только их выбор. 1) общее впечатление - 10, хотя тут надо намного больше давать 2) стиль - 9. Вот единственное, что не увлекло, так это язык повествования. Он хороший, он легко читается, но сам по себе без сюжета он не цепляет и не запоминается, ИМХО 3) попадание в характер персонажей - 8. При всем моем восторге я слабо верю именно в такого понимающего, мечущегося, страдающего Люциуса. Ну и такого весьма неразборчивого в связях тоже. Насчет других также возникают сомнения 4) степень достижения цели - 10
how: 1) общее впечатление - 9 2) стиль - 9 3) попадание в характер персонажей - 8 4) степень достижения цели - 9
Камоши: 1. Общее впечатление - 7 2. Стиль - 10 3. Попадание в характер персонажей - 9 4. Степень достижения цели - 10 читала с большим интересом, честное слово. трудно отрваться. автор кто то умный и писать умеет...но это не рассказ, а просто зарисовка. нет развития, нет фабулы, завязки и развязки. увы(
Иришка: 1) общее впечатление- 8 (Читается крайне интересно, но, по-моему, немножко затянуто.) 2) стиль-9 3) попадание в характер персонажей- 6 Очень порадовал Локхарт. =) Люциус показался каким-то слишком приторно-сладким, а Северус наоборот слишком грубым (Чтобы Снейп бил эльфов и так по- хамски обращался с женой? Да никогда. ИМХО). 4) степень достижения цели-9
Бран: ) общее впечатление - 10 2) стиль - 10 3) попадание в характер персонажей - 10 4) степень достижения цели - 10 Замечательный текст! Жаль только, что конец несколько смазан, однако всё равно везде ставлю высший балл. :) Люциус мне лично представляется немного другим, однако канону ничуть не противоречит. Единственное, что показалось ненужным - это гомосексуальная связь СС\ЛМ. Она ничего не даёт для сюжета, напротив, скорее портит его. Так же, впрочем, как и в принципе упоминание интимной жизни персонажей. Окажись фик в категории "джен", на мой взгляд, он бы только выиграл. Однако всё это скорее вопрос вкуса и личных пристрастий, в принципе, всё выписано вполне логично. Было бы очень интересно прочитать приквел - по первой книге - и продолжение по остальным.
Ludowig: 1) общее впечатление - 10 2) стиль - 10 3) попадание в характер персонажей - 9 4) степень достижения цели - 10 Замечательный текст. Понравился просто очень и очень. С огромным удовольствием и интересом читал.
БезобразнаяЭльза: Интереснейшая вещь, но крайне тяжело читается ) Несколько путано, нет динамики. Нет ощущения движения, приближения к чему-либо. Например, к шагу Люциуса в камин. Крайне не понравился Северус. Я его вообще не узнала. Если это канноный снейп для Люцеманов, то это грустно. Да, грустно на протяжении всего повествования. Оба персонажа и вправду не на месте. Горько до слез. Еще больше возненавидела Лорда )). Временами несколько коробит слешевая линия. Ухожу в печали. ЗЫ. Люциус очень удался и он в характере. Нарцисса – чудо как хороша. За Локхарта – мои аплодисменты. Это была моя голубая мечта – увидеть Локхарта и Люциуса вместе и именно так, как у уважаемого автора. )))
Мюмла: Я, признаться, в такого Люциуса слабо верю, но прочла с удовольствием. Как он, однако, Гарри тонко на мозги капает… Куда там Дамблдору! И урок отличный, крайне редко попадаются внятно прописанные занятия в Хогвартсе, обычно авторы ограничиваются взорванными котлами, репликами Снейпа (злобными, язвительными или плоскими – это уже от автора зависит) как переходом-увязкой к отработке. У вас отличный экскурс в магический мир получился. Грейнджер с Уизли (да, не люблю я его, сорри) – отчётливо узнаваемы, да, это их реплики, их реакции. И линия Малфой – Нарцисса хороша. Этот их диалог в оранжерее… В Снейпа такого вполне верю. С его рецептами одиночки-огрызанца для Драко , этим злосчастным, но устоявшимся браком, хобби-бзиком-смыслом жизни и такой временами невыносимой дружбой. Пинки эльфам – уже лишнее, но это чистое ИМХО. И «переложение магической истории для Поттера» от Драко – просто супер! «Со своими миньонами! На тестралах! Все смертники! Под разиллюзионным!» Мррр, люблю. Правда, осталось по прочтении некоторое чувство смутной неудовлетворённости – нет завершённости, логичного конца, полное впечатление, что это первая часть макси… Спасибо.
Бран: Мюмла Мюмла пишет: полное впечатление, что это первая часть макси ППКС. У меня такое же. ))
Команда Люцеманов: Мюмла Бран Мюмла пишет: полное впечатление, что это первая часть макси… Автор подумает над вашим предложением :)
Nataliny: 1) общее впечатление - 10 2) стиль - 10 3) попадание в характер персонажей - 10 4) степень достижения цели - 10 Обалденный текст. И именно такой, какой и должен быть на "противостоянии" - Люциус показан с наиболее привлекательной стороны, и вместе с тем без фальши. Читать было одно удовольствие. Единственное, что немного расстроило меня, как читателя - незавершенность некоторых сюжетный линий. Осталось ощущение, что автор знает от дальнейшей судьбе персонажей, но не рассказывает, сохраняя интригу. П.С. Снейп, кстати, до смешного правдоподобен. Браво)))
Бран: Команда Люцеманов Команда Люцеманов пишет: Автор подумает над вашим предложением Вот это правильно. )) Пусть думает! )) И не просто думает, а... ;-)
Мюмла: Бран пишет: И не просто думает, а... ;-) Именно. Пожалуйста....
mort: полностью согласен, что ясно видно - это не конец... там должно быть хотя бы приблизительное завершение, а не так как здесь - просто оборвали на полуслове... абсолютно согласен, что данное произведение должно хм... "определиться" с ориентацией. Или действительно уйти в слэш (и чтобы это не коробило) или все-таки быть дженом(если бы автор начал так, это могло бы даже быть интереснее). общее впечатление - 9 . Язык, описания, аллюзии - очень хорошо. Сюжет - кое-где "прихрамывает", нет конца. (за это -1). 2) стиль - 10 . Да за такую длиннейшую вещь (вот автору не лень же было ) меньше поставить рука не подымается.. 3) попадание в характер персонажей - 4 (я считаю, что полный ООС.. полнейший). Такой Снейп просто коробит. 4) степень достижения цели - 9 наверное... (да я слишком мягок и добр). (в общем-то новое макси удалось... читать было интересно.. причем вот в отрыве от слэшевых кусков, размышления о крови - мне очень понравились).
Anuk-sama: 1) общее впечатление - 10 2) стиль - 10 3) попадание в характер персонажей - 8 4) степень достижения цели - 10 http://pay.diary.ru/member/?376832
Meister Faust: 1. Общее впечатление - 10 2. Стиль - 10 3. Попадание в характер персонажей - 8 Кажется, будто СС запихнули в "образ" ЛМ, оставив и усилив его недостатки. А ЛМ, на мой взгляд, в характере :) 4. Степень достижения цели - 9 Более чем интересная работа. Но присоеднюсь к читателям, выразившим мысль, что это больше напоминает одну из частей макси.
elenmt: 1) общее впечатление - 10 2) стиль - 10 3) попадание в характер персонажей - 10 4) степень достижения цели - 10
паранойя либестуд: 1) общее впечатление - 10 2) стиль - 10 3) попадание в характер персонажей - 10 4) степень достижения цели - 10 шикарно... Люц бесподобен... немного неприятна его увлеченность Нарциссой, но я понимаю, что из песни слова не выкинишь. канон так канон)))) http://www.diary.ru/~PL13/
anna: Потрясающий текст. И полностью согласна с теми, кто уже сказал, что эта история выглядит, как первая часть чего-то более объёмного. Безусловно, макси "был бы краше". *задумчиво* С Нарциссой, кажется, понятно. А вот интересно, может ли в будущем получиться гаррилюц? 1) общее впечатление - 10 2) стиль - 10 3) попадание в характер персонажей - 9 Снейп, имхо, каноничен донельзя, а вот Малфой, опять-таки, имхо, как-то слишком безупречен. Но ему простительно:))) 4) степень достижения цели - 10 Регистрация на Драконьей Заводи, профиль: anna
Ильга: 1) общее впечатление - 10 2) стиль - 10 3) попадание в характер персонажей - 10 4) степень достижения цели - 10
MaryAnn: 1) общее впечатление – 8 Мило. Местами мысли очень интересные 2) стиль – 8 не ровный. Я не стилист – но читать было слегка трудновато, особенно в начале 3) попадание в характер персонажей – 2 ноль поставить нельзя? Все герои на себя не похожи. Нет, они милые, симпатичные, в чём-то даже целостные, но близко не от мамы Ро. Поэтому 2 4) степень достижения цели – 6 если выполнение задания то см. пункт 2, т.е. та самая 2 т.к характеры не сохранены напрочь – но в целом я не жалею времени потраченного на прочтение
Bruinen: Nataliny пишет: Снейп, кстати, до смешного правдоподобен. Браво))) Прочитала, как: Снейп, кстати, до смешного правдоподобен. Бревно))) 1) общее впечатление - 8 2) стиль - 10 3) попадание в характер персонажей - 7 4) степень достижения цели - 10
Аль-Шерхин: 1. Общее впечатление - 10 2. Стиль - 10 3. Попадание в характер персонажей - 10 4. Степень достижения цели - 10 http://www.liveinternet.ru/users/manticora_bironcei/profile-на лиру три года
Даная: 1) общее впечатление - 10 2) стиль - 10 3) попадание в характер персонажей - 7 4) степень достижения цели - 9
Брунгильда: 1) общее впечатление - 7 2) стиль - 9 3) попадание в характер персонажей - 7 4) степень достижения цели - 2
Мюмла: 1. Общее впечатление - 10. 2. Стиль - 9. 3. Попадание в характер персонажей - 8. 4. Степень достижения цели - 10.
reader: Очень понравилось, спасибо. Просто со всех сторон понравилось. Единственное, что сильно обескуражило - то, что конец наступил неожиданно. Только автор обозначил, как мне подумалось, основные сюжетные линии, которые потом будут развиты... и тут "End".
полная версия страницы