Форум » ФЕСТОВЫЕ ФИКИ » "Возвращаясь к живым", UST » Ответить
"Возвращаясь к живым", UST
Лунатик: Название: Возвращаясь к живым Автор: Лунатик Пейринг: ЛМ/СС Рейтинг: R Жанр: UST, ангст. Фраза или 5 контрольных слов: вина, охрана, пустота, рискнуть, всегда *решил не оттягивать час расплаты. По-моему это скорее ангст, чем UST...*
Ответов - 12
Лунатик: Тут холодно, темно и грязно. Твоя стихия, друг мой? Но я ловлю себя на мысли, что чувствую себя странно уместным среди всей этой сырой, пропахшей крысами полутьмы. А еще я ясно различаю запах смерти. Почему мне пришло в голову вернуться? Я же искал Драко, я хотел найти сына, воспользовавшись этим шансом вырваться из цепкой хватки Господина. Кроме как его садистскими наклонностями я не могу объяснить, почему он еще не убил меня, но мне уже предельно ясно: я обречен, как мышь, с которой принялась играть кошка. С тобой он, вижу, меньше церемонился, или это следует рассматривать как акт милосердия? Я вернулся потому что мне показалось, на какую-то секунду пришла в голову болезненная идея: я тебя больше не увижу. Хотя с другой стороны – зачем бы мне это? Ну не увижу, и что? Будто нам доставляет удовольствие любоваться помятыми персональным для каждого из нас роком, стареющими, изможденными рожами друг друга. Я груб? Ах, прости. Или ты смеешься? Ты любил, когда я становился отчаянным. Тогда мне особенно трудно бывало отбивать твои атаки. Они были оскорбительны, они были болезненны эти твои агрессивные попытки меня соблазнить. Потому что за ними не было того, что испытывал к тебе я. Ты готов был взять меня силой, ты не был против, чтобы это сделал с тобой я. Ты считал, что терпение и нежность не для нас. Все это ты берег для кого-то другого, не замечая, что твой дар давно уже источает зловоние. Ты отравился его же ядом, Северус... Мой Северус, так и не ставший моим. Когда все это началось, я не могу вспомнить точно. Мне кажется, что я сразу влюбился в тебя. Глупо, правда? Что ж, теперь ты можешь смеяться, если тебе будет угодно... Ах Север, Север, но твои глаза не веселы, они темны и незрячи, в них нет жизни, одна леденящая пустота... Я закрою их, хорошо? Когда-то они напоминали мне черный отполированный агат. Я так любил твои глаза! Смешно сказать, но у нас на факультете не много было действительно блестящих, одаренных студентов. Посредственности составляли большинство. Значит ли это, что маги вырождаются? Какое это имеет значение? Теперь точно никакого. А ты выделялся среди них, как оброненный на мостовую драгоценный камешек, ярко сверкающий среди пыльных булыжников. Салазар поставил на тебя свою печать, и ты всегда носил его клеймо, не к чему, если разобраться, была тебе Метка. Ты был не слишком высок, но даже в детстве умел казаться внушительным. Да, мне нравились твои глаза, в них можно было смотреть, упиваясь их таинственным сиянием, как в усыпанное звездами черное зимнее небо. Но, признаться, мне нравились не только они, но и это фантастически притягательное, опасное сочетание черного с белым. Чистейшего черного, с чистейшим белым. Твое белоснежное тело, кажущееся нереально хрупким, тоненькое, словно бесплотное, и твои черные – чернее сажи, чернее переполнявшей наши души тьмы, - падавшие на твои плечи волосы. То, что мне нравятся мальчики, к тому моменту я уже понимал. Не могу сказать, чтобы я слишком страдал. Я изучил много книг, и был прекрасно осведомлен, что все маги бисексуальны, но наше общество смогло добиться того, что одну половину своего влечение дети волшебников инстинктивно подавляют, как только о себе дает знать первый сексуальный голод. Какое мне до всего этого дело? Не у всех есть такая библиотека, какую мне оставили предки. У меня были любовники в школе. Естественно, мне нравилось доминировать. Думаю, я бы заболел, если бы было иначе. Смотри, во что я превратился сейчас... Ты говоришь, что тут нет сексуальной подоплеки? Знаешь, Сев, сдается мне, что этот мудак, пытая и издеваясь, тоже получает какое-то свое удовольствие, из доступных этому не поймешь уже какого пола уроду. Как бы там ни было, я не позволил бы подчинить себя в таких отношениях даже тебе. Может проблема в этом? Но я чувствовал, что ты готов мне отдаться. ТЕБЕ как раз было наплевать на такие тонкости. Я бы мог связать тебя. Хлестать тебя плетью, заставить умолять, но это ничего бы не изменило. Ты все равно смотрел бы на меня насмешливо-презрительно. Холодно... Ты бы и таким образом сумел бы лишь использовать меня, потому что именно так и воспринимал мою одержимость тобой – еще одно орудие причинять себе боль, наказывать себя за что-то... За смердящую, никому не нужную; всеми, кроме тебя, позабытую любовь к этой... Будь она проклята! Я даже не помню имени этой сучки! Итак, я не переживал, что мне нравятся мальчики, пусть даже девочки совсем не интересовали меня тогда, я знал, что ничего не помешает мне со временем создать семью – настоящих гомосексуалистов среди магов нет так же, как и чистых гетеросексуалов, в чем же могла быть проблема? Но проблема была. Мне нравились мальчики, пока в Хогвартсе не появился ты. И ты заставил меня усомниться в собственной нормальности. Я обнаружил, что мне нравятся... Кто? Дети? Одиннадцатилетний, смешной... Не сердись, Сев, но ты временами был таким забавным. Да, представь, я улыбаюсь... Соленая влага затекает в обозначившиеся от этой глупой гримасы морщины. Не знаю, как я не спятил... Я стал преследовать тебя. Этакий экстремально заботливый староста. Кое-кто начал замечать мою слабость, но оба моих прежних любовника умели держать язык за зубами, осознавая, что я нашел бы способ отомстить за болтливость. Тогда меня еще боялись... Меня всегда боялись. Я был не глуп, если бы я стал сравнивать себя со всей этой жалкой сворой наших дражайших соратников. Поэтому именно меня Темный Лорд сделал своей правой рукой. Ему не из кого было выбирать, я так полагаю, ты же бы еще слишком юн... Я садился рядом с тобой на диване и обнимал тебя за талию... Я приучил тебя к тому, что это нормально. Да, я замечал, что на нас посматривают, но никто не решался открыть тебе глаза. Ты рос под охраной собственной невинности, а моя одержимость росла вместе с тобой. Я так ждал, что вот ты станешь грациозным юношей, стройным и гибким, и я смогу наконец обладать тобой, не мучаясь угрызениями совести. Ты не обманул моих ожиданий... Не знаю, кому как, а мне всегда нравились худые длинные тела, даже в последствии жену... В общем, ты был прекрасен в свои шестнадцать, когда я пригласил тебя погостить в Мэнор. Предварительно я обзавелся толстенным томом «Тайных аспектов Темных искусств, которые не принято обсуждать с непосвященными». Ты гостил у меня неделю, отказываясь от еды и сна, завороженный книгой, не замечающий меня. Успешно делающий вид, что не чувствуешь, как я убираю со лба твои волосы, уже не скрываясь целую тебя в висок, нетерпеливо сжимаю твои плечи. В конце концов я просто отобрал у тебя пропахший древностью том. - Хватит. Уже темнеет, а если ты еще одну ночь проведешь без сна, читая эту... гммм... в высшей степени достойную книгу при свечах, то просто ослепнешь или сляжешь с лихорадкой. Наконец ты посмотрел на меня. С насмешливым интересом, сверкая глазами. - Ты же не для этого пригласил меня к себе, Люциус? Я правильно понимаю? Представляю, как ты разочарован. Но мы можем исправить ситуацию, если ты так настаиваешь. Я оторопел. Кто сказал тебе? Не может же быть, чтобы ты догадался сам! Я хотел сделать все это изящно, бережно добиться от тебя взаимности, чтобы увидеть тебя там, где тебе следовало быть, если уж так случилось, что я уже практически стал тобой бредить – в своей постели: обнаженным, смущенным, стонущим подо мной. Но это я стоял перед тобой растерянный и смущенный. Ты же с грацией пантеры поднялся с места и шагнул ко мне, резко приблизившись, как хищный зверь, решивший, что пришло время насладиться законной добычей. Ты стал целовать меня. Очень неумело, мой Северус, но так горячо, что я стал задыхаться от охватившего меня желания, доведенного твоими откровенными ласками (ты расстегивал, а вернее, срывал с меня одежду) до безумия. И тогда «Нет!» выкрикнул не ты, как я всегда опасался, а я. - Почему «нет», Люц? Я вот подумал, что, наверно, ты прав. Я достоин тебя. Достоин того, чтобы ты трахал меня. Или ты хочешь, чтобы это делал с тобой я? Я не против. Ты самая подходящая для меня подстилка. Но я вырвался и ударил тебя. А ты утер разбитую губу и рассмеялся мне в лицо, чтобы потом снова сделать попытку обнять меня. - Прекрати! Не знаю, с чего ты взял, но мне нужно не это! - Ах! Прости, ради Салазара. Неужели я ошибся? Благодетельный Люциус из чистого человеколюбия утирал мне пять лет нос, провожал меня в школе в спальню и нянчился со мной, как с младенцем. Да, снабжал меня книгами по первому требованию, присылал дорогущие подарки, от которых я в конце концов устал отказываться. - Заткнись! Я... не знаю, что ты вообразил себе, но мне действительно нравилось заботиться о тебе. - Бескорыстно? Не морочь мне голову, Люц. Может, ты не заметил, но мне больше не двенадцать. Я отвел взгляд. Мне был так больно и так гадко, что я бы выгнал его, постарался бы забыть тебя, если бы мог отказать себе в удовольствии тебя видеть, если бы в твоих словах было бы меньше правды. - Ну? В чем же дело, Люциус. Я согласен. Мне следовало продемонстрировать тебе это как-то более деликатно? Чтобы выглядело, будто я потихоньку подчиняюсь твоему желанию присвоить меня? Тебе нужна моя покорность? - Мне нужно от тебя не это! - А что же? Что бы могло тебя заинтересовать во мне? Связи, положение в обществе? Деньги? У меня ничего этого нет. Таланты? Я никогда не скрывал их от тебя и делился ими, но тебе было этого мало. Остаюсь только я сам. Поверь, мне это даже лестно. Я то, дурак, думал, что достоин... любви. Твой голос дрогнул, и я понял, в чем дело. Но мне не стало от этого легче. Итак, твоя грязнокровка (мне донесли о ней, не важно кто именно, теперь уж точно не важно) отвергла тебя. И ты соизволил пересмотреть наши с тобой отношения. Ты всегда был экстремально умен, тебе не составило труда сложить два и два, и вот в моей заботе ты увидел... похоть. Мое омерзительное желание соблазнить мальчика, ребенка даже в тот печальный и откровенный момент, не достигшего совершеннолетия. Но это было не так! Тебе не приходило в голову, Северус, что не ты один способен любить, зная, что тебе никогда не ответят взаимностью. - Да, ты прав, пожалуй, Северус. Любви ты недостоин. Я отправляюсь спать. Не знаю, что ты там вообразил себе, но тебя с собой я не приглашаю. Оставайся с этой книгой хоть до рассвета. Как знать, может, ты не создан даже для похоти, если ты только это разглядел во мне. Твоя стихия – пустые иллюзии. Наслаждайся же ими. Я почти выбежал из библиотеки, где все еще уютно вился дымок над чашками с кофе. Может, мне следовало поддаться тебе? Позволить тебе вымесить на себе твою злобу на несправедливый мир, в котором ты так ни Тестрала и не понял? Может, причиняя мне физическую боль, обладая мной и отдаваясь моим, как тебе мнилось, жестоким ласкам, ты бы одумался? Искупил свою вину за то, в чем не был виноват? Это смогло бы выбить дурь из твоей слишком умной головы, вытянуть яд из твоей запутавшейся, мечущейся в каком-то далеком от реальности аду души? Но мне оказалось не по силам пройти через все это. И в дальнейшем я пресекал твои попытки соблазнить меня, с удивлением наблюдая, что даже в этом искусстве ты смог достичь совершенства. Ты получал на все свои попытки мое отчаянное «нет». И мои жадные исполненные болью взгляды, когда ты научился принимать мой отказ. Когда в твоих глазах за презрением, вечно испытываем ко мне, - как к посредственному магу, удачливому приспособленцу, каким ты всегда считал меня, - мне стало чудиться уважение. Почти признание, почти просьба... О чем? Сделать то, что я должен был, но чего не рискнул сделать, не способный переступить через элементарные законы морали – сделать первый шаг? Взять тебя, не дожидаясь, когда ты предложишь это сам. Взять тебя, когда ты уже успел предложил себя. Переступить через твое презрение. Через нашу гордость. Через свою боль. Мой Северус... Ты все так же красив, мой Северус, или это слезы, застилающие мои глаза, не дают мне возможности увидеть правду... То, что ты мертв, и что теперь уже действительно поздно что-либо изменить. Что ты всегда был прав в отношении меня, презирая меня за трусость. Я оставляю тебя здесь, Северус. В этой темноте, грязи и сырости, умытого моими слезами. Я оставляю тебя здесь, покоиться в этой кишащей мерзкими тварями и неприкаянными призраками зловонной дыре, из которой я так и не смог тебя вытащить. Прощай, мой безжалостный к живым, предпочитающий мертвых, мой прекрасный и несчастный друг. Как бы ты ни презирал меня, но я не последую, не разделю твое безумие, твое губительное, изъевшее твою душу заблуждение – я возвращаюсь к живым.
mort: ну очень грустно... если бы мог, я бы плакал..
Potion_master: Блистательно. Просто блистательно.
Лунатик: mort Вот я и опасаюсь - доведу до слез заказчика. Фиговый из меня дед Мороз ( Potion_master Спасибо )
ДЖЕКизТЕНИ: Лунатик офигенный из вас дЭд Мороз. Я со вчерашнего вечера эмоции утрясаю. Утряс. Теперь говорю - Спасибо большое. Это нечто. Это великолепно. Это шок. Потрясающий подарок, я в таком восторге, что... вобщем давно меня ничего не цепляло. Еще раз, спасибо!
пис_aka: ДЖЕКизТЕНИ так это для вас я буду писать НЛ/ЛМ ?? не вынесу ответственности!!
ДЖЕКизТЕНИ: пис_aka шо значит "буду"? Уже должен быть готов как минимум концепт!
пис_aka: хотите удивлю?.. а он и готов!
ДЖЕКизТЕНИ: *удивился*
Лунатик: ДЖЕКизТЕНИ Так это Вы заказчик? *падает в обморок* *Из астрала: знал бы, что Вы, не беспокоился бы, что доведу до слез))) Уфф... хорошо, если понравилось.*
ДЖЕКизТЕНИ: Лунатик понравилось - слабо сказано! *обидился* ага, маленького Джека каждый норовит до слез довести, не опасаясь угрызений совести
Лунатик: ДЖЕКизТЕНИ Что это такое с неунывающим Джеком? Неужели кто-то довел до слез? Приведите мне этого негодяя к полнолунию.
полная версия страницы